Откуда же взялась эта байка?

Слово Кристине Соммерс: «Несколько лет назад феминистические активистки распространили новость, будто в день финала по Суперболу насилие в отношении женщин возрастает на 40%. В результате NBC даже запустила ролик, обращённый к мужчинам, с призывом к ним оставаться спокойными… „Нью-ЙоркТаймс“ начала называть этот день не иначе как „день ужаса“. Но репортёр Кен Рингл из „Вашингтон Пост“ сделал то, что совершенно несвойственно современному медиа-бизнесу, склонному к сенсациям, – он провёл свое собственное расследование и выяснил, что не существует в природе такой статистики. Сорокапроцентный рост насилия в день Супербола – это миф». Миф, придуманный бешеными.

И таких мифов у бешеных – целый ридикюль. К тому же фантазийному ряду относится цифра в 150 000 ежегодно умирающих от анорексии женщин. Феминистки озвучивают её постоянно. Только представьте себе кошмар ситуации: каждый год в США от голода умирает 150 000 молодых девушек! Они изнуряют себя, чтобы быть привлекательными для мужчин, бедняжки! Нет прощения этим извергам!

150 000 человек в год… 411 человек в день… 17 человек в час – вынь да положь… Мор какой-то. Каждые 3,5 минуты умирает девушка, доведшая себя до состояния бухенвальдского скелета в стремлении понравиться мужчинам. Где все эти девушки? Ведь за пару-тройку месяцев до смерти они должны были быть ещё в состоянии, качаясь, гулять по улицам. Почему же вокруг мы видим только толпы толстых, разжиревших на гамбургерах девок? Где же будущие покойницы – стройные и звенящие?.. Пусть порадуют население хотя бы несколькими выходами в свет!..

Увы. 150 000 дистрофиков умирают незаметно и тихо. По чердакам, что ли, высыхают?

Для сравнения: в жутко автомобилизированных США в автомобильных авариях погибает чуть меньше 50 000 человек в год (на 250-миллионное население). В России – 30 000 человек (на 143-миллионное население).

А тут – 150 000. От голода… То есть даже простого здравого смысла достаточно, чтобы понять абсурдность этой картины. Но здравого смысла у американцев мало. С цифрами у них отношения напряжённые, в элементарной математике янки не разбираются.

Реальное число жертв этого психического заболевания – анорексии – 50–100 человек в год. Но откуда все-таки взялась цифра 150 000?..

Приводит эту цифру в нашумевшей книге «Внутренняя революция» феминистка Глория Стинен. Она переписала её из книги Наоми Вульф «Красивый миф». А Наоми, в свою очередь, «списала ответ» у некоей Джоан Брамберг. Нация троечников…

Ладно, а у Брамберг цифра откуда? И кто такая эта Брамберг? Тетя Брамберг – профессиональная феминистка из Корнельского университета. Тетя ниоткуда не списывала, тетя – учёный, она сама придумала. На пальцах раскинула…

Нет, после распальцовки Брамберг, конечно, как полагается солидному учёному, сделала ссылку – на Американскую ассоциацию анорексии и булемии. Но когда туда позвонили и прямо спросили, президент ассоциации Дайана Мак-Лей пожала плечами: нет у нас таких цифр, да и быть не может, вы сами-то соображайте головой – сто пятьдесят тысяч! Откуда?..

…Тем не менее, цифра гуляет по миру. Толстым пожирателям гамбургеров хочется верить в хорошее…

Я их назвал толстыми? Ох, простите. Я хотел сказать, «людям, испытывающим горизонтальные трудности» или как оно там…

Феминистки вообще любят поразить масштабом трагедии. Помните, Клинтону его подружки-феминистки подсунули бумажку с цифрой – 700 000 ежегодно насилуемых женщин. Каждый час – 80 штук!.. В реальности же в середине девяностых за изнасилования осуждалось около 10 000 человек в год. (Для сравнения: в России примерно на четверть меньше.) Причём что самое забавное, заявлений об изнасиловании поступало примерно 90 000. То есть 8/9 всех «заявок на посадку» были ложными доносами!.. То есть попасть «под раздачу» в США можно с вероятностью, в полтора раза большей, чем под машину.

Но все-таки ценой нескольких десятков тысяч долларов, потраченных на свою защиту, восьми из девяти «угнетателей» удаётся избежать тюремных нар. Именно поэтому феминистки ратуют за расширение понятия «изнасилование». Их теории считают изнасилованием любой половой акт между мужчиной и женщиной, даже совершённый на добровольной основе, если перед этим женщина пила или принимала наркотики; если мужчина склонил её к сексу при помощи уговоров или каких-либо посулов. Руководствуясь этими дефинициями, феминистки в последние годы подняли годовой норматив изнасилованных женщин до числа, превышающего миллион.

Ясно, что это очередной мыльный пузырь. Но надувают эти пузыри феминистки на деньги налогоплательщиков. Гендерные «науки», особенно исследования, касающиеся секс-харассмента, при Клинтоне финансировались от щедрот Департамента образования по полной программе. В одном только 1995 году миллион бюджетных долларов был выделен на женские симпозиумы по «самоуважению», тренинги по «гендерному равенству» и распознаванию секс-харассмента. Любопытно, что из этого «лимона» 90 929 долларов пошло на изучение секс-харассмента в школах (руководитель программы Нэнси Стейн), а 139 126 долларов ушло на программу, предложенную некоей Мэрл Фрош. Эта «учёная» вознамерилась провести «исследования о сексуальных домогательствах в детских садах».

Кстати, упомянутая выше Стейн уже много лет специализируется на поиске врагов народа в школьных учреждениях и является авторицей термина «гендерные террористы». Гендерные террористы – это учащиеся мужского пола. «Boys» на старорежимном.

Вот ещё одна история с цифрами… В ноябре 1992 г. на сайте Национальной ассоциации женских исследований появилось сенсационное сообщение о том, что согласно последнему рапорту организации «Женский Марш» главная причина всех родовых травм – избиения мужьями и сожителями беременных женщин.

Прочитавшая это сообщение Кристина Соммерс подивилась и решила провести собственное расследование. Для начала она спросила знакомого педиатра, могут ли побои, нанесённые беременной женщине, вызвать впоследствии родовую травму у ребёнка. Тот ответил, что выкидыш – могут. А чтобы травму… Никогда о таком не слышал.

Соммерс звонит в «Женский Марш», просит копию исследования, Директриса Морен Корри отвечает, что ни о каких подобных исследованиях слыхом никогда не слыхивала. А журналисты уже вовсю с восторгом цитируют новый миф о зверствах белых мужчин. Либеральная интеллигенция, состоящая, в основном, из вышеупомянутых мужчин, восторженно хлопает очередным разоблачениям. (Революционному террору хлопают всегда только те, кто пока ещё не попал под нож гильотины, в данном случае – обвинений в секс-приставаниях или изнасиловании.)

Результат поисков – нулевой: источника у информации нет. Все кивают друг на друга. Опять пузырь…

В качестве примера половой дискриминации феминистки любят говорить, что женщины зарабатывают почти вдвое меньше мужчин. У меня нет статистики на начало XXI века, но в конце ХХ-го американские женщины на каждый доллар, заработанный мужчиной, получали 0,8$. То есть совсем не вдвое меньше.

«Да 20 центов тоже сойдет! – скажут феминистки. – Дискриминация!..»

Нет. Никакой дискриминации. Женщины получают меньше, потому что меньше работают. У женщин короче рабочая неделя, вот и весь секрет «неравенства». Соотношение 1:0,8 получается при подсчёте годовых зарплат мужчин и женщин, работающих на одной работе и имеющих одинаковую квалификацию. Если же сравнить при прочих равных зарплату почасовую, вся «дискриминация» сразу же куда-то исчезает. Арифметика простая: меньше часов – меньше денег. Больше часов – больше денег. Женщины предпочитают меньше денег.

…Наверное, чтобы потом был повод вопить об угнетении…

А почему мужчины занимают подавляющее большинство руководящих постов? А по той же причине: кто больше работает, кто захватывает выходные и вечера, – тот больше преуспевает. Женщины преуспевать не хотят.

…Наверное, чтобы потом был повод вопить о дискриминации…

Кроме того, женщины рожают и кормят грудью, из-за чего у них случаются большие перерывы в работе. Разумеется с потерей квалификации. Женщины предпочитают потерю квалификации, а не ребёнка.

…Наверное, чтобы у феминисток потом был повод вопить о мифической теории стеклянного потолка…

 

Прозревшие

Говоря о прозревших, я пока упомянул только Кристину Соммерс. А между тем, не только её одну тошнит от вида молодой феминистической поросли. Таких, как она, – много. Я не могу не дать им слова. Им, прошедшим боевыми дорогами половой войны, осыпанным пылью трудных походов к чёрту на кулички, истрепавшим раздвоенные языки в многочисленных дискуссиях… Им, а также их единомышленникам-журналистам. В данном случае неважно, кто есть кто из авторов цитат, важно, что они живут в стране, то есть находятся внутри ситуации и потому являются компетентными наблюдателями.

Мелани Филлипс: «Мужчины в университетских городках живут под постоянной угрозой гендерной инквизиции, если они выходят с девочкой пообедать…

Такое впечатление, что было объявлено об открытии сезона охоты на мужчин. Конечно, не было никаким совпадением, что на следующий день после того, как правительство объяснило нам, что мужчины – свирепые животные, оно объявило о введении ещё более жестких мер против безответственных бывших мужей – через реформу закона об алиментах… который рассматривает всех отсутствующих отцов как безответственных, даже притом, что некоторые могут быть невинными жертвами разрушительного поведения женщин».

Бэббит Френсис: «В настоящее время в англоговорящих странах феминистическая юридическая теория стремится выхолостить основание всей юридической системы, беспристрастность судов… феминистский юрист Катерин Мак-Кинон экспрессивно отвергает общее юридическое право, которое она воспринимает как „концептуальное несоответствие традиционных юридических теорий с социальной реальностью мужского сексуального обращения с женщинами“. Гражданское право могло бы рассматривать сексуальное преследование как личное оскорбление, а не системное преследование женщин как пол. Но Мак-Кинон и её феминистские когорты добиваются определения sexual harassment именно в качестве половой дискриминации.

…возникает проблема, как определять сексуальное преследование. Американская феминистская «Национальная организация для женщин» определяет его так: «Всякое повторяющееся или нежелательное сексуальное поведение, сексуально уничижительные заявления, сексуально дискриминационные замечания, которые причиняют дискомфорт или унижение». При такой широкой категории не удивительно, что феминистки заявляют, что 85% женщин в тот или иной момент их жизни подвергнутся сексуальному преследованию на рабочем месте. Это сравнимо с заменой ограничения скорости законом, согласно которому быть оштрафованным можно за любую скорость при движении по окрестностям, если оно причиняет жителям неудобства.

Есть характерный случай в Австралии, где служащая заявила о половой дискриминации, потому что её не назначили авиадиспетчером. Она провалила соответствующий экзамен, необходимый для назначения на эту должность. Экзамены показали, что её работа могла бы привести к тому, что самолеты столкнулись бы в воздухе. Тем не менее, она заявила, что её провал объяснялся половой дискриминацией и «враждебным рабочим окружением».

Вы можете заметить здесь нелогичность позиций феминисток. С одной стороны, они утверждают, что нет никаких различий между полами и что любое неравенство является плодом дискриминации. С другой стороны, они утверждают, что подшучивание на рабочем месте по-разному воспринимается мужчинами и женщинами. В то самое время как феминистки заявляют, что мужчины и женщины одинаковы, они провозглашают, что женщины отличаются от мужчин, потому что они лучше, и если бы женщины получили бы власть, мы имели бы более заботливый и сострадательный мир…

…для мужчины является таким же преступлением называть женщину «сладкая» или «крошка», как называть её «сука». За всякие слова мужчина может быть наказан, если женщине они субъективно не нравятся: критерием является не то, что мужчина сказал, а то, что женщина почувствовала».

Ева Содди: «Часто мужчин арестовывают на местах их работы или после работы на пороге их собственного дома, в то время как они напрасно пытаются открыть входную дверь, в которой был заменён замок.

На них надевают наручники перед сотрудниками или соседями, испуганными детьми и усмехающимися женами, отвозят в тюрьму без единого вопроса или объяснения… Они могут быть освобождены, если пообещают не контактировать с женой и детьми и держаться в пределах предписанного расстояния от их домов и тех мест, в которых, как они знают, жена и дети могут появиться. Если они случайно увидят детей на улице, им надлежит перейти на другую сторону…

При этом они… по-прежнему ответственны за внесение арендной платы за собственность, к которой им не позволяют приближаться… После развода, если повезёт, им оставят четверть от общей суммы их дохода, но может случится и так, что сумма выплат превысит весь (курсив мой. – А.Н.) их доход в соответствии с разными распоряжениями, выпущенными независимо друг от друга.

…в прошлом году в Оттаве, Канада, женщина рассердилась на мужа и позвонила по телефону 911. Полиция приехала молнией, муж был увезён в тюрьму и получил запретительный ордер. Будучи без гроша, он заночевал в котельной высотного дома.

Однако его жена имела небольшую проблему: один из детей нуждался в операции, поэтому ей самой требовалась помощь. Нет проблем! Мужу разрешили приходить домой и сидеть с детьми, пока не было жены, а после её прихода он снова должен был возвращаться в котельную… Десятью месяцами позже обвинения с мужчины были сняты, и он смог возвратиться домой и жить там – возможно, до тех пор, пока его жена не успеет добежать до телефона».

 

Дом нетерпимости

Поскольку вся Америка запугана мужским насилием, там везде раскиданы листовки, на которых жирными цифрами отпечатан телефон ближайшего бабоубежища. Эти бумажные клочки тревожного жёлтого цвета можно найти на улице, в кинотеатре, в магазине, в автобусе… Адреса на листовке нет. Потому что бабоубежища – секретные организации в полном смысле этого слова. Адрес бабоубежищ не разглашается.

– Я была в одном таком убежище, – рассказывала мне Ада Баскина. – Но сколько трудов мне стоило туда попасть! Адрес убежища – страшная тайна, постороннему человеку туда проникнуть невозможно.

Порядок попадания в бабоубежище таков. Женщина звонит по телефону. Её в условном месте встречают люди на машине и отвозят в секретное место. Почти программа защиты свидетелей от мафии! Только мафией в данном случае выступают мужчины.

В Америке действует мощная индустрия социальной защиты. Операцию без медицинской страховки вам не сделают. А вот позащищать – это сколько угодно. Потому что если доктору платит сам пациент или его страховая компания, то всякого рода защитникам – местные бюджеты, корпоративные спонсоры, мелкие жертвователи. Защищать выгодно!

Вот вам поразительная история о том, как одну женщину «защитили»…

История началась с того, что муж героини, придя однажды домой под хмельком, наорал на жену. Не бил. Просто наорал, потому что она ему что-то не в ту степь сказала. Дело было возле крылечка, на улице. Случайный прохожий позвонил по 911 с сообщением, что по такому-то адресу происходит насилие.

Пробив по базе дом и узнав, что у супругов есть дети, полиция после своего визита сообщила о происходящем в DSS (Department of Social Services – Департамент социальной защиты). Хотя детей эта мимолетная ссора супругов никак не задела – 16-летнего сына не было дома (он находился в отъезде), а 7-летняя дочь во время инцидента спала на верхнем этаже и ни о чем не подозревала.

Тем не менее, сигнал прошёл. И через некоторое время на пороге дома возникла работница Департамента. Она порекомендовала «избитой женщине» походить на психологические тренинги в общественную организацию «Дом независимости» – местное бабоубежище. Героиня в доступной форме объяснила работнице Департамента, что избитой женщиной она не является, что муж ею по жизни не управляет, не управляет он также и её деньгами, что былой конфликт давно исчерпан и что если она будет нуждаться в помощи, то прекрасно знает, как набрать 911.

Услышав все это, работница патронажа в полном соответствии с методическим пособием по работе с избитыми женщинами сделала в своем кондуите пометку – «женщина в отрицании». После этого на протяжении нескольких месяцев работница приходила к героине и уговаривала походить на тренинги в Дом независимости. Героиня отказывалась. И каждый раз после разговора с ней работница DSS заполняла строчки кондуита. Дело героини пухло на глазах.

В один из её приходов героиня сказала работнице службы соцзащиты, что, исключая тот единственный инцидент, когда муж наорал на неё, он обращается с ней очень хорошо, что они любят друг друга и вовсе не хотят разводиться. Выслушав все это, работница DSS записала в кондуит: «защищает обидчика, нуждается в лечении». После чего стала… жаловаться на своего бывшего мужа, говоря, что тот «тоже был насильником».

Выслушав эти признания соцработницы, героиня сказала, что в её случае ситуация, слава Богу, другая. Что с мужем у неё отношения прекрасные и он не насильник. В ответ работница сунула в руки героине «сервис-план» – предписание пройти особые психотерапевтические курсы в Доме независимости для того, чтобы «понизить отрицание» и «поднять чувство собственного достоинства».

Героиня вздохнула и ещё раз терпеливо объяснила, что не хочет идти на промывание мозгов. Работница взяла ручку и записала в её личное дело: «муж контролирует и держит в изоляции». После чего, понизив голос, предложила встретиться подальше от дома, чтобы героиня «могла говорить свободно». Всё это уже начинало напоминать паранойю.

Далее соцработница побеседовала с детьми. Дети сказали, что семья у них прекрасная, никакого насилия со стороны отца ни они, ни их мама не испытывают. И страха перед папой тоже не испытывают. После этого в личном деле героини появилась запись «вся семья находится в отрицании из страха перед мужем».

При очередном визите соцработницы, отвечая в тысячный раз на одни и те же вопросы, героиня попыталась зайти с другой стороны – она указала на то, что в городке её семью все знают и уважают. И что её дом находится на главной улице городка, рядом – здания полиции, суда, пожарная часть. Скрыть в таких условиях вопли, крики и прочие атрибуты домашнего насилия было бы просто невозможно. Так что лучше соцработнице не заниматься переливанием из пустого в порожнее, а найти настоящие проблемы. Скорбно поджав губы, работница записала в кондуит: «домашнее насилие не прекращается».

Нет, она вовсе не была злонармеренной или сумасшедшей, эта дура из DSS. Она просто внимательно изучила методичку, составленную для работы с избитыми женами. А составлена методичка так, что не даёт жертве вырваться: если женщина утверждает, что её бьют, значит, её нужно срочно изолировать от мужа в бабоубежище и/или выписать против мужа оградительный ордер (выселить его на улицу). Если же она утверждает, что муж её не бьёт, значит, у женщины «стадия отрицания» – она запугана мужем и её опять-таки нужно срочно увозить в бабоубежище на промывку мозгов, чтобы «понизить уровень отрицания».

Между тем преследование всё нарастало. Сменяя друг друга, работницы из DSS звонили героине, приезжали к ней домой и уговаривали встретиться на нейтральной территории, чтобы «поговорить свободно». Потом начались прямые угрозы…

Однажды позвонил работник Департамента соцзащиты и сказал, чтобы женщина немедленно пошла в суд и получила против мужа ограничительный ордер. Терпение героини лопнуло, и она вежливо послала служащих к такой-то матери, сказав, что семейная жизнь – её личная проблема и чтобы они перестали её беспокоить.

…Как она ошибалась! Семейная жизнь в Америке – давно уже не личное дело! А очень даже общественное. И то же самое, кстати, сейчас призывает сделать в России Маша Арбатова. Один из её любимых тезисов, украденных за океаном, – «нужно сделать личное – общественным, как в цивилизованных странах»…

Едва героиня положила трубку, как телефон зазвонил снова. Тот же голос предупредил, что если она не возьмёт ордер и не выселит мужа из дома, у неё заберут детей. Пришлось идти.

В суд героиня пришла вместе с мужем. Судья удивился и сказал, что впервые видит такое – чтобы супруги вместе приходили за ограничительным ордером. Героиня объяснила, что её преследует DSS. Судья поморщился и признался, что он сам не в восторге от диктата DSS в своём суде, но если он не выдаст ордер, героиню совсем затретируют. И выдал ордер сроком на год.

Увы, получение ордера не спасло героиню от киднеппинга. Напротив, со стороны DSS это был только хитрый ход! Потом, после того как они все-таки украли у героини ребёнка и поместили девочку в приют, работники DSS размахивали этим ордером в суде как козырной картой: видите, она сама просила суд выселить насильника из дома! Обстановка в доме нездоровая!.. Впрочем, не будем забегать вперед.

Через несколько месяцев (!), когда героиня уже и думать забыла об этой истории, в её дом вошли две строгих дамы из Департамента SS. Сохраняя абсолютно суровое выражение лица, они сказали, что сейчас будут спасать женщину, – та только должна взять узелок с вещами, забрать детей, и они немедленно пойдут, как выразились эсэсовки, «в секретное место». Не бойтесь, сказали они, мы не дадим вам контактировать ни с кем из вашего бывшего окружения – никто вас не найдёт.

– А если вы с нами не пойдете, наш юридический отдел начнёт процедуру по изъятию ваших детей.

Разговор слышал 16-летний сын героини. Он сказал эсэсовкам, что если они заберут 7 летнюю девочку, это нанесет ей сильную психологическую травму, поскольку ребёнок очень привязан к родителям. В этот момент как раз пришла из школы девочка. Увидев чужих теток, она спряталась за маму. Девочка была так напугана, что даже не хотела утром следующего дня идти в школу. Мама успокоила её и сказала, что папа с мамой девочку любят и никому-никому её не отдадут.

Девочка была похищена из школы. Её арестовали прямо в классе во время урока и посадили в приют.

– Теперь-то, милочка, вы у нас будете посещать Дом независимости, иначе никогда больше увидите своего ребёнка! – радовались работники SS (Так у автора!!!).

Героине пришлось покориться. Отныне она стала практически поднадзорной, каждую неделю женщина была вынуждена отмечаться в общественной организации – Доме независимости. Каждый прогул добавлял бы ей штрафных очков и снижал шансы на встречу с дочерью. Кстати, в личном деле героини было отмечено, что она обратилась к промывщикам мозгов по собственной инициативе.

Женщины, посещавшие собрания «избитых женщин» в Доме независимости были, по словам героини, «в основном одержимы, невротичны и мстительны». Большинство из этих женщин развелись со своими мужьями 7–8 лет назад, но исправно продолжали посещать бабоубежище. «Они были настолько фанатичными и одержимыми, что просто пугали меня, – рассказывает героиня. – Некоторые раскачивались на полу и слегка подвывали, другие сворачивались в позу эмбриона и громко кричали на протяжении всего собрания».

Собственно, доведение женщин до состояния перманентной ополоумевшей жертвы и было целью секты под названием Дом независимости. Вместо того чтобы купировать их постразводное состояние, местные психологи пролонгировали его – порой на долгие годы. Потому что для секты главное – не терять клиентуру. И если для этого нужно сделать из человека завывающего идиота, почему бы не сделать?

Причем, что самое любопытное, – многие женщины признавались героине, что мужья никогда не причиняли им никакого физического насилия! Они просто не соглашались с женами по тем или иным вопросам. Последнее было расценено женщинами как насилие – и привело их в каморку бабоубежища. Ещё любопытнее, что некоторые из женщин «даже не знали, что с ними плохо обращаются, пока им не объяснили этого в Доме независимости».

…Спасибо добрым людям, подобрали, обогрели…

«Я чувствовала себя так, словно я была в аквариуме с пираньями во время кормленья, – рассказывает героиня. – Бывали вечера, когда вся группа находилась в состоянии депрессии, хором плача и рыдая. Время от времени мне казалось, что я вот-вот начну орать. Чтобы спастись от этого сумасшествия, я хотела просто начать составлять список покупок на листке бумаги. Но служащая сказала мне, что писать не разрешено… поскольку моего ребёнка держали фактически в качестве заложника, я готова была делать всё, что мне приказывали».

Каждую неделю нашей героине звонил Ларри Уэйдбонкер – её личный надзиратель из DSS – и ругал её за то, что героиня не поддаётся психологической обработке. И что если у героини не будет «прогресса», ей ни за что не вернут ребёнка. Героиня однажды попыталась рассказать надзирателю, какой кошмар творится в бабоубежище, но он резко оборвал её словами: «Нет! Это не то, что на самом деле происходит в Доме независимости!»

Кстати, в бабоубежище героиню уверили, что всё, рассказанное женщинами на психологическом тренинге, является тайной и за пределы комнаты, где встречается группа, выйти не может.

Это типа как врачебная тайна, успокойтесь, будьте откровенными… Однако вскоре наша героиня заметила, что сказанное ею на собраниях становится известным чиновникам DSS. Когда чиновники укоряли героиню в плохой работе в группе, они почти дословно повторяли слова героини, сказанные ею на тренингах в бабоубежище. Две подряд разборки с директором бабоубежища Натали Дупресс ни к чему не привели: директриса «ушла в отказ» – напрочь отрицала возможность стука в органы.

Тогда героиня решила провернуть чисто разведчицкий приём – пустить дезу. Она на тренинге говорила какую-нибудь ахинею про себя, а потом ждала возврата. И ахинея возвращалась к ней. Со стороны чиновников Департамента, разумеется.

…В конце концов, видя такую несгибаемость и настырность «пациентки», бабоубежище сдалось и отпустило её с миром. Заправилы секты просто испугались, ведь героиня могла запросто начать рассказывать клиентам, что их речи попадают не только в уши психологам, но и транслируются прямиком в органы. И потом могут быть использованы против них же.

Читатель может задать вопрос: в чем же причина такой подозрительной любви Департамента SS к общественной организации. Она проста – бабки. Дом независимости финансируется следующим образом: две трети всех денег в бюджет бабоубежища поступает по разнарядке DSS через Департамент здравоохранения, треть – от частных пожертвователей. В течение года Департамент SS перечислил «борцам с насилием» 13 миллионов долларов. Вот за что идёт борьба! Вот в чём причина любви к насилию! Насилие кормит борцов с насилием. Именно поэтому борцы и выискивают это насилие там, где его нет, выкручивая руки судам и властям, ломая людские судьбы.

А вы думали, в бабоубежищах работают голозадые фанатички? Возможно, всё и начиналось с фанатичек. Но теперь фанатичные профборцы с мужской тиранией ездят на «Лексусах» и пилят бабки, откатывая Департаменту SS, который поставляет им клиентуру. Больше клиентуры – больше финансирование. Отсюда приписки, искусственное раздувание статистики жертв… Отличный симбиотический бизнес – DSS + Дом независимости!

Нашей героине ещё повезло. Обычно если женщина начинает артачиться, DSS через суд лишает её родительских прав. Причем настаивать в суде на необходимости этой меры соцработники будут с помощью следующих аргументов:

1) женщина посещала убежище, значит обстановка в семье далека от нормальной (при этом сам же Департамент и вынудил её туда пойти под угрозой киднеппинга);

2) женщина получила ограничительный ордер на мужа (сам же Департамент заставил женщину добиться этого ордера под угрозой того же).

Впрочем, иногда женщина может отделаться малой кровью: её не лишают детей при одном условии – если она разведётся с мужем. Вот как об этом пишет наша героиня, навидавшаяся видов в SS: «Женщинам приказывают бросить мужей даже при полном отсутствии реального домашнего насилия или плохого обращения со стороны мужа. Им велят не позволять отцам видеться с детьми, – в противном случае DSS снова выдвинет обвинение в плохом отношении к детям. Женщинам приказывают покинуть дома и порвать все контакты с друзьями».

Последнее нужно, чтобы окончательно вырвать женщину из привычного круга, лишить всех прежних зацепок и превратить в послушное орудие. Оказавшись в пустоте, женщина понимает, что надеяться ей, кроме как на своих мучителей из DSS, больше не на кого. И для того, чтобы получить кров над головой, продуктовые талоны, медицинскую помощь, наличные деньги, она должна утверждать, что была жертвой домашнего насилия. В противном случае она окажется на улице (если ты не жертва, что тебе делать в убежище?). И, разумеется, в этом случае детей из гуманных соображений у неё отберут (не могут же дети жить на улице!).

…Бог весть, сколько матерей по всей Америке сейчас разлучены со своими детьми и сколько плачущих детей оказались в сиротских приютах только ради того, чтобы работники бабоубежищ, созданных феминистками, продолжали кататься на своих «Лексусах»…

Карфаген должен быть разрушен.

 

Кто кого бьет?

И всё-таки, несмотря на свою грандиозную раздутость, именно тема домашнего насилия является одной из главнейших в системе доказательств необходимости существования сексизма (радикального феминизма). Особенно в России, где других тем практически нет.

Помню, в телепередаче «К барьеру», где я ругался с Машей Арбатовой по поводу половых квот в парламент, она напирала именно на домашнее насилие. Логика атаманши отечественных феминисток была такова: раз женщин бьют в семье, значит, нужно, чтобы в парламенте их было 30%. Связь уловили? Я тоже. Но такова уж женская логика. Очень хорошо по этому поводу пошутила екатеринбургская газета «Красная бурда»:

«Логика – мужская наука о законах мышления. По мнению женщин, логика является лженаукой, потому что:

1) забыла почему,

2) ну и что тут такого?

3) ты меня совсем не любишь!

4) ы-ы-ы (плачет)».

Возможно, предполагается, что если в парламенте будет 30% депутатов с женскими половыми признаками, все алкоголики, маргиналы и прочие обитатели дна, лупцующие без продыха своих лохушек, вдруг устыдятся, бросят пить, найдут высокооплачиваемую работу, купят галстук и станут торговать акциями на бирже… А может быть, Арбатова со присными думают, что, придя в парламент, женщины сразу примут очень-очень строгий закон про то, что мужьям и сожителям бить своих баб отныне напрочь запрещено. И тогда все алкоголики, маргиналы и прочие обитатели дна отыщут себе другое занятие, бросят пить, найдут высокооплачиваемую работу, купят галстук и станут торговать акциями на бирже… Выбирайте любой вариант. Они оба отличные. А главное, реально осуществимые.

Но вернемся в грёбаную Америку, откуда на нас набегают мутные волны человеконенавистнических теорий.

Жили-были дед и баба («старшие граждане» на новоязе). Два американских немолодых человека, супруги. Занимались всякой хренью, благотворительностью, сочувствовали феминизму. А потом вдруг написали и разослали широко-широко следующий текст:

«Мы посылаем это сообщение средствам информации, представителям закона, уполномоченным по законам о семье, и тем людям и организациям, кто имеют дело с насилием в семье, в надежде, что мы можем исправить серьезное недоразумение относительно этой очень важной проблемы.

Мы работали над проблемой семейного насилия в течение нескольких лет. Один из нас – учредитель местного женского убежища. Мы спонсировали необходимые акции для нашего убежища, чтобы привлечь внимание средств информации. Но с тех пор как мы начали издавать научные исследования о насилии в семье, женские убежища стали возвращать наши пожертвования и инициировали кампанию против нас…»

Отчего же так агрессивны стали бабоубежища к двум благодетелям, издающим на свои деньги научные отчёты? А оттого, что старички стали публиковать данные официальной статистики и научных исследований (мы с вами помним, что феминистические отчёты ничего общего со статистикой не имеют; мы с вами знаем, что есть наука и есть «женские науки»).

Старички-боровички, помимо благотворительности, занимались консультированием по вопросам семьи и брака. И жена вдруг однажды обратила внимание, что, вопреки генеральной линии партии, в конфликтных ситуациях в семье чаще всего виноват не муж, а жена. Она поделилась своими наблюдениями с супругом. «Быть того не может, – ответил Сэм, – в газетах же ясно написано: виновен всегда мужчина. Тебе, дорогая, наверное, кажется. Ты переутомилась. Пойди отдохни».

Вместо отдыха тётушка пошла к своему архиву, перерыла записи последних лет и обнаружила ту же странность: в большинстве конфликтов виновны женщины. «Этого не может быть, – сказал муж. – Это противоречит науке. Нельзя судить по такой маленькой выборке».

Этот судьбоносный диалог случился в те далекие, дремучие времена, когда 486-й компьютер с тактовой частотой 66 Мегагерц стоил в Америке 4 000 долларов. Боюсь даже предполагать фантастическую ёмкость его жесткого диска!.. Но деньги у старичков были – Сэм недавно продал свою неплохую лодку. В общем, старички купили компьютер и полезли в Интернет, уж больно их заинтересовал этот ненаучный феномен.

Разместили на одном из форумов опросный лист по поводу семейного насилия и стали ждать результатов. Они не замедлили воспоследовать…

На супругов хлынула такая агрессия, которая их просто шокировала! Правоверные обвиняли их в педофилии, насилии и даже серийных убийствах. А все потому, что в своей анкете исследователи спрашивали не только о насилии мужчин в отношении женщин, но, в полном соответствии с научной методологией, задавали и обратные вопросы – о насилии женщин в отношении мужчин.

С того момента все последующие годы жизни самоотверженных старичков были посвящены сбору материалов, касающихся супружеского насилия. За эти годы они нарыли много интересного. Оказалось, учёные давно проводят корректные исследования этой проблемы – старики накопали более ста исследований! – но все они были никому, кроме узких специалистов, неизвестны. В то время как в прессе продолжали гулять оглушающие, непонятно откуда взятые цифры, которые представляли мужчин кровавыми монстрами.

Разобравшись в цифрах, супруги поняли, почему научная статистика оказалась закрытой для широкой публики. Потому что рисовала совершенно иную картину, нежели хотелось феминисткам. В частности, выяснилось, что женщины нападают на мужчин даже немного чаще, чем мужчины на женщин. Кроме того, женщины чаще склонны к жёсткому насилию и применению оружия, нежели мужчины. И, наконец, за последние четверть века мужское насилие в отношении женщин снизилось вдвое, а насилие женщин против мужчин практически осталось на том же уровне.

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: