Специфика художественной культуры Китая

 

Культура Китая сложилась из удивительно поэтичной космогонической картины мира, всепроникающих этических норм, выраженных в глубокомысленных религиозно-философских теориях, разветвленной и стройной системы государственности, бережного сохранения традиций, при котором новое возникает не путем ломки прошлого, а в процессе использования всех его ценностей. Последнее особенно явно проявилось в искусстве, где часто встречаются вечные сюжеты, в которых новое заключается лишь в показе каких-либо неизвестных или по-другому понятых граней, нюансов, сторон и оттенков известного. Существует особый жанр интерпретации: стихотворение пишется как бы “вслед поэту”, картина — “вслед кисти”, причем подражание часто невозможно отличить от подлинника. Искусство в Китае становится актом проникновения в сущность вещей, проникновения не столько логического, сколько чувственно-интуитивного, выражающегося во внутренней готовности к охвату целого. Поэтому у китайских мастеров нет эскизов и черновиков, они творят сразу и в совершенстве. Во всех видах и формах китайского искусства поражает именно это стремление к совершенству сложного, многомерного, в котором одно перетекает в другое, одно и то же имеет множество смыслов и все вместе символично.

Как и в других странах древнего мира, искусство в Китае было связано с практической деятельностью, сложившимися в обществе обычаями и ритуалами. Уже в глубокой древности здесь появились гадательные надписи на черепаховых панцирях или бараньих лопатках, а позже — на бронзовых изделиях. В I тысячелетии до н. э. для письма стали использовать бамбуковые планки. На каждой из них помещалось примерно по 40 иероглифов. Для того, чтобы сделать книгу, нужно было нанизать планки на веревку и из них составить связку. Такие книги были громоздки, дороги и неудобны. Шелкопрядство известно в Китае с III тысячелетия до н. э., но только в III веке до н. э. его начали использовать для письма. Книги сделались компактными, но нисколько не подешевели. К началу новой эры была изобретена бумага, что привело к распространению литературы и ее изучению. Самую большую значимость имели древнейшие книги, о которых уже говорилось. По преданиям, сам Конфуций включил 305 песен древних царств в “Книгу гимнов” — “Шицзин”, хотя современные ученые относят их происхождение к гораздо более ранним векам. В эти книги входят стихи и песни, поэмы, летописи, философские и эстетические суждения, нравоучения и легенды. Тексты и темы книг всячески варьировались в поздние времена, становясь все более изысканными, утонченными и символичными, как и живопись на шелке, как и само искусство каллиграфии (греч. kalligraphia “красивый почерк”).

Иероглифическое письмо имеет одну особенность: оно несет не только смысловую нагрузку, оно изобразительно. Поэтому в переводе исчезает огромная часть семантических нюансов оригинального текста, написанного иероглифами: здесь важно все — как двигалась рука мастера, какое состояние он передал в начертании иероглифа, какой образ несет в себе, помимо собственно слова, этот знак. Поэтому литература Китая, особенно поэзия,— не только выразительное, но и в какой-то мере изобразительное искусство. Красота природы, воспетая возвышенным слогом поэта соединялась с особенностями его каллиграфии, его кисти, создавая неповторимый художественный образ. Вот стихи великого китайского поэта Ли Бо (701—762), которого называли “бессмертным, низвергнутым с небес” из-за его трагической судьбы:

 

В струящейся воде осенняя луна.

На южном озере покой и тишина.

И лотос хочет мне сказать о чем-то грустном,

Чтоб грустью и моя душа была полна.

[137. с. 264; пер. А. Гитовича]

Пожалуй, в Китае только литературу нельзя обвинить в гражданском безмолвии: она выражала бунтарские настроения, протестовала против жестокостей и насилия, осмеивала человеческие пороки, в том числе и конкретных достаточно высокопоставленных лиц. Ее создатели, как и все поэты-бунтари во все времена, подвергались различным наказаниям, вплоть до изгнания из страны. Китайский поэт Цюй Юань (ок. 340—ок. 278 до н. э.) в поэме-элегии “Скорбь отверженного” писал:

 

Твой дикий нрав, властитель, порицаю,

Души народа ты не постигал.

Придворные, завидуя по-женски

Моей красе, клевещут на меня.

Бездарные всегда к коварству склонны,

Они скрывают черные дела.

Всегда идут окольными путями.

Увертливость — единый их закон!..

[293, с. 6]

 

Стремление китайского государства к централизации затронуло и культуру, в частности художественную. В период империи Хань была сделана попытка собрать все древнекитайские памятники литературы, систематизировать их, прокомментировать все, что осталось от наследия более ранних времен. В это время составляются первые словари, зарождается историческая проза, в которой не только описываются те или иные события, но и действуют личности, оставившие след в истории. Историк Сыма Цянь считается основоположником жанра литературного портрета. После него писатели Китая начинают излагать династическую историю Поднебесной, которая предстает исключительно в последовательной смене правящих особ и их семей, приближенных, сановников и мудрых советников.

В управленческий аппарат империи, среди других, входило ведомство, ответственное за организацию общегосударственных культов в противовес местным [101, с. 275]. Была создана музыкальная палата, где собирались и обрабатывались народные песни, поэтому сохранилось огромное количество древних песенных творений. Им тоже подражали поэты, создавая песни о любви, о повседневных делах, светские сочинения, сказочные и мистические стихи.

Китайская музыка, как и другие явления культуры, уходит своими истоками в глубь веков. Найдены различные инструменты: например шицин — каменный цин (ок. XII века до н. э.), состоящий из каменных пластин, которые издают звук с металлическим оттенком. В разные времена пользовался любовью цисяньцинь — струнный инструмент с семью шелковыми струнами, отдаленно напоминающий будущую цитру. Считается, что на таком инструменте играл Конфуций. Основу музыкального строя в Китае составляла пентатоника — система из пяти звуков. Составить о ней представление можно, если сыграть на рояле гамму из черных клавиш. Может быть, потому, что китайская музыка не знает полутонов, ее звучание кажется европейскому слушателю шатким, неустойчивым, но передающим удивительно утонченную систему чувств.

Китайская культура, среди прочих восточных культур,— менее всего повторима и более всего узнаваема. Это ярко проявилось в изобразительном искусстве с его желанием передать временные изменения, с его прозрачными, почти незаметными переходами оттенков цвета друг в друга и той гармонией, которую невозможно “алгеброй поверить”, потому что она не поддается вычислениям и связана с пониманием космических отношений изображаемых явлений. Даже каноны в изобразительных искусствах Китая требуют не показа статического состояния, а действия, в котором (независимо от того, изображаются люди или животные) выявляются не характеры, а условные типы, где боги всегда больше людей, где явно чувствуется поиск Абсолюта, знакомый нам по учениям великих мудрецов древности. Но главная их особенность — недосказанность, незавершенность, представляющая зрителю простор для сотворчества.

Несомненные успехи сделала и китайская наука. Свыше трех тысяч лет назад в городе Чжоугуне (современная провинция Хэнань) находилась астрономическая обсерватория, где велись и фиксировались наблюдения за планетами и звездами. Тогда же был создан, а затем усовершенствован лунно-солнечный календарь. В 28 году до н. э. китайские астрономы открыли существование солнечных пятен. В этот же период был изобретен компас в виде квадратной железной пластины с магнитной “ложкой”, ручка которой указывала на юг.

Ученый Чжан Хэн (I век н. э.) изобрел прототип современного сейсмографа, сконструировал небесный глобус, описал 2500 звезд, включив их в 320 созвездий. Математики этого времени знали десятичные дроби и отрицательные числа, а также пользовались (как и в Индии) десятичной системой записи чисел (см. гл. IX, § 4). Первые труды по медицине содержат 35 трактатов по разным болезням, а во II веке разработана диагностика заболеваний по пульсу и сделаны попытки лечения эпидемических заболеваний. Поиски монахами-даосами лекарства “бессмертия” позволили изучить и описать огромное количество лекарственных растений и даже составить первые пособия по лечебному голоданию.

Многие достижения материальной культуры принадлежат только Китаю, в частности, древнее производство лаков, позволявших сохранять дерево, ткани и металл от воздействия окружающей среды. Китайские лаки могли противостоять воздействию кислот и высоких (до 500 градусов) температур. Кроме того, Китай — родина шелка, бумаги, туши и пороха.

Китай сохранил древние традиции, несмотря на все перипетии истории, на войны, нашествия, смены типов и форм правления и, наконец, на западную культурную экспансию, не прибегая при этом, как Япония, к изоляции. Главной была установка — каждое новшество рассматривать через призму традиций, имеющих тысячелетнюю историю. Для этого не нужны государственные вердикты и постановления — это особенности китайского менталитета, как и желание “сохранить свое лицо”. “Лицо” китайской культуры, в отличие от тех культур, которые исчерпали себя в истории человечества, сохранилось во всем своем богатстве и многообразии до наших дней.

Выделим основные моменты

 

1. Китайская культура не переживала периодов кардинальной ломки, поэтому смогла сохранить большинство традиций, уходящих корнями в глубокую древность. Любое новшество могло войти в контекст китайской культуры лишь в том случае, если в прошлом находились хотя бы слабые намеки или предпосылки для его утверждения. Изречение “Новое — это хорошо забытое старое” как нельзя лучше выражает сущность развития китайской культуры.

2. Китайская культура представляет собой прочный конгломерат государственности и самых различных сторон духовной культуры. В ней трудно отделить политические проблемы и этику, философию и этику, философию и художественные взгляды. И все эти пласты культуры в определенной степени пронизывают повседневное существование каждого человека.

3. Одной из тенденций китайской культуры является стремление к познанию мира путем углубленного созерцания, поиска природного смысла всех вещей, предопределенного ему Небом. Образ Неба — основа всей космогонической картины мира в китайской культуре.

4. Основу духовной жизни общества составляет этика, отводящая каждому человеку его особое место, его особую роль, регламентирующая все его действия от рождения до смерти. Этика обуславливает не только систему гражданского послушания, но, как ни странно, и систему гражданского неповиновения. И жесткость, и мягкость одновременно являются сущностью поведения, о которой говорил Конфуций: “великодушие и жестокость помогают друг другу”. Это довольно противоречивое положение философа вполне объясняется другим его высказыванием: “На то, что противоречит правилам поведения, нельзя смотреть; то, что противоречит правилам поведения, нельзя слушать; то, что противоречит правилам поведения, нельзя делать” [123, с. 63—66].

5. Одной из характерных особенностей китайской культуры является особое, почтительное отношение к авторитетам, в какой бы сфере они ни проявлялись,— к правителю, мудрецу или художнику, к мифологическим героям или вымышленным фантастическим существам. Это рождает особую упорядоченность того мира, который выстраивает для себя китайская культура.

 

Использованная литература

1. Мир культуры (Основы культурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное и дополненное.— М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “Издательство ЮКЭА”, 2002. — 712 с.

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: