 |
Харизматики – люди идейные
|
|
|
|
Лидер всегда хочет многого. Он хочет движения и перемен. Он ненавидит пассивность, она его угнетает. Наверняка и вам знакомы руководители, совершенно неспособные отдыхать. Они сопротивляются попыткам отправить их в отпуск, а если это все же удается, то страдают от безделья и скуки. Они с надеждой и облегчением возвращаются в офис, к бесконечным встречам, поздним мозговым штурмам и совещаниям. Лидеры инициативны. Они склонны не реагировать на обстоятельства, а сами эти обстоятельства формировать. Поэтому харизматические личности с энтузиазмом берутся за переделку там, где большинство людей плюнут, махнут рукой, примирятся с неудобством.
Довольно часто харизматические лидеры – это генераторы идей. Выдвигать новые идеи людям обычно мешает не недостаток интеллекта или профессионального опыта, а внутренний запрет на оспаривание статус-кво. Харизматику благодаря его внутренней свободе этот запрет преодолеть проще. Поэтому харизматические личности зачастую способны предвидеть будущее. Или, по крайней мере, считают себя провидцами, чей мозг легко справляется с масштабными картинами будущего; они верят, что могут заглянуть вперед не на день-два, а на несколько лет или несколько десятилетий.
Для харизматика будущее – это второй дом. Оттуда он возвращается в настоящее, чтобы поделиться находками с подчиненными, адептами, коллегами. Он способен перешагивать через рамки банальных прогнозов и рисовать такие модели, которые другим не по плечу. Оригинальность, наглость прогнозов, даже если они не имеют под собой видимого основания, лишь укрепляют харизму лидера и дают окружающим силы действовать по-новому.
Но иногда потенциального харизматика из-за его идейности могут воспринимать как человека несерьезного. И иногда это ему на руку. Один ливийский офицер рассказывал о роли Каддафи в подготовке революции: «Начальство считало его «светлой головой», «неисправимым мечтателем» и поэтому снисходительно относилось к нему и серьезно ни в чем не подозревало».
|
|
|
Харизматическому лидеру проще, чем другим людям, мыслить не категориями сегодняшнего дня, а историческими образами. Он умеет увидеть свое место в истории, историческую роль своей компании, политической партии или своего народа. История вообще завораживает харизматиков. Поэтому часто на книжных полках харизматических личностей обнаруживаются биографии, мемуары, повествования о войнах и сражениях, восхождении и падении империй. Их увлекает философия, особенно философия власти.
Муссолини жадно поглощал Ницше, Шопенгауэра, Маркса, французских социалистов. Гитлер, помимо почти что обязательных Ницше и Маркса, читал Чемберлена, Бисмарка, военные мемуары, а также, по свидетельству разных источников, сочинения по мистике крови, евгенике, расистские и прочие подобные труды. Билл Клинтон, по свидетельствам коллег, изучал труды Марка Аврелия, много читал об Античности, войнах и истории цивилизации.
Сталин очень любил Пушкина и воспоминания о нем современников. У него была большая библиотека, и с книгами он работал много, делая массу пометок на полях. Любимым героем Сталина, как утверждал Эдвард Радзинский, был Иван Грозный: «В его личной библиотеке хранилась книга – «А. Н. Толстой. «Иван Грозный», пьеса. Москва, 1942 год. В самый грозный год войны была напечатана эта пьеса, и в разгар поражений он ее читал. Читал внимательно – размашистым почерком правил стиль автора, вычеркивал причитания типа «ах-ах» из речи царя. Ему хочется, чтоб любимый им грозный царь говорил как он, так же сухо, немногословно».
|
|
|
Харизматические лидеры склонны воспринимать мир через истории – причем истории достижений, свершений, переворотов, истории о том, как люди переступают через себя и других ради цели. Для них не имеет значения, передаются ли эти истории из уст в уста или через литературу. Главное, что это истории, в которых герои демонстрируют лидерские качества, испытывают потрясения и озарения, проявляют инициативу, берут свою жизнь в свои руки, способны влиять на других и увлекать их за собой.
Это истории вроде «Преступления и наказания», где герой проявляет способность осознать происходящее, осознать меру своей ответственности и принять ту жизнь, которая его после этого ждет. Раскольников хотел убийством старухи-процентщицы доказать себе, что подобен Наполеону, что «право имеет». Но убил – и задрожал. Он и сестру старухи, Лизавету, убил из-за того, что задрожал – чтоб не донесла. Он испугался. И только потом превратился в Наполеона – когда стал сам себе хозяином, когда сам себя определил на каторгу.
Независимость и контроль
Харизматик видит себя и представляет себя другим как самостоятельную личность. Ему важно подчеркивать, что он ни от кого не зависит. Демонстрация независимости идет рука об руку с демонстрацией идеологической и иной оригинальности. Это и понятно: ведь если ты являешься орудием в чьих-то руках или опираешься на старую идеологию, зачем тебе быть харизматичным?
Насколько важно харизматику демонстрировать самостоятельность, доказывает поучительная история Михаила Горбачева. Горбачев – человек, который вполне мог обрести сильное харизматическое влияние. Он оказался в подходящей для этого ситуации. Он был руководителем нового плана, его не сковывали многие догматы советской идеологии и политики. Но влияния этого он так и не добился. И одной из причин, вероятно, была его видимая зависимость от супруги. Горбачев ясно давал понять, что влияние Раисы Максимовны на его решения довольно велико.
Харизматического лидера узнают по его лидерству во всех структурах, в которых он существует: в семье, в кругу друзей, в кругу партнеров по бизнесу, вообще в социуме. Харизматик осознанно или неосознанно стремится стать вожаком всех стай, которые вокруг него формируются. И если он в какой-то из них добровольно уступает лидерство, у людей возникают сомнения. Горбачев же создал у многих людей четкое представление, что в его семье лидер – Раиса Максимовна. И это было серьезной ошибкой для руководителя его ранга.
|
|
|
Харизма опирается на уверенность в собственной правоте, в своем предназначении. Лидер часто выступает в роли революционера, сокрушающего устои или извращающего их в свою пользу. Таких революционеров боятся или ненавидят. И если человек, претендующий на лидерство, слишком много внимания уделяет негативным эмоциям, которые он вызывает в окружающих, он спотыкается. Он надеется на их одобрение и без этого не может двигаться дальше.
Настоящему харизматическому лидеру не нужно искать внешних оснований для своих поступков. Он знает, что силу для решения и для поступка можно найти в себе, знает, что нужно на полную мощь задействовать то, что тебе досталось. Ему не нужно обращаться за поддержкой или одобрением к другим людям, как тому же Горбачеву. Наоборот, задача лидера – сделать так, чтобы за этим обращались к нему.
Харизматик рисует себе такую картину мира, которая делает его конкурентоспособным и сильным в собственных глазах и в глазах других. Это картина, которая подготавливает его лидерство, дает ему возможность быть лидером, в какой ситуации бы он ни оказался. Чеченский полевой командир Салман Радуев – не лучший пример для книги о харизматических лидерах и уж точно не образец для подражания. Но кое-чему учит и его опыт.
Незадолго до смерти Радуева канал НТВ взял у него интервью в колонии ВК240, которую с советских времен прозвали «Белый лебедь». Это одно из самых суровых исправительных учреждений в стране. Заключенные живут в унизительных условиях, их психологически «ломают». НТВ показал Радуева бодрым и энергичным: читает книги, занимается спортом, самосовершенствованием. Зачем? Как? Унижение, объясняет Радуев, – это когда человек сам чувствует себя униженным. Он придумал другое описание для того, что с ним происходит. Тюрьма – это база по подготовке элитных диверсантов. «Я – курсант, надо мной стоят инструктора… если они дают команды, и курсанты выполняют, это нормально», – рассказывал Радуев журналистам. Колонию он изобразил испытанием, экзаменом по пути к своей миссии.
|
|
|
Так ощущают себя не только полевые командиры. Так ощущают себя и харизматичные политики, предприниматели и художники: управлять собой, если управлять больше некем. Оставаться хозяином себе даже в совершенно безвыходных и безнадежных обстоятельствах. Построить свою картину мира, нарисовать психологический фон, при котором лидерство будет не только возможным, но и привлекательным, желанным. Так и нарабатывается, воспитывается харизма.
Когда имиджмейкеры говорят: «Мы из любого сделаем героя-подводника, был бы бюджет», я вспоминаю одну избирательную кампанию на Дальнем Востоке, к которой мне пришлось быть причастным. Для одного из кандидатов в мэры города кампания закончилась с диагнозом: «депрессивный психоз». Психика не выдержала? В ходе избирательной компании на этого человека давили, ему угрожали, третировали, оскорбляли, выливали на него ушаты компромата. Но не в этом дело – к давлению он привык. Его «подрубило» несоответствие его имиджа тому, что он собой представляет. Человек, который претендует на важную миссию, должен искренне верить в свое высокое предназначение, в то, что он взялся за правильное дело и делает его правильно. Когда есть только имидж, а внутри нет ощущения, что вы действуете правильно, что вы «право имеете», – харизма не работает.
У харизматической личности особое, порой граничащее с одержимостью отношение к своим собственным идеям, что бы это ни было – создание компании нового образца, зарабатывающей на своей интеллектуальной формуле (основатели Enron), полет в космос (Ричард Брэнсон и Virgin Galactic) или совершенствование человеческого разума (Рон Хаббард). Лидер умеет «отключать» критику, воспринимать свои идеи как сверхценные. Зачем все это? Затем, что харизматик должен быть предан своим идеям, жить ими, ощущать их подлинность. Он неспособен оперировать пустыми словами, ничего не значащими конструкциями. Иначе его влияние быстро улетучивается.
Лидер, убежденный в своем предназначении, в своей уникальности и уникальности своих идей, – словно протестант XVIII века. Он постоянно ищет знаков, свидетельств избранности, своей уникальности. Такими свидетельствами могут быть, например, везение, успехи в определенных делах и занятиях, символы и знаки судьбы. И поэтому харизматические личности постоянно пробуют нечто новое. Их так и тянет в другие области.
|
|
|
Актеры Рональд Рейган и Арнольд Шварценеггер становятся политиками (причем Шварценеггер и в кино подался, уже будучи успешным бизнесменом). Политикой занялся успешный военный командир и теоретик военного искусства Шарль де Голль. Билл Гейтс и Уоррен Баффет соревнуются за звание главного филантропа мира. Ричарду Брэнсону мало успехов в развитии бренда Virgin (проект Virgin Galactic призван открыть простым людям возможность космических путешествий) и своих многочисленных компаний: он пересекает Ла-Манш на машине-амфибии, совершает перелеты вокруг земного шара, ставит мировые рекорды по прыжкам с высоты. Саддам Хусейн написал несколько романов (один из них стал в Ираке бестселлером – хотя разве стоило ждать иного?), массу стихов, труды по военной стратегии. А Петр I под видом урядника отправился в Европу, где осваивал кораблестроение.
Помимо психологической уверенности, харизму укрепляют устойчивость и упорство. Харизматикам доводится много и упорно работать – над собой, над формулировкой миссии, над своим имиджем, над тем, чтобы их сторонники двигались к цели. Для того им и требуется зона максимального комфорта – чтобы работать как можно производительнее. Харизматики иначе, чем другие люди, переносят рутину, плохую погоду, походную жизнь, ночные бдения в офисе и корпоративные попойки. Это подчиненные могут работать авралами: начальство прибежало, подало сигнал – взялись, порвали всех, расслабились… Лидеру приходится постоянно держать себя в тонусе. Срывы, отключения сразу наносят удар по харизме.
Личности, претендующие на харизматическое влияние, часто довольно эмоциональны. Но что важно для харизматика – это умение регулировать свои эмоции, управлять и самими эмоциями, и их внешним выражением. Грамотный лидер может сдержать эмоции, если это нужно, – если видит, что их проявление может навредить. Но если мы говорим о харизматических лидерах, то чаще встречается другое: умение изображать эмоции или усиливать их, представлять сильнее, чем на самом деле. Если, например, харизматик чувствует, что именно сейчас стоит подпустить немного гнева, то он способен произвольно начать гневаться.
Гитлер, как считалось, приходил в экстаз во время своих выступлений. Но я совершенно убежден, пусть доказать это и невозможно, что он не испытывал настолько острых эмоциональных переживаний, какие старался изобразить. Человек, который надиктовывает свою речь, а потом несколько часов правит ее и много репетирует, просто физиологически не сможет в момент ее произнесения испытывать такого уровня эмоции. Это актер, играющий спектакль, выступающий в давно знакомой роли. Его психика уже адаптировалась к ситуации и к переживаниям.
|
|
|
