| Чем хороши расстановки?
Существует ли опасность для участников расстановочной сессии: клиента, терапевта, заместителей, наблюдателей?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, для начала нужно определиться с категориями, решить, что считать "хорошим" и что "плохим". Основная цель психотерапии и духовного роста - это расширение самотождественности, осознавания все большего спектра опыта как своего и себя как причины происходящего. Это увеличивает радость от проживания этого опыта и степень свободы в проявлении себя.
Человек, рождаясь, обнаруживает себя сначала как внимание, затем как физическое тело, затем обнаруживает себя как носителя эмоций, затем он осознает себя как мыслящее существо. В начале жизни все происходящее как бы находится ВОВНЕ, даже тело не поддается управлению. Затем, в процессе роста, человек все более присваивает себе сначала тело, затем энергию, представленную в виде эмоций, затем он становится обладателем собственных мыслей, постепенно "утоньшая" восприятие. Все больше различных аспектов существования переходят во внутренний мир, в "Я", постепенно переселяясь из внешнего мира, из "ОНИ".
Как это происходит? Это происходит посредством достаточно хорошего "МЫ", в отоношениях. С мамой, папой, родственниками, друзьями, знакомыми, учителями, психотерапевтами, духовными учителями.
Почему это происходит? Это происходит на основании способности людей ОТРАЖАТЬ то, с чем они вступают в отношения.
Каким образом это происходит?
Мама трогает меня за ножку и говорит: "Чья это маленькая любимая ножка?" И нога становится моей. Нога как бы переезжает из чужого, внешнего пространства в моё личное пользование, из "ОНИ" в "Я". С помощью мамы. С помощью хорошего "МЫ". Мама любит меня достаточно, чтобы, оставаясь со мной в отношениях, отразить мою ногу, руку, щеки, попу... Так тело становится моим.
Я расту. Я радуюсь, гневаюсь, боюсь, испытываю интерес, печаль, страх... Сначала это все возникает как будто снаружи. Радость, гнев, страх... приходят откуда-то, заполняют меня целиком, влекут за собой как щепку, затем почему-то вдруг уходят. Это пока ещё не Я, хотя с самого рождения я способен это воспринимать.
Мне три года. Я испугался страшной собаки, я в ужасе. Прибегаю к маме, она любит меня достаточно, чтобы сохранять со мной контакт, когда я в страхе. И она достаточно сильна, чтобы отразить мой страх. "Ты испугался, малыш? Иди ко мне". Она обнимает меня, разделяя мой страх, и страх отступает. Я обнаруживаю, что испугался. И я теперь ЗНАЮ, что ДЕЛАТЬ. Нужно бежать к маме! Энергия страха становится моей, так как я теперь умею преобразовывать страх в действие. Точно также потихоньку получаю в своё распоряжение гнев, радость, интерес... Я расту. Пугающее ОНИ все меньше, а свободное Я все шире, свободнее, спонтаннее. Если все идёт хорошо....
Что же может пойти не так?
Мне пять лет. Я в гневе. Он очень силён. Я злюсь на маму, ведь я не видел её целый месяц! Я отталкиваю её, колочу её своими маленькими ручками. Мама любит меня, она пытается обнять. Но она не достаточно сильна, чтобы отразить мой гнев. По каким-то причинам она не может разделить моё переживание. Может быть, её собственный гнев становится слишком сильным. И она рвет контакт, отворачивается от меня. "Иди в угол!". "Мы" с мамой в переживании гнева не достаточно хорошее, для мамы гнев - это тоже "Оно". Поэтому МНЕ гневаться нельзя, это отныне не может быть моим "Я".
Но все же я здоровый ребёнок, поэтому я предприму ещё массу попыток предъявить свой гнев. Маме, потом папе, учителям - мне же нужно расти. Найти отношения, в которых достанет сил и любви справиться с моим гневом, окультурить непереносимый аффект в энергию действия.
Если я буду удачлив и найду такие отношения, то гнев из непереносимого "ОНО" посредством хорошего "МЫ" станет свободным, творческим, ответственным МНОЙ.
А что если у меня не получится?
Что если все мои попытки отразиться об другого в гневе будут вести к наказанию, отвержению, боли? Т.о. Я перестану пытаться. И я позабочусь, чтобы гнев ни при каких обстоятельствах в "Я" не попадал. Теперь ВЫ будете гневаться, я найду очень раздражительных партнёров, это ВЫ будете теперь переживать это, срываясь на меня в гневе. Мне это будет очень некомфортно, но после каждой драки меня будет почему-то немного отпускать. Мир наполнится сам собой очень опасными вспыльчивым людьми, а мне придётся все больше сил прилагать для обеспечения своей безопасности. Моя спонтанность куда-то пропадает, моё творчество...его не будет вовсе.
Гнев надолго переедет далеко вовне и будет представлен в пространстве моего сознания в виде всевозможных "ОНИ": злых людей, страшных снов, телесных симптомов.
Итак, на примере гнева мы рассмотрели, как происходит диссоциация или исключение опыта. Диссоциироваться могут целые букеты эмоциональных состояний, как "плохие" так и "хорошие". В гештальт терапии хорошо известно, что токсическими могут быть не только гнев, страх, горе, но и любопытство, радость. Диссоциироваться могут аспекты телесности, например часто исключаются из опыта проживания ощущения репродуктивных органов. Также по различным причинам отчуждаются ментальные аспекты жизни, чаще внутрикультурно по причине все ещё случающихся время от времени "крестовых походов".
Что же делать? Найти контур, в виде терапевтической группы, терапевта, гуру, любящего партнёра и т.д., в котором диссоциированный, неокультуренный аспект Я, проявляющийся в виде "ОНО", сможет быть отражен достаточно долго и качественно, вынесен в отношения в виде хорошего, любящего, сильного МЫ, чтобы в прожитом (окультуренном) виде быть, наконец, включёнными в мою самость, в моё растущее Я.
Причём хочу обратить внимание на достаточность такого контакта по времени. Например, для того, чтобы ребенок смог сам окультуривать кислород, мама должна иметь достаточно любви и решимости, чтобы находиться в очень плотном физическом контакте с растущим телом ребенка в течение девяти месяцев, пока у ребенка не сформируется соответствующая структура по переработке ресурса - дыхательная система.
Теперь обратимся к терапии в формате расстановок. Каким же образом происходит включение и окультуривание диссоциированного опыта?
Сначала нарисуем самую радужную картину происходящего в терапии методом расстановок.
В идеальной расстановке (сферический конь в вакууме) клиент и терапевт на время сессии устанавливают хорошее " МЫ ", находясь в том контакте, который возможен для них: зрительном контакте, сохраняя внимание друг к другу, телесном контакте, если это допустимо и необходимо, эмоциональном контакте, насколько и тот и другой на это способны. А также в ментальном контакте, к которому я отношу не только мыслительную, но и всевозможную "тонкоплановую" активность, по-разному называемую в различных культурах и парадигмах.
Далее при артикуляции запроса клиент предъявляет то, что у него пока входит в категорию ОНО: проблемы в отношениях, симптом, трудности в социуме и т.д. Терапевт, находясь в контакте с клиентом, чувствует резонанс, выставляет объекты, основываясь на метафоре клиента или на собственных ощущениях, возникающие в результате пребывания в терапевтическом "Мы".
Далее группа выставленных заместителей, опираясь на общее намерение отражать измерение реальности клиента, проявляет его телесно в виде ощущений и движений, энергетически в виде эмоций и ментально...как получится. Предположим, что заместители свободны в своих проявлениях и не имеют похожих проблем и могут свободно проживать и проявлять состояния клиента. Тогда само наблюдение за расстановочным процессом является исцеляющим, так как клиент, наблюдая за экологичным контактом заместителя со своей диссоциированной, отщепленной ранее частью, может с помощью расстановщика войти с ней в отношения, например, посмотрев или поговорив с заместителем, а затем и вовсе присвоить состояние себе, завершив интеграцию и получив все структуры психики в своё распоряжение, клиент обнаружит возможность самостоятельно распоряжаться ресурсами, связанными с этими структурами. Кроме того, в результате такой работы клиент и збавляется от необходимости страдания, вызванного внешними объектами, ассоциированными с определёнными психоэмоциональными состояниями, ранее представленными в виде "ОНО": проблем, симптомов, дефицитами и пр.
Теперь сгустим краски, станем максимально предвзятыми, настороженными и поразмышляем о возможных опасностях расстановочной работы. Могут ли расстановки что-то испортить? В каких случаях это возможно?
Пример 1. Исключение опыта терапевтической группой. Предположим, что в процессе работы проявилось настолько непереносимое психоэмоциональное состояние, что его не получается включить в "Я", "МОЕ", "МЫ"(прожить, выдержать...). Ни терапевт лично, ни один из заместителей, ни группа в целом не может окультурить "трудное" состояние, "ОНО" клиента. Это может быть опасным в случае, если "ОНО" в процессе расстановочной сессии уже предъявлено в отношения с терапевтом, начало проявляться впервые, например, после многих лет недоверия в следствие травмы, но затем происходит исключение этого "ОНО" во время работы. При этом происходит групповое исключение, групповое осуждение, прерывание контакта. что ещё более усиливает травмирующие обстоятельства и заставляет человека увеличить дистанцию до своей "трудной", "неудобной" части ещё более прежнего, ещё дальше убрать её из пространства осознанности, ещё сильнее попытаться понизить вероятность её проявления, но при этом став ещё более беспомощным.
Пример 2. Неточная фокусировка заместителей. Группа отражает не процессы клиента, а что получится, по причине неаккуратной фокусировки. Тогда при определённой открытости клиента и несрабатывании всем известной защиты "Это не моё кино!", особенно если общегрупповой процесс спорадически направляется на что-то особенно трудно перевариваемое группой и терапевтом и не разрешается интеграцией. Тогда может произойти отщепление в принципе здоровой части, особенно если она ещё не достаточно сильна. Так как переработать не относящийся к актуальным задачам своего развития процесс клиент не в состоянии, то он как бы выключается такой группой, исключается из общегруппового "Мы", обвиняется, к примеру, в недостаточной мотивированности. На выходе с сессии такой клиент вполне вероятно может получить новое, неожиданное для себя "Оно" в разных видах.
Пример 3. Приоритет формы перед содержанием. Заместители проявляют то, что чувствуют, как умеют. И разные заместители проявляют одно и тоже по-разному, как два флага различного размера и фактуры будут различно реагировать на ветер. Если расстановщик обладает способностью видеть глубинный аспект того, что вызывает проявления заместителей в виде ощущений, видений, метафор, то проблем в работе не возникнет. Если расстановщик более склонен обращать внимание на форму проявления заместителей, то он может чрезмерно увлечься этим, потеряв из внимания качество проявленности, вызвавшей определённые ощущения, переживания, поведение и мысли заместителей. Подобное "выгуливание динамики" заместителя с большой вероятностью сместит фокусировку группы на него, оставив заказчика расстановки за бортом расстановочного процесса.
Пример 4. Путаница между "травмированными" и "не взрослыми".
Структура психики, необходимая для интеграции с ОНО ещё не сформирована. Это может быть при попытке присвоить себе те состояния, которые ещё не были наработаны. Например, клиент заявляет:"Хочу играть на скрипке прямо сейчас со сцены!" при полном отсутствии навыка игры на инструменте. Или, что происходит значительно чаще: "Хочу зарабатывать полмиллиона в месяц" при том, что не имеет навыка для заработка хотя бы десяти тысяч рублей.
Причина несформированности соответствующей структуры может быть в слишком раннем отказе от её формирования в следствие травмы (В пять лет закидали гнилыми помидорами при попытке музицирования), а также если у клиента до настоящего времени не было контакта с проф.контурами, где возможно такое развитие (не было ни скрипки, ни учителя музыки). В этих случаях большого вреда от расстановочной работы не случится, но в этих условиях возможно формирование той самой зависимости от расстановок как от средства по переработке состояний. ИЛИ ПОСТОЯННОГО РЕСУРСИРОВАНИЯ??? Пример 5. Конфликт мировоззрений расстановщика и клиента. Расстановочный процесс проявляет происходящее во внутреннем мире клиента очень сильно, явно и открыто. Но практика показывает, что получив ПЕРЕЖИВАНИЕ, люди переходят к ИНТЕРПРЕТАЦИИ произошедшего. Это нормальное здоровое желание - объяснить и понять. И в этом месте терапевтическая метафора терапевта может сильно не совпасть с метафорой, описывающей происходящее в жизни клиента. Это приведёт к тому, что уже хорошо прожитый в расстановке опыт, "почти включенный" вдруг неожиданно отторгается клиентом в следствие несовпадения метафор. К примеру, клиенту может категорически не подходить концепция прошлых жизней, а концепция влияния трансгенерационной травмы или даже метафора противостояния сикхов и джедаев ему неожиданно бы подошла.:)))))
Пример 6. Злоупотребление родовой метафорой. Этот пример является частным случаем предыдущего, но в силу своей распространенности заслуживает отдельного внимания. Чем хороша родовая метафора? Она хороша тем, что на членов семьи очень легко спроецировать такие свои, но пока ещё такие чужие части собственной психики, своё "ОНО". Можно еженедельно делать расстановку "Я и моя мама", и еженедельно будет проявляться что-то очень сильное и интересное, даже если мне уже пора на пенсию, а мамы давно нет. В конце концов именно в отношениях с мамой и папой мы учились кроме многих хороших и полезных вещей также и отщеплению части себя, избеганию ответственности, близости, способам прерывания контакта в отношениях. А наши родители учились этому у своих родителей. В расстановках можно очень точно найти, кто именно и при каких обстоятельствах первый не смог прожить часть своего опыта в полной мере, или того, кто смог, но с кем невозможно было при этом сохранять контакт, хорошее "Мы", что привело к цепной реакции, к отказу целых поколений от проживания определённых психоэмоциональных состояний.
И вот тут возможны проблемы. Многие ожидают, что расстановщик отправится на поиски виноватых, а найдя таковых, накажет их или заставит их перепрожить их жизни заново: - На меня мама в детстве накричала! Пусть откричит обратно! - У меня прадедушка прабабушке изменял, исправьте мне родовую историю! - Ева предложила Адаму яблоко, и он ел, а я теперь страдаю!!
И находят, "отдают тяжёлое" прабабушкам, только теперь "ОНО" меняет имя. Ранее "ОНО" называлось лишним весом, головной болью, страшным сном. А теперь "ОНО" становится дальним родственником. Клиент получает ещё более диссоциированный аффект, ещё меньшую вероятность доступа к своему же ресурсу в ближайшем будущем и ещё меньшую тенденцию брать на СЕБЯ ответственность за свою жизнь вместо того, чтобы, узнав причину, все же научиться проявлять ранее неприемлемое в его родовой системе состояние "хорошим", "экологичным" способом.
Теперь попробуем, не впадая в крайности идеализации и обесценивания, найти золотую середину метода расстановок.
Во-первых, вышеперечисленные возможные проблемы не все являются специфичными именно для расстановок как метода.
В любой другой групповой или индивидуальной терапии можно вторично исключить трудный опыт, и чем больше группа, авторитет или "мания величия" терапевта, тем больше такая вероятность.
Конфликт мировоззрений встречается сплошь и рядом. Например, не всякий клиент готов принять, что его сложный внутренний мир состоит из "троицы" Родитель-Взрослый-Ребёнок, а у некоторых клиентов даже нет внутреннего мира: "Вот выйду на пенсию, тогда и заведу!"
Истинно специфичными для расстановок являются лишь проблемы, связанные с замещающим восприятием, то есть нужно уметь правильно сфокусировать заместителя и правильно смотреть на проявляемое им.
Во-вторых, никто не отменял психологические защиты, и если что-то в сессии начинает идти совсем не в ту сторону, они неожиданно срабатывают всем на благо.
В-третьих, существуют способы справиться со множеством вышеперечисленных проблем, и при достаточном опыте, внимательности, заинтересованности и любви к процессу, терапевты обучаются этим методам. Сами, у старших коллег или в процессе личной терапии и духовного роста.
В-четвёртых, хотя иногда в работе, нарушающей все мыслимые и немыслимые правила и законы, вдруг происходит что-то очень важное и хорошее. Само собой. Но это уже вопрос не к терапии, не к расстановщикам, а к миру в целом, к его приоритетной дружественности.
В заключение хочу добавить пять признаков того, что в терапевтической работе что-то случилось именно ТАК, как нужно.
Пять признаков того, что вы с терапевтом и группой не заблудились ещё глубже. Если происходит истинный рост, истинная интеграция того, что ранее было не Я, то конфликта и "мути" становится меньше, а любви и ясности больше. У всех: клиента, терапевта, заместителей, наблюдателей. Ощущение катарсиса. Движение от разделенности к единству как во внутреннем так и во внешнем:
1. ЛЮБОВЬ. После работы Вы вдруг чувствуете, что Ваша способность любить, увеличилась. Расширилось поле объектов, которые теперь "можно" любить, увеличилась интенсивность этого чувства.
2. ЯСНОСТЬ. Вы обнаруживаете, что у вас нет потребности в каких-то дополнительных объяснениях. Все и так ясно, все проявляется так, как проявляется, и вы можете наблюдать или участвовать в этом, не вгоняя происходящее в Прокрустово ложе громоздких концепций.
3. ЕДИНСТВО. Уменьшается поляризация между "Я" и "ОНО", между "Я" и другими, между "таким" и "не таким", Ваша способность к сохранению контакта, к пребыванию в хорошем "МЫ" увеличивается.
4. ПРИНЯТИЕ. У вас увеличивается согласие со всем и всеми, каковы они были когда-то, стали сейчас или возможно станут в будущем.
5. ПРИСУТСТВИЕ. Всё Ваше внимание присутствует в пресловутом "Здесь-И-Сейчас", вы не цепляетесь за прошлое, в попытке что-то исправить, не прельщаетесь будущим, в надежде сбежать из настоящего.
Любви и ясности!
|
