 |
Где «скрывают» от посторонних глаз деревянных богов и «оживляют» произведения искусства
|
|
|
|
Новая серия спецпроекта Business Class «Как это устроено» посвящена Пермской художественной галерее. Она располагается в Спасо-Преображенском кафедральном соборе, в планах – переезд в отреставрированное здание бывшего военного училища на ул. Окулова, 4. Там под коллекцию выделено 12 тысяч квадратных метров. Сейчас – в четыре раза меньше. О том, как галерея живет в таких стесненных условиях, где «скрывают» от посторонних глаз деревянных богов и «оживляют» произведения искусства, читайте в нашем материале.
История Пермской галереи началась в 1902 году, когда при Научно-промышленном музее в краевой столице открылся художественный отдел. Его коллекция к 1907 году пополнилась произведениями Василия и Петра Верещагиных, Николая Гущина и других выдающихся русских живописцев. Это собрание и стало основой нового Художественного музея.
Вначале экспозиция пермской деревянной скульптуры размещалась на первом этаже.
В Спасо-Преображенском кафедральном соборе, памятнике архитектуры федерального значения, музей располагается с 1932 года. До этого там был монастырь, перевезенный из Пыскора. О нем сегодня напоминает толькоуникальный резной иконостас.
Спасо-Преображенский кафедральный собор – крупнейший в Перми. В 1560 году Строгановыми был основан Спасо-Преображенский монастырь в Пыскоре. В 1781 году первый наместник Перми решил перевести его в краевую столицу. Монастырь разобрали и сплавили по Каме. Сначала собор хотели поставить на Егошихинской горе, но потом остановились на лесной опушке Сенькино. Перевод затянулся на 12 лет из-за нехватки средств. В 1799 году император Павел I указом учредил самостоятельную Пермскую епархию. После этого Спасо-Преображенский монастырь был обращен в Архиерейский дом. В 1922 году он был отдан областному музею. Соборный некрополь снесен в 1931 году под размещение зоосада.
|
|
|
На фото слева – Спасо-Преображенский монастырь и собор. Справа – карта бывших мест пребывания пермской деревянной скульптуры.
Сначала вся экспозиция занимала только первый этаж. А после войны здание приспособили под нужды галереи – надстроили еще два этажа и разделили собор лестничным проемом вдоль на две части.
– Галерея началась со 150 работ. За год коллекция увеличилась более чем на 2 тысячи экспонатов, – рассказывает Надежда Беляева, президент Пермской художественной галереи. Она больше 40 лет работает в музее. – Первые руководители, Александр Сыропятов и Николай Серебренников, сформировали важнейшую часть фондов. Организовывали экспедиции по краю и собирали пермскую деревянную скульптуру, предметы культа, Строгановскую икону. Путешествовавший с ними искусствовед и реставратор Игорь Грабарь писал жене: «Очень сложно, не знаю, вернусь ли». Поездки напряженные. Предметов много. Вывозить все не могли – ресурсов не хватало. А вернуться в это же место по бездорожью было невозможно.
Надежда Владимировна Беляева работает в галерее больше 40 лет. О музее она, без преувеличения, знает все.
С большим трепетом относились люди к пермской деревянной скульптуре. Расставались со слезами на глазах. Говорили: «И с человеком прощаются... А это ведь Бог... »
В 1960-1990-е годы научные сотрудники галереи участвовали в экспедициях, в результате которых были собраны предметы народного искусства Пермского края: костюм, керамика, ткачество, роспись по дереву. В конце XX века галерея начала тесно сотрудничать с зарубежными художниками, коллекционерами и искусствоведами, вышла в лидеры рейтинга государственных музеев. Перед нами, рассказывает Надежда Беляева, распахивались все двери. Многие художники хотели, чтобы их работы хранились именно в пермском собрании. Известный немецкий коллекционер искусства XX века Юрген Вайхардт принес в дар более 150 графических листов из своего собрания, член Королевской академии искусств Великобритании, художник Кирилл Соколов подарил галерее часть своих работ, а также коллекцию старой английской гравюры.
|
|
|
Сегодня в фондах около 53 тысяч экспонатов. На один квадратный метр приходится почти 60 произведений живописи, декоративно-прикладного искусства, иконы, драгоценности, скульптуры, графика – многое из того, что хранится в сокровищницах галереи, посетители никогда не видели. В течение года выставляется всегда (вместе с временными выставками) 2-2, 5% от общего числа.
Начинается осмотр практически от входа – с коллекции русского искусства. Затем посетители попадают в зал с иконами, оттуда по лестнице через зал для временных выставок – в экспозицию западноевропейского искусства, а потом на третий этаж – к деревянной скульптуре.
– Было бы логичнее начинать с икон, мы ведь все-таки находимся в соборе. Но иконы боятся сквозняка, он для них губителен, – рассказывает директор галереи Юлия Тавризян. – А постепенное приближение к деревянной скульптуре – это наша концепция. Медленно подниматься к вершине, чтобы там достигнуть кульминации.
Юлия Борисовна Тавризян, директор галереи, считает, что во время переезда главное - это сохранить команду музея, одну из лучших в стране.
Каждый выставочный зал оборудован системой видеонаблюдения. Некоторые картины защищены антибликовым стеклом. Смотрители следят за сохранностью произведений и помогают людям ориентироваться в лабиринте собора.
– Видеокамер и смотрителей порой недостаточно. Однажды во время обхода хранитель обнаружила на одной из картин надпись «Оля, 17 лет». Поэтому мы закупили большую партию антибликового стекла и сейчас постепенно «одеваем» живопись, чтобы защитить ее от вандалов, – говорит Юлия Тавризян.
Постоянная экспозиция обновляется редко. По словам директора галереи, все лучшее уже выставлено для осмотра.
– Для того чтобы постоянно обновлять экспозицию, нужен идеальный музейный климат. Вообще передвижение произведений искусства с места на место очень опасно для них, а тем более в здании, которое галерее совершенно не подходит – у нас влажно, нет климат-контроля, часто образуется плесень. В 80-е годы картину итальянского художника Франческо Франчабиджо перевесили со стены на стену. Ее за ночь выгнуло. Восемь лет мы хранили ее в горизонтальном положении и только после этого начали реставрацию.
|
|
|
Галерее в Спасо-Преображенском соборе очень тесно. Экспонатами заставлен каждый свободный угол, даже лестницы в административной части здания. Больше всего площадей отдано под коллекцию декоративно-прикладного искусства – в ней 30 тысяч единиц хранения. Для этих предметов не выделен отдельный выставочный зал, поэтому они чаще всего скрыты от глаз посетителей и демонстрируются лишь на временных выставках.
Вторая такая императорская ваза хранится в Эрмитаже. Больше подобных в стране нет
Фонды декоративно-прикладного искусства занимают весь балкон собора (он расположен над входом в первый зал). Мало кто из посетителей, заходя в галерею, представляет, что над головой располагаются огромные коллекции керамики, стекла, фарфора, фаянса, тканей, мебели, металлических крестов, прялок с обвинской росписью, самоваров, монет.
– Это самая большая и разнообразная коллекция в галерее. Хранить такое количество экспонатов в стесненных условиях сложно. Но мы делаем все возможное, – рассказывает Александра Пестова, заведующая отделом.
На каждый экспонат в галерее составляется свой паспорт.
Александра Пестова работает в галерее с 1977 года. Переехав из Свердловска в Пермь, первые три года она жила прямо в здании собора, в небольшой келье с одним окном.
Здесь экспонат в экспонате, экспонат на экспонате. Узкие проходы, большие деревянные комоды, заставленные сервизами XIX века, вазы ростом с человека, которые раньше хранились во дворце, трехметровые гобелены, намотанные на валы, шкафы с тканями, завешенные темной материей для защиты от света. В некоторых местах приходится передвигаться, втянув живот и придерживая сумку, чтобы ненароком не повредить какое-нибудь произведение искусства.
|
|
|
Александра Пестова, как и все хранители в музее, несет материальную ответственность за каждый экспонат своего отдела. Поэтому она всегда знает, где или на какой стадии реставрации находится вещь, на какую выставку собирается, откуда возвращается.
– Музейщик – человек из космоса. Для него жизнь предметов искусства – это все. Я никогда не выдам произведение без тех предписаний, которые требуются, так как понимаю, что вещь нужно сохранить на века, – рассказывает Александра Пестова. – Не все могут стать хранителями, всегда нужно поверять себя на прочность. Но я уже не представляю жизнь без музея.
У каждого предмета есть инвентарный номер, который присваивается экспертной комиссией при его поступлении в музей, и карточка (паспорт), где указаны основные параметры. Хранитель описывает предмет и заносит данные в специальную базу – КАМИС. Там же в дальнейшем фиксируется все, что происходит с произведением искусства.
– Комплектуются коллекции галереи разными способами. Большинство экспонатов поступило к нам в советское время из фондов Наркомпроса, когда между музеями распределялось все, что было национализировано. Мы покупали и покупаем до сих пор вещи у частных владельцев, собирателей, художников. Бывает, что работы приносят обычные горожане, не имеющие отношения к искусству.
У каждого хранителя есть индивидуальный пломбир для опечатывания помещений
Найти экспонат в фондах можно по таким вот спискам.
Часть фондов декоративно-прикладного искусства находится в колокольне. Там же, на втором ярусе, – «святая святых» галереи: хранение пермской деревянной скульптуры. Десятки экспонатов стоят на полках и на полу, закреплены на стенах, лежат в специальных упаковках. «Оберегает» коллекцию Евгения Шабурова.
Коллекция пермской деревянной скульптуры хранится на втором ярусе колокольни. Подняться на него нужно по старым лестницам.
Евгении Шабуровой нравится проводить время с деревянными скульптурами. В то, что экспонаты ходят по ночам, она слабо верит. Но все равно относится к ангелам и богам, как к живым.
В колокольне прохладно. Вентиляции и кондиционеров нет, от жары летом спасают метровые соборные стены. Зимой столбик термометра не поднимается выше +16. Но Евгения говорит, что это идеальная температура для скульптур.
– Здесь два зала. Есть то, что не показывалось ни разу, – в основном экспонаты, которые пока не отреставрированы, – рассказывает хранитель.
|
|
|
Евгения заходит в эту часть фондов на профосмотры и приборку. А раньше в запасниках деревянной скульптуры у нее располагалось рабочее место.
– За столом я сидела спиной к ним. И складывалось ощущение, что все скульптуры – живые, что на меня смотрят десятки глаз, – вспоминает Евгения Шабурова. – У каждого деревянного бога, ангела есть свой характер. Один, например, капризный, перед отправкой на выставку начал сыпаться, хотя раньше такого не делал. Пришлось прислушаться и оставить на месте.
У Евгении в запасниках деревянной скульптуры стоит небольшой стол. Когда-то девушка мечта заняться реставрацией, прошла несколько стажировок, и теперь может выполнять какие-то простые работы.
Коллекция живописи размещена в подвале, и хранятся в ней около трех тысяч экспонатов. Рядом – фонды графики (около 16 тысяч). Картины рассредоточены на стеллажах, установленных еще в 70-е годы. По словам главного хранителя Татьяны Сысоевой, эти стойки уже устарели, и здание на ул. Окулова, 4 будет оборудовано новыми стеллажами.
Татьяна Сысоева - главный хранитель музея. Она строго следит за всем, что происходит в фондах.
Отдел хранения действует строго по инструкции. Свободный доступ в фонды есть только у профильных хранителей – у каждого имеется пломбир для опечатывания помещений и секретный код для снятия сигнализации. Остальные могут попасть в запасники только по специальному пропуску и в присутствии сопровождающего. После этого составляют акт о вскрытии помещения.
– У нас прописано все – как учитывать вещи, какие номера ставить, в какие книги записывать. Каждую неделю назначается дежурный хранитель, который вечером после закрытия обходит выставочные залы и проверяет сохранность экспонатов. Изменения фиксирует и на следующий день сообщает профильному хранителю. Такой же обход есть по утрам – с администратором и охраной, – рассказывает Татьяна Леонидовна.
Когда хранитель замечает повреждения на экспонате, он просит реставратора посмотреть работу и, если требуется, забрать в мастерскую.
– У нас несколько специалистов – по иконе, по ткани, по графике, по живописи. Большинство предметов искусства, которые поступают в галерею, сначала отправляются к реставратору, – рассказывает Галина Хоменко. Она старший реставратор галереи, художница, выпускница Московского художественного училища. Несколько ее работ хранится в фондах ПГХГ.
Галина Хоменко работает в галерее так же долго, как и Надежда Беляева. Сегодня она - старший реставратор.
Галина Петровна начинает работу с составления реставрационного паспорта. Описывает картину до реставрации, а затем фиксирует каждый этап. Ее главные инструменты – кисти, краски, скальпели, лупа, клей. Говорит, что никогда не знает точно, сколько просидит с экспонатом. Думает, за неделю справится, а в итоге реставрирует несколько месяцев.
– Считаю, что вмешиваться в картину нужно как можно реже. За многолетнюю практику у меня уже выработалось чутье. Я знаю, когда начинать реставрацию. Но никогда не знаю, сколько она продлится – зависит от характера работы.
На вооружении реставраторов - микроскоп
Каждый экспонат реставраторы фотографируют до и после проведения работ
Специалисты Пермской художественной галереи не могут реставрировать все – для этого нужны хорошие мастерские и особое разрешение. Поэтому многие произведения искусства отправляются на восстановление в Москву, а это, по словам Юлии Тавризян, очень дорого.
– Сейчас нормальных условий для работы реставраторов нет. Пять человек находятся в одной комнате, и если один из них берет большую вещь, другим места уже не остается. Надеемся, что в новом здании будет отдельная мастерская для каждого.
В галерее не прекращается (и не прекратится во время переезда) работа в научно-исследовательском отделе. Его руководитель Нина Казаринова вместе с коллегами составляет каталоги, буклеты, научные статьи, книги, монографии к каждой новой выставке. Затем эти работы отправляются в библиотеки университетов, музеи России и мира. Иногда продаются.
Нина Казаринова написала больше 200 научных работ по искусству и культуре.
После переезда в галерее помимо нового реставрационного центра появится большое фондохранилище с современным оборудованием, просторные выставочные помещения, кафе, сувенирная лавка, образовательный центр, лекционно-концертный зал, библиотека, читальный зал, откроются фонды – часть покажут в кабинетах редкости.
– Сегодня у нас в силу того, что это здание является памятником архитектуры, нельзя ничего приспособить для маломобильных групп населения. Нельзя сделать пандусы, подъемники или лифты. Все это будет в новом здании, – поясняет Юлия Тавризян. – Появится специальная система пожаротушения. И самое главное – климат-контроль. Наконец будет постоянная температура и соответствующая нормам влажность воздуха. Мы избавимся от большой проблемы – плесени.
Ведутся работы по реконструкции здания собора.
В Спасо-Преображенском соборе до 2018 года запланированы несколько проектов. Например, выставка из Эрмитажа, посвященная Строгановым. При этом руководство галереи не прерывает подготовку к переезду. В кабинете Юлии Борисовны на стене висит большой план военного училища – периодически на планерках она с коллегами обсуждает варианты размещения музея на ул. Окулова, 4. Кроме того, уже есть договоренности с ведущими музеями России и мира об организации выставок в новом здании.
– Повысится статус музея как выставочного и реставрационного центра. Надеемся, что пермякам понравятся обновленные типы экспозиций, и аудитория нашего музея расширится.
В новом здании планируется создать экспозицию, посвященную собору, истории галереи и Николаю Серебренникову.
По словам Юлии Тавризян, Пермская художественная галерея не прекратит работу и в переходный период, на этапе переселения. Сотрудники продолжат работать с коллекцией, с проектами и вести научно-исследовательскую деятельность.
– Ясно, что собор – это дом родной, намоленное место. Однако новое здание нам необходимо. Переезжать страшно. Нельзя ничего растерять, людей в том числе. Ведь музей – это в первую очередь команда, – говорит директор галереи.
|
|
|
