 |
Один — ноль в пользу противника
|
|
|
|
Роберт Лоуренс Стайн
Шкафчик №13
Комната страха – 02
«Шкафчик №13»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 2002;
ISBN 5-04-009413-2
Оригинал: R. L. Stine, “Locker 13”,
Перевод: Л. В. Садовской
Аннотация
«Ну почему мне так не везёт? — горестно вздыхает Люк. — И на спортивной площадке ничего не ладится, и верзила-старшеклассник проходу не даёт, а главное, шкафчик для одежды достался под пресловутым номером тринадцать! А уж если на календаре тринадцатое число, да ещё и пятница в придачу — тогда вообще пиши пропало…»
Но именно в этот несчастливый день возле своего злосчастного шкафчика Люк находит загадочный предмет — и сразу же на него обрушивается шквал фантастического везения. «Неужели счастье мне принесла эта странная штуковина?» — с замиранием сердца думает Люк, и вот тут всё и начинается. Ночную темноту пронзает зловещий красный свет, в зеркале отражается огромный череп, открывает свой оскаленный рот и произносит всего два слова…
Я — автор этой книги, Р. Л. Стайн, и я хочу представить вам Люка Грина. Это вон тот невысокий крепкий семиклассник, стоящий перед своим шкафчиком для одежды.
Кое-кто из ребят поддразнивает Люка за то, что он слишком верит в приметы. Надевает в школу «счастливую» рубашку, не выходит из дома, не сунув в карман свой талисман — кроличью лапку.
Люк на эти насмешки не обращает внимания. Он считает, что удачи не бывает слишком много.
Вот почему сейчас он так расстроен из-за своего нового шкафчика. Сегодня первый день занятий в школе после летних каникул, и, как выяснил Люк, ему выделен шкафчик номер 13.
Вы видите, с каким ужасом Люк смотрит на этот шкафчик, — и у него есть причины волноваться. Теперь ему понадобятся все его счастливые рубашки, засушенный четырёхлистный клевер и все талисманы, какие только сможет раздобыть.
|
|
|
Потому что, набирая код замка на двери шкафчика номер 13 и дёргая её на себя, на самом деле Люк откроет дверь… в КОМНАТУ УЖАСОВ.
Р. Л. СТАЙН
Шкафчик №13
Глава I
ШКАФЧИК НОМЕР 13
— Эй, Люк, удачи тебе!
Кто меня окликнул? Весь школьный вестибюль был до отказа забит ребятами, взволнованными и возбуждёнными перед первым днём занятий. Я тоже волновался. Мой первый день в седьмом классе. Первый день в средней школе Шони-Вэлли.
Я предчувствовал, что год будет не из лёгких. И, конечно, кое-что сделал на всякий случай: надел свою счастливую рубашку. Это такая выцветшая зелёная футболка — бесформенная, растянутая, с надорванным карманом. Но я ни за что не согласился бы начать школьный год в чём-то другом — только в моей счастливой рубашке.
А в кармане моих широких слаксов цвета хаки лежала кроличья лапка. Она чёрная, пушистая и мяконькая. На самом деле это брелок для ключей, но я не хочу портить магические свойства лапки, навешивая на неё ключи.
Почему я считаю, что она приносит удачу? Дело в том, что лапка чёрного кролика, что встречается очень редко. А нашёл я её в прошлом году в ноябре — на свой день рождения. И, как только я её нашёл, родители купили мне компьютер, какой я хотел. Выходит, она принесла мне удачу, верно?
Я поднял глаза на большой, напечатанный на принтере красно-чёрными буквами лозунг «ВПЕРЁД, «СКВАЙРЫ»! НЕ ПОДВЕДИТЕ СВОЮ КОМАНДУ!»
Все спортивные команды мальчиков в Шони-Вэлли называются «Сквайры». Только не спрашивайте меня, откуда пошло это странное название. От этого лозунга у меня чуть быстрее забилось сердце. Он напомнил о том, что мне нужно разыскать тренера по баскетболу и спросить, когда будут отборочные соревнования.
У меня был целый список неотложных дел: 1 — посмотреть компьютерный класс; 2 — выяснить насчёт баскетбольной команды; 3 — узнать, нельзя ли после уроков дополнительно заниматься плаванием. Раньше мне не доводилось учиться в школе, где есть своей бассейн. А поскольку плавание — это ещё один мой любимый вид спорта, я…
|
|
|
— Люк, привет!
Я резко обернулся. Передо мной стояла Ханна Маркум. Мы с ней друзья. Вид у неё, как всегда, был бодрый и жизнерадостный. У Ханны короткие медно-рыжие волосы, зелёные глаза и замечательная улыбка. Моя мама всегда называет её «солнышко», чем приводит в смущение нас обоих.
— У тебя карман порван, — сказала Ханна.
И дёрнула за уголок так, что он оторвался ещё больше.
— Эй, не цапай! — сделал я шаг назад. — Это моя счастливая рубашка.
— Ты уже узнал, какой у тебя номер шкафчика? — она указала на ребят, толпившихся возле списка, вывешенного туда на большой перемене. Задние вставали на цыпочки, чтобы разглядеть через головы стоящих впереди. — Список вон там висит. Ты знаешь, мой шкафчик ближе всех к столовой! И, значит, я каждый день буду первой приходить туда на большой перемене.
— Ух ты, повезло, — сказал я.
— И ещё по английскому у нас будет Груен, — выпалила Ханна. — Он самый лучший! Похохмить любит. Все говорят, у него на уроках обхохочешься. У тебя тоже он?
— Нет, — сказал я, У меня Уоррен.
Ханна состроила притворно-жалостливую гримасу:
— Тогда тебе крышка.
— Заткнись, — сказал я, — нельзя такое говорить. — Я трижды сжал в кармане кроличью лапку.
Потом протиснулся сквозь толпу к списку. «Этот год будет для меня отличным, — уговаривал я себя. — Ведь средняя школа совсем не то, что начальная».
— Эй, друг! Ты как, ничего?
Это был Дарнелл Кросс. Мы поздоровались, хлопнув ладонями поднятых рук.
— Ничего, а что? — спросил я.
— Держись. Тебе достался счастливый шкафчик, — сказал Дарнелл.
Я покосился на список.
— Да? Что ты имеешь в виду?
Я пробежал глазами по списку, пока не наткнулся на своё имя — Люк Грин. Проследил по пунктирной линии вправо, к номеру своего шкафчика.
И ахнул.
— Ну нет! — вслух произнёс я. — Это какая-то ошибка…
Я поморгал глазами, потом опять вперил взгляд в список.
Нет, всё так и есть. Шкафчик номер 13.
Люк Грин………………………… №13
|
|
|
У меня перехватило дыхание. Чувствуя, что задыхаюсь, я отвернулся от списка. Не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, как я расстроен.
«Ну почему это случилось со мной? — подумал я. — Шкафчик номер 13! Весь школьный год испорчен, ещё не начавшись!»
Моё сердце стучало так громко, что заболело в груди. Я заставил себя вновь начать дышать.
Оглядевшись, я заметил, что Ханна ещё здесь.
— Где твой шкафчик? — спросила она. — Я тебя туда провожу.
— Э-э… Ладно, как-нибудь переживу, сказал я.
Она искоса посмотрела на меня.
— Ты о чём?
— Как-нибудь переживу, — неуверенно повторил я. — У меня шкафчик номер 13, но ничего, может, обойдётся.
— Люк, ну какой же ты суеверный чудак! — засмеялась Ханна.
Сдвинув брови, я посмотрел на неё.
— Надеюсь, ты это в хорошем смысле?
Она опять засмеялась и пихнула меня в толпу ребят. Лучше бы она этого не делала — рука у неё тяжёлая.
Я извинился перед ребятами, в которых врезался. Потом мы с Ханной пошли по длинному коридору, поглядывая на номера шкафчиков в поисках номера 13.
Когда мы проходили мимо физической лаборатории, Ханна вдруг остановилась и быстро подобрала что-то с пола.
— Ха! Гляди-ка, что я нашла!
Она подняла вверх пятидолларовую бумажку. Поднесла её ко рту и чмокнула.
— Пять баксов! Класс!
Вздохнув, я покачал головой.
— Ханна, почему это тебе всегда так везёт?
Она на мой вопрос не ответила.
Вопрос-то на первый взгляд казался простым, — но только на первый. И если бы она дала мне на него ответ, думаю, я бы убежал. Убежал бы как можно дальше от средней школы Шони-Вэлли — так, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
Глава II
БАЦ, БАЦ И МИМО…
А теперь давайте перескочим на два месяца вперёд…
Пока что дела у меня в седьмом классе шли неплохо. Я завёл себе несколько новых друзей. Добился кое-каких успехов в компьютерной анимации, над которой я работаю уже почти два года. И пробился в баскетбольную сборную школы.
Шло начало ноября, осень в полном разгаре. И я опаздывал на тренировку.
Ребята уже были в зале, занимались разминкой, перебрасывали друг другу мячи, делали быстрые броски из-под корзины. Надеясь, что меня никто не заметит, я прокрался в раздевалку.
|
|
|
— Люк, переодевайся быстрее. Опаздываешь! — крикнул тренер Бендикс.
Я хотел было в ответ крикнуть: «Извините. Меня задержали в компьютерном кабинете», — но это объяснение никуда не годилось. Так что я просто кивнул и помчался со всех ног в раздевалку.
У меня засосало под ложечкой. Я понимал, что мне как-то не очень хочется идти на тренировку сегодня. Для своего возраста я играю в баскетбол вполне прилично. Я хорошо бросаю из-за линии штрафного броска, и у меня быстрые руки в защите.
Я был так рад тому, что попал в команду. Но не рассчитывал, что у меня возникнет проблема — восьмиклассник по имени Стретч Йохансон.
На самом деле он не Стретч, а Шон. Но все на свете называют его Стретч[1] — даже его родители. Вы хотите знать, как он получил это прозвище? Если бы вы его увидели, вы бы не спрашивали.
В прошлом году, когда он был в седьмом классе, у него случился скачок в росте — за одну ночь он так вымахал, что превратился в светловолосого великана. Сейчас он выше всех в нашей школе. У него плечи, как у борца, и длинные руки. То есть не просто длинные, а длиннющие, как у шимпанзе. Так что он может ими дотянуться до середины зала!
Вот почему его и прозвали Стретч.
Но я думаю, что лучше ему бы подошло прозвище Страус. Потому что у него длинные тощие ноги, как у птицы, и мощная грудная клетка, такая широкая, что его светлая голова с парой голубиных глаз выглядит малюсенькой, как яйцо.
Но я бы никогда не решился назвать его этим прозвищем. Я для этого недостаточно быстро бегаю. А у Стретча не слишком развито чувство юмора. Он вообще довольно противный парень, вечно сквернословит, толкается — и не только на баскетбольной площадке.
Я думаю, как только он пришёл в себя после своего внезапного превращения в великана, он преисполнился чувством собственного величия. Как будто высокий рост — это что-то вроде особого таланта.
Но только не заводите меня на дальнейшие рассуждения. Я и так всё время анализирую людей, слишком много размышляя о них и вообще обо всём. Ханна мне всегда говорит, что я слишком много думаю. Но я этого не понимаю. Как может человек перестать думать?
На прошлой неделе тренер Бендикс сказал мне то же самое после тренировки: «Ты должен играть на рефлексах, Люк. У тебя нет времени думать перед каждым шагом».
Наверное, это одна из причин, почему я чаще сижу на скамейке запасных. Конечно, я ещё только в седьмом классе, так что на следующий год мне, может, и удастся поиграть — после того как Стретч закончит школу, а другой такой же великан не придёт в команду играть за «Сквайров».
|
|
|
Пока же мне очень обидно, что я не играю. В особенности учитывая, что мои родители приходят на каждую игру болеть за меня. Я сижу на скамейке запасных и смотрю на маму и отца. А они смотрят на меня с галереи для зрителей. Смотрят…
Кому такое понравится?
Даже во время тайм-аутов на матче Стретч обычно подбегает рысцой к скамейке. Вытирает пот с лица и тела, а потом швыряет в меня полотенцем. Как будто я нанялся носить его полотенце!
А во время первой игры он в тайм-ауте набрал в рот побольше воды и выплюнул всё на мою форменную майку. Вскинув голову, я увидел, что мои родители наблюдают с галереи.
Грустно это, очень грустно…
Наша команда — «Сквайры» — выиграла наши первые две игры в основном потому, что Стретч не подпускал никого к мячу. Выигрывать, конечно, здорово, но я уже начинал чувствовать себя неудачником. Мне хотелось играть!
«Может быть, если я сегодня как следует выложусь на тренировке, тренер Бендикс поставит меня в защиту, — сказал я себе. — А, может, даже центровым». Я зашнуровал кроссовки и завязал шнурки тройным узлом — наудачу. Потом закрыл глаза и трижды сосчитал до семи.
Я так всегда делаю.
После этого я подтянул свои красно-чёрные шорты, захлопнул шкафчик и выбежал из раздевалки на площадку. Ребята находились в дальнем конце, отрабатывали трёхочковые броски, кидая одновременно по корзине. Мячи отскакивали друг от друга, от обруча корзины. Щит дрожал и гудел от непрерывных ударов — бух, бух, бух!
Некоторые мячи попадали в кольцо.
— Люк, включайся! — крикнул тренер, жестом отправляя меня к корзине. — Подбери мячи под щитом, сделай несколько бросков. Двигайся!
Я обрадовано выбросил вверх руки и побежал к ребятам. На бегу я заметил, что Стретч, подпрыгнув, схватил под кольцом мяч. Потом, к моему удивлению, обернулся ко мне и швырнул мяч:
— Люк, не зевай!
Я такого не ожидал. Мя проскочил меж моих рук. Мне пришлось бежать за ним к стене. Я повёл мяч обратно, Стретч уже ждал меня.
— Давай бросай!
Я сглотнул комок в горле и сделал бросок двумя руками.
— Что ни бросок — всё мимо! — крикнул Стретч.
Кое-кто засмеялся. Мяч отскочил от кольца. Стретч сделал три быстрых шага, потянулся вверх своими длинными ручищами и поймал мяч под кольцом. И опять кинул его мне.
— Бросай ещё!
После моего следующего броска мяч коснулся нижнего края сетки.
— Что ни бросок — всё мимо! — повторил Стретч так, будто ничего смешнее никто никогда не говорил.
Опять послышался громкий смех.
Стретч поймал мяч и перекинул его мне.
— Ещё! — приказал он.
Теперь все смотрели на меня. Я одной рукой сделала бросок из-под корзины и чуть не попал. Мяч покатался по кольцу и вывалился наружу.
— Что ни бросок — всё мимо!
Я чувствовал, как пот ручьями течёт у меня по лбу. «Ну почему мне так не везёт? — спрашивал я себя. — Давай, Люк, — хотя бы один удачный бросок». Я быстро похлопал левой рукой по ноге семь раз.
Стретч бросил мяч об пол так, чтобы он отскочил ко мне.
— Давай, парень. У тебя счёт 0:3. Ты, видно, сегодня в ударе!
Опять смех.
Я на мгновение закрыл глаза. Потом послал высокий мяч — и ахнул, когда он пролетел в кольцо.
Стретч ухмыльнулся и покачал головой. Все остальные громко приветствовали меня, как будто я только что стал чемпионом штата среди юниоров.
Я схватил мяч и повёл его в сторону от них — не хотел давать Стретчу шанс испортить мою победу. Я знал, что он будет заставлять меня бросать и бросать мяч, пока счёт не станет один — триста!
Я обернулся к тренеру посмотреть, видел ли он мой последний бросок. Он стоял, прислонившись к стене, и разговаривал с двумя другими учителями. Значит, не видел.
Я провёл мяч по залу, потом обратно к ребятам. И тут совершил большую ошибку.
Очень большую ошибку. Ошибку, испортившую мою дальнейшую жизнь в школе Шони-Вэлли.
— Эй, Стретч, не зевай! — крикнул я.
И швырнул в него мячом со всей силы.
О чём я тогда думал?
Я не заметил, что он наклонился, чтобы завязать шнурок кроссовки.
В ужасе глядя, как мяч летит в него, я окаменел. Мяч ударил его сбоку в лицо, сбил с ног, и Стретч растянулся по полу.
— Эй! — крикнул он, ошалело тряся головой.
Я увидел, как струйка крови потекла у него из носа.
— Стретч, извини! — выкрикнул я. — Я не видел! Я не хотел!
Я бросился к нему, чтобы помочь.
— мои линзы! — заорал он. — Ты выбил у меня контактные линзы.
В этот момент я услышал тихий хруст под своей ногой.
Я остановился. Поднял ногу. Раздавленная контактная линза лежала плоским блинчиком на полу зала.
Это видели все.
Стретч уже был на ногах. Кровь стекала из его носа по губам и подбородку.
Он этого не замечал. Его прищуренные глаза были устремлены на меня. Он ринулся вперёд, то сжимая, то разжимая огромные кулаки.
Я был обречен.
Глава III
НИЧЕГО СЕБЕ ТРЕНИРОВОЧКА!
Стретч подцепил меня руками под мышки и поднял в воздух. Он был настолько огромен и силён, что оторвал меня от пола словно тряпичную куклу.
— Слушай, я же нечаянно, — прохрипел я.
— За нечаянно бьют отчаянно! — зашипел он, брызжа кровью мне в лицо.
Его руки сильнее сжали моё тело. Он поднял меня ещё выше и посмотрел на корзину. Неужели он собирается забросить меня туда, подумал я.
Да, так и есть. Он собирается зашвырнуть меня в корзину!
За своей спиной я услышал крики. Свисток тренера. Топот бегущих ног.
— Займёшься этим на площадке во дворе, Стретч! — раздался голос тренера Бендикса.
В каком смысле?
Стретч медленно опустил меня на пол. Колени мои начали подгибаться, но я всё же сумел устоять на ногах.
Стретч вытер ладонью своё вымазанный кровью нос, потом вытер её о мою майку спереди.
— Займёшься этим на площадке во дворе, — повторил тренер, вклиниваясь между нами. — Так, всем разбиться на пары, будем работать по двое. Стретч, ты с Люком.
— Ну уж нет, — пробурчал Стретч.
— Он твой дублёр, — сказал тренер, тыча в грудь Стретча своим свистком. — Ты должен его кое-чему научить. Я назначаю тебя ответственным за развитие мастерства Люка.
— Мастерства? — хмыкнул Стретч. — Какое у него может быть мастерство?
— Пойди в мой кабинет, возьми там бумажные салфетки и уйми кровь, — сказал тренер Стретчу. — После этого отведи Люка на тренировочный корт за игровой площадкой. Покажи ему несколько приёмов. Поучи чему-нибудь.
Стретч секунды две смотрел в пол, как бы обдумывал предложение. В конце концов у него хватило ума не спорить с тренером Бендиксом.
— Ну, чувак, пошли, — кивнул он мне.
Какой у меня оставался выбор? Прекрасно понимая, что он размажет меня по асфальту, я повернулся и пошёл за ним на улицу.
Приближался вечер, и было слишком холодно, чтобы тренироваться на улице в спортивных шортах и майке без рукавов. Шёл ноябрь, и большое красное солнце уже скрылось за домами на противоположной от игровой площадки стороне улицы.
Я поёжился.
Стретч не стал мне давать время на подготовку. Он с силой ударил мячом об асфальт площадки и ринулся на меня, как разъярённый бык.
Я попытался отклониться, но Стретч опустил плечо и двинул им с разгону мне в грудь.
— О-о-ох! — простонал я, падая на асфальт.
— Защита! — крикнул он. — Подними руки, чувак! Держись, я иду опять!
— Нет… подожди! — взмолился я.
Мяч громко ударил в землю перед ним, и он опять пошёл на меня. На этот раз он держал корпус прямо. От силы столкновения я вновь растянулся на асфальте.
— Защита! — крикнул он. — Покажи, что ты умеешь. Заблокируй меня. Или хоть заставь сбавить темп!
Со стоном я кое-как встал на ноги. Ощущение было такое, будто меня сбил грузовик.
С силой ударяя мячом об асфальт, Стретч бегал вокруг меня. Его злые глаза постоянно следили за мной. Кровь перестала капать у него из носа, но запёкшееся пятно по-прежнему темнело над губой.
Я потёр бок.
— Я, кажется… сломал ребро, — прошептал я.
С диким воплем он снова врезался в меня. На этот раз я отлетел назад и треснулся о деревянный столб, поддерживающий щит.
— Ты мне заплатишь за линзы, чувак, — прорычал мой «тренер», надвигаясь на меня, чтобы не дать подняться и ударяя мячом в дюйме от моих ног.
— Да я не против, — проговорил я, растирая грудь в надежде уменьшить боль. — Я же извинился, сказал, что сожалею.
— Сейчас ты будешь сожалеть ещё больше. — Он с силой ударил мячом по моей голой ноге. — Вставай!
Я не шевельнулся.
— Это произошло случайно, — убеждал его я. — Я не видел, что ты наклонился. Правда.
Он поковырял запёкшуюся кровь под носом.
— Вставай! Продолжим. Мне велено чему-нибудь тебя научить.
Он оглушительно захохотал. Не знаю почему. Потом провёл огромной ручищей по своим коротким, светлым волосам, дожидаясь, когда я встану. Чтобы он смог проучить меня ещё раз.
Я с трудом поднялся. Ноги дрожали, меня мутило. Мне пришлось ухватиться за деревянный столб. Болела голова. Болели рёбра.
— Может, поиграем… э-э… в другую игру? — слабым голосом произнёс я.
— Ага. Щас. А ну — не зевай!
Он стоял так близко от меня и швырнул мяч так сильно, что мне показалось, будто пушечное ядро ударило меня под дых.
Меня шатнуло назад. Я резко выдохнул.
И тут я понял, что сделать новый вдох уже не могу.
Я изо всех сил старался схватить ртом хоть немного воздуха. Нет… не могу… Мне не хватает… воздуха.
Я увидел ярко-жёлтые звёзды. Потом жёлтый свет сгустился до красного. Боль пронзила грудь. Она росла, становясь всё острее и острее.
Теперь я уже лежал на спине, глядя вверх — на небо и пляшущие в нём красные звёзды. Мне хотелось закричать. Но у меня не было воздуха.
Не могу дышать… Совсем не могу дышать…
Звёзды померкли. Небо из звёздного стало чёрным.
Всё стало чёрным. Одна сплошная чернота.
И, погружаясь в эту непроглядную тьму, я услышал голос.
Прекрасный, тихий голос, доносившийся откуда-то издалека. Он звал меня по имени.
Ангел, догадался я.
Да, сквозь тьму я услышал, как меня зовёт ангел.
И я понял, что умер.
Глава IV
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ — БУДЬ ИМ!
— Люк! Люк!
Темнота расступилась. Я уставился в закатное небо. Голос стал ближе. И я узнал его.
— Люк!
Сделав глубокий вдох, я почувствовал боль.
Ха, когда же я опять начал дышать?
Приподняв голову, я увидел, что через баскетбольную площадку ко мне бежит Ханна. Голубая ветровка с расстёгнутой молнией хлопала за её плечами, как крылья. Её волосы пылали огненным ореолом в лучах заходящего солнца.
Это не ангел. Это просто Ханна.
Пробегая мимо Стретча, она сердито крикнула в его сторону:
— Что ты с ним сделал? Убил его?
— Возможно, — хохотнул Стретч.
Ханна опустилась возле меня на колени. Её ветровка упала мне на лицо. Она отодвинула её.
— Ты живой? Говорить можешь?
— Я в порядке, — пробормотал я.
Я чувствовал себя размазнёй. Беспомощная размазня, слабак.
Стретч подошёл и встал за спиной Ханны.
— Это ещё кто такая? — презрительно спросил он меня. — Твоя девчонка?
Ханна резко обернулась к нему.
— А я знаю, кто твоя девчонка!
У Стретча отвисла челюсть.
— Да? И кто же?
— Годзилла! — выпалила Ханна.
Я попытался засмеяться, но у меня заболели рёбра.
В следующее мгновение Ханна вскочила и, упираясь обеими руками в плечи Стретча, стала отталкивать его назад.
— Нашёл, к кому приставать! — кричала она. — А подыскать кого-нибудь себе по росту не пробовал, верзила?
Стретч засмеялся:
— Не пробовал. Расскажи поподробнее, — он отбежал в сторону и выставил перед собой свои большие, увесистые кулаки. Ухмыляясь, он начал приплясывать, как боксёр перед боем: — Что, тоже хочешь поучаствовать? Тоже хочешь?
Подражает кому-то из фильма, подумал я.
— Один на один, — бросила ему Ханна.
Стретч засмеялся, закинув назад свою маленькую головёнку. Повращал голубыми глазками.
— Тоже хочешь поучаствовать? — повторил он.
— Бросаем по кольцу кто во что горазд, — сказала Ханна, скинула с себя ветровку и швырнула её на край площадки. — Давай, Стретч, — каждый по двадцать бросков. Любых, — она в упор посмотрела на него. — И ты продуешь. Да-да, вот увидишь. Ты продуешь девчонке!
Улыбка исчезла с его лица.
— Ты играешь в школьной команде девочек — так, что ли?
— Да, я центровой, — кивнула Ханна.
Стретч начал медленно бить мячом перед собой.
— Двадцать бросков? Из-под кольца или трёхочковых?
— Любых, — пожала плечами Ханна. — Ты всё равно продуешь.
Я поднялся на ноги и отошёл к краю площадки — посмотреть, что будет. Меня ещё пошатывало, но я знал, что со мной всё в порядке.
Стретч не стал долго раздумывать. Он поднял мяч и бросил его одной рукой с центральной линии. Мяч ударил в щит, отскочил в кольцо и провалился в корзину.
— Один на один, — сказал Стретч и побежал за мячом. — Я буду бросать, пока не промажу.
Он промазал уже в следующий раз — при лёгком броске из-под корзины.
Теперь была очередь Ханны. Я скрестил пальцы наудачу и сосчитал три раза до семи.
— Давай, Ханна! — крикнул я, подбадривая её и поднимая вверх скрещенные пальцы.
Ханна положила мяч в корзину с линии штрафного броска. Потом подбежала под корзину и забила ещё мяч из-под неё.
У меня отвисла челюсть, когда она положила ещё восемь мячей, ни разу не промахнувшись.
— Молодец, Ханна! Давай дальше!
Стретч молча стоял и смотрел с тупым видом. Невозможно было сказать, о чём он думает. Лицо его ничего не выражало.
— Десять из десяти! — объявила Ханна. И отправила мяч Стретчу: — Теперь ты. Просто для разнообразия.
Ханна посмотрела на меня, улыбнулась и вскинула вверх руку с оттопыренным большим пальцем.
Стретч уже не улыбался. Его лицо перед броском выражало мрачную решимость. Он забросил четыре мяча подряд, после чего промазал при броске с места из-за штрафной линии.
Что-то пробурчал себе под нос, он послал мяч Ханне.
Ханна забросила ещё восемь мячей подряд. И повернулась к Стретчу.
— Восемнадцать из восемнадцати!
Но Стретч уже бежал трусцой в зал, мрачно сдвинув брови.
— Я ещё не закончила! — крикнула ему в след Ханна.
Стретч обернулся ко мне:
— Может, тебе, чувак, стоит брать уроки у своей подружки? Или нет, тебе лучше играть в её команде!
Тряхнув головой, он исчез в дверях школы.
Сильный ветер пронёсся по площадке. Было уже темно, как ночью. Я подобрал ветровку Ханны и протянул её ей. Но она решила сделать ещё один бросок.
— Девятнадцать!
И ещё один.
— Двадцать. Всё, я выиграла.
Я вытаращил на неё глаза.
— Ханна, как это у тебя получается — ты совсем не мажешь!
— Просто везёт, — пожала она плечами.
Я поёжился. И мы рысцой припустили к школе.
— А уж мне как везёт, — пробормотал я. — Сегодня я приобрёл нового врага. Да ещё какого!
Вдруг Ханна остановилась и схватила меня за руку.
— Слушай, я совсем забыла, зачем тебя искала. Я хотела сообщить тебе самую крутую новость!
Я придержал открытую школьную дверь.
— Да? Какую?
Зелёные глаза Ханны загорелись.
— Помнишь те фотографии моей собаки, которые я сделала? Я послала их в один журнал в Нью-Йорке. И, ты представляешь, они мне заплатили за них пятьсот долларов! Они собираются их напечатать и написать большую статью обо мне! Круто?
— Ух ты! Ещё бы! — сказал я.
Вот в этот момент я решил, что фортуна должна повернуться ко мне лицом. Почему только Ханне должно так везти? Я тоже имею право быть счастливым, сказал я себе.
Всё дело в отношении к жизни. Вот что надо изменить — отношение.
Я переоделся и направился наверх, к своему шкафчику номер 13.
Моя баскетбольная тренировка так затянулась, что коридоры были уже пусты. Мои туфли гулко стучали по твёрдому полу. Лампы были по большей части выключены.
Как жутко в этой школе, когда она пуста, подумал я. Остановившись перед своим шкафчиком, я ощутил, как холодок пробегает у меня от затылка к спине.
Я всегда чувствовал себя как-то обречённо перед этим шкафчиком. Во-первых, он располагался не рядом с другими шкафчиками семиклассников, а отдельно, в конце заднего коридора, рядом с чуланом, где школьный сторож хранил свои тряпки и вёдра.
Все остальные шкафчики в коридоре за лето были покрашены и теперь блестели своими гладкими серебристо-серыми дверцами. А до шкафчика номер 13 никто даже не дотронулся. Старая зелёная краска на нём местами облупилась, оставив большие голые прощелины. Дверь сверху донизу была исчерчена глубокими царапинами.
Внутри пахло сыростью. И гнилью. Как будто раньше в нём хранили прелые листья, или дохлую рыбу, или ещё что-то в этом роде.
Ну и ладно, переживём, сказал я себе, подумаешь, какое дело!
Я сделал глубокий вдох. Новое отношение к жизни, Люк. Не забывай, новая жизненная позиция. И удача повернётся к тебе лицом.
Я открыл свой рюкзак и вытащил из него толстый чёрный маркер. Потом закрыл дверцу и над самой цифрой 13 написал большими жирными буквами — «Счастливый».
И отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Счастливый номер тринадцать.
Есть! Мне уже стало как-то веселее.
Я сунул чёрный маркер обратно в рюкзак и начал застёгивать молнию. И тут услышал чье-то дыхание.
Такое тихое-тихое дыхание. Настолько тихое, что я подумал, мне померещилось. Неужели из шкафчика?
Я осторожно подкрался к нему и прижался ухом к дверце.
И услышал негромкое шипение. И опять дыхание.
Рюкзак вывалился у меня из рук и грохнулся на пол. Я окаменел.
И опять услышал тихое шипение внутри шкафчика Завершившееся коротким криком.
У меня волосы на затылке встали дыбом. Перехватило дыхание. Рука как-то сама собой схватилась за ручку шкафчика.
Открыть дверь? Или не открывать?
Глава V
ЕСЛИ ЧЁРНЫЙ КОТ ДОРОГУ ПЕРЕЙДЁТ…
Мои пальцы сжали ручку. Я заставил себя вновь начать дышать.
Это только воображение, убеждал я себя. Не может быть, чтобы в шкафчике кто-то дышал.
Я дёрнул за ручку. И открыл дверь.
— Ай! — вскрикнул я в испуге.
Передо мной был чёрный кот. Он поднял на меня глаза, красные в тусклом свете коридора. Чёрная шерсть стояла дыбом у него на спине. Он осклабил рот и опять зашипел на меня.
Чёрный кот?
Чёрный кот в моём шкафчике?
У меня, наверное, галлюцинации, подумал я. Я заморгал глазами, стараясь прогнать видение. Чёрный кот в шкафчике номер 13! Может ли быть худшее невезение?
— Как?.. Как ты сюда попал? — заикаясь, проговорил я.
Кот опять зашипел, выгнул дугой спину и надменно взглянул на меня.
Потом выпрыгнул из шкафчика, перелетел через мои ботинки и помчался по коридору — быстро и бесшумно. Голова опущена, хвост трубой — он свернул за угол и исчез.
С гулко бьющимся сердцем я смотрел ему в след. Я до сих пор чувствовал прикосновение его мохнатого тела к своей ноге. Только теперь до меня дошло, что моя рука всё ещё сжимает ручку двери.
Голова у меня шла кругом от вопросов. Как долго просидел этот кот в моём шкафчике? Как он попал туда — за запертую дверь? И зачем? И вообще — что делать коту в моём шкафчике?
Я осмотрел дно шкафчика. Просто чтобы убедиться, что там больше никого не осталось. Потом, ещё до конца не придя в себя, осторожно закрыл дверь, запер её и отступил на шаг назад.
СЧАСТЛИВЫЙ № 13.
Чёрные буквы словно светились изнутри.
— Да уж, счастливый, — пробормотал я, поднимая с пола рюкзак. — Очень счастливый. С чёрным котом внутри.
Я нащупал в кармане мой талисман — кроличью лапку — и не выпускал её всю дорогу домой.
Всё должно измениться, сказал я себе. Должно измениться…
Но за последующие несколько недель моя судьба совсем не изменилась.
Однажды я шёл после школы в компьютерный класс и наткнулся на Ханну.
— Куда идёшь? — спросила она. — Хочешь посмотреть нашу игру?
— Не могу, — ответил я. — Я обещал миссис Коффи, нашей учительнице информатики, установить несколько модемов.
— Помешался ты на своих компьютерах! — сказала она и лёгкой трусцой двинулась к спортивному залу.
— Тебе уже выдали контрольную по физике? — крикнул я ей в спину.
Остановившись, она обернулась ко мне с довольной улыбкой:
— Ты не поверишь, Люк. Я совсем не учила — времени не было. Пришлось на все вопросы ответить наобум. И — представляешь? — получила пять! Всё правильно написала!
— Здорово! — крикнул я.
Сам я готовился к этой контрольной всю неделю и получил четвёрку, да и то со скрипом.
Я вошёл в компьютерный класс, помахал рукой миссис Коффи. Она сидела, склонившись за своим столом, и разбирала большую стопку дисков.
— Здравствуй, Люк! Как дела? — сказала она.
Компьютерный класс для меня второй дом. Как только миссис Коффи узнала, что я умею ремонтировать компьютеры, повышать их класс и устанавливать на них всякие дополнительные примочки, я стал у неё любимым учеником. И, должен признаться, она мне тоже нравится. Всякий раз, когда я свободен от баскетбольных тренировок, я наведываюсь в компьютерный класс поболтать с ней и узнать, не надо ли чего сделать.
— Люк, а как у тебя дела с той компьютерной анимацией? — спросила она, откладывая диски и убирая со лба светлые волосы. У неё такая замечательная улыбка. Миссис Коффи всем у нас нравится, потому что ей самой, похоже, очень нравятся её уроки.
— Почти готова, скоро я вам её покажу, — сказал я, сел перед компьютером и начал снимать заднюю крышку. — По-моему, круто получается. И дело идёт теперь гораздо быстрее. Я нашёл новый способ перемещения пикселей.
У неё округлились глаза.
— В самом деле?
— Это очень крутое изобретение, — сказал я, аккуратно вынимая начинку компьютера. — Программа — проще некуда. Я думаю, аниматорам понравится.
Я положил отвёртку и взглянул на учительницу.
— Может быть, вы мне сможете помочь? Понимаете — показать программу кому-нибудь. Оформить авторские права и всё такое…
— Может быть, — ответила она. И поднялась со стула, одёрнув край своего синего свитера. Потом подошла ко мне и встала сзади, наблюдая, как я убираю старый модем: — Ты настоящий мастер, Люк. Думаю, когда-нибудь ты будешь зарабатывать кучу денег, работая с компьютерами.
— Ага, может быть, — смущённо произнёс я. — Спасибо.
Я просто не знал, что сказать. Миссис Коффи такая классная. Она единственная из учителей, кто по-настоящему поддерживает меня и считает, что я чего-то стою.
— Мне самому хочется поскорее показать вам свою анимацию, — сказал я.
— Знаешь… у меня есть одна важная новость, — вдруг сказала она.
Обернувшись, я поймал её взволнованную улыбку.
— Ты будешь первым, кто её узнает, Люк. Ты умеешь хранить секреты?
— Конечно, какой разговор, — ответил я.
— Мне только что предложили великолепную работу. Это одна крупная чикагская фирма по программному обеспечению. На следующей неделе я ухожу из школы!
* * *
На следующий день я не смог после уроков забежать в компьютерный класс — торопился в бассейн, который располагается за спортивным залом.
Плавание — это ещё один мой любимый вид спорта. Всё прошлое лето я прозанимался в нашем городском бассейне с тренером, который несколько лет назад довольно удачно прошёл олимпийские отборочные соревнования. И он действительно помог мне усовершенствовать технику и показал множество секретов, как увеличить скорость.
Так что я с нетерпением ждал отборочных соревнований в сборную школы по плаванию. Правда, свои счастливые плавки я надеть не смог, потому что они стали мне малы. Но зато я надел в этот день в школу свою счастливую рубашку. И, переодеваясь для плавания, я три раза сосчитал про себя до семи.
Выходя из раздевалки, я услыхал крики и смех, эхом отражающиеся от кафельных стен. Чувствуя, как у меня быстрее забилось сердце, я сделал шаг в наполненный паром воздух закрытого бассейна. На полу стояли лужицы тёплой воды. Я вдохнул пропитанный резким запахом хлора воздух. Обожаю этот запах!
Потом я наклонился и поцеловал край подкидной доски. Это может показаться странным, я понимаю. Но я всегда так делаю.
Я повернулся к бассейну. Три-четыре парня уже были в воде. В мелком конце бассейна я заметил Стретча. Он с азартом брызгал водой на двух других ребят, загнав их в угол. Его огромные лапищи шлёпали по воде, окатывая свои жертвы большими волнами. Ребята упрашивали его дать им передохнуть.
Тренер Свенсон дал свисток, потом приказал Стретчу прекратить возню. Стретч ещё раз напоследок с размаху плеснул на ребят. Потом, обернувшись, он заметил меня.
— Эй, чувак, ты рано пришёл! — заорал он, и его голос прокатился по залу, отражаясь от стен. — Школа юного утопленника открывается на следующей неделе! Ха-ха!
Несколько ребят тоже засмеялись.
Я решил не обращать на них внимания. Я чувствовал себя вполне уверенно. В соревнованиях собирались участвовать человек двадцать. А в команде было шесть мест. Но после моих летних упорных тренировок я считал, что смог
|
|
|
