Ничтожные и оспоримые сделки.

 

Цивилистическая наука, исследуя вопросы недей­ствительности сделок, занималась и проблемой их клас­сификации.

Дореволюционные русские авторы считали, что не­действительность сделки бывает двоякого рода: а) ничтожность, или абсолютная недействительность, которая признается тогда, когда она по закону не производит ни­каких юридических последствий, как будто стороны не совершали никакого юридического акта; б) опровержимость, или относительная недействительность, которая в противоположность ничтожности не лишает сделку саму по себе юридических последствий, а приводит к этому результату только по иску или возражению заинтересованного лица.

При опровержимости, как и при ничтожности, сделка является недействительной, но в первом случае она считается действительной, пока не будет опровергнута. Никакого другого разделения недействительных сделок русские дореволюционные авторы не предлагали[22]. Характерно и то, что указанные русские авторы классифицировали не недействительные сделки, а их недействи­тельность.

Представляется необоснованным противопоставление оспоримых сделок и ничтожных, как и первоначально ничтожных и ничтожных в результате оспаривания, ибо и ничтожные и оспоримые сделки относятся к одной категории, одному виду юридических фактов - к гражданским правонарушениям (недействительным сделкам), которые противопоставляются сделкам.

Ничтожность и оспоримость означают только два метода, два способа признания сделок недействительными если они не соответствуют требованиям закона.

Именно по этим двум способам признания сделок недействительными и получили в литературе название ничтожные и оспоримые сделки как два вида недействи­тельных сделок, породивших первую классификацию, первое их разделение.

Различие между ничтожностью и оспоримостью (а ж ничтожных и оспоримых сделок) в другом. Оно относится к способам признания сделок недействительными. Закон различает случаи, когда сделка объявляется недействительной, и случаи, когда допускается ее оспаривание, т.е. различает недействительность сделки в зависимости от способа признания ее недействительной. В одном случае суд обязан объявить ничтожную сделку действительной по требованию любого физического или юридического лица, а также по собственной инициативе, а в отношении оспоримых сделок суд не вправе того сделать, если отсутствует соответствующее заявление заинтересованного лица, указанного в законе.

Тщательный анализ классификаций недействительных сделок, предложенных различными авторами, и (действующего законодательства приводит нас к выводу, то единственно обоснованной классификацией, является разделение условий (оснований) недействительности сделок на два вида: 1) условия (основания), при которых сделка признается ничтожной; и 2) условия (основания), при которых сделка может быть оспорена. В зависимости от характера несоответствия требованиям закона и метода (способа) объявления все условия (основания) недействительности сделок, известные российскому законодательству, разделяются а два указанных вида, и всякое дальнейшее разделение, сякая дальнейшая классификация возможна только внутри каждого из них. Причем классифицироваться должны не недействительные сделки, как это чаще всего делалось в правовой литературе (да и в законе), а условия (основания) недействительности сделок, поскольку о своей правовой природе все недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями и их классификация не имеет смысла. Тогда как условия (основания) недействительности необходимо классифицировать (разделить), чтобы определить различный порядок (метод, способ) признания сделок недействительными.

 

1. Условия признания сделок ничтожными.

Эта категория объединяет большую группу разнооб­разных условий (оснований) недействительности, кото­рым присущи общие черты, послужившие основанием выделения их в самостоятельную группу.

Понятие «ничтожность» означает прежде всего, что в силу веления закона сделка не вызывает те правовые последствия, которые стороны имели в виду при ее со­вершении. Для признания этих сделок недействительны­ми в суд может обратиться любое заинтересованное лицо. Установив условия (основания) ничтожности, определенной законом, суд обязан признать такую сделку недействительной даже без просьбы об этом ее участников.

Своим решением суд обязан признать такую сделку недействительной с момента ее совершения.

Основы и ГК РСФСР установили общую норму о недействительности сделок (ч. 3 ст. 14 Основ и ч. 1 ст. 481 ГК РСФСР). ГК РФ (ст. 167) имеет такие же нор­мы, которых не было в ГК РСФСР 1922 г. Эти общие пра­вила предусматривают недействительность любой сдел­ки, не соответствующей требованиям закона, а также по, следствия нарушения закона — обязанность сторон по недействительной сделке возвратить другой стороне все ею полученное, а при невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость в деньгах.

Эти последствия применяются во всех случаях признания сделок недействительными, если иные последствия не остановлены в специальных законах.

Гражданский кодекс Российской Федерации имеет норму, которая предусматривает отдельную группу законов для определения недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169). Эта норма по своей структу­ре напоминает ст. 49 ГК РСФСР и, к сожалению, повторя­ют почти те же недостатки, что и последняя.

Формулировка ст. 49 ГК РСФСР (предусматривавшей недействительность сделок, совершенных заведомо против интересов государства и общества) вызывала необходимость специальной расшифровки и потребовала значительных усилий многих ученых и судебной практики, пока не были выработаны основания для правильного применения этого закона.

Статья 169 ГК РФ содержит понятия «основы право­порядка и нравственности», которые затрудняют ее при­менение судебной практикой. Потребуется немало усилий и времени, пока будет определен круг законов, составляющих основы правопорядка и условия применения не правового понятия «нравственность».

Некоторые авторы считают, что если речь идет о нарушении «основ правопорядка», то «имеются в виду сделки, подпадающие под категорию совершенных в противоречии с публичным порядком в стране»[23]. Одним из возможных признаков, такого рода сделок может служить уголовная наказуемость соответствующего действия.

Было бы целесообразно, чтобы сам законодатель определил круг законов, которые составляют «основы правопорядка». Очевидно, что и формулировка ст. 169 ГК РФ была бы иной. Тем более, что диспозиция данной статьи не совпадает с заголовком этой нормы — «Не действительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности». Диспозиция же нормы сформулирована таким образом, что сделка признается ничтожной, если она совершена с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Следовательно, ничтожной признается сделка, противоречащая как основам нравственности, так н основам правопорядка.

Совершенно очевидно, что для признания сделки ничтожной по ст. 169 ГК РФ с последствиями, предусмотренными частями второй и третьей, явно недостаточно, чтобы сделка не соответствовала (противоречила) только основам нравственности. Тем более, что «нравственность» (мораль) — это понятие не юридическое.

Последствия же, предусмотренные ст. 169 ГК РФ для недействительных сделок, аналогичны последствиям, которые предусматривала для недействительных сделок ст. 49 ГК РСФСР.

Изменения, которые законодателю следует внести ст. 169 ГК РФ, позволят отграничить сделки, подпадающие под признаки этой статьи, от оснований для признания недействительными сделок, не соответствующих требованиям закона и иных правовых актов, предусмотренных ст. 168 ГК РФ.

Основы гражданского законодательства легально установили, что юридическое лицо обладает специальной правоспособностью, которая определяется установленными целями его деятельности (ст. 12), а затем ГК РСФСР признал недействительной сделку, совершенную юридическим лицом в противоречии с этими целями (ст. 50).

Круг внеуставных сделок определить не просто, так к учредительные документы юридических лиц не содержат и не могут содержать исчерпывающего перечня сделок, которые относятся к сфере их деятельности.

Гражданский кодекс Российской Федерации содержит две нормы, определяющие основания (условия) недействительности сделок юридических лиц. Статья 173 ГК РФ предусматривает недействительность сделки юридического лица, которая совершена с превышение пределов его правоспособности.

Как видно из содержания (диспозиции) этой статьи сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

Статья 174 ГК РФ предусматривает последствия ог­раничения полномочий на совершение сделок представителя физического лица или представителя и органа юридического лица.

Из содержания (диспозиции) этой статьи следует, что если полномочия лица на совершение сделки ограниче­ны договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнений с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки в которой совершается сделка, и при ее совершении та­кое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случае, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

При применении ст. 173 и 174 ГК РФ следует иметь в виду, что по сравнению со ст. 12 Основ, устанавливающей для юридического лица специальную правоспособность, ст. 49 ГК РФ установила, что юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (специальная правоспособность).

Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (общая правоспособность — ч. 2 ст. 49 ГК РФ).

Специальной, правоспособностью обладают также юридические лица, которые занимаются отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом только на основании специального разрешения (ч. 3 ст. 49 ГК РФ). Следовательно, ст. 49 ГК РФ для одних юридических лиц установила специальную правоспособность, а для других — общую правоспособность.

Гражданский кодекс Российской Федерации установил границы, при которых наступает недействительность сделок недееспособных.

Статья 171 ГК РФ предусматривает недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным. Согласно этой норме сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, ничтожна. Она предусматривает двустороннюю реституцию. Кроме того, дееспособная сторона обязана возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стоны.

Для признания недействительной сделки недееспособных не имеет значения, кто является их контраген­том — гражданин или юридическое лиц.

Субъективный момент для недействительности такой сделки также не имеет значения. Сделка признается недействительной независимо, от того, создавала ли сторона, что она совершает сделку с лицом не могущим самостоятельно участвовать в сделке вообще или не могу­щим самостоятельно принимать участие в такого рода сделках, или нет. Существенно только то, что одной из сторон является недееспособный.

Вместе с тем ничтожная сделка может быть, реанимирована. В интересах гражданина, признанного недеес­пособным вследствие психического расстройства, совер­шенная им сделка может быть по требованию опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.

Гражданский кодекс Российской Федерации снизил до 14 лет дееспособность физических лиц (конкретную дееспособность) по сравнению ГК РСФСР и соответственно установил недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим 14 лет.

Согласно ст. 172 ГК РФ признается ничтожной сдел­ка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (малолетним), за исключением мелких бытовых сделок, а также сделок малолетних, которые они вправе совершить самостоятельно в соответствии со ст. 28 ГК РФ, т.е. в пределах конкретной дееспособности малолетних.

Как и в соответствии со ст. 171 ГК РФ, ничтожная сделка может бить реанимирована согласно п. 2 ст. 172 кодекса. В интересах малолетнего совершенная им сделка может быть по требованию его родителей, усыно­вителей и опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде малолетнего.

К числу условий, вызывающих ничтожность сделки, ГК РФ относит совершение ее лишь для вида, без намерения создать юридические последствия, а также намеренное выражение сторонами не того решения воли, какое в действительности состоялось и согласовано, а какого-то другого, которое совершается с целью прикрыть первое. Сделки, совершенные при таких усло­виях, было принято, называть: первые — мнимыми, а вто­рые — притворными.

Мнимая сделка может быть совершена в любой фор­ме, но, как правило, стороны стараются облечь ее в пись­менную (простую или нотариальную) форму, чтобы доку­мент мог послужить доказательством ее совершения, не говоря уже о том, что предписанная законом форма со­блюдается всегда.

Как показывает судебная практика, факт облечения сделки в предписанную законом форму не должен служить поводом для того, чтобы отказаться от проверки со­ответствия заключенной сделки действительным взаи­моотношениям сторон; при отрицательном ответе на этот вопрос сделка как мнимая должна признаваться не­действительной[24].

Мнимые сделки чаще всего преследуют какую-то противозаконную цель. Однако это не обязательно. Ус­тановление мнимости сделки всегда представляет опре­деленные трудности, но это не значит, что сделку можно признать фиктивной на основании одних лишь предполо­жений. Это подтверждается и судебной практикой[25].

Притворная сделка схожа с мнимой тем, что и здесь имеет место расхождение между волей и волеизъ­явлением, но если при совершении мнимой сделки ее участники вовсе не желают наступления правовых по­следствий, свойственных ее содержанию, то при совер­шении притворной сделки стороны имеют намерение своими действиями вызвать правовой эффект, но не тот, который по закону является результатом данного воле­изъявления, а другой, о котором они фактически догово­рились. За притворной сделкой всегда скрывается дру­гая сделка. Поэтому закон, признавая притворную сделку всегда недействительной (хотя прямо об этом не говорится в тексте ст. 53 ГК РСФСР, а только в ее заголовке) - ст. 170 ГК РФ (ничтожной), предлагает применять правила, относящиеся к той сделке, которую стороны действительно имели в виду.

Одним из отличительных признаков притворной сделки является совершение иного вида действий (ино­го вида сделки, чем стороны на самом деле имели в виду). Например, совершается договор дарения (безвоз­мездный) дома, вместо купли-продажи, чтобы не допус­тить реализацию права преимущественной покупки (ст. 120 ГК РСФСР, ст. 250 ГК РФ).

Нарушение формы, предписанной законом под страхом недействительности (ст. 45 ГК РСФСР и п. 2 ст. 162, п. 1 ст. 165 ГК РФ), также приводит к ничтожнос­ти сделок.

Гражданское законодательство по общему правилу не связывает совершение сделок с соблюдением опре­деленной формы. Оно исходит из стремления ее упро­щения. Если же в ряде случаев закон предъявляет опре­деленные требования к форме сделок, то делается это, как правило, в силу практической в том необходимости.

Статья 43 ГК РСФСР устанавливала, что сделки, исполняемые при самом их совершении, независимо от суммы, могут совершаться устно. В указанных сделках исполнение во времени совпадает с моментом ее совершения. Следует отметить, что такое совпадение возможно только в случае, если обязанности сторон состоят в одновременном и однократном совершении, как прави­ло, встречных и разовых действии.

Такие же условия для устных сделок предусмотрены ст. 159 ГК РФ.

Некоторые сделки хотя и исполняются в момент совершения, но все-таки не могут быть заключены в устной форме, так как закон для них устанавливает обязатель­ную письменную (простую или нотариальную) форму. Именно поэтому, ст. 159 ГК РФ содержит оговорку, что устная форма не применяется, если законом или соглашением сторон ус­тановлена иная форма. Статьи 160, 161, 162, 163, 164 и 165 ГК РФ, учитывая сложность и дли­тельность отношений в одних случаях, значительность Материального интереса — в других, опасность сообще­ния свидетелями неточных сведений — в третьих, уста­навливают обязательность письменной формы для сделок: 1) юридических лиц между собой, и с гражданами, за исключением сделок, исполняемых при самом их со­вершении (ст. 159 ГК РФ), и отдельных видов сделок, для которых иное установлено, законодательством; 2) граждан между собой на сумму превышающую не менее чем в, десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом — независимо от суммы сделки (ст. 161 ГК РФ).

Несоблюдение простой письменной формы сделки в тех случаях, когда она признается законом обязательной (ст. 44 ГК РСФСР, ст. 162 ГК РФ), может влечь за собой двоякие последствия. В одних случаях закон повышает процессуальное значение требуемых письменных документов. Он придает им значение допустимых средств доказывания.

Когда несоблюдение требуемой законом простой письменной формы сделки не влечет за собой ее недействительность, закон (ч. 1 ст. 46 ГК РСФСР и ст. 162 ГК РФ) лишает стороны права в случае спора ссылаться в  подтверждение сделки на свидетельские показания. В этих случаях наличие или отсутствие документа не влияет на существо правоотношения, а имеет только процессуальное значение.

В других случаях несоблюдение простой письменной формы, когда это прямо указано в законе или соглашении сторон, влечет за собой недействительность сделки (ч. 2 ст. 46 ГК РСФСР, п. 2 ст. 162 ГК РФ). Несоблюдение письменной формы внешнеэкономической сделки всегда влечет ее недействительность (ч. 2 ст. 45 ГК РСФСР I п. 3 ст. 162 ГК РФ).

В этих случаях существование самой сделки связывается с документом, который приобретает конститутивное значение. Для совершения наиболее существенных 1 важных сделок устанавливается нотариальное удостоверение, которое является обязательным лишь в случаях прямо указанных в законе (ст. 47 ГК РСФСР, ст. 163 П РФ). Согласно пп. 2 п. 2 ст. 163 ГК РФ нотариальное удостоверение также обязательно в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя по закону для сделок данного вида эта форма не требовалась.

Поскольку нотариальному удостоверению сделки придается столь большое значение, естественно, что ее несоблюдение, в случаях, когда она является обязательной, всегда влечет за собой ее ничтожность (недействи­тельность), что устанавливалось ГК РФ (п. 1 ст. 165).

Следует также заметить, что закон не допускает; реа­билитации в случае несоблюдения простой письменной формы, когда закон с этим связывает ее обязательную недействительность.

 

2. Условия, при которых сделки могут быть оспорены.

Гражданский кодекс РСФСР в своих положениях о недействительности сделок не упоминал термин «оспоримость сделки». Однако в целом, ряде норм ГК РСФСР (ст. 54, 55, 56) употреблялось выражение «признается судом недействительной по иску», а в ст. 57, 58 «признает­ся недействительной по иску», и во всех этих нормах перечисляются лица (физические и юридические), которые могут предъявить иск о признании сделки недействительной. Эта категория недействительности получила в литературе название «оспоримость». Она объединяли большую группу разнообразных условий недействительности, но всем им присущи общие черты, послужившие основанием для выделения их в самостоятельную группу.

Оспоримость означает прежде всего, что сделки, ею пораженные, вызывают те правовые последствия, которые участники имели в виду при их совершении, но вместе с тем им свойственны определенные несоответствия требованиям закона, которые дают основания для иска об их недействительности. Для признания этих седелок недействительными в суд по основаниям, указанным в законе (ст. 173, 175, 176, 177, 178, 179 ГК РФ), могут обратиться лишь те лица, которые указаны в каждой норме закона.

Выделение условий оспоримости сделок в отдельную категорию объясняется тем, что при­знание их недействительными не может иметь места без иска заинтересованного лица или потерпевшей стороны. Например, прокурором будет заявлен иск о признании сделки недействительной, как совершенной под влияни­ем обмана, угрозы или насилия, а потерпевший в судеб­ном заседании не подтвердит этого и пояснит, что эти обстоятельства не имели никакого влияния на его реше­ние совершить сделку.

Эти свойства условий (оснований) оспоримости сделок исключают возможность признания их недействи­тельными по инициативе суда без возбуждения соответ­ствующего спора заинтересованными или потерпевши­ми лицами.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. объединял усло­вия оспоримости, которые в одном случае требовали на­личия умышленной вины (обман, угроза, насилие и зло­намеренное соглашение представителя одной стороны с контрагентом), а в другом — нет. Кабальность же сделки была выделена в отдельную норму (ст. 33 ГК РСФСР 1922 г.). Тем не менее такое объединение служило пово­дом в литературе рассматривать все эти условия оспоримости сделки под одним признаком порока воли.

Юридическая литература, судебная и арбитражная практика признавали, что существенное значение имеет заблуждение в характере предмета, в качестве вещи, в установленной цене. Причем эти обстоятельства относятся к сделкам как граждан, так и юридических лиц, ибо заблуждаться может каждый, безотносительно к тому, действует ли он как гражданин в своих интересах или как единоличный исполнительный орган либо представитель юридического лица, выступающий от имени и в ин­тересах последнего.

Вопрос о существенности заблуждения безусловно должен решаться на основании фактических обстоятельств каждого конкретного дела, оцениваемых в соот­ветствии с установившимся пониманием того или иного обстоятельства. При такой оценке какой-то из перечисленных моментов может не иметь существенного значе­ния для конкретного случая. Например, стороны заключили подрядный договор на изготовление вывесок для одной из них, а назвали этот договор «трудовое согла­шение». Совершенно очевидно, что такое заблуждение в правовой природе сделки не будет иметь существенного значения, поскольку обе стороны имели в виду определенное содержание сделки, в котором они не ошиба­лись. И наоборот, если стороны имели в виду передачу вещи в собственность другой стороне, но одна из них считала, что это произойдет в результате мены, а дру­гая — купли-продажи, то такое заблуждение будет иметь существенное значение, так как ошибка относится к природе договора и для стороны, желавшей совершить мену не безразлично, что она получит взамен своей вещи.

Согласно ст. 57 ГК РСФСР и ст. 178 ГК РФ право возбуждения спора о признании сделки недействительной принадлежит только стороне, которая действовала под влиянием заблуждения. Отсутствие иска этой стороны свидетельствует о том, что заблуждение не повлияло на ее волю заключить сделку. Следует отметить, что закон исходит из презумпции вины стороны, которая дей­ствовала под влиянием заблуждения, и связывает с этим ее дополнительную ответственность.

При совершении сделки под влиянием обмана (ст. 58 ГК РСФСР, ст. 179 ГК РФ) воля лица также фор­мируется под влиянием неправильных представлении или неведения об элементах сделки. Но если при заб­луждении неправильное представление складывается помимо воздействия на него других лиц, то при обмане имеет место умышленное, намеренное создание ложных представлений у участника сделки контрагентом или третьим лицом либо умышленное использование уже со­вавшегося у контрагента ложного представления для побуждения его к заключению сделки, которую без обмана он бы не совершил[26]. В этом случае порочность сделки заключается в расхождении между действительной волей и волеизъявлением, которое сложилось под влия­нием обмана, тогда как характерным для сделки является свободное, добровольное волеизъявление. Известно, что обман совершается для того, чтобы ввести в заблужде­ние других лиц посредством лжи, умолчания, сознательного сокрытия чего-то, преднамеренного совершения отдельных действий[27]. Если нет введения субъекта сделки заблуждение, то нет и обмана[28]. Таким образом, обманом является действие, совершенное с прямым умыслом. Не обязательно, чтобы обман исходил от участника сделки. Он будет налицо и тогда, когда обманные действия совершит третье лицо по сговору с участники сделки или когда последний только использует обманные действия третьего лица, действовавшего независимо от него, ибо недопустимо использование чужой ошибки в расчете на то, что именно ее наличие послужи причиной совершения сделки[29]. Причем умолчание, использование чужих обманных действий должно быть также умышленным, так как без этого не будет обмана. Не будет обмана и в том случае, если ложное, неправильное не соответствующее действительности представление было создано случайно или по неосторожности. Однако умышленное использование этого контрагентом для побуждения другой стороны заключить сделку следует расценивать как обман.

Очень близки к сделкам, совершенным под влиянием обмана, сделки, совершенные вследствие злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной.

По какой-либо причине, не имея возможности лично совершить сделку, лицо поручает это сделать другому лицу, которое снабжается доверенностью и выступает от имени и за счет представляемого. Поскольку представитель является выразителем воли представляемого, юридические последствия его действий возникают непосредственно у представляемого.

Статья 179 ГК РФ не имеет в виду беззаботность, небрежность и т.п. представителя при выполнении им поручения, ибо, выбирая представителя, лицо должно учитывать его способности и возможности, а также осмотрительность и доверяет ему, следовательно, несет ответственность за выбор представителя и при неудачном выборе не может на это ссылаться для опорочивания сделки, совершенной представителем, если последний действовал в пределах полномочий. Закон имеет в виду умышленные действия представителя, направленные во вред представляемому, которые предста­витель совершает, вступив в сговор с контрагентом.

В сделках указанного типа проявляется расхождение между волей представляемого и волеизъявлением представителя, причем это расхождение обуславливается сговором между, представителем и контрагентом, направленным на обман представляемого. Если исходить из того, что обман может иметь значение только в том случат, когда он исходит от контрагента по взаимной сделке или от лица, в пользу которого совершается односторонняя сделка, то выделение в самостоятельное условие оспоримости злонамеренного соглашения представителя с контрагентом будет оправдано.

Поскольку для сделки характерна добровольность волеизъявления, а насилие и угроза являются разновид­ностью единого понятия «принуждение», закон связывает с ними возможность оспоримости и признания сделки недействительной. В этих случаях также имеет место расхождение между волей и волеизъявлением, которое обусловлено неправомерным принуждением лица к вы­ражению того, что не соответствует его действительной воле.

Нередко под насилием понимают применение физи­ческой силы (побои, истязания и т.п.), чтобы добиться выражения воли совершить сделку, а угроза считается психическим воздействием, направленным на то, чтобы склонить лицо заключить сделку[30].

Иногда различие между ними видят в том, что угро­за — это предупреждение о причинении зла в будущем, в то время как насилие — это зло, осуществленное в на­стоящем.

Для недействительности сделки, совершенной под влиянием угрозы, не имеет значения, исходит ли она от контрагента или от посторонних лиц, причем в послед­нем случае не важно, знал или не знал один из участни­ков сделки, что ко второму участнику применялась угро­за. Это может иметь значение при определении матери­альных последствий. Не имеет значения также и то, от­носится ли угроза к стороне по сделке или же к другому лиц:/, интересы которого ему настолько близки, что он го­тов совершить нежелательную для себя сделку.

Из этого правила может быть только одно исключе­ние — это достижение при осуществлении угрозы того же правового результата, что и с помощью сделки, зак­люченной без влияния угрозы.

Чтобы быть способной опорочить сделку, угроза должна обладать целым рядом свойств: она должна быть се­рьезна, осуществима, касаться важных имущественных или неимущественных интересов потерпевшего или его близких. Причем все эти моменты должны учитываться. с точки зрения лица, в отношении которого применена угроза.

Надо заметить, что материальная невыгодность сдел­ки не должна считаться необходимым условием для ее опорочивания.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. в ст. 33 со­держал условия оспоримости сделки которые в литературе получили название кабальности. В этих недействительных сделках характерно то, что одна из сторон дей­ствует под давлением тяжелого материального положе­ния, безвыходных материальных трудностей, которые по­буждают ее совершить сделку, не соответствующую ее интересам, а другая сторона пользуется этим безвыход­ным положением.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. иначе сформули­ровал условия оспоримости: «сделка, которую граждане был вынужден совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя усло­виях».

Стечение тяжелых обстоятельств — понятие болеет широкое, оно включает в себя не только тяжелое материальное положение, но и любую тяжелую личную ситуа­цию, которую использует другая сторона, чтобы побудить контрагента заключить сделку на крайне невыгодных ус­ловиях. Например, лицо, у которого тяжело болен близ­кий человек, имеет достаточно денег, чтобы приобрести необходимое лекарство, но в силу его дефицитности не может его достать. Пользуясь этим, другое лицо, у которого есть это лекарство, побуждает его отдать в обмен ценную вещь, которая в десятки раз дороже лекарства. Такая сделка может быть признана недействительной, как совершенная под влиянием стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, хотя это лицо и не находилось в тяжелом материальном положении.

Для признания сделки недействительной по этому основанию необходимо, чтобы: а) лицо совершило ее под влиянием стечения тяжелых обстоятельств (куда «включается не только тяжелое материальное положение, но и другие личные обстоятельства, побуждающие его совершить сделку, которую бы при иных условиях оно не заключило); б) сделка была совершена на крайне невы­годных условиях (вещь отдана безвозмездно или во мно­го раз дешевле ее действительной стоимости); в) кон­трагент воспользовался стечением тяжелых обстоя­тельств другой стороны; г) контрагент знал о ее крайней невыгодности для другой стороны.

Хотя судебная практика последних десятилетий не знала кабальных сделок, тем не менее ныне действую­щий Гражданский кодекс Российской Федерации в ст. 179 сохранил условия недействительности сделки, совершенной лицом при стечении тяжелых обстоя­тельств.

Основанием для признания сделки оспоримой так же является дееспособность участника сделки.

Кроме упомянутого выше, ныне действующий Гражданский кодекс Россий­ской Федерации (п. 4 ст. 26) устанавливает, что при на­личии достаточных оснований по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и по­печительства суд может ограничить или лишить несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет права самосто­ятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами, за исключением случаев, когда такой несовершеннолетний приобрел дееспособность в полном объеме в соответствии с п. 2 ст. 21 (вступление в брак) или со ст. 27 ГК РФ (эмансипация).

Продажа же несовершеннолетним вещей, ее необходимость и целесообразность не может решаться им самостоятельно, она должна быть поставлена под контроль, несовершеннолетний должен согласовывать ее с лицами, несущими о нем заботу. Причем ГК РФ требует пись­менного согласия на совершение сделки несовершенное летнего в возрасте от 14 до 18 лет (п. 1 ст. 26).

Этими же соображениями обусловлено требование, что все иные сделки (кроме указанных в п. 2 ст. 26 ГК РФ) несовершеннолетние со­вершают с согласия родителей, усыновителей или попе­чителя.

Признание недействительной сделки, совершенной несовершеннолетним, старше 14 лет (по ГК РФ), складывается из следующих моментов:

а) совершение им сделки за пределами, указанными в ст. 26 ГК РФ; б) отсутствие пред­варительного согласия или последующего одобрения родителей, усыновителей или попечителя на совершение данной сделки несовершеннолетним; в) обращение указанных лиц (родителей, усыновителей или попечителя) в суд с иском о признании сделки недействительной.

Гражданский кодекс Российской Федерации установил следующее: во-первых, п. 1 ст. 26 ГК РФ говорит, что несовершеннолетние от 14 до 18 лет совершают сделки (за исключением названных в пункте втором этой статьи) с письменного согласия своих законных представителей — родителей, усыновите­лей или попечителя; во-вторых, сделка, совершенная та­ким несовершеннолетним, действительна также при ее последующем письменном одобрении его законными представителями; в-третьих, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ "иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть заявлен в течение одного года со дня; когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недей­ствительной. Отсутствие возражений в течение этого срока со стороны законных представителей несовершен­нолетнего может рассматриваться как достаточное осно­вание, свидетельствующее об их одобрении сделки, которое равнозначно предварительному согласию и устраня­ет ее первоначальный порок.

С введением в действие в 1964 г. ГК РСФСР суды получили возможность применения гражданско-правовых средств воздействия на лиц, злоупотребляющих алкоголем или наркотическими веществами, путем ограничения их дееспособности на основании ст. 16 ГК РСФСР. Эта мера, которой не знало ранее действовавшее гражданское законодательство, была принята в интересах семьи. Ныне действующий Гражданский кодекс РФ в ст. 30 сохранил эту норму, а ст. 176 ГК РФ регламентирует недей­ствительность сделки, совершенной гражданином, ограниченным судом в дееспособности.

Злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими веществами, дающим основание для ограничения дееспособности гражданина, является такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами семьи и влечет за собой непосильные расходы на их п

1234	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: