 |
Глава 33. Что же вы наделали, мисс Грейнджер? 1 глава
|
|
|
|
- Нет!
Гермиона в отчаянии пыталась вывернуть запястье из его хватки, хотя до сих пор ей этого ни разу не удавалось.
Как ни быстро она привела себя в порядок очищающими заклятиями и натянула одежду, профессор Снейп справился ещё быстрей и, застёгнутый до самого подбородка, тут же утянул её через камин к кабинету директора. Судя по всему, они собирались ворваться к Дамблдору прямо посреди ночи.
- Берти Боттс!
Горгулья отъехала в сторону. Не дожидаясь, пока винтовая лестница полностью покажется из стены, Снейп поволок Гермиону наверх, перескакивая через одну, а то и через две ещё движущиеся ступеньки. Ему явно было всё равно, сколько конечностей она себе сломает, пытаясь успеть за ним.
Гермиона чувствовала, что на ней нет живого места, с неё словно содрали кожу. Ни с чем больше нельзя было сравнить эмоциональный удар от того, что она узнала, наконец, что такое любить и быть любимой, и тут же оказалась предана и оставлена один на один с тем ужасом, что ждал её впереди.
Она попыталась объясниться. Но кто, кто мог предположить, что на него так подействуют обычные слова вроде «клятвы» и «священные»?!
Влетев против воли в кабинет директора, Гермиона ощутила себя ещё более голой и беззащитной.
Директор поднялся из-за стола и вопросительно вскинул голову, переводя взгляд со Снейпа на неё и обратно. Всё выглядело так, словно сейчас разгар рабочего дня, а не глухая ночь, хотя на Дамблдоре было пурпурное ночное одеяние и нелепый оранжевый ночной колпак.
Гермиону охватила холодная ярость и гнев на того, кто всего какие-то минуты назад заставил её почувствовать… сразу всё! И она позволила ему увидеть лишь одно, главное, всепобеждающее своё чувство.
|
|
|
Предательство.
«Ты предал меня! Ты предал нас!»
Снейп избегал её взгляда.
Гермиона тоже опустила глаза. Она не хотела смотреть ни на одного, ни на второго.
- Что-то не так? – спросил Дамблдор и добавил, не дожидаясь ответа: - Что случилось?
- Если бы я знал, что не так, я бы сюда не пришёл, - холодно ответил Снейп. – Но, как выяснилось… – Он глянул на Гермиону, та смотрела только в пол. – В мой брак были внесены некие элементы, и теперь положение, в котором мы оказались, может стать худшим из моих кошмаров.
- Мадам Снейп, не хотите ли присесть?
Гермиона опустилась в кресло, сложила руки на коленях и смотрела только на них. Профессор Снейп остался стоять.
- Северус, может быть, начнёшь с самого начала?
- Знать бы, где это начало! – огрызнулся Снейп. – Могу начать с Выручай-комнаты.
- Да-да, пожалуйста!
- Но… Знаете что, задавайте лучше вопросы сами!
В голос Снейпа впервые прорвались какие-то эмоции.
«Началось!» - в отчаянии подумала она.
- Поскольку я всё ещё в растерянности, - мягко начал Дамблдор, - может быть, вы мне поможете, Гермиона?
Она вздрогнула от того, как прозвучало её имя. Нежно, успокаивающе…
Гермиона коротко кивнула, по-прежнему глядя только на свои руки.
- Профессор Снейп… огорчился… - Да, пожалуй, это самое подходящее слово!- … из-за того, что я упомянула принесённые нами клятвы.
- Вы имеете в виду, брачные?
- Да. Я не знаю, какие клятвы используют волшебники, но во время венчания по англиканскому обряду мы говорим… Это таинство, сэр. Это…
- Маггловская магия! – злобно вмешался её супруг. – Вы понимаете, что она наделала? Она связала нас какой-то маггловской магией!
- Это не магия! – яростно запротестовала Гермиона.
- Я знаю, - заметил Дамблдор. – Прошу вас, простите Северуса, у него нет соответствующего опыта.
В голосе директора было столько сочувствия, он так успокаивал, что незаметно для себя Гермиона даже взглянула вверх, ему в глаза, чтобы окончательно убедиться…
|
|
|
И увидела в этих проницательных голубых глазах не осуждение, а понимание. И страх.
Не будь перед ней Дамблдор, она бы даже назвала это ужасом.
Что же вы наделали, мисс Грейнджер?!
- Расскажите мне, что вы знаете о Салазаре Слизерине, – попросил директор, словно продолжая самый обычный разговор.
- Он ненавидел магглорожденных и хотел лишить их возможности обучаться магии и пользоваться волшебными способностями.
- Ваше мнение не лишено основания, хотя некоторые спорят насчёт того, ненавидел ли он в действительности магглорожденных, - согласился Дамблдор. – А знаете ли вы, почему он так твёрдо держался своего мнения?
Гермиона в нетерпении тряхнула головой.
- Потому что он был фанатик! Потому что у него была нежная, ранимая душа, какой-то маггл обидел его и с тех пор он им не доверял! Многое можно предположить, особенно глядя на нынешних слизеринцев. Но это всего лишь догадки.
- Ко времени основания Хогвартса магглы уже пытались жечь ведьм и колдунов на кострах. И я сильно сомневаюсь, что Салазар был доверчив и обладал нежными чувствами, мисс… Простите, мадам Снейп.
- Доводы, которые он приводил в оправдание своих суеверий, не оказали большого влияния на становление Хогвартса. Так гласит история, - возразила Гермиона.
- Салазар Слизерин хотел полностью исключить контакты между магглами и волшебниками. Даже сегодня, как вы прекрасно знаете, мы скрываем от магглов само наше существование. А во времена Основателей, как вы понимаете, это был вопрос жизни и смерти. Но вам, должно быть, интересно, где тут связь с опасениями Северуса?
Гермиона осознала, что в нетерпении с досадой щиплет себя за обтянутые джинсами ноги, остановилась и молча кивнула.
- Магглорожденные не хотят порывать связей с миром магглов. Напротив, они хотят привнести его культуру в волшебный мир.
- Я не хотела! Это всё Выручай-комната…
- Она выполнила ваши специфические пожелания и требования, чтобы организовать ваше бракосочетание.
- Но это просто смешно! Ничего подобного я не хотела! Вероятно, Выручай-комната уловила, что я хочу помешать возможному аннулированию моего брака. А это гораздо труднее сделать, если он совершён официально, по всем правилам, в кафедральном соборе.
|
|
|
- Возможно, что и так… - задумчиво сказал директор, бросив быстрый взгляд на профессора Снейпа, который стоял совершенно неподвижно, скрестив руки на груди и глядя в пространство. – Каждый выбор, что вы совершили в тот день, начиная от скрепления вашего брака печатью, несомненно, был сделан в соответствии с вашими внутренними устремлениями.
Профессор Снейп подавил тихий рык.
- Но эти клятвы… Кажется, их следует обсудить.
Дамблдор предложил Гермионе лимонных леденцов, от которых она нетерпеливо отмахнулась.
- Самые обычные клятвы… - Гермиона осеклась и покраснела. – Как мне говорили, кое-что из них уже не обязательно.
- Например? – спросил Дамблдор, посасывая леденец.
Она опасливо глянула на профессора Снейпа, но его горящий взгляд, к счастью, по-прежнему был направлен не на неё.
- Мне было не обязательно торжественно обещать повиноваться.
Оба волшебника потрясённо уставились на неё.
- Традиционный, исторический ритуал требует от жены принести клятву любить, почитать и повиноваться, - сухо пояснила она.
- Ни одна волшебница ни за что не произнесёт подобной клятвы! – воскликнул Дамблдор. – И ни один волшебник её не потребует!
- Неужели? – Голос Гермионы источал яд. – Какая предусмотрительность! Особенно учитывая навязанный нам закон о браке. Который принуждает несчастную магглорожденную невесту именно к этому, если вдруг она выйдет замуж за волшебника, который захочет отобрать у неё палочку!
Директор Хогвартса быстро взглянул на профессора Снейпа.
- Я уверен, что Северус…
- Конечно, нет! – хором воскликнули Гермиона и Снейп.
Дамблдору явно полегчало.
- А в чём поклялся Северус? – спросил он.
Гермиона открыла рот и тут же закрыла. До чего странно звучат слова, если понимать их в прямом смысле! Оба волшебника ждали её ответа. Она, наконец, заговорила.
- «Берёшь ли ты эту женщину себе в жёны? Будешь ли любить её, заботиться о ней, почитать её и быть с ней в болезни и в здравии? И, оставив остальных, предать себя лишь ей одной, пока вы оба живы?»
|
|
|
Она подождала ответа, но, поскольку никто так и не произнёс ни слова, в конце концов посмотрела сначала на директора. Тот, в свою очередь, не сводил глаз с профессора Снейпа, изучая его без обычных своих добродушных трюков.
- Северус, что это значит?
Профессор Снейп выглядел так, словно его только что навеки прокляли.
- Я думала, в браке волшебников тоже предполагается верность, - сказала Гермиона, надеясь отвести их внимание в сторону от куда более проблематичных аспектов клятвы.
- Вы потребовали от меня дать клятву любить вас? – Голос Снейпа был пропитан ядом. – Умоляю вас, скажите хотя бы, что меня ждёт за нарушение такой клятвы?
Она вскочила на ноги.
- Ничего я не требовала! Вы оба придаёте этим словам слишком много значения!
- Гермиона, - всё так же мягко произнёс Дамблдор. – Боюсь, это вы их несколько недооцениваете.
Гермиона беспомощно помотала головой.
- Я не относилась к этим словам легкомысленно, я воспринимала их всерьёз! Сейчас я отчётливо понимаю, что собиралась произнести их так, словно это были самые важные слова в моей жизни. – Она подняла голову и взглянула на директора, умоляя понять её правильно. – Но не я их выбирала! Профессор Снейп спрашивал меня, нет ли у меня каких-то глупых идей относительно бракосочетания, но у меня их не было, не было! – Гермиона повернулась к Снейпу. – Даже самого поверхностного знакомства с маггловским миром достаточно, чтобы понимать: множество людей даёт эти обеты и тут же их нарушает. В целом это, конечно, ужасно, но речь не об этом, а о том, что вы должны понять, я никогда бы… У меня не было ни иллюзий относительно обстоятельств нашего брака, ни намерений требовать от вас заверений в любви!
- Вы, кажется, упустили самое существенное, мисс Грейнджер, - прошипел Снейп. – Я не человек! Я волшебник!
Гермиона в недоумении заморгала, силясь понять.
- Полагаю, моя супруга не понимает, что мы с ней не магглы. И для нас такие клятвы – не просто слова, которые можно при желании выбросить из головы. – Снейп едко усмехнулся. – Вы случайно не заметили в воздухе магических уз? Вы не поняли, что, выходя за меня замуж, вы принесли магический обет? И что ваши маггловские клятвы – теперь входят в этот обет? Когда вы в последний раз приносили клятву магов, мисс Грейнджер?
- Никогда, - прошептала она.
- Неверно. Вы принесли её в день, когда мы поженились.
Она ошеломлённо уставилась на него.
- Прошу вас! – воскликнул Дамблдор. – Сядьте оба! Сейчас нам принесут чаю. Думаю, вам придётся тут немного задержаться.
- Позовите Добби! – машинально сказала Гермиона. – Он принесёт профессору его чай.
Если директор Хогвартса и был удивлён тем, что у профессора Снейпа, оказывается, есть свой особый чай, вида он не показал. Отдав распоряжение, он снова уселся в своё мягкое кресло с высокой спинкой.
|
|
|
- У меня дома есть точные слова клятвы, - сказала Гермиона. – Я могу принести, если вам они действительно важны. Это первый перевод латинского текста обряда на английский язык, делал его Томас Кранмер*. Что само по себе гарантирует, что не я его выдумала. Просто изучила из чисто научной любознательности. Если бы отец Гэдбери спросил моего мнения, я бы выбрала…
- Избавьте нас от лекции, мисс Грейнджер! – фыркнул Снейп.
- Думаю полезнее будет, - всё так же ровно и убедительно продолжил директор Хогвартса, - если вы вспомните, что было у вас на уме и на сердце в тот момент, когда вы перешагивали порог Выручай-комнаты. Я имею в виду не только буквальное значение слов клятвы, но и мысленные дополнения, которые вы к ним сделали, а Выручай-комната осуществила. Вплоть до того, что даже обеспечила вам религиозный брачный ритуал.
- Я очень боялась, - сквозь ком в горле выговорила Гермиона. – И я чувствовала… Чувствовала себя глупо.
- Как вам, должно быть, было тяжело! – медовым голосом заметил её супруг.
- Северус! – одёрнул его директор.
Гермиона заставила себя продолжить:
- Но в целом я чувствовала страшную вину за то, что не осознала всё как следует, что думала только о себе, когда попросила профессора Снейпа… спасти меня.
Жениться на мне…
- Ага… - Дамблдор задумчиво умолк. – А как, собственно, вы пришли к такому решению? Если он вам ничего подобного не предлагал?
- Я не знаю. Я была страшно взволнована, металась мыслями. А потом вспомнила…
О боже…
О боже, боже, боже…
Она смотрела только на Дамблдора, не в силах взглянуть на тёмного мага рядом с ней. Ей совершенно точно не следовало ничего говорить. И это совершенно точно было не то, чем начинало казаться.
- Мисс Грейнджер? – подбодрил её директор.
Неожиданно настойчиво…
- Мадам Снейп, - поправил Дамблдора её муж.
Довольно резко…
Но она чувствовала, что Снейп не сводит гневного взгляда с неё.
- Я… Я полагаю, это была молитва.
- Чтоб меня Мерлин… - прорычал профессор Снейп.
- Но всё было не так! - запротестовала Гермиона. – Я не вставала на колени, не складывала руки. Это был скорее крик о помощи, а не молитва. Самые обычные слова! – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Передо мной лежали все эти предложения руки и сердца, от Упивающихся смертью, от друзей, от волшебников, о которых я даже не слышала. Я чувствовала себя такой беспомощной, я была в таком волнении и отчаянии. И я сказала… - Она сглотнула. – «Господи, кого мне выбрать?!»
- И вы хотите сказать, что маггловский бог явился перед вами во всей своей небесной славе и велел вам утащить меня с собой в ваш собственный персональный ад?
Снейп явно всерьёз требовал ответа. И лицо его было гораздо бледнее, чем обычно.
- Нет! Конечно, нет! Просто… Теперь, когда я вспоминаю, я могу сказать, что это, вероятно, была молитва. И не успела я даже произнести всё до конца, как тут же подумала: «Почему бы и профессору Снейпу тоже не попросить моей руки?»
- Мисс Грейнджер! – взорвался Снейп. – А вам не приходило в голову, что это был риторический вопрос?!
- Нет! Потому что я не думала: «А не помолиться ли мне о том, кого бы мне выбрать?» И не воображала, что ваше имя – ответ на мою молитву! Но едва эта мысль – мысль о вас! – пришла мне в голову, я почувствовала просто невероятное облегчение. Словно вы стали решением всех моих проблем. И тогда я отправилась в Косой переулок и попросила Джорджа доставить меня…
- Спасибо, дальше мы знаем! – огрызнулся Снейп.
Крак!
Появился чайный поднос с тремя разномастными чашками и такими же блюдцами, большой круглый чайник и всё прочее для чаепития.
Ни минуты не медля, дрожащими руками, Гермиона схватила чашку, наполнила её и выпила как есть.
А профессор Снейп пусть сам готовит себе свой чёртов чай!
- Северус, ты же знаешь, как я люблю? – сказал Дамблдор, очень неестественно подмигивая, поскольку одновременно он пристально изучал Гермиону.
Она сделала вид, что ничего не замечает.
Профессор Снейп размешал четыре ложки сахара в чашке, где было больше молока, чем чая и протянул своему начальнику. Гермиона чуть не сделала гримасу, но удержалась. Пока Снейп наливал себе, Дамблдор, прихлёбывая, всё так же не сводил с неё глаз.
- Прошу прощения за вопрос, милая, не хочется ставить вас в неловкое положение, но… Не питали ли вы каких-то романтических чувств к Северусу до того дня?
- Даже и до нынешнего дня!
- Хм-м-м… - Дамблдор отпил из чашки с видом знатока. – Отличный чай, Северус!
- Вам-то откуда это знать? – ответил профессор, не заботясь об учтивости.
Директор перенёс всё своё внимание на Гермиону.
- Вы сказали, что в голове у вас не витало никаких глупых идей относительно бракосочетания. Тем не менее, состоялось оно в строго определённом месте, со строго определённым священником и имело строго определенные результаты. Довольно противоречиво, вам так не кажется?
- Профессор Дамблдор, хотите - верьте, хотите - нет, но меня, в отличие от моих сверстниц, арифмантика увлекает больше, чем подготовка к свадьбе. Последний раз я думала о свадьбе, когда ещё ребёнком готовилась к конфирмации.
Директор просиял.
- Превосходно, милая! Расскажите же мне скорей, о чём вы тогда думали?
Гермиона в замешательстве посмотрела на него, а потом почему-то снова рассердилась на профессора Снейпа, который приволок её сюда для таких разговоров. Ну почему он просто не дал ей всё объяснить?! Наедине, между ними?! Но нет, он заставил её предаваться этим постыдным воспоминаниям перед директором школы!
- Мисс… - начал тем временем тот.
- Мадам! – прервал его Снейп.
- Мадам Снейп, - поправился Дамблдор, кивнув ему в знак благодарности, - нет причин так смущаться. Зато есть множество причин быть предельно откровенной. Это жизненно необходимо для всех нас.
Гермиона стала смотреть куда-то поверх его плеча, чтобы избежать взглядов обоих.
- Как я пыталась объяснить профессору Снейпу, таинство есть ритуал, на котором присутствует сам Бог. Когда мы изучали таинства, отец Гэдбери объяснял, что венчание – это клятвы, которые дают друг другу мужчина и женщина в присутствии Бога и по благословению Бога. Священник – неважно, кто он, или она – лишь своего рода декорация. Всё совершается между участниками ритуала.
Дамблдор слушал, казалось, очень внимательно, но, похоже, понял, что осталось что-то ещё, и с нетерпением ждал продолжения. Гермиона вздохнула.
- Ещё отец Гэдбери говорил, что история и предание учат нас, что брак нам дан как напоминание о связи Христа с Церковью. – Гермиона замялась. – И позволяет мужчине и женщине общаться друг с другом, избегая грехов плоти…
Профессор Снейп неодобрительно зашипел.
- Но отец Гэдбери говорил также, что, по его мнению, большинство людей всё равно всю жизнь грешат, прыгая из одних отношений в другие. Они постоянно ищут нового и разнообразного сексуального опыта, для острых ощущений. Им всегда нужно больше, но получают они лишь временное удовлетворение…
- Вам было десять лет – и он говорил с вами о сексе? – возмутился Снейп.
- Только в теологическом смысле! – возразила Гермиона и добавила: - И, да, я была немного смущена. Но ведь он привык вести эти занятия с более взрослыми учениками, и… Вы дадите мне закончить?
Снейп махнул рукой и уставился в тёмное ночное окно.
- Отец Гэдбери говорил, что те, кто открывают для себя таинство брака, мужчина и женщина, любят, почитают и научают друг друга. И это даёт сексуальное удовлетворение, которое превосходит все остальные. Это именно то, чего ищут все, но не могут найти, поскольку не имеют основания, чтобы строить отношения друг с другом.
- Прелестно!
- Северус! – предупредил Дамблдор и снова обратился к Гермионе: – А каковы были ваши представления об этом в десять лет?
Она содрогнулась.
- Я только-только узнала, что такое секс. И твёрдо решила, что хочу таинства брака, потому что хочу с самого первого раза делать всё правильно. А не беспорядочно, с разными мужчинами, которые ищут чего-то, чего здесь, между нами, может быть, даже и нет.
Профессор Дамблдор подавился лимонным леденцом и закашлялся.
Гермиона отчётливо ощущала, что покраснела вся, от пальцев на ногах до корней волос.
- Мне ведь было только десять лет…
- Ясно! – Директор Хогвартса справился с собой и закинул в рот новый леденец. – Это многое объясняет.
Гермиона осознала, что от неё исходят волны ярости и гнева, и осторожно взглянула прямо на Снейпа.
- Вы хотите мне сказать, что мы участвовали в этом фарсе с далеко идущими и Мерлин знает какими последствиями, поскольку Выручай-комната любезно воплотила фантазии десятилетней девочки о том, что представляет собой хороший секс?!
- Северус! – загремел директор. – Довольно! Мне напомнить, что это ты и только ты не дал мне войти в камин первым? Войди я первым в Выручай-комнату, она воплотила бы то, что наилучшим образом отвечало бы интересам Ордена. А то и всего волшебного мира!
- Ну, разумеется! Один рыцарский жест за всю мою грёбаную жизнь – и всему нашему волшебному миру пришёл конец!
- Этого мы не знаем, - ответил Дамблдор совершенно серьёзно.
- Почему вы так говорите? – требовательно спросила Гермиона. – Какое это имеет отношение к Ордену, волшебному миру и вообще к чему-то и кому-то, кроме профессора Снейпа и меня?
- Милая моя девочка, - ответил Дамблдор, – конечно, назвать маггловской магией всё то, что касается маггловской религии, значит чересчур всё упростить. Однако нельзя не признать, что соединение в вашем брачном обряде маггловской магии и, так сказать, магической магии стало для нас роковой ошибкой. Мы не знаем, чем это может обернуться, но результат едва ли будет благоприятен. Надеюсь, вы поймёте меня правильно, милая, но меня беспокоит не то, как это отразится на вас. За последние две недели я заметил явные изменения в поведении главной надежды нашего Ордена, нашего единственного шпиона среди Упивающихся смертью. Возможно, это результат нелёгкого приспособления к своему новому положению. Но если нет, если сейчас он действует под неким магическим принуждением… Тогда я опасаюсь за нас за всех.
Сердце Гермионы сжали тиски… Магическое принуждение?
- Однако, - осторожно продолжил Дамблдор, - мы можем исключить хотя бы некоторые опасения относительно принесённых вами клятв. Вы упомянули нечто очень интересное… Повиновение, кажется, так вы сказали? – Он с надеждой посмотрел на Гермиону. – Вы ведь не чувствуете, что некая волшебная сила обязывает вас повиноваться каждой прихоти вашего мужа?
- Нет, - машинально ответила она, - Нет, конечно.
Но в уме тут же взметнулся вихрь воспоминаний… Она сделает всё, чтобы доставить ему удовольствие. Невозможность отказать ему ни в чём, ни в чём! Почти смертельная душевная боль…
- А ты, Северус? Не чувствуешь ли ты, что страстно влюбился в эту молодую женщину, которую открыто презирал ещё две недели назад?
- Категорически нет! – рявкнул Снейп.
- Тогда, возможно, всё это просто много шума из ничего, - заключил директор Хогвартса.
Магическое принуждение? Но ведь такого… не может быть?
Одна мысль об этом рвала на части её сердце.
- Спасибо вам, - сказала она. – То есть… Спасибо вам!
Голова кружилась, Гермиона с трудом поднялась на дрожащие ноги, надеясь, что они всё же выдержат.
Сердце её колотилось, и ушла она совершенно не по-гриффиндорски.
Попросту сбежала.
* * *
- Альбус!
Кипя от ярости, Снейп вскочил на ноги и дёрнул головой, надеясь, что это сойдёт за учтивый поклон, поскольку на лучшее он сейчас не был способен.
- Северус… - Голос Дамблдора перехватил его уже на полпути к двери. – Останься!
Снейп снова развернулся к нему.
- Ты не пойдёшь за ней, - сурово сказал директор Хогвартса. – По крайней мере, пока мы не закончим.
Проглотив гнев, Снейп заставил себя вернуться в кресло.
- Каково бы ни было положение дел, позволь напомнить тебе, что решение ты принимал сам. Ты ввязался в это по доброй воле и не послушал моего совета. Ты предпочёл не искать моей помощи и не информировать меня о своих планах и обстоятельствах. И твои действия за последние две недели заметно настораживают и сбивают с толку. Возможно, ты обнаружил причину такого поведения, возможно, нет. Могут быть и какие-то другие объяснения твоей привязанности к мисс Грейнджер…
- Не смешите меня! Чувств у меня к ней не больше, чем к Флитвику.
- Северус, ты мог бы поделиться со мной своими опасениями. И тогда мы выяснили бы всё это между собой, а ты не заставил бы бедную девочку пройти через такое унижение.
- Женщину, - поправил Снейп, чувствуя, что краснеет под испытующим взглядом старого волшебника.
- Возможно, тебе имеет смысл оставить её на какое-то время в покое. Чтобы она привыкла к мысли о том, что всё это может для неё значить.
- Для неё?! – Снейп в замешательстве уставился на Дамблдора. – Вы же сами сказали, рискую здесь я!
- Конечно! – обходительно согласился Дамблдор. – Но ты справишься. Ведь теперь-то ты понимаешь, что происходит.
- Ваша забота обо мне, как всегда, очень успокаивает!
- Я забочусь о тебе, не волнуйся! Но, прости мне эту старческую слабость, сегодня ночью, боюсь, ухода и заботы требует всё же мисс Грейнджер. – Дамблдор уставился в свой белый от молока чай. – В конце концов, это её сердце разбилось сейчас передо мной.
Снейп со звоном бросил на стол Дамблдора чашку с блюдцем и поднялся из кресла, как деревянный.
Но покинул кабинет директора в вихре своей чёрной мантии.
*Томас Кранмер (1489 – 1556) – виднейший деятель английской Реформации, провёл реформу богослужения, утвердил текст англиканского Символа веры и главной богослужебной книги «Общие молитвы», где содержится и обряд венчания, обвинён в ереси, сожжён на костре.
Глава 34. ПОТРЯСЁННАЯ
Повиноваться…
Мать дала эту проклятую маггловскую клятву повиноваться!
Ветер хлестал его, он стоял, вцепившись в парапет Астрономической башни, и невидящими глазами смотрел вниз, на замок, где в эти самые тёмные часы перед рассветом не светилось ни одно окно.
Снейп оттолкнулся от перил и вжал кулаки в глаза. Сколько всего и сразу обрело смысл! Сколько событий детства, отвратительно щёлкнув, встали на свои места!
Знала ли она? Знала ли она, когда маггл Тобиас Снейп склонил её к браку, что это был конец её жизни как волшебницы?
О, как она просила и умоляла мужа позволить ей пользоваться магией!
Но этот ублюдок не соглашался.
Гнев Тобиаса от открытия, что его обманом заставили жениться на беременной, не шёл ни в какое сравнение с гневом от открытия, что она волшебница.
Снейп-старший обнаружил это, когда её сын впервые проявил магические способности. Он не мог достать из кроватки игрушку и левитировал её.
Северус даже взял на себя вину за то, что выдал тайну матери, поскольку из-за него её невозможно было дольше скрывать.
Но теперь он думал о своём отце с жалостью.
Боже, помоги человеку, вверившему своё сердце ведьме-подростку! А Тобиас поступил именно так – не по своей воле! – и жизнь его превратилась в ад.
О матери он думал с не меньшей жалостью. В отчаянии она трусливо сбежала с Тобиасом. Но ведь она была так молода. А семейство Принц заклеймило её за то, что она их опозорила.
Письмо из Хогвартса помогло ему покинуть этот мрачный, лишённый любви дом. Когда его распределили в Слизерин, мать была вне себя от счастья. Шляпа увидела истину! Или даже, как это виделось матери, Истину.
Несмотря на своё имя, он был чистокровным.
И – воистину дьявольская ирония! – был также пойман в сети маггловской клятвы, как его мать.
Ему хотелось подставить лицо ветру и реветь от ярости.
* * *
Гермиона неслась по тёмному коридору, ведомая больше инстинктом, чем разумом. И только оказавшись без пароля перед портретом Толстой дамы, сообразила, куда, собственно, она спешила.
И тихо отступила, не желая тревожить храпящую леди.
Гермиона развернулась и пошла в другую сторону, чувствуя, как во всём теле тяжело пульсирует кровь. Даже там… Да, с каждым шагом она ощущала еле уловимый, но ни с чем не сравнимый отклик внизу, между ног.
Она зажала рот кулаком и поклялась себе, что не будет плакать.
У неё не было своего места.
Гермиона слепо шла тёмными коридорами, никуда больше не торопясь. Она просто переставляла ноги, подавляя любые мысли, загоняя поглубже чувства.
Ходьба помогала. От неё напряжение в сердце слегка слабело…
Поэтому она шла и шла.
Бывает и похуже!
В конце концов, между ног уже не горит, только немного онемело. Вот только она забыла надеть носки, отчего было ужасно холодно, икры то и дело сводило судорогой.
Но просто делать шаг за шагом всё-таки можно!
Если не позволять себе думать.
Или чувствовать.
И в конце концов – Гермионе казалось, что прошли часы – она оказалась поблизости от Выручай-комнаты.
До чего кстати!
Она трижды прошлась туда-обратно, и только после этого показалась дверь.
Гермиона помедлила, опасаясь того, что может за ней найти, потом вошла.
Да уж!
Вот это было точно кстати!
Она почти приготовилась снова оказаться в Винчестерском соборе.
Но оказалась в до ужаса точных декорациях своей спальни в подземельях.
Но не совсем…
Всё было точно так же. Но кровать была не смята.
Воздух не был насыщен пьянящими запахами эвкалипта, мяты и секса.
Его здесь не было.
Вместо того, чтобы дать ей то, в чём она нуждалась, Выручай-комната лишь напомнила о том, чего она не могла дать.
Или в этом как раз и заключался смысл?
Гермиона слишком плохо соображала, почти до обморока плохо, и потому даже не пыталась понять.
И точно так же некоторое время спустя она вошла в свою настоящую спальню, совершенно тёмную, за исключением одного-единственного огонька. Тихо прокралась к постели… Хоть бы он уже спал!
Но кровать была пуста.
Внезапно её припечатало к стене, а к горлу прижалась палочка.
- Это я, - прохрипела Гермиона, надеясь, что для него это что-нибудь значит.
- Да уж!
Снейп отбросил палочку, но не отошёл.
Она чувствовала, как он весь полыхает от эмоций, но в себе могла найти в ответ только отчаяние.
|
|
|
