Геоэкологические аспекты функционирования рекреационных систем.

Очевидно, что за последние десятилетия значительно изменился как характер рекреации, так и соотношение разных видов рекреационной деятельности. Учитывая сложившийся в географии туризма и рекреационного ресурсоведения концептуальный подход можно выделить четыре основных вида рекреационной деятельности:

• нерегламентированный свободный (он же дикий, “зеленый”, “ландшафтный”) отдых населения на лоне природы;

• пребывание в учреждениях рекреационного типа (санатории, дома отдыха, базы охотников и рыболовов, детские лагеря и летние дачи и др.);

• отдых дачников в пределах специальных садово-огородных товариществ и дачных поселков;

• отдых дачников в традиционных населенных пунктах сельской местности, когда под эти цели скупаются уже существующие деревенские дома.

Баланс между всеми этими видами отдыха весьма динамичен, а между тем, рекреационная ситуация в большинстве областей России изучена весьма слабо, что не позволяет осознанно прогнозировать потребности в территориях того, или иного режима пользования - с одной стороны, и приступить к работе над проектированием рекреационных зон городов и муниципальных округов региона - с другой. Первая волна самодеятельного рекреационного освоения пригородных ландшафтов была связана с “движением в природу” горожан и пришлась на самый конец 60-х - начало 70 годов. При этом освоению подверглись территории, связанные с быстрым доступом по железной дороге. Многим еще памятны “воскресные” грибные электрички 70-х. Соответственно, были нагружены рекреантами ближайшие к городам лесные массивы, чаще других - сосновые боры в силу присущих им от природы высоким рекреационным качествам. Этот отдых имел отчетливо выраженный сезонный (май - сентябрь) и недельный (выходные дни) периодический характер. Можно также утверждать, что отдыхающие тех лет имели сравнительно высокий уровень навыков поведения в ландшафте.

Тогда же было возведено абсолютное большинство сооружений ведомственной рекреации, явно “тянувших” к ландшафтам речных долин - детских пионерских лагерей и дач, баз отдыха, и санаториев-профилакториев для взрослых. Участки, попавшие за забор ведомственных учреждений были более или менее обустроены и ухожены, при этом вторжение в среду зачастую оказывалось минимальным: жилые домики-павильоны из дерева, грунтовые дорожки, нехитрая “лесная мебель” отчасти вписанная в древостой целинных боров. Более поздняя волна рекреационного ведомственного строительства пришлась на конец 80-начало 90 гг. и имела куда более значительные масштабы: пятиэтажные корпуса, гектары вырубленного леса, искусственные покрытия на территории, капитальные ограждения.

Следует иметь в виду, что разные виды рекреации всегда конкурируют между собой на территории, поэтому “зеленая” (“дикая”) и ведомственная (организованная) рекреация должны быть достаточно отчетливо разведены в пространстве, так как места, отведенные под учреждения отдыха (особенно при капитальных методах строительства теряют всякую ценность для “самодеятельных” отдыхающих и туристов.

В последние годы многие объекты ведомственной рекреации были заброшены и утратили свое значение: пустующие бывшие пионерлагеря, заколоченные детские дачи - яркая примета времени. Исходя из стратегических территориальных интересов регионов эти территории следует оставить в “рекреационном резерве” и ни в коем случае не отводить под индивидуальную застройку. Потребность в рекреации - постоянно существующая потребность, и любое улучшение экономического фона приведет к тому, что эти земли будут вновь востребованы в первоначальной (или несколько видоизмененной) функциональной роли.

С начала 70-х появляется новый конкурирующий с прежними вид рекреационного освоения территории - широкими темпами осуществлялся отвод земель под садово-огородные товарищества. Более поздние дачные участки с деревянными домами улучшенного типа или каменными строениями в массе возникали на рубеже 1980-90-х гг. вблизи железнодорожных платформ, реже - возле автомобильных дорог. Эти поселки характеризовались значительными размерами (многие сотни участков в пределах одного выдела), мощным геохимическим воздействием на почву и фунтовые воды (постоянное внесение удобрений, отсутствие какой-либо канализации и т.д.).

“Дачная рекреация”, с одной стороны, уменьшала объемы дикого “зеленого” отдыха (который остался уделом, в основном, молодежи и крайних энтузиастов), с другой - весьма сильно воздействовала на окружающие ландшафты. Лесные массивы, соседствующие с растущими дачными поселками, подвергались массовой самовольной порубке (на разнообразные нужды), вытаптыванию, и, в итоге, становились жертвой рекреационной дигрессии.

В последние годы начался следующий - третий этап рекреационного освоения территории, который по размерам и масштабам воздействия на природу, далеко превосходит все предыдущие. В регионах российского Центра и Севера идет стремительное формирование поселений нового типа: дачных поселков, состоящих из коттеджей - капитальных сооружений.

По сути, мы присутствуем при плавном переходе рекреационного освоения в освоение градостроительное (метаморфоза, предсказанная Б.Б.Родоманом еще в конце 70-х годов). Большая часть землеотводов совершается под видом “дачного строительства”, или “подсобного хозяйства”, а на самом деле ведется капитальное индивидуальное жилищное строительство. Ситуация усугубляется еще и тем, что финансовые возможности новых застройщиков позволяют им занимать самые привлекательные участки в ландшафте (бровки надпойменных террас и коренные склоны долин малых и средних рек), что недопустимо, ни с инженерной, ни с экологической точек зрения. Такого рода поселки возникают ныне повсюду, как среди девственного ландшафта, так и рядом с существующей исторической сельской застройкой. Капитальное строительство, требующее прокладки дорог и инженерных коммуникаций резко понижает нативное биоразнообразие, снижает средостабилизирующие и сценические свойства ландшафта, ухудшает качество всех природных сред.

Ни один из обследованных специалистами поселков дачно-коттеджного типа не отвечал ни экологическим нормам и правилам, ни просто элементарной культуре землеотвода и архитектурного проектирования. Владельцы такого рода особняков, как правило, слабо осознают, что заказанные ими “проекты ландшафтного дизайна” прилагающих к строению пятнадцати соток не решают серьезных экологических проблем, возникающих в связи с нарушением экзогенной геодинамики, загрязнением грунтовых вод, деградацией окрестных лесов и лугов.

Полным ходом идет и “дикое”, “рекреационное” освоение территорий. Поголовная автомобилизация населения привела к тому, что если ранее рекреационная нагрузка ложилась на вполне определенные участки в ближайших пригородах (в пределах получасовой доступности на автомобильном транспорте), то в последнее десятилетие “рекреационный выпас” достиг весьма отдаленных от города местностей.

Заметная рекреационная перегрузка привела к значительным изменениям фитоценотического состава лесных боров. Большая часть лесов, например, волжской долины, приближается соснякам сложным (разнтравно-кустарничково-зеленомошным), либо соснякам дигрессионного типа с явными нарушениями напочвенного покрова и морфологии древостоя.

В таких лесах многочисленны следы самовольных порубок, лесные массивы обезображены пнями от поваленных высоко (на уровне полуметра) стволов. Огромное количество мусора разбросано практически повсюду, причем в общем объеме такого рода твердых бытовых отходов преобладают плохо разлагающиеся материалы (пластик, дихлорвинил, пивные бутылки, фольга). Особый ущерб наносит повсеместное разжигание костров с нарушением всех правил техники безопасности, когда “для скорости” огонь вливается солярка или бензин. После таких отдыхающих в напочвенном покрове остаются уже фактически не закрывающиеся пятна кострищ с голым грунтом и несгоревшими древесными остатками.

Автомобилями накатаны глубокие колеи в грунте, который после дождя подвергается эрозии, а в сухую погоду - активно перевевается. Нагрузка, создана колесами машин на самовольных стоянках чрезмерна для тонкой лесной подстилки, состоящей из опавшей хвои немногих трав и мхов. Переуплотнение почвы ведет к дальнейшему усыханию древостоя.

Понятно, что для таких участков уже подвергшихся освоению должен выполнен (и реализован впоследствии) полноценный ландшафтный проект, который предусматривал бы:

• (функциональное) зонирование территории (зона прибрежного активы пассивного отдыха, буферная зона, заповедная зона и др.);

• мероприятия по обустройству речной отмели и пляжа (намыв песка для создания нормального откоса, бечевника и пляжа);

• мероприятия по обустройству рекреационной среды (дорожки, малые архитектурные формы, “пляжная и лесная мебель”);

• мероприятия по сбору мусора,

• систему ухода, реконструкции и восстановления насаждений (подсадка, ре деревьев) и др.

Территориальные рекреационные потребности горожан будут в ближайшее время постоянно возрастать, одновременно растет и транспортная оснащенность населения (обеспеченность семей автомобилями), следовательно, будет возрастать рекреационная нагрузка. Упование на то, что стихийное рекреационное освоение приведет к появлению “культурного” ландшафта абсолютно беспочвенны. Всюду где “дикая рекреация” имеет плотность более 10 человек на гектар в час (а летом в наиболее популярных местах отдыха у нас приходится более 100 человек на гектар), она оставляет после себя пустыню.

Следовательно, необходимо, во-первых, зарезервировать потенциально ценные территории для целей рекреации, используя специальные организационно-правовые формы, во-вторых, приступить наконец к реальному обустройству этих территорий. Для этих целей следует предусмотреть в региональном природоохранном законодательстве существование специальных организационно-правовых форм - новых категорий земель с особым режимом пользования.