Можете рассказать о технике работы на выставке над аудиовизуальными эффектами?

ИНТЕРВЬЮ С МЕДИА-АРТИСТОМ «ТЕОРИИ ПОЛЯ»

 

Свободный автор: Ирик Сахибгарей

Какова идея инсталляции и откуда возникла идея создания данной выставки?

В случае с данной работой идея родилась совершенно эмпирическим путем. В какой-то момент я работал в студии, записывал голос с новыми микрофонами и неожиданно в записи появилось какое-то искажение. Я нажал стоп, послушал и подумал: «Какой классный звук получился». И так начал всячески манипулировать звуком, что увлекся. Создавал несколько музыкальных фактур, звуков, образов и начал экспериментировать с ними, накладывая различные эффекты, растягивая верх-вниз, по времени. То есть делать все возможное, при этом не используя дополнительных звуков, кроме сэмпла голоса. На базе тембра голоса я попробовал с помощью различных пересчетов расширить диапазон голоса и раскрыть в его тембре ощущение вселенной, звуков, окружающих нас. Правда, это был промежуточный вариант концепции, которая на тот момент только формировалась. Эти композиции услышал Максим Свищев, с которым мы начали позже работать и он сказал: «Вау, какая классная музыка. Давай попробуем сделать на ее базе инсталляцию с многоканальным звуком, с проекцией?» Ну и я сказал «Давай попробуем!»

Идея инсталляции в том, что звук неагрессивен и не манипулирующий, нет ярких контрастов, все очень плавно. Когда я слушал свой голос, я хотел, чтобы люди прислушивались к своему не только физическому, но и вторичному голосу. В нашем когнитивном обществе нас учат думать. Думать о том, как быть воспитанными, толерантными. Родители нам говорят, как и к чему стремиться, чего достигнуть в жизни, какой у вас должен быть брак или его не должно быть вовсе. И это все безумное множество когнитивных процессов, которые заглушают наш внутренний голос. В любом случае каждый пришедший на инсталляцию может найти свою собственную концепцию, обращая внимание на свои внутренние желания и свой внутренний голос.

А возникало ли желание поработать с какими-то еще художниками на данной инсталляции?

В будущем, может быть! Но я считаю, что, с политической точки зрения, мне сложно говорить, с кем бы я хотел поработать или с кем я планирую будущие проекты. Например, с Максимом мы проработали 2 года вместе и это было неким совпадением мировоззрений в плане, что из себя представляет искусство, что оно может дать и что может получиться. Я не люблю современное искусство и мне совершенно не нравится, когда идет противопоставление художника его публике. Случается так, что художник либо его публика чувствуют себя идиотами. Важна некая согласованность. А с Максимом мы сразу сработались, и не было желания на тот момент работать с кем-то еще. После этого проекта, несомненно, Максим чем-то займется, и я, соответственно, буду работать над следующими проектами с кем-то, это неизбежно даже. Например, у меня сейчас уже есть большая ответственность перед школой аудиовизуальных искусств. Еще мы сотрудничаем со сценой Александрийского театра и, кстати говоря, 29 октября будет презентация по новому проекту!

Можете рассказать о технике работы на выставке над аудиовизуальными эффектами?

Ну например, визуальные эффекты и их связь с музыкой может достигаться очень кропотливым трудом, когда пишется музыка и создается графика по принципу анимации. То есть от самого начала плавно прорабатываются все сцены и на них уже записывается звук. А если, допустим, это техника управления звуком и изображением, так называемое интерактивное искусство, то там есть своя особенность взаимодействия графики и звука, чаще всего работающая по какой-то программе. Точнее так: есть 2 программы, где по одной программе работает дизайнер и пишет графику, а в другой программе работает саунд-артист, записывая композиции. И есть сигнал, который по алгоритму дает команду обеим программам, а алгоритм прописывают опять же медиа-артист или медиа-художник. Представьте, что есть ограниченное количество последовательностей, например, 100 различных звуков, идущих друг за другом. И по ранее прописанной команде программа дает определенный звук конкретному телодвижению. Правда, для интерактивного искусства существует бесконечное множество вариантов проработки разных технических подходов.

А по какому принципу у вас прорабатывалась выставка с вашим графическим художником?

Я писал музыку, создавая базу! А Максим писал графику, как анимацию, т.е. по сути это аналогично созданию мини-мультфильма или мини-кино семиминутного цикла. И когда Максим создавал графику, он через какие-то промежутки времени смотрел на то, что получается и, исходя из его оправданных решений, мы дорабатывали музыку под графику. По большому счету, это был random file, который циклично играет.

Как думаете как быстро этот «новый» виток жанра искусства наберет популярность в России?

Однозначно сказать сложно. Если говорить об отечественных саунд-артистах или медиа-художниках и новом поколении в частности с их новым видением и походом, они занимают сильную позицию в мировом медиа пространстве. Россия, по сути, — это консервативная страна, и русский человек ментален по своей психологии. В отличие от западного человека, он принимает все обдумывая, осторожно и с неким недоверием, со взглядом на большие перспективы в дальнейшем в этом поприще. Поэтому скорость принятия этого нового витка не такая быстрая, как хотелось бы. А вот качество исполнения у русских медиа-артистов очень хорошее. У нас даже есть частные институты и в Санкт-Петербурге, и в Москве, где можно научиться этому мастерству, и учения проходят также на довольно высоком уровне. В прошлом году, например, у русских саунд-артистов проходила престижная премия в области электроники и звуковом искусстве. И эта премия очень показательна, по-моему мнению, в плане уровня подготовки артистов и создания каких-либо подобных инсталляций и выставок.

Но, честно говоря, русские саунд-артисты и медиа-художники более успешны в мировом сообществе, нежели здесь в России, в такой маленькой тусовке. Как мне рассказывал мой друг, который живет в Берлине уже 15 лет, когда он приходил в какую-нибудь компанию, которая занимается звуком или графикой, он видел разницу между их техническим директором и нашим русским техническим директором, который на 2-3 уровня выше. Европейцы, чтобы работать со звуком и графикой, вынуждены покупать определенную программу, которая стоит дороже, чем синтезатор. А у нас в торренте все в свободном доступе. Ты можешь бесплатно попробовать миллион приложений, решений, программ для своей работы. И исходя из этого, зная ту или иную программу, взгляд становится шире и, соответственно, нарабатывается хороший опыт в работе с этими программами. Но к чему это все ведет, пока сказать сложно! Это еще черно-белое кино, такой некий эксперимент, как и данная выставка «Теория Поля». Данное искусство еще не стало каноном, еще нет слаженной схемы, правил для работы над чем-то масштабнее, тем более что правила постоянно меняются. Думаю, что «цветное кино» только начинает появляться.

Ну а по поводу популярности… Здесь ходит не так много людей, по сравнению с выставкой, которая проходила в Москве. Правда, там была немного другая команда, подход был другой, и художников, работающих над концепцией инсталляции, было больше, и это было немного свежее. А здесь, в Питере, такая сборная история из людей, которые создавали проект в Московском МАРСе. Просто отобрали работы, которые уже показывались, их собрали вместе в одном проекте.

Опять возвращаясь к популярности: этот вид искусства постепенно захватит все. На сегодняшний день, мне кажется, интернет – это главный источник мышления, говоря об аудиовизуальном искусстве, и в нем ты постоянно замечаешь какие-либо изображения или видео со звуком-коубы, которые стали популярнее гифок. И это форма общения нового поколения, на мой взгляд, т.к. многие люди уже мыслят только аудиовизуально. Какой-то один звук сам по себе не интересен, если это не авторская музыка, конечно. А если это, допустим, просто спокойная или ритмичная музыка, она не цепляет так, как с изображением. С картинкой или видео сопровождением она слышится совершенно по-другому. Так что скорее всего аудиовизуальное искусство затронет многие формы искусства, не только художественного.

Есть ли желание поработать за рубежом и на этой основе сделать в будущем крепкий фундамент данного вида искусства в России? Возможно, что-то перенять, обменяться опытом?

Возможно! Но я не испытываю к этому большой потребности, потому что здесь у меня есть своя небольшая среда людей, с которыми я работаю, общение с ними дает мне очень много. К тому же у меня есть мечта. Я хочу, чтобы у нас появилась Санкт-Петербургская аудиовизуальная школа, вроде Санкт-Петербургской композиторской школы им. Римского-Корсакова. Тем более для этого сейчас есть синергия. Количество талантливых людей растет, им нужны площадки для развития, студии, дополнительные возможности. Программа по аудиовизуальному искусству и сейчас есть в некоторых частных университетах, институтах, и это все точечно пока. Но начало есть, и его хочется развивать!

Русский человек обладает такой ментальностью и характером, что не может не обратить внимание на себя и на тот культурный фундамент, который мы имеем: русская литература, русский авангард, из которого вытекает все современное искусство. Директор МОМА (Нью-Йоркская академия современного искусства) опубликовал личные дневники основателя этой академии, и в них пишется о том, как основатель приехал в начале 20-х в Москву познакомиться с русскими, грузинскими авангардистами и увидел то, что Малевич и другие авангардисты уже давно не рисуют живопись. У них появляются новые формы посуды, архитектуры, все преображается в иной формат, и понимание искусства меняется. После этой поездки он вернулся в Нью-Йорк и решил создать академию MOMА, дав основу для развития американского современного искусства. И становится непонятно, что же перенимать от запада?

Все же бытует мнение о том, что запад думает на два шага вперед, нежели Россия, так как в России людям-консерваторам надо привыкнуть к чему- то новому?

Только не в Москве и Санкт-Петербурге. Говоря о консерватизме: тут складывается общая картина с другими городами России. Ну а идея объединиться и поработать вместе с японскими художниками, например, очень хорошая. Мы уже привозили в Россию преподавателей, также в дальнейшем это будет происходить, ведь понятно, что необходимо и очень важно обмениваться опытом с другим культурами. Наша культура была создана на синтезе некого русского духа и ментальности, даже государственность у нас появилось благодаря варягам и викингам. Также и европейские культуры зародились на основе тесного общения с их ближними странами- соседями. И когда я смотрю на японское искусство, я вижу очень точное, невероятное чувство стиля, но у них есть также проблема давления на них же их внутренней культурой. Они все на себя похожи, не желая того. Те образы, которые они получают, доводя какую-либо вещь или образ до идеального состояния, несмотря на то, что эта школа очень хорошая, все получаются одинаковыми. У европейцев я вижу другую проблему: у них чересчур много созерцательных процессов, т.е. им иногда не важно, что создавать, а главное, как. Важнее форма, чем внутренний смысл. И нет сейчас такого понимания, что в какой-то стране аудиовизуальное искусство лучше. И я думаю, такого не будет, потому что это заложено в рождении мультикультурности и глобализма. Могут лишь со временем появляться какие-либо личные оттенки, вытекающие из основ отдельно взятых народностей.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: