Первая группа теорий молодежи: молодежь как носитель психофизических свойств молодости
На начальном этапе становления теорий молодежи социологические мотивы встречаются редко, они не обладают признаками теории и представляют собой главным образом отдельные аспекты других тем, разрабатываемых социологами. Таково, например, обращение Питирима Александровича Сорокина (1889-1968) к молодежной проблематике в статье «Кризис современной семьи» (1916): «молодое поколение» выделяется автором как общность со статусом «социализируемые»[1].
Преимущественное же развитие приобретает подход к молодежи, теоретически основывающийся на ее трактовке как носителя психофизических свойств молодости. В концепциях, относимых к этой группе, рассматривается, собственно, не молодежь, а молодость (юность) как период жизни индивида. Концепция Г. Стэнли Холла. Первое по времени публикации обобщающее исследование такого рода предпринял Гренвилл Стэнли Холл (1846-1924) — видный американский психолог, один из основателей педологии (науки о детях). В 1904 г. он опубликовал книгу «Юность» (в 2-х томах) — первую теоретическую работу, в которой обнаруживаются ростки психологии и социологии молодежи как относительно самостоятельных научных дисциплин[2]. Замысел автора отличала масштабность: исследователь поставил себе целью охарактеризовать не только психологические основы юности, но и поставить ее в контекст современной ему психологии, антропологии, социологии, исследований в области сексуального поведения, преступности, религии и образования. Он опирался на 25-летний опыт собственной исследовательской деятельности. Получив подготовку в Лейпциге, в лаборатории экспериментальной психологии у В. Вундта, Стэнли Холл, тем не менее, искал свои пути в предмете исследовательской деятельности, что привело его к изучению детской психологии[3]. Его лекции для учителей американских школ требовали фактического материала, и ученый включил своих слушателей в исследовательский процесс: через них он вел опрос учащихся разных возрастов (начиная с тех, кому немногим больше 10 лет, и кончая теми, кто подошел к 25-летнему возрасту) относительно их представлений об окружающем мире, об их чувствах, оценке окружающих людей, ранних воспоминаниях, соблюдения религиозных и нравственных норм. Полученные данные (несколько тысяч ответов) были статистически обработаны и систематизированы по возрастным группам. Считая «метод анкет» (как тогда называли анкетный опрос) ориентировочным средством, «методом по раскопке поверхности», Стэнли Холл сделал дальнейший шаг: он попытался теоретически осмыслить полученный результат, что и составило основу его объемистой книги «Юность» (около 1,5 тыс. страниц).
В основе книги Стэнли Холла лежала его теория, согласно которой в развитии человека действует закон рекапитуляции, т. е. сжатого повторения основных этапов развития человечества в психическом развитии индивида. Это положение восходило к биогенетическому закону Э. Геккеля, и его аналоги довольно широко применялись в современной Стэнли Холлу психологической науке (Э. Клапаред, В. Штерн и ряд других видных психологов того времени опирались на этот закон как на объяснительный принцип в изучении проблем детской и педагогической психологии[4]). Но американский ученый, пожалуй, шел дальше других в конкретизации этого общего положения и в стремлении свести детерминацию человеческих поступков и фактов сознания к внутрибиологическим источникам, каковыми в его представлении и были, можно сказать, родовые коды.
Детские игры, например, Стэнли Холл трактовал как проявление и изживание в безобидной форме охотничьего инстинкта первобытных людей, подростковые игры рассматривались в качестве воспроизведения действий воинственных племен и т д. Аналогично этому юность понималась как период между детством (эпохой охоты и собирательства) и взрослостью (эпохой развитой цивилизации), это переходный, кризисный период (эпоха хаоса), в котором животные проявления натыкаются на требования общества, на социальный контроль. Исследователь анализировал факты, вроде игры с луками, хороводов и т. д., которые трактовал как отголоски игровой форме жизни первобытного человека. Он усматривал в боязни кошек пережиток, пришедший из времен, когда те были еще дикими, в копании в песочнице — связь с пещерным человеком, в стремлении ребенка к воде — отражение генетической связи человека с животными, вышедшими из водной стихии. Такие сопоставления не могут восприниматься иначе, чем как «чудовищные натяжки» (именно так оценили подход Стэнли Холла видные психологи начала века Э. Торндайк и К. Гроос).
Вслед за Руссо Стэнли Холл определяет юность как «второе рождение» человека, это период бунта («бури и натиска»), он наполнен стрессами и конфликтами, доминанты этого периода — нестабильность, энтузиазм, смятение. Если ребенок, согласно холловскому закону рекапитуляции, воспроизводит присущие филогенетическому развитию человечества инстинкты, то юноша — чувства.
Г. Стэнли Холл писал в книге «Юность»: «Если в душевной жизни ребенка мы отмечаем наследственное влияние первобытных предков, до примитивных организмов включительно, то теперь <в юности — Авт.> влияют главным образом более близкие к нам культурные генерации. Так же как при рождении природа наделяет ребенка основными психофизическими способностями, дифференцирующимися и совершенствующимися при дальнейшем развитии, так и теперь новые вклады являются родовыми, и развертывающиеся из них побочные психические свойства постепенно дифференцируются из тех чувств, инстинктов, импульсов, склонностей, задатки которых являются продуктами второго наследства. Таким образом, в некотором отношении ранний юношеский возраст является для высшей природы человека как бы детством...
В этом возрасте появляются не существовавшие раньше характерные свойства и дарования, а из старых импульсов и инстинктов некоторые значительно увеличиваются и развиваются, в то время как другие занимают подчиненное положение, так что устанавливаются новые отношения и новый центр для личного «я». (Перевод Л. С. Выготского[5].)
Заслуга Стэнли Холла состоит в том, что он впервые описал амбивалентность и парадоксальность характера подростка. Им, в частности, были выделены 12 антитез — противоречий, между которыми колеблется юность: чрезмерная активность сменяется упадком сил, неистовая веселость — унынием, самоуверенность — застенчивостью и трусостью, стремление к высокому — низменными страстями, общительность — потребностью в уединении и т. д. По Стэнли Холлу, альтруизм и эгоизм в этом возрасте постоянно переходят друг в друга, живая любознательность легко сменяется «умственным равнодушием и сумасбродством», активность образного восприятия контрастирует с тягой к абстрактным рассуждениям. Небезынтересно установление исследователем присущего юности противоречия между реформаторскими устремлениями и рутинерством Если к инновационности во множестве современных трактовок свойств молодости внимание исследователей велико, то о рутинерстве молодежи вопрос, собственно говоря, совершенно обойден вниманием. В итоге содержание периода юности представлено американским исследователем как кризис самосознания, преодолев который человек приобретает чувство индивидуальности[6]. Но отсутствие достаточно развернутого рассмотрения реального социального контекста поведения и сознания молодого человека (кроме отдельных аспектов, о чем речь ниже) в конце концов определило слабость теоретической конструкции «Юности». Даже вошедшее в современное социологическое и психологическое знание как общее место утверждение о кризисном характере перехода от детства к взрослости оказалось применимым лишь для культурной модели европейского типа.
Это, в частности, доказала антрополог Маргарет Мид, сделавшая по итогам экспедиций на остров Тау (Самоа) в 1925-1926 гг. вывод об отсутствии в архаической культуре специфических конфликтов подросткового возраста[7].
Исследователи социологии молодежи обращаются к Стэнли Холлу главным образом в связи с критикой его теории рекапитуляции. За пределами внимания, к сожалению, оказываются собственно социологические стороны проведенного Стэнли Холлом исследования. В этой связи представляется важным отметить, что Стэнли Холл впервые представил эмпирически обоснованные положения относительно юношеских болезней и преступности (этому посвящены специальные главы). Отдельная глава книги посвящена вопросам о норме в физической жизни юношества, в связи с чем описано поведение как типичных, так и «исключительных» (ехсеptional) подростков на основе биографических материалов, литературных источников, анализа жития святый и т. д. В книге американского ученого есть главы, посвященные образованию девушек (включая и описание идеальной воспитательной модели) в учебных заведениях и совместному обучению. При этом вопросы совместного обучения юношей и девушек исследуются в собственно социологическом ключе: Стэнли Холла интересует влияние совместного обучения на последующую женитьбу, деторождение и семейную жизнь. Особо интересным представляется обращение автора к изучению влияния на молодых людей различных организаций, созданных для молодежи (в этой связи специально рассмотрен опыт У.М С А, Еrworth League и других ассоциаций). Огромное значение для современной науки имеет обращение американского исследователя к изучению вопросов пола. Стэнли Холл еще до приезда в 1909 г. в США Зигмунда Фрейда с лекциями по психоанализу (а издание этих лекций сопровождалось авторским посвящением Стэнли Холлу — организатору визита в Америку 3. Фрейда, К. Г. Юнга и Ш. Ференци[8]) имел смелость представить научной общественности закрытую для протестантской этики тему сексуальных переживаний в юношеском возрасте. Книга была воспринята как своего рода публичный скандал, «нагромождение ошибок, мастурбации и Иисуса» (по выражению Э. Л. Торндайка[9]). Лекции по проблемам пола, которые читал Стэнли Холл в университете Кларка (где он был ректором), пришлось отменить из-за нездорового интереса непрофессиональной публики. Тем не менее, последующая более свободная практика тендерных исследований могла опираться на материалы и выводы, сделанные в первой научной монографии о молодежи[10]. Теории переходного возраста в Германии. Попытки теоретического осмысления юности в рамках рассматриваемого направления получили широкое распространение в Германии.
Одним из первых выдвинул свою концепцию Карл Гроос (1861-1946), опубликовавший в 1912г. работу «К психологии молодежи в переходном возрасте»[11]. Это наиболее полная биологическая теория переходного возраста (по оценке Л. С. Выготского, на которого мы опираемся в ее изложении). Гроос основывается на том, что если «старший ребенок» (т. е. индивид на поздней стадии детства) руководствуется волей и привычкой, то в переходном возрасте человеком вновь овладевают инстинкты. Но «основной инстинкт» (половой инстинкт) прикрывается и умеряется четырьмя другими инстинктами, которые выступают в более осознанных формах.
Эти «прикрывающие инстинкты» суть следующие: 1) влечение к сближению, связанное с мечтательностью; 2) противоположное ему влечение к замкнутости; 3) влечение к самоутверждению, имеющее как сексуальные, так и социальные истоки; 4) влечение к борьбе, направленное против соперников.
В некоторых случаях Гроос выходит за пределы биологических трактовок и, например, четвертое «прикрывающее влечение» характеризует с учетом сдерживающего воздействия «социальных тенденций», товарищества, уважения к закону. Из этого выводится объяснение присущего юности стремления к радикализму, противостоянию, к духовной борьбе. Концепция Грооса с позиций сегодняшней стадии развитии науки представляется слишком умозрительной и тенденциозной, однако, как мы увидим в дальнейшем обзоре теорий молодежи, ряд его идей, особенно относительно второго возврата инстинктов как основных импульсов действия в переходный период, сохранились до наших дней. Психологические и физиологические факторы как предопределяющие основные черты переходного возраста в начале 20-х годов активно исследовали крупные немецкие ученые Вильям Штерн (1871-1938), Эрик Иенш (1883-1940), Освальд Кро (1887-1955)[12]. Ряд из этих работ представляет интерес и сегодня.
В ранних работах, например, особое внимание обращено на формирование в юношеском возрасте нового качества самооценки. Таково, в частности, обращение к проблематике переходного возраста у Вильяма Штерна, предопределенное его персонализмом: характеристики этого возраста исследователь обозначил четырьмя обобщающими понятиями: самонаблюдение, самооценка, самооформление, самоизображение 39. Штерн представил изменения в личности в этот возрастной период как итог «серьезной игры». В его трактовках отмечаются рудименты биогенетического закона в духе Стэнли Холла (проведение параллели между периодом полового созревания и исторической эпохой средневекового рыцарства). Но за явно отошедшими в прошлое идеями нельзя не видеть интереснейших выводов, основанных на эмпирических исследованиях, и прежде всего утверждения, что в переходном возрасте происходит размежевание личных и неличных ценностей. Однако это положение было замечено разве что несколькими его современниками, и среди них — оригинальным австрийским психологом и педагогом, автором целого ряда работ по молодежной проблематике Отто Тумлирцом (1890-1957)40.
Биологической подоплеке юношеских свойств уделили внимание А. Бидлъ, Ф. Гизе, 3. Бернфельд, В. Гоффман [13], психопатологию подростка изучал А. Гамбургер, развитие рефлексии и связанного с ней самосознание стало предметом исследования А. Буземана*2. Е. Лау одним из первых провел психологическое описание рабочего подростка43. В. Петере исследовал связь юношеского возраста с формированием интересов44. Множество работ, опубликованных в авторитетных научных изданиях, содержали великолепные находки, догадки, гипотезы, к критическому анализу которых, как представляется, важно вернуться на нынешнем этапе развития психологии и социологии молодежи.
Одним из первых обзор теорий переходного возраста сделал О. Тумлирц. Он разделил проанализированные концепции на две большие группы. К биологическим он отнес концепции Стэнли Холла, К. Грооса, В. Гоффмана, Ш. Бюлер и др., к тимологическим (т. е. исходящим из законов духа)— теории Т. Циена, В. Штерна, Э. Шпрангера45. Тумлирц, сам выдвинувший концепцию духовного развития в юношеском возрасте (этому посвящена его книга, вышедшая в 1924 г.46), выделил в рассматриваемых концепциях наиболее значимые позиции, как и наиболее уязвимые теоретические построения. Таково, например, его изложение книги В. Гоффмана «Переходный период» (1922)47. Комментируя гоффмановское исследование, Тумлирц обращает внимание на то, что у автора в качестве основной формы сознательного переживания выступают волевые акты. Репродукцию переживаний, по Гоффману, следует понимать как явление резонанса, которое заключает в себе все закономерности ассоциативного мышления. Эти общие положения применены к трактовке социального созревания, которое исследователь рассматривает как включение личности подростка в структуру и ритм общественной жизни. Асоциальным, по Гоффману, является человек с другим жизненным ритмом, несозвучным с ритмом окружающей культурной среды. Как представляется, такая трактовка — в более современной модификации — может получить второе рождение в социологии молодежи при характеристике коммуникативных процессов в молодежной среде.
Значительное число исследований — и теоретических, и эмпирических — по проблемам юношества в Германии тесно связано с двумя обстоятельствами. Первое лежит в области научной жизни. Германия того времени —. один из мировых центров философской, психологической и социологической мысли. Идет оживленная дискуссия по широчайшему кругу вопросов, выдвигаются фигуры первой величины, формируются крупнейшие научные школы. Лейпциг сохраняет авторитет как центр экспериментальной психологии. Исследовательская культура немецких авторов очень высока, а постановка вопросов масштабна и оригинальна. В Германию приезжают учиться со всего света, и полученные здесь ученые степени особо авторитетны. Второе обстоятельство — за пределами науки. Активизация интереса к молодежи не случайно возникает в то же время, когда молодежь оказывается активнейшим участником Ноябрьской революции 1918 г. и последующих событий, преобразовавших политическое лицо Германии. Это период развития массовых молодежных движений разной направленности. В теоретических разработках, о которых шла и дальше пойдет речь, этот мотив выражен чаще всего очень неясно, но нет сомнения, что обстоятельства жизни страны, в которых активно участвовала молодежь, наложили свой отпечаток и на выбор рассматриваемой тематики, и на ее анализ. Не удивительно, что в Германии были опубликованы первые обобщающие работы, предопределившие начальный этап развития социологии молодежи. В этом отношении принято приоритет отдавать не книгам К. Грооса, В. Гоффмана, статьям В. Штерна и некоторым другим публикациям немецких авторов по проблемам психологии юношеского возраста, а книге Ш. Бюлер — видной представительницы Венской психологической школы, опубликовавшей свое произведение в Йене в 1922г. Концепция Ш. Бюлер. На раскрытии более сложных соотношений психических и биологических факторов становления личности в период молодости построила свою концепцию пубертата Шарлотта Бюлер (1893-1974).
Ш. Бюлер — австрийский психолог, жена крупного исследователя детской психологии Карла Бюлера, вместе с которым она разработала важные положения этой отрасли психологического знания. Бюлеры эмигрировали в США после аншлюса Австрии гитлеровской Германией. В Америке исследовательница получила большую известность своей разработкой схемы периодизации жизненного пути личности (этим было положено начало психобиографическому методу в психологии).
На формирование социологии молодежи заметное воздействие оказала книга Бюлер «Душевная жизнь юных» (1922), в которой была сделана попытка обобщения эмпирических данных для объяснения специфики юношеского возраста. Исследовательница провела содержательный анализ нескольких дневников девушек-гимназисток, ряда других материалов, внимательно рассмотрела данные и выводы современной ей науки (прежде всего психологической)48. Бюлер впервые дала многостороннюю характеристику периоду созревания, или пубертации. Согласно ее определению, время пуберта-ции — это «период, когда происходит становление первичных и вторичных половых признаков. С наступлением их созревания заканчивается детство и наступает юность»49. Биологическая ориентация концепции подчеркивалась самим автором, от этого была поставлена в зависимость психологическая характеристика юношеского возраста. Но Бюлер не допустила вульгаризации зависимости психологии от биологической основы и, теоретически осмыслив эмпирические данные, показала известную автономность двух аспектов созревания. В биологическом аспекте период пубертации заканчивается, «как только половой аппарат готов к использованию». Психологическая же сторона созревания раскрывается через характер и интересы индивида. В пубертатный период они проявляются в наиболее резких формах, «интеллект достигает своей истинной вершины, воля — подлинной силы». В этот период, по Бюлер, «складывается личность, формируются страсти, цели, идеалы»50.
Идеи Бюлер о двусоставной конструкции юности некоторыми ее критиками не были должным образом осмыслены. Это, в частности, дало повод для критики ее в марксистской литературе за отсутствие четкого разграничения понятий «юношеский возраст», «время созревания», «пубертация»51. Но это поверхностный взгляд. У Бюлер последовательно проводится идея, что генеральной потребностью юношеского возраста является «потребность в дополнении», вытекающая из полового инстинкта.
По Бюлер, «чтобы обеспечить соединение с другим полом, сопутствующие созреванию явления должны вызвать у индивида потребность в дополнении, сделать его возбудимым, неудовлетворенным своей закрытостью, его «Я» должно открыться для встречи с «Ты». А этом заключается биологический смысл созревания»52. Необходимость в дополнении предопределяет, по Бюлер, особый возрастной феномен — томление, которое выступает как «основная черта психической структуры в этот период». От этого эмпирического обобщения исследовательница идет к более глубокому различению биологической и психологической составляющих личности: «Мы определяем... психическую пубертатность как психическую потребность в дополнении», — делает она вывод53.
Потребность в дополнении реализуется на разных этажах психологического созревания и осуществляется в двух формах: примитивной и культурной. Примитивная форма психологических реакций непосредственно зависит от биологической первоосновы. Она характеризуется повышенной чувствительностью, возбудимостью, усилением всех способностей и интересов, обострением чувства красоты, «стремлением к прихорашиванию и выставлению себя на передний план», желанием странствовать, наконец, тем самым томлением, роль которого в психической структуре личности периода молодости особо подчеркивала Бюлер. Культурная форма психического созревания возвышается над примитивной и проявляется как душевное созревание. Явления этого класса образуют сложные формы душевной жизни, достаточно автономные, но восходящие к тому же источнику, что и явления, образующие примитивную форму. Ш. Бюлер возводит и культурную форму (душевное созревание) к «потребности в дополнении».
Известный советский психолог Л. С. Выготский (к концепции которого мы обратимся ниже) подчеркнул значение такого разделения форм душевного созревания: «Отсюда социальное включение, выбор профессии и т. д., не связанные непосредственно с явлениями полового созревания, но в основе все же «потребность в дополнении», из которой вытекают основные черты структуры этого возраста. Та же потребность определяет также и душевное созревание: именно тоска и стремление, искание, которое дает всем функциям направленность на будущее»54. Считая, что Бюлер проявляла биологический редукционизм и односторонне ставила «в центр всего возраста потребность в дополнении», Выготский тем не менее оценивал книгу Бюлер как шаг вперед в отрицании примитивных связей всех изменений в переходном возрасте с половым созреванием55.
Шарлотта Бюлер предложила иную, чем у Стэнли Холла и ряда других современных ей авторов (например А. Билля), трактовку стадий периода созревания. Она вынесла за пределы периода переходный возраст, а внутри периода разделила две стадии, которые могут быть обозначены как (I) отрочество (от 10-12 до 17 лет) и (2) юность (от 17 до 21-24 лет).
Точнее, термины Бюлер таковы: для первой стадии она использует термин РиЬегш, для второй — АсЫезгепг. Интерес представляет то, что возрастные границы (прежде всего верхнюю границу юности) исследовательница связывала с социокультурными факторами. Она, в частности, отмечала, что у разных народов и в разные эпохи эта граница существенно различалась (например, римляне относили конец периода юности к 31-му году).
Отрочество, по Бюлер, в психологическом плане характеризуется стремлением к отрицанию. У мальчиков негативизм оценок характеризует почти весь ранний юношеский возраст. Это кризисная фаза развития, которая отрицательно оценивается обществом. Подросток, таким образом, оказывается на «ничейной земле» — он не ребенок и не взрослый. Подобные оценки широко распространены в социологии молодежи и сегодня. В них, несомненно, отразилась не столько теоретическая мысль, сколько бытовое представление о молодежи как носительнице общественной угрозы. Однако в ряде случаев на этой основе выросли интересные социологические интерпретации агрессивного поведения и экстремизма молодых людей — особенно школьников (В. Шу-барт и В. Мельцер56). Здесь подростковый кризис исследуется в контексте особенностей западной социокультурной системы, и подобное рассмотрение представляется позитивным развитием идей о возрастном кризисе на социологической почве. Психоаналитические концепции. 3. Фрейд. Для психоаналитиков, во всяком случае до определенного времени, исследование стадии человеческой жизни, связанной с половым созреванием, не представлялось существенным. «Причина этого очевидна. Психоанализ не разделяет взгляда, согласно которому сексуальная жизнь человека начинается в период полового созревания»57, — эта замечание Анны Фрейд как нельзя лучше проясняет специфику психоаналитического подхода к юности в отличие от других направлений в психологии. Как представляется, именно в силу того, что психоанализ не сосредоточивался на исследовании юности, он смог дать импульс для оригинальных интерпретаций сущности и содержания молодежного возраста. Психоаналитические трактовки, кончившие распространение в социологии молодежи, восходят к работам Зигмунда Фрейда (1856-1939)— выдающегося австрийского психолога, социального мыслителя, врача-психоаналитика58. В социологии достаточно широко распространено представление о психоаналитической подоплеке конфликте»- между сексуальными потребностями и социальным порядком59 Е социологии молодежи это представление конкретизировано в теориях конфликта между поколениями «отцов» и «детей», восходящих к фрейдовскому Эдипову комплексу. Самые разные концепции конфликта поколений в конечном счете трактуют отношения между отцом и сыном между матерью и дочерью в духе Фрейда, тем более что понимание этих отношений тесно увязывается австрийским психоаналитиком с социокультурными рамками, придающими оформленность психобиологическому процессу.
Фрейд в «Лекциях по введению в психоанализ» (1915/16) писал: «...Повседневное наблюдение показывает, как часто чувства между родителями и взрослыми детьми не соответствуют поставленному обществом идеалу, сколько в них накопилось враждебности потовой прорваться, если бы ее не сдерживало немного почтительности и нежных чувств. Мотивы этого общеизвестны и обнаруживают тенденцию отягчить лиц того же пола, дочь от матери, отца от сына. Дочь находит в матер- силу, которая ограничивает ее волю и на которую возложена миссия провезти в жизнь требуемый обществом отказ от сексуальной свободы, в отдельных случаях еще и конкурентку, которая противится вытеснению. То же самое, но в еще более резкой форме повторяется между отцом и сыном. Для сыне в отце воплощается любое насильственное социальное принуждение; отел закрывает ему доступ к проявлению собственной воли, к преждевременному сексуальному наслаждению и к пользованию общесемейным достоянием там, где оно имеется»60. Зигмунд Фрейд обращает внимание на то, что имеется очевидное стремление отрицать это обстоятельство «и выдавать социально обусловленный идеал за осуществленный гораздо чаще, чем он в действительности осуществляется»61.
Ранние сексуальные желания овладеть матерью и уничтожить отца как сексуального конкурента (для мальчика), вытесненные в сферу бессознательного, впоследствии — и прежде всего с наступлением половой зрелости — возвращаются, по Фрейду, в форме неврозов, психических расстройств. Превращенные формы либидо (сексуальной энергии) чаще всего не имеют видимой связи с детской сексуальностью, вытесненное в бессознательное деструктурировано и воздействует на «Я» как фоновое давление, что придает различным действиям и мыслям человека порой неожиданные импульсы и конфигурации. Невроз в период молодости, таким образом, явление вполне обычное, естественно вытекающее из природы человека, как ее понимал Фрейд. Следует отметить, что в значительном числе изученных Фрейдом случаев неврозов и психических заболеваний пациентами были молодые люди. Таковы пациентка из наиболее известного в истории становления психоаналитического метода «случая Анны О.», которой в момент исследования был 21 год (описан в книге И. Брейера и 3. Фрейда «Исследования по истерии», 1895); пациентка Ирма, сны которой анализируются в фундаментальном труде Фрейда «Толкование сновидений» (1899; «Моя пациентка Ирма — молодая вдова», — замечает автор); «молодой русский» пациент, на основе изучения которого Фрейд сформулировал важнейшие позиции программной для психоанализа статьи «Из истории одного инфантильного невроза» (1914), и др. Для становления фрейдистского направления в трактовке специфики юношеского возраста принципиальное значение имела книга Фрейда «Три очерка по теории сексуальности» (1905).
В книгу вошли очерки «Сексуальные отклонения», «Инфантильная сексуальность», «Преобразования при половом созревании». Фрейд разрабатывает целую группу понятий психоанализа. Впервые вводится понятие «влечение» (ТпеЪ), одно из наиболее важных в психоанализе. Источник влечения (Т^^еЬ^ие11е) видится автору как в возбуждении той или иной эрогенной зоны (егоцепе 2опе), так и в «механическом возбуждении», «работе мышц», «аффективных процессах», «умственной работе». В книге отмечается различие между объектом (ОЪ]ек1) и целью (21е1) влечения: сексуальным объектом является «лицо, обладающее сексуальной привлекательностью», сексуальной целью — «действие, к которому подталкивает влечение». Фрейд рассматривает такие виды влечений, как «сексуальное» (Зехиа11пеЪ), «частное» (РаШа11пеЬ) и др. Сексуальные влечения противопоставлены «потребностям» («важнейшим жизненным функциям»). Фрейд развивает понятие бисексуальности (В15ехиаН1а1), усвоенное им от В. Флисса, и с этой точки зрения, в частности, трактует черты переходности в области влечения в период полового созревания. Пересмотр на основании психоаналитического объяснения традиционной морали, осуждающей гомосексуализм и другие сексуальные отклонения, сделал эту книгу заметным фактом европейской культуры первых десятилетий XX века62.
Работа «Три очерка...» в какой-то мере обойдена в отечественной социологии молодежи при критическом рассмотрении психоаналитической трактовки периода молодости и особенностей межпоколенческих взаимоотношений. Между тем, в ней содержится одна из базовых для более поздних теорий «конфликта поколений» идей о том, что общество (в формах культуры) подталкивает молодого человека (особенно юношей) к разрыву слишком тесных связей с семьей, складывающихся в детстве. Интересы (в рамках межличностных семейных отношений, которые в этой связи и рассматривает Фрейд) нового и старшего поколений оказываются противопоставленными, и это — необходимое условие последующей нормальной половой жизни представителей нового поколения, а, следовательно, и жизни вообще63. Ряд теоретических положений классического фрейдизма связан с попыткой установить некоторые пограничные характеристики, которые разделяют детство и юность. В частности, именно в этом смысле Зигмунд Фрейд трактует отношение к игре у ребенка и юноши.
В работе «Художник и фантазирование» (1908) 3. Фрейд задается вопросом, откуда художник «черпает свои темы». Исследователь продумывает связь фантазирования с детским созиданием собственного мира в ходе игры. Взросление, по Фрейду, означает утрату этой деятельности, но лишь в определенном смысле: «...Юноша, прекращая игры, по видимости отказывается от удовольствия, которое он получает от игры. Но кто знаком с психической жизнью человека, тот знает, что едва ли что-нибудь другое дается ему столь трудно, как отречение от однажды изведанного удовольствия. Собственно, мы и не способны от чего-либо отказаться, а лишь заменяем одно другим; то, что кажется отречением, в самом деле есть образование замены или суррогата. Так и юноша, когда он прекращает играть, отказывается всего лишь от опоры на реальные объекты; теперь он фантазирует, вместо того чтобы играть. Он строит воздушные замки, творит то, что называют «сны наяву»... Это различие в поведении играющего и фантазирующего находит свое достоверное обоснование в мотивах каждого из двух видов деятельности, все же продолжающих друг друга. ...Нужно сказать: никогда не фантазирует счастливый, а только неудовлетворенный. Неудовлетворенные желания — движущие силы мечтаний, а каждая фантазия по отдельности — это осуществление желания, исправление неудовлетворяющей действительности. Побудительные желания различаются зависимо от пола, характера и от условий жизни фантазирующей личности; однако без натяжки их можно сгруппировать по двум главным направлениям. Это либо честолюбивые желания, служащие возвеличиванию личности, либо эротические. У молодых женщин почти без исключений господствуют эротические желания, ибо их честолюбие, как правило, поглощается стремлением к любви; у молодых мужчин, наряду с эротическими, довольно важны себялюбивые и честолюбивые желания. Несмотря на это, мы намерены подчеркивать не противоположность двух направлений, а, напротив, их частое единение; как на многих надпрестольных образах в углу видно изображение дарителя, так и в большинстве честолюбивых мечтаний мы в состоянии обнаружить в каком-нибудь закутке даму, ради которой мечтатель совершает все эти героические деяния, к ногам которой он складывает их результаты. Вы видите, здесь достаточно важных мотивов для сокрытия; к тому же благовоспитанной женщине вообще дозволен только минимум эротической потребности, а молодой человек обязан научиться подавлять избыток чувства собственного достоинства, привнесенного детской избалованностью, ради включения в общество, столь богатое такими же претенциозными индивидами»64.
Тема объединения братьев с целью убийства отца стала одной из важнейших в трактовке Фрейдом феноменов культуры. В своей последней книге «Моисей и монотеистическая религия» (1939) он разворачивает эту тему до предельных культурологических обобщений. По его мысли, вся конструкция христианства является не чем иным как мифологическим отражением убийства обожествленного праотца.
Ввиду вызывающего для религиозного мировосприятия характера предложенной трактовки автор решился опубликовать эту часть работы только после эмиграции в Англию. Он писал: «Что Избавитель безвинно принес себя в жертву, было явно тенденциозным смещением, затруднявшим логическое понимание; в самом деле, каким образом, дав убить самого себя, невиновный в убийстве мог взять на себя вину убийц? В исторической действительности подобное противоречие не имело места. «Избавитель» не мог быть никем иным, как главным виновником, предводителем банды братьев, одолевшей отца. Существовал ли подобный главный бунтарь и предводитель, на мой взгляд, должно остаться под вопросом. Это очень даже возможно, но следует принять во внимание еще и то, что каждый в банде братьев, несомненно, имел желание самому единолично совершить то деяние и так добыть для себя исключительное положение, предложив посильную замену для уходящей в прошлое, социально исчезающей отцовской идентификации. Если такого предводителя не существовало, то Христос — наследник оставшейся неисполненной мечтательной фантазии; если ответ положительный, то он его последователь и его перевоплощение. Но независимо от того, фантазия ли перед нами или возвращение забытой реальности, во всяком случае здесь нужно искать истоки п
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|