Государство – как субъект частно-правовых отношений.

Статья 124 ГК РФ устанавливает, что РФ, субъекты РФ (республики, края, области, города федерального значения, автономные области, автономные округа), а также муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами.

К субъектам гражданского права, указанным ранее, применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Государство нередко именуют особым субъектом права, потому что оно само может формировать правила хозяйственного оборота, содержание и пределы своей правосубъектности. Однако такой специфический статус, заключающийся в том, что государство наделено властными полномочиями и одновременно участвует на основе равенства как хозяйствующий субъект, не меняет природу гражданских правоотношений, в которых участвует государство. Утверждение о публичном характере государственной власти не дает права представлять хозяйственные отношения с участием государства как отношения “власти-подчинения”.

В условиях рыночного хозяйства государство является равноправным участником, без значимых привилегий. Таково современное положение государства как субъекта гражданского права.

В рамках международного сотрудничества государство вступает в два вида правоотношений:

а) публичные отношения (с другими государствами и международными организациями);

б) частноправовые отношения, направленные на удовлетворение хозяйственных интересов государства (внешние займы, дача гарантий по внешнеэкономическим сделкам, концессии, наследование).

 

В соответствии со ст. 1204 ГК РФ к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства правила раздела ГК РФ “Международное частное право” применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом.

В рамках международного экономического сотрудничества государство выступает как особый субъект, который обладает суверенитетом, поэтому отождествление государства и юридического лица условно и допустимо до определенной степени. В связи с этим речь идет о двух видах юрисдикции:

а) полная юрисдикция — государство обладает властью предписывать определенное поведение при помощи норм права всем находящимся на его территории субъектам и обеспечивать реализацию юрисдикции;

б) ограниченная юрисдикция — государство обладает властью, однако не в состоянии полностью реализовать ее.

 

Обладание названными статусами создает лишь предпосылки для участия государства во внешнеэкономической деятельности, реально же приобретать права и обязанности, изменять их возможно путем совершения сделок. В результате комплексного анализа ФЗ РФ “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности” можно прийти к выводу, что внешнеэкономическая сделка государства — это сделка, заключенная РФ в лице компетентных органов федерации и торговых представительств за рубежом (которые в соответствии со ст. 32 данного закона представляют и защищают интересы РФ в области внешней торговли). В области совершения сделок основной характерной чертой государства является иммунитет.

Понятие “иммунитета” происходит от римской формулы “Par in parem поп habet imperium”

В Новое время понятие иммунитета государства также сначала сформировалось в виде обычной нормы МЧП и лишь затем закрепилось в судебной практике и договорах.

Принцип иммунитета иностранного государства следует отличать от ряда созвучных принципов:

-от иммунитета государства,

-от предъявления к нему исков в его собственных судах (так как последний есть исключительная компетенция государства и автономная воля суверена, не касающаяся интересов иных суверенов и их подданных),

-от иммунитета международной организации (последний есть результат соединения ряда иммунитетов равных),

-от дипломатического иммунитета (неприкосновенности представителей иностранного государства).

 

Существует также более узкое понятие юрисдикционного иммунитета и более широкое — иммунитета государства и его имущества. Последнее можно определить как неподвластность действий и имущества государства власти иностранного государства. Иммунитет государства и его собственности происходит от следующих jus cogenus: суверенитета и равенства всех государств.

На сегодняшний день наиболее актуальным является изучение юрисдикционного иммунитета — иммунитета, применяемого при решении процессуальных вопросов с участием государства в рамках национального судебного и арбитражного разбирательства. Соответственно, юридический иммунитет является предметом изучения МЧП.

Доктрина и практика выделяют

1. судебный иммунитет,

2. иммунитет от предварительного обеспечения иска

3. от принудительного исполнения решения.

 

Судебный иммунитет или “Par in parem поп habet jurisdictionem” означает неподсудность одного государства судам другого без согласия первого.

Иммунитет от предварительного обеспечения иска означает: нельзя в порядке предварительного обеспечения иска принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества. Соответственно можно вывести и определение третьего вида иммунитета.

Следует помнить о том, что иммунитет государства — это не абсолютный запрет на рассмотрение спора по сделке, одной из сторон которой является государство, не индульгенция от иска о возмещении вреда к иностранному суверену. Теоретически модель иммунитета предусматривает предъявление исков к иностранному государству в его судах. Но на практике споры из крупных международных сделок рассматриваются в силу договора в международных арбитражах. Иммунитет— это не средство абсолютного отрицания ответственности государства.

Руководствуясь статьей 124 ГК РФ, цивилисты отмечают, что во внутреннем гражданском обороте государство не пользуется иммунитетом, так как участвует в гражданско-правовых отношениях на равных с иными субъектами. Следует помнить, что доктрина МЧП в строгом смысле применяет это понятие к иностранному государству и к отечественному в отношениях, осложненных иностранным элементом.

 

В настоящее время в специальной литературе, законах и практике можно найти два различных подхода к иммунитету. Речь идет о концепциях абсолютного и ограниченного иммунитета.

Содержание доктрины абсолютного иммунитета заключается в следующем:

1) иски к иностранному государству не могут рассматриваться в судах другого государства без соответствующего компетентного на то согласия;

2) недопустимо применение принудительных мер к имуществу иностранного государства в качестве обеспечения иска или в порядке исполнительного производства без соответствующего компетентного на то согласия.

 

Однако исторически сложилось так, что государство не могло по ряду крупных экономических проектов скрываться за лицами государственных предприятий, зависимых корпораций, поскольку движение капитала в глобальном масштабе на торговых и финансовых рынках в рамках частного кредитования, концессий, программного экспорта и импорта требовало соответствующих глобальных гарантий. В этой связи имеет место тенденция к отходу от концепции абсолютного иммунитета.

Во второй половине XX века более широкое распространение получила концепция ограниченного иммунитета следующего содержания: иностранное государство, его субъект, наделенный соответствующим правом, их органы, а также имущество пользуются иммунитетом при осуществлении функций суверена, то есть действуя jure irnperi, при осуществлении же коммерческих функций (приносящие доход торговые сделки, концессии, кредитование у частных лиц) иммунитет не предоставляется, так как суверен действует jure gestionis.

Исходя из данных формул, имеющих привязку отказа в иммунитете к конкретной функции суверена, ограниченный иммунитет получил название функционального.

Отказ от иммунитета происходит в международных соглашениях, письменных контрактах (и в третейских оговорках) и в форме заявления в судебном разбирательстве.

(Не очень важно, на мой взгляд, но вдруг кому пригодится):

В процессуальном законодательстве РФ и подавляющего числа государств СНГ нашла свое отражение классическая теория абсолютного иммунитета. Статьи 435 ГПК РСФСР, 553 ГПК Белоруссии, 439 ГПК Киргизии 64-го года, 434 ГПК Молдовы, в редакции 1991 года, 389 ГПК Узбекистана, 425 Украины и ряд других кодексов практически идентичны, так как фактически воспроизводят статью 61 Основ Гражданского судопроизводства СССР 1961-го года. В российском процессуальном законе в частности предусмотрено: “Предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в СССР, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства (часть 1, ст. 435 ГПК)”. Концепция абсолютного иммунитета содержится также в Законе РФ “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности” 1995 и в Положении “О торговых представительствах СССР за границей” 1989 года, а в ряде государств СНГ — в положениях о торгпредствах. Однако в силу объективных исторических причин (перехода к рынку и отказа от монополии во внешнеторговой деятельности) данный подход потерял практическое значение. Мы можем обнаружить такие же анахронизмы в ряде международных договоров СССР, которые могут оказаться неприменимыми в иностранных судах в силу закона или принципа “добра и справедливости”.

Иной подход был проявлен в отношении рассматриваемого института в ГПК Казахстана и в арбитражных процессуальных кодексах РФ, Белоруссии, Узбекистана. Российский АПК 1995 года в ст. 213 “Судебный иммунитет” предусматривает, что “предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие по отношению к нему других мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускаются лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами РФ”. Комментируя данную статью, ведущие процессуалисты, в частности, профессор Вениамин Федорович Яковлев, указывают на частичный отход от доктрины абсолютного иммунитета.

Современная договорная практика в силу объективной необходимости в области инвестиционных и кредитных проектов, концессий заключается во включении положений, предусматривающих прямое согласие на рассмотрение споров в иностранном суде или в третейском разбирательстве без ссылок на иммунитет государства. Ослабление абсолютной защиты в какой-то степени может компенсироваться более внимательным отношением к персоналиям, заключающим от лица государства те или иные сделки, а в юридическом плане — умелым использованием институтов “реторсии” и “публичного порядка”.

Аналогичные положения содержатся в ФЗ “О соглашениях о разделе продукции” 1995 г., где установлено, что “в соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и юридическими лицами, может быть предусмотрен в соответствии с законодательством РФ отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного или арбитражного решения” (статья 23).

Дальнейшее развитие теория функционального иммунитета получила в КТМ РФ 1999 года и Украины относительно отдельных категорий имущества в рамках судебного или арбитражного процессов. Имеются в виду государственные морские суда. В отличие от КТМ СССР, ст. 47 КТМ РФ 1999-го года допускает изъятие, арест и задержание плавсредств, кроме военных кораблей, военно-вспомогательных судов и других плавсредств, находящихся в собственности государства или эксплуатируемых им и используемых только правительственной некоммерческой службой, а также некоммерческих грузов.
Практикой подтверждается тезис о том, что признание в законе абсолютного иммунитета не приводит к автоматическому признанию аналогичного состояния в судах за рубежом. Это объясняется тем, что в государствах, где ограничения на иммунитет введены законодательно (США, Австралия, ЮАР, Канада) или признаются практикой (Швейцария, Италия, Франция), не действует взаимность в материальной форме. Ориентация зарубежных судов на свой закон (lex fori) при отсутствии соответствующего двустороннего соглашения, таким образом, делает возможным подчинение РФ юрисдикции государства, в котором расположен суд.

В связи с этим нам представляется целесообразным разработать соответствующий закон об иммунитетах государств. Так как сегодня в соответствии со ст. 127 ГК РФ “особенности ответственности РФ и субъектов РФ в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются Законом “Об иммунитете государства и его собственности”.

М.М. Богуславский отмечает: “Характерно, что ни в одном из комментариев к статье 127 ГК РФ их авторам не удалось раскрыть особенностей, предусмотренных этой статьей”.

Несмотря на существующие проблемы и правовые пробелы, Россия по объективным причинам не может не участвовать во внешнеэкономической деятельности. Российская Федерация, как и другие государства, являясь субъектом международного права, заключает договоры с целью осуществления внешнеэкономического сотрудничества. Это договоры о платежах, кредитовании, поставках, товарообмене, научном сотрудничестве. Субъектом договора является само государство, заключают договор компетентные (уполномоченные законом, международным договором, подзаконным актом) министерства и ведомства в лице их руководителей или лиц, имеющих “полномочия” или доверенность. Внешне, таким образом, контракт государства напоминает межгосударственное соглашение, однако таковым он не является, так как представляет собой “вертикальный” или “диагональный” (по мнению Е.Т. Усенко) обмен правами и обязанностями от одного суверена к субъекту иного фиска (договора государства с иностранными компаниями, международными неправительственными организациями).

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: