Греческое чудо и возникновение нового экзистенциального проекта эпимелеи (заботы о себе)

Социальная философия

Параллелизм души и государства у Платона

Платон установил тесную, неразрывную взаимосвязь двух понятий, которые еще совсем недавно считались не имеющими друг с другом ничего общего – души и государства… По мнению Платона, каков человек, таково и его государство. За каждым государством строит вполне определенный человеческий тип, который его строит. «Сколько форм человеческих характеров, столько и форм государственного устройства». Платон не стесняется давать своим психологическим типам политические названия и говорить о демократическом, аристократическом, тираническом человеке и так далее».

Для него взаимосвязь между психологией и политикой не одна из многих возможностей, а то, что должно находиться в центре внимания любой психологии… Он считал, что государственный строй, созданный людьми определенного типа, и психический склад этих людей в точности соответствуют друг другу, иными словами, государство для него – спроецированный вовне порядок (или беспорядок) в душе и наоборот, душа это государство внутри человека.

Тот основной факт, что душа, по сути своей, включена в высшее сообщество, подтверждается тем, что индивидуальная душа сама являет собой образ общественной формы. Различные силы в нашей душе объединяются в своего рода государство, особая форма которого отражает своеобразие человека. И лицо государства, которое создают люди одного типа, не может быть иным, нежели лицо того «государства», которое существует в их собственных душах. Короче говоря, их государственное устройство соответствует их психическому складу.

Государство, по Платону, как и душа, имеет трехчастную структуру. В соответствии с основными функциями (управление, защита и производство материальных благ) население делится на три сословия: земледельцы-ремесленники, стражи и правители (мудрецы-философы). Справедливое государственное устройство должно обеспечить их гармоничное сосуществование

В финале IX книги «Государства» говорится, что «не так важно, как должно или как может быть» в идеальном государстве, достаточно уже, если кто-то один живет по законам этого Города, то есть по закону Блага, Добра и Справедливости. Ведь прежде, чем возникнуть в реальности внешне, то есть в истории, платоновский Город родится внутри человека.

Греческое чудо и возникновение нового экзистенциального проекта эпимелеи (заботы о себе)

Термин «греческое чудо» принадлежит Эрнесту Ренану, высказавшему этими словами то бесконечное удивление, которое испытывает любой непредвзятый исследователь всякий раз, когда всматривается в происшедшее на земле Эллады в период между VIII и IV вв. до н. э. Крупнейший из филологов только что ушедшего поколения петербургской школы А. И. Зайцев предпочитал именовать этот феномен в традициях революционной риторики — «культурный переворот» или «культурный взрыв», что весьма и весьма осмысленно; ибо как опыт французской революции явил миру новые святыни, так что прежние, если и не обесценились совершенно, то, во всяком случае, перестали существовать как исключительные в своей святости, — так и эллинские «пайдейа» и «биос», если и не совершенно упразднили традиционное общество, то, во всяком случае, навсегда лишили его безальтернативности.

Прежде всего кажется невероятным то, что «столь многие и, казалось бы столь разные достижения человеческой культуры оказались плодом деятельности одного народа, и при том за весьма короткий промежуток времени».

Отечественные и зарубежные ученые по - разному решают эту проблему. Французский ученый 19 в. Э. Ренан (автор выражения "греческое чудо") пытался объяснить данное явление особенностями греческого языка и духа. Арийские языки (сюда относится и греческий язык), утверждает он, отличаются от других языков своей абстрактностью и метафизичностью. Именно эти особенности языка вызвали к жизни философию, представители которой (Фалес, Анаксимен, Гераклит и др.) внесли в греческое мышление существенные новшества, повлёкшие за собой изменения всей общественно - политической и духовной жизни Греции.

В отличие от французского ученого, многие отечественные ученные, воспитанные в духе марксистско - ленинской традиции, отмечая также раздробленность (многополисность) и насыщенность большими историческими событиями жизнь древних греков, основной упор делают на социально-экономические и политические факторы - распад родоплеменных связей и образование рабовладельческого государства, острая классовая борьба, развитие торговли и промышленности, культурные связи со странами древнего Востока, чрезвычайно насыщенной внутренними и внешними событиями жизнь эллинов.

Другие исследователи (М. К. Петров, В. В. Лункевич, А. Боннар, Хайтун Д. Е., Хайтун С. Д и др.) на передний план выдвигают географические и природно - климатические условия. По их мнению, страна с поразительно изрезанным рельефом местности и включающая в себя 2500 островов, усеянная множеством гор, узких долин (каждая из которых имеет свой микроклимат) и глубоких ущелий, естественно распадалась на небольшие, более или менее замкнутые территории и при слабом уровне транспортных и военных средств не могла объединиться в единое государство. Поэтому Древняя Греция с IX по конец IV в до н. э. оставалась системой нескольких сот политически независимых городов - государств (полисов), которые могли вступать в союзы (обычно добровольно, иногда по принуждению), вести между собой войны или заключать мир, разбойничать и совместно выступать против внешних врагов. Морское пиратство, а также грабежи на суше были обычным делом для эллинов. Именно пиратский корабль, считает М. К. Петров, выполнял функции "первой творческой лаборатории" человека нового типа - творческого и воспринимающего новшество как позитив.

Ряд учёных (Ф. Энгельс, некоторые европейские исследователи XIX и XX вв., а так же отечественный учёный В.Ф. Асмус и др.), учитывая социально-экономические и географические факторы, упор делают на отличительную психологическую черту древних греков - их исключительную восприимчивость и многостороннюю одарённость, предприимчивость и умеренность. Наибольший интерес вызывает позиция В.Ф. Асмуса, отмечающего и такую особенность психологического склада греков, как любовь к борьбе и состязанию, "агон". И это не только в публичных играх (олимпийских, истммийских и др.), но и в политике, литературе, особенно в философии и во всех других сферах творческой деятельности. Обострённый интерес к происходящему в мире, активность и неодолимая страсть к "агону", состязательности, соревновательности, борьбе пронизывали почти все стороны жизни и деятельности греческого народа.

Сантийский мудрец, академик Ф. Х. Кессиди идёт ещё дальше и предпринимает попытку объяснить "греческое чудо", исходя из главной методологический установки, согласно которой человек рождается определёнными наследственными задатками и наклонностями. Человек не является tabula rasa, как полагает просветительская традиция. Правда социальная среда и воспитание в большей степени могут способствовать развитию этих задатков или же, напротив, подавить их, но не уничтожить. Другими словами, социальная среда и воспитание, отмечает Ф.Х. Кессиди, накладывают свой отпечаток на менталитет, внутренний мир, психологический склад человека (этнос, нации), но судьба народа (при прочих равных условиях) определяется по преимуществу их менталитетом, интеллектуальными и эмоциональными особенностями, их характером.

Эпимелейя – это искусство быть собой при любых обстоятельствах, чреватых своей принудительностью и необходимостью. Античный многоумный субъект отличался спокойствием – невозмутимость перед лицом угроз – одна из величайших добродетелей греческого этоса, и с революционным ново-левым экзистенциальным проектом они идут параллельно, не пересекаются, но в стремлении преодолеть необходимости и разного рода принудительные дисциплинирующие помехи, будь то социальные, или природные, они близки и узнают друг друга в зеркальной дистанции. Эпимелейя – это техника, особое упражнение взгляда, его направление, избирательное внимание. Античная эпимелейя, начинающаяся с события пробуждения, переносила взгляд с внешних случайных сочетаний предметности, с бурления повседневности на континуальное имманентное измерение самого субъекта, его души, фрактально устроенной подобно космическому порядку. Пролетарская эпимелейя осуществляется на основе принципа смещённого взгляда.