 |
Признаков второй мухи не наблюдалось.
|
|
|
|
После того, как первая муха привела себя в порядок (выгладила в прачечной крылья, в медицинском центре восстановила почти утраченную недавно фигуру, в парикмахерской сделала, что‑то наподобие прически) к ней, вместе с цветом лица, вернулась способность соображать и трезво оценивать все происходящее…
Как только это произошло, муха стала оценивать, что же все‑таки с ней произошло.
И только в этот миг она поняла, что буквально несколько дней назад она стояла перед ответом на свой вопрос, и даже удивилась, как этот ответ не приходил ей раньше в голову.
В разговоре между собой они и не допускали мысли о том, что философский камень может быть одновременно и гранитом науки и концом света, а это ведь именно так. И еще, муха для себя сделала заключение, что величина проглоченного куска гранитного камня науки не прямо пропорциональна величине философского камня и длительности жизни.
Как только она это поняла, то вновь полетела к той луже (у которой не бывала все это время), села не ее край и стала спокойно пить и ждать своего КАМАЗа.
(Автор)
«…Именно сегодня – не сердись…»
«Обман обману – рознь, ровня и кум.
Или
Люди! А никто не задумывался – куда мы идем?»
Бога ради, не подумайте, что я против, но почему нас так часто обманывают?
Вчера по телевизору слушал прогноз погоды и узнал, что в нашем регионе, местами, коктисто‑перьевые облака встречаются с перисто‑кучевыми и это грозит сильнейшим снегопадом, метелью, градом и сильными отрывами ветра.
Поверил естественно, это ж по телевизору. На всю страну. Они просто не имеют морального права обманывать своих граждан, по крайней мере, я такого им права на это не давал.
|
|
|
Ну, так вот.
На утро мне надо было идти к одной корове.
(К стати – эта фраза из той же оперы, что и следующие:
– Мне срочно нужно было попасть в психиатрическую больницу,…поэтому навестить друга я поехал на такси. Или.
– В деревне никто не спал, да и не мудрено,… было 12 часов дня.)
Ну, так вот.
На утро мне надо было идти к одной корове. За молоком.
В связи с тем, что я знал прогноз погоды на сегодня, то и оделся соответствующе:
Ватничек из крупного вельвета, на синтепоне; шапка‑ушанка времен первой мировой войны; трофейные штаны галифе, дед мне так и не сказал, почему же они были трофейные ну и валенки‑салазки на быстром ходу. В руки взял две десятилитровых канистры и вышел на улицу.
Хожу по двору, от нечего делать крыжовник с куста рву, ем и чувствую, что‑то жарковато становится.
Это только потом, под коровой, я понял, что меня без зазрения совести, бесстыжим образом надули.
Ну и за это досталось естественно корове. Я в 10‑и литровую канистру за все это из нее 15 литров надоил и тут же половину выпил, от жажды конечно.
А вот другой случай был.
Сижу я как‑то завтракаю на кухне. Намазываю черную икру на белую и в середину вставляю кусочек черствого рыбного пирога, для плотности, и все это великолепие, прямо с ножа, в рот отправляю. Дай, думаю, свежую прессу почитаю, а то все равно время зря пропадает.
И вообще, последнее время я все чаще задаюсь вопросом:
– Как много в жизни съедено впустую? И стараюсь – есть уже наверхосыточку. Правда хоть постоянное пребывание организма в состоянии верхосыточки и благоприятно сказывается на работе всех органов и систем, но зато оно неблагоприятно сказывается на толщине кошелька в продовольственной корзине. Но здесь надо выбирать одно из двух.
Ну, так вот. Сижу, ем икорку тихонечко и вдруг читаю.
«Обнаружен подпольный завод по производству черной икры. Косвенными признаками того, что здесь шло производство именно черной икры, а не предположим плюшевых медвежат, были: пустые, полу наполненные и частично целые банки с уже готовой, черной икрой; огромные стопки этикеток на банки с изображением того же цвета икры; замысловатые приспособления для ее изготовления. Но самым неопровержимым фактом, говорящим о том, что здесь производили именно икру, именно черную и именно подпольно являлось огромное количество валяющихся тут и там под полом безглазых тушек свежепосоленной кильки.
|
|
|
Сотрудники ОБРУБОПА описали все приметы до одной и возбудились от этого уголовного дела».
…Теперь и вы испытали близкое состояние к тому, что испытал тогда я. Для того чтобы полностью войти в названное состояние, вам необходимо бы было еще жевать бутерброд с икрой того цвета, о котором говорилось в газете. Но за неименьем оного просто представьте его себе.
Во мне что‑то сразу зашевелилось, и я стал постепенно находить в своей икре признаки того, что она была из той подпольной партии.
Во‑первых, запах у нее был очень близкий к запаху соленой кильки;
Во‑вторых, размеры икринок один в один походили на глаза тех несчастных морских животных, о которых писалось в статье;
В‑третьих, купил я ее на распродаже, на которой она стоила на целых десять рублей дешевле, чем обычно.
Ну и совсем я уж поверил в то, что моя икра – это не икра, а плод труда незнакомых мне подпольных мастеров резьбы по кильке, когда я кончиком ножа нажал на псевдоикринку, а она лопнула, как глаз.
Тут уж возмущению моему не было предела. Досталось и моей глазной икре и газете, где про нее было написано; коту, который, без зазрения совести все это лопал, лишь изредка косясь одним глазом на меня и выказывая им свое недоумение по поводу того, что я так разбазариваю качественный, по его мнению, продукт; вернувшейся с работы жене, за то, что уговорила меня купить эту банку, ну и всем остальным понемногу.
Спустя три часа, я, в полном бессилии, буквально рухнул на табурет в кухне и с глупым видом (обычно то у меня вид прямо противоположный) уставился в вылизанную до блеска котом банку из‑под того черного содержимого.
|
|
|
Банка стояла на куске той злополучной газеты, которая так испортила мне великолепно начавшийся завтрак. Что‑то меня заставило, потянут за ее край, и вытащить на свет.
Когда я расправил сие периодическое издание на колене, то взгляд мой невзначай упал на дату выпуска газеты. Это было первое апреля.
Во мне опять что‑то зашевелилось, но это что‑то было не похоже на то что‑то, которое было раньше.
Дальше пошло все по проторенной дорожке. Досталось банке, коту, жене, газете, ну и всем остальным уже чуть побольше, чем три часа назад, но то же хорошо.
С тех пор я к обманам отношусь очень болезненно, если не сказать отвратно. Икру же, на зло врагам, вообще не ем, даже кабачковую, уж очень у нее цвет подозрительный, наверняка почти вся подпольная.
(Автор)
«…Уважай и почитай своих родителей, учителей и старших…»
«Притча про яйца.
Или
(Для того чтобы долго жить надо уметь смотреть через далекое прошлое в недалекое будущее.)»
Пять десяток яиц лежали в корзине и тихонько переговаривались. (Те, кто знает язык яиц, могли бы их слушать и в подлиннике, а для всех остальных постараюсь приблизительно передать точный смысл их слов).
– Как можно нас, отборно‑коричневых, складывать с этими белыми отбросами первого и второго сорта? Ну, какой безумный индивид мог до такого додуматься?
– И не говори, брат. Я из‑за огромного количества этих недозародышей не могу спокойно лежать и размышлять о вечности нашей отборной жизни, ведь их так много и они так дурно пахнут.
– Ребята, вы бы очень не задавались, вы ведь лежите сверху, а это значит, что пойдете в расход в первую очередь, а до нас может очередь и вообще не дойти, вы же такие толстые и сытные, что, мы думаем, вас и без нас хватит.
– Я бы, на вашем месте, сидел тихо и не пытался даже звуки произносить, а не то, что разговаривать. Вы хоть знаете, что если что (Тьфу‑ Тьфу‑ Тьфу конечно) за одно битое отборно‑коричневое яйцо двух небитых второсортов возьмут, что лишний раз говорит о нашей избранности.
|
|
|
– А можно я кое‑что скажу – послышался голос из второго десятка яиц второго сорта.
– Ну ладно уж, валяй, а то от вас никто никогда не выступает, все мы с первыми высказываемся.
– Мне кажется, что мы все избранные. Потому что мы яйца. Просто у всех было разное детство, а у нас второсортов самое тяжелое, но за это нас винить просто глупо. Ведь есть же хорошая яйцевая поговорка, что яйца свое детство, а тем более свою курицу, выбирать не вправе. Так что вместо того, чтобы словами бодаться нам следовало бы совместными усилиями вылезти из этой корзины и найти подходящую курицу, которая могла бы нас высидеть.
|
|
|
