Фактическая ошибка — это заблуждение лица относительно фактических признаков, характеризующих совершаемое общественно опасное деяние как преступление.

Фактические ошибки обычно подразделяются на следующие виды:

1) ошибка в объекте посягательства;

2) ошибка в предмете преступления;

3) ошибка в личности потерпевшего;

4) ошибка в признаках объективной стороны преступления;

5) ошибка в квалифицирующих признаках состава преступления.

Ошибка в объекте посягательства — это заблуждение лица относительно того, на какие охраняемые уголовным законом общественные отношения оно посягает. Такая ошибка имеет уголовно-правовое значение только в том случае, если она оказывает влияние на квалификацию совершенного преступления. При ошибке в объекте совершенное деяние квалифицируется в зависимости от направленности умысла виновного при условии, что у лица имел место определенный (конкретизированный) умысел.

При ошибке в объекте посягательства лицо полагает, что оно посягает на какой-то определенный объект, а фактически действия его направлены на иной объект, что влечет изменение квалификации содеянного. При этом следует иметь в виду, что ошибка в объекте посягательства имеет место, как правило, в тех случаях, когда объекты (и предполагаемый, и тот, на который фактически направлено посягательство) не являются однородными, что обязательно влечет иную квалификацию совершенного преступления. Например, лицо полагает, что оно похищает радиоактивный материал, однако фактически он таковым не является. В таких случаях действия виновного подлежат квалификации как покушение на хищение радиоактивных материалов. Такой подход в литературе называют юридической фикцией (преступление, которое по своему фактическому содержанию было доведено до конца, оценивается как покушение на намеченный виновным объект)[41].

Однако ошибка в объекте может быть и в тех случаях, когда оба объекта являются однородными, но содеянное квалифицируется в зависимости от непосредственного объекта. Например, лицо, думая, что оно, похищая имущество, стоимость которого не превышает десятикратного размера базовой величины, причиняет вред собственности юридического лица, фактически причиняет вред собственности физического лица. И в том и в другом случае объектом посягательства являются отношения собственности, но в рамках этих отношений выделяются отношения собственности юридического и физического лица, посягательства на которые имеют различную юридическую квалификацию. Если похищается имущество, принадлежащее на праве собственности юридическому лицу, стоимость которого не превышает десятикратного размера базовой величины, то совершение этого деяния в первый раз не образует состава хищения имущества. И, наоборот, посягательство на собственность физического лица образует состав хищения независимо от стоимости имущества. На наш взгляд, в таких случаях следует придерживаться общего правила квалификации содеянного при ошибке в объекте, т.е. квалифицировать его как покушение на тот объект, на который был направлен умысел виновного. Во всех остальных случаях, когда лицо полагает, что оно посягает на частную собственность, фактически причиняет вред государственной собственности и, наоборот, ошибка в непосредственном объекте хищения имущества либо иного посягательства на собственность никакого значения не имеет, поскольку уголовный закон не дифференцирует ответственность в зависимости от формы собственности.

Ошибкой в объекте можно признать разновидность покушения на преступление — покушение на негодный объект, когда лицо причиняет вред несуществующему в реальности объекту (например, наносит ножевое ранение с целью убийства уже мертвому человеку, не зная об этом). В таких случаях деяние квалифицируется по общему правилу применительно к ошибке в объекте, т.е. в зависимости от направленности умысла как покушение на преступление (в данном примере — на убийство).

В учебной литературе указывается и на другие разновидности ошибки в объекте посягательства, связанные с количеством объектов, на которые посягает виновный[42].

Ошибка в предмете преступления — это заблуждение лица относительно признаков предмета совершаемого преступления, влияющих на его квалификацию. При этом следует иметь в виду, что если предмет преступления является выражением самого объекта посягательства, то ошибка в предмете совпадает с ошибкой в объекте и квалификация деяния проводится по правилам, применимым к ошибке в объекте. Так, в ранее приведенном примере лицо, думая, что оно похищает радиоактивные материалы, фактически совершает хищение имущества, ошибается как в предмете, так и в объекте преступления. Поэтому здесь приоритетное значение имеет ошибка в объекте посягательства.

В тех же случаях, когда имеет место ошибка в предмете преступления, не влияющая на его объект, она приобретает самостоятельное уголовно-правовое значение. Такие ошибки возможны при совершении, например, хищений имущества, для которых имеет значение не вид предмета (он безразличен для квалификации), а его стоимость. Поэтому если лицо намеревалось совершить хищение имущества, стоимость которого соответствует крупным или особо крупным размерам хищения, а фактически совершено хищение менее ценного имущества, то ответственность должна наступать в зависимости от направленности умысла виновного как за покушение на хищение в крупном или особо крупном размере.

Ошибка в личности потерпевшего — это заблуждение лица в конкретных признаках потерпевшего, включенных в состав преступления и влияющих на его квалификацию. Как и предмет преступления, личность потерпевшего может олицетворять объект посягательства. В этом случае ошибка в личности потерпевшего совпадает с ошибкой в объекте и содеянное подлежит квалификации по общим правилам, применимым к ошибке в объекте (в зависимости от направленности умысла). Например, лицо желает совершить террористический акт и в этих целях убивает по ошибке не государственного либо общественного деятеля, а другого человека, не являющегося таким деятелем. Здесь налицо не только ошибка в личности потерпевшего, но и ошибка в объекте преступления (террористический акт — это преступление против государства). В данном случае приоритет принадлежит ошибке в объекте посягательства.

В рамках же одного объекта посягательства ошибка в личности потерпевшего может иметь самостоятельное значение в том случае, если его признаки прямо указаны в законе и вследствие этого влияют на признание деяния преступным либо на его квалификацию. Например, если лицо, совершая ненасильственное половое сношение с потерпевшей, ошиблось в ее возрасте, считая ее достигшей 16-ти лет, то такая ошибка влияет на установление интеллектуального критерия вины (сознавало либо не сознавало общественно опасный характер совершаемого деяния) и исключает уголовную ответственность за преступление, предусмотренное ст. 168 УК.

В других случаях ошибка в личности потерпевшего отождествляется с ошибкой в квалифицирующих признаках состава преступления, о чем будет сказано ниже. Во всех остальных случаях ошибка в личности потерпевшего не имеет уголовно-правового значения. Например, лицо желает убить Иванова, а по ошибке убивает Петрова. Здесь нет ошибки в объекте (в том или ином случае объектом посягательства выступает жизнь человека) и нет ошибки в признаках потерпевшего, влияющих на признание деяния преступным либо на его квалификацию.

Ошибка в признаках объективной стороны преступления. Она может проявляться в следующих разновидностях:

1) ошибка в характере совершаемого деяния;

2) ошибка в характере общественно опасных последствий совершаемого деяния;

3) ошибка в развитии причинной связи между совершаемым деянием и наступившими последствиями.

4) ошибка в факультативных признаках объективной стороны преступления.

Интерпретация указанных разновидностей ошибки в литературе самая различная. Разберем их с учетом высказанных авторами позиций.

Ошибка в характере совершаемого деяния может относиться как к самому деянию, так и его общественной опасности. Если лицо ошибается в общественной опасности деяния, то это относится к интеллектуальному критерию умысла (сознает или не сознает общественную опасность деяния). Поэтому вопрос о его ответственности зависит от того, установлена ли вина по отношению к совершаемому деянию. Отсутствие осознания общественной опасности совершаемого деяния либо исключает вообще вину, либо свидетельствует о наличии неосторожной вины.

Ошибка в характере самого деяния в рамках осознанности его общественной опасности влечет уголовную ответственность за покушение на то преступление, которое лицо намеревалось совершить. Например, лицо, намереваясь незаконно изготовить огнестрельное оружие, вместо этого по ошибке изготовило газовый пистолет. В данном случае оно подлежит ответственности не за незаконное изготовление газового оружия (ч. 2 ст. 297), а за покушение на незаконное изготовление огнестрельного оружия (ст. 14 и ч.2 ст. 295 УК).

Ошибка в характере общественно опасных последствий совершаемого деяния относится к содержанию второй составной части интеллектуального критерия умысла: предвидению общественно опасных последствий. При этом лицо может ошибаться относительно и качественной и количественной характеристики таких последствий. Если лицо предвидит, что в результате совершения им преступления наступят одни последствия, а фактически наступают иные последствия, то оно подлежит ответственности в зависимости направленности умысла либо как за неосторожное причинение вреда. Например, избивая человека, виновный предвидит причинение ему тяжкого телесного повреждения, но по ошибке наносит ему удар в жизненно важный орган, в результате чего потерпевший умирает. В данном случае виновный отвечает за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 3 ст. 147 УК). Если же лицо, избивая человека, предвидит наступление последствий в виде тяжкого телесного повреждения и желает его причинения, а фактически причиняет менее тяжкое либо легкое телесное повреждение, то его действия подлежат квалификации как покушение на причинение тяжкого телесного повреждения.

При ошибке относительно количественной характеристики общественно опасных последствий совершенное деяние квалифицируется также в зависимости от направленности умысла. Например, лицо, уничтожая или повреждая чужое имущество, намеревалось причинить вред собственнику в крупном размере, а фактически размер причиненного вреда оказался незначительным. Его действия подлежат квалификации как покушение на уничтожение или повреждение имущества, повлекшие причинение ущерба в крупном размере.

Ошибка в развитии причинной связи между совершаемым общественно опасным деянием и его последствиями состоит в заблуждении (неправильном представлении) о том, явилось ли совершенное им деяние главной и непосредственной причиной наступившего последствия, т.е., имеется ли причинная связь между совершенным деянием и наступившими последствиями. Как отмечает В.А. Якушин, общим для заблуждения лица в развитии причинной связи является то, что, правильно сознавая характер действий и тот результат, который лицо должно или может получить, им неправильно оцениваются промежуточные звенья этого процесса, которые имеют место между действием и результатом[43]. Поэтому если лицо, предвидит и желает последствия, которое должно наступить в результате его действий, но ошибается в развитии причинной связи, то содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление, которое и охватывалось умыслом виновного. Например, лицо, желая убить человека, сбрасывает его с двигавшегося с большой скоростью поезда, полагая, что тот умрет от полученных при падении ударов. Однако смерть потерпевшего наступила не от ударов, а от разрыва сердца. В данном случае ошибка в развитии причинной связи (в развитии ее промежуточных звеньев) не имеет значения для квалификации совершенного преступления. Виновный подлежит ответственности за убийство.

В других же случаях, когда лицо, имея соответствующий умысел, совершает дополнительные действия для достижения своего намерения и ошибается в том, какие именно действия привели к желаемому результату, содеянное, как считает большинство авторов, должно квалифицироваться по совокупности преступлений. Так, например, если виновный с умыслом на убийство наносит потерпевшему несколько ранений в жизненно важные органы и, думая, что он умер, с целью скрыть преступление сбрасывает его в реку, то ошибка в развитии причинной связи будет иметь место в том случае, если потерпевший умер не от ранений, а от утопления. При этом содеянное подлежит квалификации как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности.

Разновидностью ошибки в развитии причинной связи считается так называемое отклонение действия, когда действие лица по не зависящим от него обстоятельствам изменяет свое направление, в результате чего причиняется не охватываемый умыслом виновного вред. Например, лицо с целью убийства одного человека направило в его сторону огнестрельное оружие, но произошел промах, и пуля попала совершенно в другого человека. В таких случаях предлагается содеянное квалифицировать по совокупности преступлений: покушение на убийство и причинение смерти либо тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения по неосторожности.

Ошибка в факультативных признаках объективной стороны преступления — это заблуждение лица относительно способа совершения преступления, места, времени, обстановки его совершения, орудия и средств совершения преступления в тех случаях, когда они в силу указания в статьях Особенной части УК являются обязательными признаками конкретного состава преступления. В тех случаях, если указанные признаки являются конструктивными признаками состава преступления, то при ошибке деяние виновного квалифицируется в зависимости от того, сознавало или не сознавало лицо общественную опасность самого деяния, которое признается преступлением лишь в совокупности с другими признаками объективной стороны преступления, прямо указанными в законе.

Например, если лицо не сознает, что совершает охоту в запрещенном месте, либо в запретное время, либо запрещенными орудиями или способами, то его действия нельзя признать преступными.

Аналогично решается вопрос при ошибке, когда указанные признаки объективной стороны выступают в качестве квалифицирующих признаков состава преступления. Например, если лицо ошибается в том, что избранный им способ убийства является общеопасным, то его действия не могут быть квалифицированы по п. 5 ч. 2 ст. 139 УК (убийство, совершенное общеопасным способом) и подлежат квалификации по ч. 1 ст. 139 УК.

В качестве самостоятельного вида фактической ошибки некоторые ученые считают ошибку в квалифицирующих признаках состава преступления. При такой ошибке действует общее правило квалификации содеянного в зависимости от направленности умысла виновного. Например, если лицо полагает, что оно убивает беременную женщину, а фактически она не была беременной, то его действия квалифицируются как покушение на убийство заведомо для виновного беременной женщины (п. 3 ч. 2 ст. 139 УК).

Таким образом, в тех случаях, когда лицо ошибается относительно признаков преступления, имеющих уголовно-правовое значение, всегда должна учитываться направленность умысла виновного и в зависимости от этого должен решаться вопрос о его уголовной ответственности и квалификации содеянного.

 

Литература

 

Волков, Б.С. Мотивы преступлений. Казань, 1982.

Бикеев, И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголов. право. 2002. № 3. С. 9-13.

Грунтов, И.О. К вопросу о понятии невиновного причинения вреда (случая) // Теоретическое и правовое обеспечение реформы в сфере борьбы с преступностью в Республике Беларусь: материалы междунар. науч.-практ. конф. Мн., 1999. С.32-38.

Дагель, П.С., Котов, Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974.

Дагель, П.С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977.

Данилюк, С.Е. Ошибка в юридических обстоятельствах содеянного и ее уголовно-правовое значение. // Проблемные вопросы применения уголовного законодательства в деятельности органов внутренних дел: сб. науч. тр. Мн., 1992.

Данилюк, С.Е. Понятие ошибки в противоправности преступного деяния и ее уголовно-правовое значение. // Проблемы совершенствования деятельности ОВД в условиях расширения демократии и гласности. М., 1989.

Данилюк, С.Е. Принцип субъективного вменения и проблема ошибки в противоправности // Совершенствование деятельности ОВД в условиях судебно-правовой реформы. М., 1990.

Злобин, Г.А., Никифоров, Б.С. Умысел и его формы, М., 1972.

Зелинский, А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. Харьков, 1986.

Ильхамов, А.Н. Борьба органов внутренних дел с неосторожными преступлениями: учеб. пособие. Ташкент, 1990.

Квашис, В.Е. Преступная неосторожность. Социально-правовые и криминологические проблемы. Владивосток, 1986.

Кириченко, В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952.

Котов, Д. П. Мотивы преступлений и их доказывание. Воронеж, 1975.

Кравцов, С.Ф., Мазняк, Н.В. Уголовная ответственность лиц, совершивших преступления по неосторожности: учеб. пособие. Л., 1978.

Кригер, Г. Разграничение умысла и преступной самонадеянности // Сов. юстиция. 1980. № 17. С. 13-15.

Кригер, Г. Определение формы вины // Там же. 1979. № 20. С.4-7.

Лукашов, А.И. Уголовное право Республики Беларусь. Состояние и перспективы развития. Мн., 2002.

Лукьянов, В.В. К вопросу о «раздвоении» вины в преступлениях со сложным составом // Сов. государство и право. 1988. № 10. С. 70-78.

Лукьянов, В. Исключить из УК статью об ответственности за преступления с двумя формами вины // Рос. юстиция. 2002. № 3. С. 58-59.

Лунев, В.В. Мотивация преступного поведения. М., 1991.

Миньковский, Г.М., Петелин, Б.Я. О понятии вины и проблемах ее доказывания // Государство и право. 1992. № 5. С.56-62.

Нерсесян, В.А. Неосторожные преступления. Уголовная ответственность и наказуемость: учеб. пособие. М., 1990.

Нерсесян. В. Законодательная регламентация ответственности за преступные деяния, совершенные по неосторожности // Уголов. право. 2000. № 2. С. 41-45.

Нуртаев, Р.Т. Борьба с неосторожными видами преступлений: проблемы эффективности. Алма-Ата, 1990.

Петелин, Б.Я. Установление мотива и цели преступления. М., 1979.

Петелин, Б.Я. Вина как обстоятельство, подлежащее доказыванию по делу // Сов. государство и право. 1981. № 11. С. 77-85.

Питецкий, В. Критерии преступной небрежности // Сов. юстиция. 1986. № 2. С. 19-20.

Портнов, И. Отграничение косвенного умысла от преступной самонадеянности //Соц. законность. 1977. № 9. С. 45-47.

Портнов, И. Отграничение умысла заранее обдуманного от внезапно возникшего // Там же. 1978. № 7. С. 42-45.

Проблемы борьбы с преступлениями, совершаемыми по неосторожности: сб. статей. М., 1982.

Проблемы уголовно-правовой борьбы с неосторожной преступностью. Тюмень, 1991.

Рарог, А. И. Вина в советском уголовном праве. Саратов, 1987.

Рарог, А. Направленность умысла и квалификация преступлений // Сов. юстиция. 1987. № 13. С.14.

Рарог, А.И. Вина и реформа уголовного законодательства // Сов. государство и право. 1988. № 10, С.62-70.

Рашковская, Ш.С. Субъективная сторона преступления. М., 1961.

Саркисов, Г.С. Мотив и цель преступления // Сов. государство и право. 1979. № 3. С. 78-83.

Сухарев, Е., Куликов, А. О двойной форме вины // Сов. юстиция. 1990. № 18. С. 21-23.

Тарарухин, С.А. Установление мотива и квалификация преступления. Киев, 1977.

Ткаченко, В. Правовая оценка общественно опасных действий, связанных с ошибкой в личности потерпевшего// Сов. юстиция. 1980. № 13. С. 11-13.

Тяжкова, И.М. Неосторожные преступления. СПб., 2002.

Угрехелидзе, М.Г. Проблема неосторожной вины в уголовном праве. Тбилиси, 1976.

Якушин, В.А., Назаров, В.В. Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения. Ульяновск, 1997.

Якушин, В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988.

Якушин, В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. М., 1998.

 

 

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: