 |
Влияние средств массовой информации: порнография и сексуальное насилие
|
|
|
|
Увеличение в период с 1960 г. до начала 1990-х гг. числа преступлений, совершенных с применением насилия вообще и рост подростковой преступности в частности, заставили нас задуматься над вопросом: в чем причина? Какие социальные силы вызвали этот шквал насилия?
Известно, что алкоголь способствует агрессивному поведению, но с 1960 г. потребление спиртных напитков практически не изменилось (McAneny, 1994). Другие биологические факторы (тестостерон, наследственность, нейротрансмиттеры) хоть и влияют на агрессивность, но не способны объяснить серьезные культурные изменения. Не является ли, в таком случае, волна насилия следствием набирающих силу индивидуализма и материализма? Или пропасти между могуществом богачей и бесправием бедняков, которая все время увеличивается? Или уменьшения числа полных и роста числа неполных семей, в которых нет отцов? Или влияния средств массовой информации, которые с возрастающим упорством пропагандируют насилие и ничем не сдерживаемую сексуальность? Последний вопрос возник в связи с тем, что рост преступности и сексуального насилия совпал с ростом интереса массовой информации к сюжетам о насилии и сексе. Можно ли назвать эту корреляцию случайностью? Каковы социальные последствия порнографии (которую толковый словарь Уэбстера [Ной Уэбстер (Noach Webster) (1758-1843) — прославленный американский лексикограф, автор всемирно известных словарей. — Примеч. перев. ] определяет как эротические изображения, предназначенные для того, чтобы вызвать у зрителя сексуальное возбуждение)? Каковы последствия демонстрации жестокости на кино- и телеэкранах?
Изучая порнографию, социальные психологи обращали основное внимание на изображение сексуального насилия. Как правило, типичная сцена сексуального насилия — это сцена, изображающая мужчину, принуждающего женщину к половому акту. Поначалу она сопротивляется и старается избавиться от насильника. Но по мере того как ее охватывает сексуальное возбуждение, ее сопротивление сходит на нет. В конце концов она впадает в экстатическое состояние и молит о продолжении. Каждому из нас доводилось читать непорнографическое описание подобной сцены или видеть ее непорнографическую версию: она сопротивляется, он настаивает. Сильный мужчина обнимает и целует сопротивляющуюся женщину. Через секунду руки, которые только что отталкивали его, уже крепко обнимают его, а не сдерживаемая более страсть разбивает вдребезги ее сопротивление. Героиня романа «Унесенные ветром» Скарлетт О'Хара отбивалась руками и ногами, когда Ретт Батлер нес ее в постель, а не успев проснуться, запела.
|
|
|
<Постоянный просмотр эротических фильмов, пропагандирующих «быстрый» секс, не налагающий на партнеров никаких обязательств: 1) делает собственного партнера менее привлекательным; 2) приводит к более терпимому отношению как к внебрачным сексуальным связям, так и к сексуальному насилию в отношении женщин (Zillmann, 1989); 3) усиливает восприятие мужчинами женщин как объектов сексуальных желаний (Frabl et al., 1994; Hansen & Hansen, 1988, 1990).>
По мнению социальных психологов, демонстрация подобных сцен, в которых мужчина выходит победителем из схватки с женщиной и при этом возбуждает, способна:
1) исказить представление зрителей о реальной реакции женщины на сексуальное насилие;
2) усилить мужскую агрессию в отношении женщин (по крайней мере, в лабораторных условиях).
Искажение восприятия сексуальной реальности
Можно ли утверждать: демонстрация сексуального насилия поддерживает миф о том, что некоторые женщины ничего не имеют против сексуального насилия и что женское «нет» на самом деле означает «да»? Чтобы ответить на этот вопрос, Нейл Маламут и Джеймс Чек показывали мужчинам, студентам Университета Манитобы, либо две фильма без сексуальных сцен, либо два фильма со сценами умеренного сексуального насилия (Malamuth & Check, 1981). Спустя неделю после этого, когда другой исследователь проводил опрос на эту тему, оказалось, что зрители из второй группы более терпимо относятся к насилию в отношении женщин. Обратите внимание на то, что «сексуальное сообщение» (а именно то, что многим женщинам нравится, когда ими «овладевают»), было завуалированным, а потому у него было мало шансов вызвать контраргументы. (Вспомните главу 7 и то, что спорная информация более убедительна тогда, когда сообщается как бы невзначай, а потому не вызывает возражений). Принимая во внимание частоту, с которой нам демонстрируют сцены, изображающие женщин, сопротивление которых тает, ст о ит им только оказаться в объятиях настойчивого мужчины, не приходится удивляться тому, что некоторые женщины нередко верят, будто какие-то другие женщины могут даже получать удовольствие от подобных отношений, хотя к ним самим это не относится (Malamuth et al., 1980). «Чтобы я уступила мужчине только потому, что он сильнее меня?! Да никогда в жизни!» Изнасилование не только очень травмирует психику, но нередко причиняет вред сексуальному здоровью и репродуктивным функциям женщины (Golding, 1996).
|
|
|
<Порнография, которая подает сексуальную агрессию как нечто доставляющее удовольствие ее жертве, делает отношение к сексуальному насилию более терпимым. Из заявления по проблемам социальных наук, принятого единогласно участниками Симпозиума по порнографии и здоровью общества. Koop, 1987>
Последствия демонстрации сцен насилия во многом аналогичны. Мужчины, которым показывали такие фильмы, как «Техасская резня. Орудие преступления — пила», становились нечувствительными к жестокости и были менее склонны сочувствовать жертвам изнасилования (Linz et al., 1988, 1989). Проведя три вечера за просмотром фильмов со сценами сексуального насилия, зрители-мужчины, участники эксперимента Чарльза Маллина и Дэниела Линца, постепенно начинали воспринимать сцены изнасилования и массовых убийств более спокойно (Mullin & Linz, 1995). Спустя три дня они продемонстрировали менее сочувственное (по сравнению с теми, кто не смотрел этих фильмов) отношение к жертвам домашнего насилия и признавали травмы, полученные ими, менее серьезными. По словам исследователей Эдуарда Доннерстейна, Дэниела Линца и Стивена Пенрода, если бы какой-нибудь злодей задумал сделать так, чтобы люди спокойно воспринимали страдания и унижения женщин, лучшее, что могло бы прийти ему в голову, — это все чаще и чаще демонстрировать подобные фильмы (Donnerstein, Linz & Penrod, 1987).
|
|
|
Агрессия в отношении женщин
Есть все основания считать, что порнография может подталкивать мужчину к агрессивным действиям в отношении женщин. О том, что такую возможность исключать нельзя, свидетельствуют результаты корреляционных исследований. По данным Джона Курта, когда в 1960-е и 1970-е гг. порнография становилась все более и более доступной, во всем мире возрастало количество изнасилований; исключение составили только те страны и регионы, в которых ее распространение контролировалось (Court, 1985). (Такие исключения из этого правила, как Япония, где «жесткое порно» доступно, а число изнасилований невелико, напоминают нам о том, что другие факторы тоже важны.) На Гавайях между 1960 и 1974 г. число ставших известными случаев изнасилования возросло в 9 раз; после того как на распространение порнографической продукции были наложены временные ограничения, ситуация стала меняться в лучшую сторону, однако когда ограничения были сняты, число изнасилований вновь пошло вверх.
<Порнография — это теория, а изнасилование — практика. Робин Морган,1980, с. 139>
Авторы другого корреляционного исследования, Ларри Бэрон и Мюррей Страус, обнаружили, что число изнасилований в каждом из 50 штатов коррелирует с уровнем продаж таких журналов откровенно сексуальной направленности, как Hustler и Playboy (Baron & Straus, 1984). Авторами были проанализированы и другие факторы, например процент молодых мужчин в населении штатов, но положительная корреляция сохранилась. Аляска занимает первое место как по количеству продаваемых журналов, так и по числу изнасилований, следом за ней по обоим параметрам идет Невада.
|
|
|
{ Тэд Банди за несколько минут до казни. Было ли увлечение порнографией серийного убийцы из штата Милуоки Джеффри Дамера (во время обыска в его квартире полиция нашла порнографические видеофильмы) всего лишь одним из проявлений его психического расстройства или оно также повлияло и на его поведение? Были ли слова Тэда Банди, сказанные им в интервью накануне казни, к которой его приговорили за серийные изнасилования и убийства, признанием роли порнографии в его судьбе или попыткой свалить на нее вину за содеянное? «Наиболее разрушительное влияние оказывает порнография, включающая сексуальное насилие. Подобно наркотикам, она все больше и больше засасывает и заставляет стремиться к тому, что может еще больше возбудить тебя. И когда ты доходишь до определенного состояния и понимаешь, что порнография не может больше ничего дать тебе, ты начинаешь думать о том, что возможно, если самому делать то, о чем ты читаешь, или то, что ты видишь на экране, можно получить несравненно большее наслаждение» (Bundy, 1989).}
Во время допросов и канадские, и американские сексуальные маньяки признавались в своем пристрастии к порнографии. Так, по свидетельству Уильяма Маршалла, насильники и педофилы из Онтарио проявляют значительно больший интерес к порнографии, чем нормальные мужчины (Marshall, 1989). Результаты исследований, проведенных ФБР и Департаментом полиции Лос-Анджелеса, свидетельствуют о повышенном интересе к ней серийных убийц и большинства растлителей малолетних соответственно (Bennett, 1991; Ressler et al., 1988). Разумеется, подобная корреляция не является доказательством того, что порнография является одной из причин,способствующих изнасилованиям. Не исключено, что увлечение насильников порнографией — всего лишь симптом, а не причина их патологической девиантности. Более того, имеющиеся данные неоднозначны: согласно результатам некоторых исследований, знакомство с порнографией (включая и знакомство с ней в детском возрасте) не коррелирует с сексуальной агрессивностью (Bauserman, 1996).
Хотя в лабораторных условиях исследователи имеют возможность наблюдать за поведением испытуемых в течение короткого периода времени, все же эксперименты, условия проведения которых контролируются, позволяют им выявлять причины и следствия. Результаты проведенной ими работы обобщены в заявлении, единогласно принятом 21 ведущим специалистом в области социальных наук: «Порнографические материалы, пропагандирующие насилие, усиливают агрессивное поведение в отношении женщин» (Koop, 1987). Один из этих ученых, Эдуард Доннерстейн, провел эксперимент, в котором приняли участие 120 мужчин из Университета штата Висконсин (Donnerstein, 1980). Разделив испытуемых на три группы, он показал одной из них нейтральный фильм, другой — эротический и третьей — агрессивно эротический со сценой изнасилования. Затем испытуемые, якобы в рамках нового эксперимента, «обучали» помощника экспериментатора (мужчину или женщину) бессмысленным слогам; за неправильные ответы «учеников» наказывали ударами электрического тока. Мужчины, смотревшие фильм со сценой изнасилования, наказывали нерадивых «учеников» значительно более жестоко, особенно если злились и если «жертвой» была женщина (рис. 10.7).
|
|
|
Рис. 10.7. После просмотра фильма со сценой сексуального насилия мужчины, студенты университета, «наказывали» своих нерадивых учеников, и в первую очередь женщин, более сильными ударами электрического тока, чем до просмотра. (Источник: Donnerstein, 1980)
Если вас волнует этическая сторона проведения подобных экспериментов, можете не сомневаться, что исследователи отдают себе отчет в том, насколько противоречивы и сильны переживания их участников. И поэтому ими становятся только люди, сознательно согласившиеся на это после того, как им была предоставлена вся необходимая для этого информация. Более того, по завершении эксперимента исследователи развенчивают все мифы, которые пропагандируют показанные ими фильмы. Хочется надеяться, что подобная практика способна разрушить распространенное заблуждение о том «наслаждении», которое якобы получают жертвы насильников. Судя по результатам исследований, проведенных Джеймсом Чеком и Нейлом Маламутом с участием студентов университетов Манитобы и Виннипега, эти надежды оправдываются (Check & Malamuth, 1984; Malamuth & Chec, 1984). Те из их испытуемых, с которыми после прочтения ими эротических рассказов с описанием изнасилований провели серьезную, аргументированную беседу, стали меньше доверять мифу о том, что «изнасилование доставляет женщине удовольствие», чем испытуемые, не смотревшие порнофильма.
Оправданием для подобных экспериментов служит то, что они преследуют не только научные, но и гуманитарные цели. В ходе проведения тщательного общенационального опроса женщин 22% респонденток сообщили о том, что становились жертвами сексуального насилия со стороны мужчин (Laumann et al., 1994). Проведя опросы 6200 студенток колледжей из всех штатов и 2200 работающих женщин в штате Огайо, Мэри Косс и ее коллеги (Koss et al., 1988, 1990, 1993) выяснили, что 28% женщин пережили то, что на юридическом языке называется изнасилованием или попыткой изнасилования (хотя большинство женщин не называют изнасилованием принуждение к половому акту во время свидания или со стороны знакомого человека; женский сценарий изнасилования — это, как правило, насилие со стороны незнакомого человека [Kahn et al., 1994]).
Опросы, проведенные в других индустриально развитых странах, дали аналогичные результаты (табл. 10.1). Три из четырех изнасилований посторонними и едва ли не все изнасилования знакомыми не попадают в поле зрения полиции. А это значит, что известная нам статистика изнасилований занижена и не отражает истинных масштабов сексуального насилия. Более того, значительно большее число женщин — в одном из опросов студенток колледжей это половина респонденток (Sandberg, et al., 1985) — сталкивались с сексуальным насилием в той или иной форме во время свиданий, а еще большее число становились объектами вербального сексуального насилия и сексуальных домогательств (Craig, 1990; Pryor, 1987).
Таблица 10.1. Статистика изнасилований
| Страна | Выборка | Изнасилования и попытки изнасилования |
| Канада | Общенациональная выборка (95 колледжей и университетов) | 23% изнасилованных или ставших жертвами сексуального преступления |
| Германия | Подростки старшего возраста, проживающие в Берлине | 17% жертв сексуального насилия |
| Новая Зеландия | Нерепрезентативная выборка студенток психологических факультетов | 25% |
| Великобритания | Нерепрезентативная выборка студенток 22 университетов | 19% |
| США | Репрезентативная выборка студенток 32 колледжей и университетов | 28% |
| Сеул, Южная Корея | Взрослые женщины | 22% |
(Источники: Koss, Heise & Russo, 1994; Krahé, 1998.)
В ходе проведения 8 разных опросов мужчин, студентов колледжей, спрашивали, считают ли они для себя возможным изнасиловать женщину, «если будут абсолютно уверены в своей безнаказанности и в том, что об этом никто не узнает» (Stille et al., 1987). Результаты внушают тревогу: примерно одна треть хоть и признает, что вероятность этого крайне мала, однако полностью ее не исключает. По сравнению с мужчинами, которые не считали для себя возможным изнасилование женщины ни при каких обстоятельствах, эти респонденты всем своим обликом — верой в мифы, сексуальным возбуждением, которое у них вызывали описания изнасилований, а также агрессивными действиями в отношении женщин как в лабораторных экспериментах, так и во время свиданий — были больше похожи на убежденных насильников. Наиболее агрессивны те, кто не считают изнасилование преступлением, т. е. разделяют взгляд на изнасилование, культивируемый порнографией (рис. 10.8). Мужчины, проявляющие сексуальную агрессию и принуждающие женщину к сексуальным отношениям, как правило, стремятся к доминированию, демонстрируют враждебность по отношению к женщинам и неразборчивы в сексуальных связях (Anderson et al., 1997; Malamuth et al., 1995).
Рис. 10.8. Сексуально агрессивные мужчины. У мужчин, проявляющих сексуальную агрессию в отношении женщин, враждебное отношение к ним нередко сочетается с богатым сексуальным опытом. (Источник:Malamuth, 1996)
Маламут, Доннерстейн и Цильманн принадлежат к числу тех, кто бьют тревогу в связи со все возрастающим риском для женщин стать жертвами насильников или объектами сексуальных домогательств. Они предостерегают от чрезмерного упрощения всей совокупности обстоятельств, приводящих к изнасилованиям, которые, как и рак, не являются следствием какой-то одной причины. Тем не менее они убеждены в том, что демонстрация насилия вообще и сексуального насилия особенно может иметь антисоциальные последствия. Точно так же как в свое время большинство немцев молча наблюдали за дискредитацией евреев и их терпимость вскормила Холокост, сегодня большинство людей толерантно относятся к образу женщины, создаваемому масс-медиа, способствуя тем самым тому, что многие называют набирающим силу «геноцидом женщин», которые все чаще становятся жертвами сексуальных домогательств, жестокости и изнасилований.
Формирование массового сознания
В дискуссии о том, чьи права приоритетны — личности или общества, люди, живущие в большинстве западных стран, солидаризируются с теми, кто отдает предпочтение правам личности. Поэтому многие психологи высказываются в пользу «воспитания массового сознания» как альтернативы цензуре. Вспомните, что исследователи, изучавшие влияние порнографии, успешно развенчали в глазах участников своих экспериментов мифы, внушенные им масс-медиа, и открыли им глаза на истинное отношение женщин к сексуальному насилию. Могут ли просветители аналогичным образом привить людям навыки критического мышления? Можно ли, сделав людей более чувствительными к имиджу женщин, преобладающему в порнографии, и к тому, что связано с сексуальными домогательствами и с сексуальным насилием, покончить с мифом о том, что женщинам нравится, когда ими овладевают силой? «Наша утопическая и, возможно, наивная надежда состоит в том, что в конце концов, благодаря усилиям добросовестных ученых, возобладает правда и публика убедится, что подобные картины унижают не только тех, кого они изображают, но и тех, кто их смотрит» (Donnerstein, Linz & Penrod, 1987, p. 196).
<Общество не может рассчитывать на то, что евреи сами покончат с антисемитизмом, чернокожие — с расизмом или дети — с жестоким обращением с ними. Кейта Поллитт,Джордж Порги Великолепный, 1990>
Проблема крупным планом. Растет ли число изнасилований?
Во всем мире люди встревожены и возмущены ростом преступлений с применением насилия. И американцы не исключение. Число американцев, которые «скорее не удовлетворены, чем удовлетворены» ощущением собственной безопасности, в 6 раз превышает число тех, кто удовлетворен им (Hugick & McAneny, 1992). Этим и объясняется резко возросший спрос на домашние охранные системы, огнестрельное оружие и услуги телохранителей.
По одним данным — по статистике преступлений с применением насилия, подготовленной местными отделениями полиции и шерифами и опубликованной в ежегодном отчете ФБР (Uniform Crime Report),количество преступлений с применением насилия не просто возросло, а возросло катастрофически. С 1960 г. и до начала 1990-х гг. количество преступлений с применением насилия (убийств, изнасилований, оскорблений действием и ограблений) в пересчете на 100 000 населения увеличилось в 5 раз.
По данным общенационального опроса жертв преступлений (National Crime Victimization Survey — NCVS),который был проведен Бюро переписи населения по заказу Бюро судебной статистики и который проводится ежегодно с 1973 г., преступность не увеличилась ни на йоту. Несмотря на пугающий образ насилия, создаваемый телевидением, несмотря на огромное количество преступлений, связанных с употреблением наркотиков, этот опрос семей, отобранных по случайному принципу, убеждает нас в обратном: все не так плохо. Если верить опросу, начиная с 1973 г. количество изнасилований в стране падает (рис. 10.9).
Рис. 10.9. Изнасилования: несовпадение статистических данных. Чему верить? Ежегодному отчету ФБР о том, что в 1970-е и 1980-е гг. количество изнасилований возросло, или NCVS, согласно которому оно уменьшается? (Источник:Jensen & Karpos, 1990)
Чему мы должны верить? Официальной информации об уровне преступности, основанной на информации правоохранительных органов, или официальной информации об уровне преступности, основанной на сведениях, полученных от граждан? Возможно, несовпадение данных об изнасилованиях объясняется очень просто: не отражает ли увеличение числа изнасилований в полицейских сводках возросшую готовность женщин сообщать о подобных эпизодах? Нам бы хотелось, чтобы именно так и было, но результаты NCVS свидетельствуют о том, что с течением времени количество женщин, заявляющих об изнасиловании, не увеличилось. В таком случае, не является ли несовпадение следствием того, что полицейские и диспетчеры, большинство из которых теперь — женщины, фиксируют больше заявлений об изнасилованиях, а значит, и передают «наверх» больше информации? Социологи Гэри Йенсен и Мэриалтани Карпос считают это объяснение наиболее вероятным, поскольку рост числа зарегистрированных и ставших предметом судебных разбирательств случаев изнасилования совпал по времени с приходом на работу в полицию большого числа женщин (Jensen & Karpos, 1993).
Однако не забудем и вот о чем: вопросы, которые задают жертвам преступления во время опросов и во время интервью, сформулированы таким образом, что позволяют выявить лишь изнасилования, совершенные незнакомыми мужчинами, да и то не все. Количество изнасилований, о которых стало известно полиции (с тем, что это лишь часть общего числа изнасилований, согласны все), в 2 раза превышает число изнасилований, о которых, если верить NCVS,было сообщено полиции. Именно поэтому психолог Мэри Косс скептически отнеслась к выводам, сделанным на основании этого опроса (Koss, 1992). И не без оснований: когда перед проведением очередного общенационального опроса Бюро переписи иначе сформулировало вопрос об изнасиловании, количество респонденток, положительно ответивших на него, удвоилось (Schafran, 1995).
Подумаем также и о другом: если правда, что количество изнасилований не увеличивается, то среди респонденток, которые когда-либо становились жертвами сексуального насилия, было бы больше женщин более зрелого возраста (просто потому, что дольше живут на свете, и у них было больше «шансов» повстречаться с насильником). Но если количество изнасилований подскочило недавно, то среди признавших факт сексуального насилия в отношении себя должно быть больше молодых женщин (потому что с более зрелыми женщинами это если и могло произойти, то 10 или 20 лет тому назад, когда изнасилования еще не были такими распространенными преступлениями). Проводившие NCVS столкнулись именно с этим: среди сообщивших об изнасиловании было больше молодых женщин (Sorenson et al., 1987). Если справедливо утверждение, что женщина, доживи она до глубокой старости, вряд ли забудет о том, что когда-то была изнасилована, то результаты NCVS позволяют предположить, что количество изнасилований на самом деле возросло (хотя, возможно, и не столь существенно, как следует из отчета ФБР).
Мораль: истина ускользает от нас. И потому нередко на такие простые вопросы, как «Увеличивается ли число изнасилований?», нельзя ответить однозначно. Разные методы порой дают разные ответы. Глядя на реальность с разных позиций, мы замечаем ее разные аспекты. Подходя к одному и тому же вопросу с разных сторон, мы уменьшаем вероятность ошибки и формируем более правильное, но отнюдь не совершенное, представление об истине.
---
Можно ли назвать эту мечту наивной? Мы ведь знаем, что без запрета на продажу сигарет число курильщиков уменьшилось с 43% в 1972 г. до 27% в 1994 г. (Gallup, 1994). Без всякой антирасистской цензуры из средств массовой информации практически исчез когда-то весьма популярный образ афроамериканца — инфантильного, суеверного фигляра. По мере того как изменялось общественное сознание, сценаристы, продюсеры и менеджеры средств массовой информации вынуждены были отказаться от эксплуатации таких образов представителей меньшинств. В последующие годы они решили, что употребление наркотиков — отнюдь не символ роскошной жизни, в чем убеждали многие фильмы и песни, созданные в 1960-е и 1970-е гг., а источник опасности, и количество старшеклассников, употреблявших марихуану, уменьшилось с 37% в 1979 г. до 12% в 1992 г.; затем, когда голос «антинаркотической» культуры стал звучать тише, а некоторые фильмы и песни вновь начали пропагандировать наркотики, эта цифра возросла и в 1996 г. составила 23% (Johnston et al., 1996). Будет ли у нас когда-нибудь возможность с удивлением вспоминать, что было время, когда фильмы развлекали зрителей сценами эксплуатации, резни и сексуального насилия?
|
|
|
