Путешествие под названием жизнь

HOW TO BECOME THE PARENT

YOU NEVER HAD

A treatment for extremes of Fear, Anger and Guilt

 

 

THE HAPPY NEUROTIC

How to use the Bio-computer between your Ears in the search for Happiness

ББК88

Г 92

 

Права на настоящее издание любезно предоставлены автором. Все права сохранены.

Джеоф Грэхэм — известный в Великобритании психотерапевт, автор ряда психологических бестселлеров, вызвавших огромный интерес как специали­стов, так и массового читателя.

Анализируя на страницах книги "Как стать родителем самому себе" бога­тейший клинический материал, автор демонстрирует, каким образом психо­логические затруднения взрослого человека оказываются связанными с осо­бенностями его детского развития и дисгармониями детско-родитеяьских от­ношений. В книге реконструируются механизмы фиксации травматических отношений ребенка с родителями; и "консервирования" в психике взрослого определенных незрелых, инфантильных структур.

Книга содержит ряд оригинальных упражнений и техник психической самопомощи, стимулирующих личностный рост, расширение внутренних ре­сурсов и потенциалов.

Глубокая и оригинальная книга "Счастливый невротик" о том, как с по­мощью профессионала-психотерапевта или самостоятельно можно преодо­леть ряд психологических проблем, среди которых — искаженное восприятие своего собственного "я", окружения, катастрофическая оценка перспективы и чувства собственной неполноценности, хроническое ощущение униженности, подавленности, многочисленные фобии.

Особое место в книге занимает набор практических техник работы с изме­ненными состояниями сознания и упражнений, ориентированных на дости­жение желаемых изменений в психологическом самоощущении.

 

ISBN 0-95M951-2-3 (UK)

ISBN 0-95M951-2-3 (UK)

 

© Джеоф Грэхэм

© «Риэл опшинс пресс», 1985

© ТОО «Независимая фирма «Класс», 1993

© М.Ю. Никуличев

 

 

КАК СТАТЬ

РОДИТЕЛЕМ

САМОМУ СЕБЕ

ВВЕДЕНИЕ

 

Умеете ли вы быть по-настоящему нежными со своими родителями? Двад­цатипятилетний опыт общения с широким кругом пациентов-невротиков, осо­бенно с теми из них, кто страдает серьезными фобиями, неконтролируемыми вспышками гнева и агрессии, а также постоянным чувством вины, научил меня внимательному отношению к этому вопросу и чрезвычайно важному, на мой взгляд, моменту. Среди пациентов с указанными симптомами мне не прихо­дилось встречать умеющих быть нежными со своими родителями. Случается, что один из родителей отсутствует или же кто-то из них, а то и оба не принад­лежат к вдохновляющему сорту людей в этом отношении. Так или иначе, вне зависимости от первопричины невротик неспособен выполнить это элементар­ное действие — обнять и приласкать своих родителей.

Мое убеждение таково, что для благополучного роста каждый ребенок нуждается в том, чтобы семья жила в атмосфере любви и благополучия. Если это условие отсутствует, ребенок испытывает негативные переживания и пусть даже он не осознает того факта, что ему чего-то недостает, так или иначе все это отражается на его развитии. Мы воспринимаем любовь тремя способами — физически, эмоционально, интеллектуально. Бели такие контакты отсутству­ют и ребенок чувствует это, то я абсолютно уверен в том, что определенная часть детской психики приостанавливается в развитии и сохраняется на этом детском уровне в психике взрослого человека. Это подталкивает взрослого человека к инфантильному поведению и бессознательное, постигая иррацио­нальность такого поведения, вызывает в человеке чувство беспокойства, ярости или вины.

Джинни Джеффрис, которая по долгу службы имеет дело с осужденными за насилие узниками тюремной психиатрической больницы в Грендоне (Ве­ликобритания) в интервью Шейле Дункан ("Санди Тайме", 11 ноября 1984 года) заметила, что чем дольше она работает с подобными людьми, тем более растет убеждение в том, что болезненные и горькие переживания утраченного детства лежат в основе наиболее страшных случаев насилия. Когда в процессе психиатрического лечения эти пугающие личности внезапно разражались слезами, было очевидно, что они страдают от недостатка теплых чувств, адресованных им, и испытывают острую потребность в ласках и нежности, которых им не пришлось испытать в собственном детстве. Иногда эти слезы оказывают­ся ожившим воспоминанием об обиде, нанесенной им суровым отцом или холодной матерью.

Каждый имеет свой опыт обид, связанных с ощущением недостатка любви в детстве. И если он не в состоянии быть ласковым со своими родителями, это означает, что какая-то часть его так и не повзрослела. Один из лучших способов помочь этой части повзрослеть и стать зрелой — дать ей то тепло и понимание, которого она была лишена в детстве, и, таким образом, предоставить ей воз­можность подрасти в безопасной и комфортной среде. Никто не может решить эту задачу лучше самого пациента. Кто знает лучше него самого, чего именно ему недоставало в детстве и что так и осталось для него недостижимым жела­нием? И если ему удастся найти способ помочь этой части самого себя стать зрелой, в соответствии с ее хронологическим возрастом, перед ним возникнут новые возможности для проявления самого себя. Цель этой книги — показать как можно достичь этого, используя при этом разнообразные упражнения, повышающие способность сознания преодолевать сложившиеся схемы и мо­дели. Центральным моментом в процессе лечения является расширение ваших возможностей. Кто может помочь вам стать взрослыми, кто как не вы сами?

Случаи из практики, приведенные в книге, иллюстрируют проблемы, на­иболее актуальные для пациентов. При этом имена и некоторые детали этих историй были слегка изменены из соображений конфиденциальности. Мето­ды, предложенные мной в этих случаях, показывают мой подход к проблемам и мои концепции. Эти идеи и подходы являются результатом работы с многи­ми сотнями пациентов на протяжении двадцати пяти лет. Иногда мои идеи не требовали доработки, иногда же пациенты предлагали собственные мотиви­ровки особенностей их поведения. Объяснения эти не претендуют на место в ряду строгих теорий, и, возможно, вам покажется, что они не содержат каких-либо откровений относительно таких явлений, как гнев и агрессия, страх, чувство вины. Однако не исключено, что вы, как и я, придете к мысли, что мы можем помочь пациентам и освободить их от крайне негативных пережива­ний, пользуясь идеями, описанными в этой книге. Выдавая лицензию на эти идеи моим пациентам, я нахожу, что они приходят к осознанию большей свободы выбора, который они могут реализовать. Таким образом, путешествие под названием жизнь начинает приносить им радость и наслаждение, что собственно и является тем уроком, который' нам стоит усвоить.

Джеоф Грэхэм, 1985

 

Глава 1. 0 МАРАФОНЕ И ЦЕЛИ ЖИЗНИ

«Гипноз можно определить как состояние, при котором про­исходит сужение поля восприятия при параллельном повыше­нии внимания внутри этого поля. То есть, если вы входите в гипнотическое состояние, все, что говорится вам, когда вы в нем пребываете, воспринимается с максимальным вниманием. Представляется весьма полезным научиться прежде всего вхождению в это измененное состояние сознания, которое иногда мы называем гипнозом. Пребывая в этом состоянии, вы, возможно, не почувствуете никаких изменений и можете не осознавать, что перешли в гипнотическое состояние. Принци­пиально важно другое: что бы ни говорилось вам кем бы то ни было, будь это гипнотизер или вы сами, все, что говорится, воспринимается вами и воздействует на вас быстрее и эффек­тивнее, чем в обычном состоянии. Поэтому в качестве первого упражнения мы предлагаем вхождение в гипнотическое состо­яние, легко осуществляемое собственными силами.

 

УПРАЖНЕНИЕ 1

Приготовьте удобный стул (или кресло) желательно с высокой спинкой, которая будет служить опорой для головы. Устраивайтесь поудобней откиньте голову на спинку. Подо­швы ног поставьте на пол, по возможности параллельно плоскости пола. Здесь я обычно рекомендую моим пациент­кам-женщинам сбросить туфли. Женщины обычно так и по­ступают, приходя домой после работы, похода по магази­нам, посещения гостей и тому подобных вещей, и для них это нередко центральный момент в процессе расслабления. По­ложите ваши руки удобно и легко на подлокотники кресел, если подлокотники отсутствуют, положите их на колени. Не скрещивайте при этом предплечья и не зажимайте кисти — такое поведение представляет собой своего рода защиту. Смотрите прямо перед собой, не меняя положения головы, взгляд направьте вверх, в направлении бровей. Направьте взгляд максимально вверх, насколько это возможно, не совер­шая при этом движений головой. Продолжая сохранять это положение глаз, закройте глаза.

А теперь расслабьте ваши глаза, позвольте им стать настолько расслабленными, настолько тяжелыми, что они как будто не в состоянии раскрыться. Зафиксируйте внима­ние на этом ощущении. Теперь позвольте этому чувству распространиться по вашему телу. Дайте вашему телу сво­бодно погрузиться в кресло, в котором вы находитесь.

В то время как ваше тело испытывает погружение, про­должая утопать в кресле, обратите ваше внимание внутрь себя и направьте внимание на свое сознание. Отпустите свое сознание, дайте ему свободу колыхаться на водной глади по­добно поплавку.

В то время как ваше тело с максимальным удобством расположилось в кресле, а ваше сознание словно покачивает­ся на некой водной глади, обратите ваши мысли к какому-ни­будь объекту, мысль о котором сообщает вам состояние ра­дости и приятного комфорта. Предоставьте себе возмож­ность наслаждаться этим чувством настолько, насколько это возможно. Сосредоточьтесь на этом чувстве и вообра­зите, как хорошо было бы вернуться к действительности ц, раскрыв глаза, сохранить это состояние. Теперь откройте ваши глаза и, вернувшись к действительности, сохраняйте это приятное чувство.

На этом упражнение заканчивается. Повторяйте его до тех пор, пока ощущение расслабленности и комфорта при ассоци­ации с избранным вами образом не будет достигаться легко и быстро.

 

 

Марафон

Теперь, когда вы овладели практикой достижения высокой степени концентрации, мне хотелось бы рассказать вам кое-что о вас самих. Возможно, проще всего перейти в описанное здесь состояние с помощью фразы, состоящей из четырех-ше­сти слов. Эти слова — "Некогда, в незапамятные времена..." или "В некотором царстве, в некотором государстве..." Если вы произнесете их в присутствии ребенка, великаны, феи и прочие сказочные персонажи, немедленно станут самой насто­ящей реальностью. Если вы скажете эти слова взрослому, поз­дним вечером, скажем, после "фильма ужасов", показанного по телевидению, и под звуки ветра, завывающего за окном, многие взрослые, пожалуй, заглянут в буфет или под кровать просто так, на всякий случай. Поэтому, если слова "однажды, в незапамятные времена..." являются тем ключом, который открывает для вас вход в иное состояние сознания, то я говорю всем вам: "Однажды, в незапамятные времена, вы вместе с 50 миллионами других были отправлены в марафонский забег, маршрут которого в действительности был путем вашего рож­дения. Соотношение между вашими физическими пропорция­ми и дистанцией, которую вам предстояло одолеть, было таким же, как если бы вы сейчас, будучи взрослым, бежали настоя­щий марафон, сражаясь с 50 миллионами конкурентов. Итак, вы бежали эту марафонскую дистанцию, порой вы пускались вплавь, порой отталкивали соперников, вы протискивались между ними, боролись против 50 миллионов без всякой под­держки с чьей-либо стороны и вы победили! Вы доказали, что вы наилучшим образом готовы к существованию. Вы достигли яйцеклетки, проникли в нее, слились с ней и соединили гены, которые вы несли с собой на этой дистанции, с генами яйцек­летки. Вы сами положили начало собственной жизни, иначе говоря, вы сами сделали выбор".

Некоторые пациентки испытывают проблему, пытаясь во­образить себя частичкой спермы. Я же говорю им: "Не что иное, как сперма обеспечила встречу гена и яйцеклетки. Эта сперма была женского пола, она выиграла свой марафон и положила начало жизни, позволив вам стремительно продви­гаться к цели в этом состязании. Каждая из вас была той един­ственной, которой предстояло стать первой в этой гонке".

Хочу отметить еще и то, что нет никого из живущих на этой Земле, кто оказался бы здесь в силу иных причин, нежели та, которую мы описали, поэтому ваше пребывание здесь абсо­лютно так же оправданно, как и пребывание любой другой личности (см. упр. 3). Входя в яйцеклетку и соединяясь с ее генами, мы и начинаем путешествие под названием жизнь.

 

Путешествие под названием жизнь

Все начинается с того. что одиночная клетка делится на две, на четыре, на восемь, шестнадцать, на тридцать две, на шесть­десят четыре, сто двадцать восемь и так далее, пока на свет не появляются миллионы клеток; при этом первая клетка передает другим клеткам те гены, благодаря которым они становятся тем, чем впоследствии становимся мы с вами. Эти гены знают, как мы должны выглядеть, знают цвет наших волос, глаз и кожи, форму лица, рта, зубов, размер рук, ног и все, что связано с этим. Гены также помнят, как нам удалось победить в том марафонском состязании, чтобы оказаться здесь. Вы способны победить и добиться успеха (см. упр. 4). Мое убеж­дение состоит в том, что память об успехе в марафоне сохраня­ется в клетке и что эта память побуждает людей участвовать в марафонских состязаниях из поколения в поколение. Стоит только объявить о состязаниях в марафонском беге, тысячи людей изъявляют готовность участвовать в них. Мы все знаем, как это непросто — бежать марафонскую дистанцию, и тем не менее тысячи людей буквально рвутся на беговую дорожку. Если вы спросите их, почему они так добиваются этой возмож­ности, большинство вряд ли даст вразумительный ответ. Мно­гие предполагают, что поднимутся на некую новую ступень, станут "выше" в результате этого участия. Тоже происходит и при зачатии. Это их клеточная память побуждает их к уча­стию, и происходит это совершенно бессознательно. И если эта память существует, нам следовало бы обратить внимание на нее, не обязательно прибегая при этом к участию в марафоне. Разнообразные вещи происходят с нами во время нашего жизненного странствия. Они определяют наше поведение и видоизменяют способ, которым мы чувствуем. Многие вещи, с которыми мы сталкиваемся, уменьшают степень нашей свобо­ды.!} этой книге представлен обзор этих неприятных вещей, которые ограничивают наш выбор, и описаны способы, кото­рые позволяют нам преодолеть эти ограничения и расширить нашу свободу. К сожалению, невозможно описать все ситуа­ции, которые нам преподносит жизнь в виде тех или иных задач, поэтому эта книга представляет собой своего рода очерк различных возможностей.

 

Конечный пункт

С момента нашего зачатия существует только одна вещь, которая предопределена для нас в нашем путешествии по жиз­ни, — то, что наступит день, когда наше путешествие подойдет к концу и мы умрем. Мне хотелось бы, чтобы вы поразмыслили над перспективами такого окончания путешествия, а также о том, что может произойти дальше. Я хотел бы обсудить с вами три возможных варианта завершения вашего путешествия. Первая возможность состоит в том, что, когда вы умрете, вы будете сожжены или погребены в земле и таков будет конец. Но если этим исчерпывается все содержание жизни, то она сама и ее организация становятся бессмысленными, поэтому я хотел бы обсудить другую возможность.

Она состоит в том, что, когда вы умираете, вы продолжаете движение к некоторому следующему пункту. Если мы продол­жаем двигаться куда-то дальше, то в чем смысл тех препятст­вий и трудностей, с которыми сталкиваются люди, совершая свое первое путешествие? Почему бы нам всем сразу не отпра­виться напрямик к этому самому следующему пункту?

Поэтому хочу предложить вам третью возможность, кото­рую считаю единственной, заслуживающей рассмотрения, да­же если она неверна. Смысл этой гипотезы состоит в том, что наше путешествие — это, в сущности, возможность перевести наше сознание в иной, высший план существования. Это воз­можность стать зрелыми, найти способ преодоления наших трудностей, стать ответственными за самих себя и перестать играть в постоянный поиск виновного. Каждое наше чувство — это наш личный опыт, который мы завоевываем для самих себя, и лишь мы сами ответственны за то, как мы чувствуем. Если же мы начинаем обвинять других людей или переклады­ваем ответственность за наши переживания на какие-то другие явления, мы играем в ту самую игру, под названием "кто виноват?". Большинство из нас заняты этой игрой, нас учат ей, начиная с раннего детства. Но стоит нам лишь начать упрекать других за наши переживания, как мы начинаем стараться из­менить людей или вещи, которые мы считаем ответственными за них. Но такой выбор практически неосуществим, поэтому в результате мы оказываемся в ловушке. Я приведу хороший пример этой игры в поиск виновного, которую я наблюдал во время визита к своим знакомым. У них была маленькая дочка, которой едва исполнился один год. Когда я зашел к ним, она только-только училась ходить и чувствовала себя, естествен­но, весьма неуверенно на своих ножках. Пересекая комнату, она с размаху налетела на стол и со слезами упала на пол. К моему изумлению, родители дружно бросились к ней и стали раздавать шлепки столу, приговаривая "какой нехороший у нас стол". Это развеселило девочку, она перестала плакать и начала смеяться. Я заметил: "Давайте задумаемся на секунду? А в чем, собственно виноват стол? Пожалуй это он пострадал, ведь он никуда не двигался, поэтому вряд ли здесь могла быть его вина". Родители девочки не поняли, что меня так озадачи­ло, настаивая на том, что их уловка сработала — ребенок перестал плакать и даже начал смеяться. На этом наша дискус­сия как будто закончилась, пока через двадцать минут девочка снова не отправилась в путешествие по комнате, только на этот раз она налетела на ногу отца. Она снова свалилась на пол с плачем. "Нехороший папочка", — произнес я, и на этот раз всем стало ясно, что я имел ввиду двадцатью минутами рань­ше. Сообразив, что прежняя тактика превращает его в "нехо­рошего", "бяку", папочка наклонился и взял девочку на руки, чтобы разрядить ситуацию, которую он сам создал своим обви­нением в адрес стола. Девочка, однако, усвоила этот подход и теперь переадресовала свое возмущение "нехорошему папоч­ке", который в эту минуту держал ее на руках. Поэтому она заплакала громче прежнего и обратила свой взор к матери, при этом взгляд ее говорил: "Подойди и освободи меня от этого чудовища". В свою очередь, мать девочки безошибочно истол­ковав чувство ребенка, стремглав бросилась к девочке и выхва­тила ее из рук отца. Очевидно, что поступок матери как бы вычеркнул отца из происходящего и завершил его образ как "плохого". Он же, осознав, что сказанное мной только что было справедливо, быстро схватил ребенка со словами "сейчас мы все это уладим", и малышка заплакала еще громче. Мать взяла ее назад, и та, совершенно обескураженная происходя­щим, стала плакать еще сильнее. Отец и мать девочки основа­тельно поспорили в тот вечер, а затем продолжили дебаты утром. Игра в "поиск виновного" сбила с толку ребенка и создала своего рода вакуум между отцом и матерью, который ни один из них не нашел в себе силы преодолеть.

Цель жизни состоит в том, чтобы повзрослеть, достичь зре­лости, перестать играть в игру "кто виноват?" и стать ответст­венным за самого себя, таким образом поднимая свое сознание на иной, высший уровень. Трудности, с которыми мы сталкиваемся, совершая наше путешествие, являются своего рода тестами, которые указывают, продвигаемся мы вперед или остаемся на месте. Если мы совершаем движение к высшему плану сознания, то мы продолжаем это движение и с заверше­нием жизни; если этого не происходит, нам придется повторить весь цикл еще раз. Это единственная гипотеза, заслуживаю­щая того, чтобы размышлять над ней, даже если она ошибочна. Если мы принимаем ее, мы обретаем цель в нашей жизни, которая состоит в том, чтобы, разрешив наши трудности, мы смогли перейти на более высокий план существования и тогда с нашей смертью продолжили бы движение к более высокому уровню бытия. Если после смерти мы не обнаружим этого более высокого уровня бытия, то по крайней мере не будем совершать этого кружения в постоянном разочаровании и вынесем самое существенное из этой жизни. Ведь, очевидно, это и есть цель жизни как таковой — распорядиться ей наилучшим образом (см. упр. 5).

Самое важное здесь — это утверждение, что мы не достига­ем этого высшего плана существования, мы вынуждены цир­кулировать по одному и тому же кругу, чтобы повторить все сначала, и это побуждает нас быть настойчивыми в выполне­нии нашей задачи. У меня была пациентка, которая постоянно думала о том, чтобы покончить с собой, и однажды во время очередного визита ко мне (а на предыдущей встрече я рас­сказал ей об идее постоянного круговращения), она сказала: "Черт возьми, Грэхэм, а ведь я не могу выскочить из всего этого тем самым способом, не так ли?" Я только покачал головой и сказал: "Нет, это невозможно". Понимаете теперь, почему эта третья гипотеза заслуживает самого серьезного рассмотрения, даже если она ошибочна?

 

О безопасности

Первые девять месяцев нашей жизни — это время, когда большинство из нас любимы, желанны, нужны и все необходи­мое само приходит к нам и нам не нужно ни о чем просить. Иначе говоря, мы живем в атмосфере подлинной любви, когда наши потребности удовлетворяются без того, чтобы нам при­ходилось простить об этом. Любить кого-то — значит осознавать свои подлинные (не невротические) потребности и удовлетворять их, возможно, при необходимости, в ущерб своим собст­венным. На протяжении первых девяти месяцев нашей жизни мы пребываем в полном блаженстве, находясь в материнском лоне. В этот период наше сознание, так сказать, двойственно: с одной стороны, мы наделены нашим собственным сознанием, с другой — у нас есть общее сознание с нашей матерью, по­скольку в это время мы — это еще и часть единого целого, которое мы составляем.

Когда я прикасаюсь к себе, это нормально, я чувствую себя в безопасности, чувствую себя защищенным, и это наиболее близкий контакт из всех возможных. Когда я касаюсь материн­ского лона, я чувствую себя комфортно, это часть меня самого, (ведь у нас общее сознание). Итак, прикасаясь к себе, я чувст­вую себя отлично. Касаясь материнского лона, я тоже чувст­вую себя абсолютно комфортно. Но лоно матери окружает меня со всех сторон, поэтому я повсюду ощущаю комфорт и безопасность. Материнская утроба — это мой мир, поэтому я составляю целый мир (космическое сознание). Это подобно тому, как если бы я был галькой на морском берегу и берегом в то же самое время. Это чувство, что все хорошо со мной и с миром тоже все в порядке — суть того, что составляет ощуще­ние безопасности.

Когда вы покидаете материнскую утробу, вы понимаете, что ваш мир увеличился и теперь в него включены также и другие люди. Теперь ощущение безопасности и комфорта воз­никает, если я знаю: все хорошо со мной, все в порядке с другими и все в порядке с миром вокруг меня.

Это чувство мы берем с собой в жизнь из нашего пребывания в материнском лоне, но теперь это чувство должно быть под­креплено в процессе нашего внеутробного существования. Вам необходимо чувствовать себя любимым, вам нужны объятия и ласки ваших родителей, чтобы контакт с внешним миром был для вас полноценным и чтобы все ваши подлинные потребно­сти удовлетворялись. Если этого не происходит, вы будете чув­ствовать постоянную неуверенность и незащищенность в ва­шей жизни. Вы тщетно будете искать безопасности и покоя, не находя этому чувству адекватной замены. Если же вы не жи­вете с ощущением безопасности, некоторые части вашего со­знания и вашей личности приостанавливаются в своем развитии и не достигают зрелости. Вам не удастся достичь высшего плана сознания, пока вы не разрешите эту проблему — как достичь этого чувства комфорта и безопасности. Проблема эта имеет свое решение — вы можете стать своим собственным родителем, родителем самому себе и подарить себе ту любовь и то ощущение безопасности, дефицит которых тормозит ваш рост и препятствует достижению зрелости.

Случается и так, что вы проводите первые девять месяцев своей жизни, чувствуя что вы не желанны и не любимы. И ваше внеутробное существование из-за этого сопровождается посто­янным чувством того, что происходит нечто нестоящее, не имеющее ценности, ощущением сожаления по поводу того, что вы присутствуете "здесь". И для вас также единственный спо­соб справиться с этими чувствами — это стать тем родителем, которого у вас никогда не было и дать самому себе ощущение того, что в тебе испытывают необходимость и тебя любят. Сле­дующие упражнения имеют целью помочь вам стать своим собственным родителем.

 

 

УПРАЖНЕНИЕ 2

Начиная упражнения, желательно, чтобы на первом эта­пе его вы вошли в то состояние повышенной концентрации внимания, которое описано в упр. 1, вплоть до той его ста­дии, когда вы обращаете свой мысленный взор внутрь себя, чтобы увидеть свое сознание. В то время, когда вы наблюда­ете за своим сознанием, представьте тот самый марафон­ский забег, который предшествовал вашему появлению "здесь", и скажите себе, что, стартовав в этом забеге, вы изъявили свое желание быть "здесь".

 

 

УПРАЖНЕНИЕ 3

В то время, когда вы находитесь в измененном состоянии сознания, помня о том, что вы захотели появиться здесь, подумайте о том, что среди живущих на этой Земле нет никого кроме тех, кто победил на этой марафонской дистан­ции. Поэтому скажите себе: "Ты достоин пребывать здесь, как и любой другой человек на земле".

 

УПРАЖНЕНИЕ 4

Вашей победой в марафоне вы доказали, что обладаете наилучшей способностью к адаптации среди пятидесяти миллионов соперников и что вы обладаете исключительным правом предпринять это путешествие под названием жизнь и добиться успеха. Итак, скажите себе: "Ты способен побе­дить и добиться успеха и поднять свое сознание на более высокий уровень".

 

УПРАЖНЕНИЕ 5

Скажите себе: "Ты одержишь свою победу и поэтому тебе не придется повторять все это снова и ты примешь ответ­ственность за свою жизнь и самого себя".

 

УПРАЖНЕНИЕ 6

Скажите себе: "Ты с симпатией относишься к себе за победу в марафоне и ты научишься любви к себе".

 

Каждый раз вам следует проводить не больше двух-трех минут за этими упражнениями, поскольку вы не сможете удер­живать должный уровень концентрации более продолжитель­ное время. Возвращайтесь к упражнениям каждые два-три ча­са, пока не начнете чувствовать то, что говорите себе, и повто­ряйте упражнения, если вы начнете утрачивать это чувство.

 

Глава 2. ПОВЕДЕНИЕ В МОМЕНТ РОЖДЕНИЯ.

 

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ИМПРИНТИНГ.

ТРАВМА ПЕРВОГО РОДА

 

Р.Р.Тиллард-Коул считает, что существует три схемы обу­чения. Первая из них — импринтинг. Он возникает при зача­тии, во внутриутробном существовании, или в момент родов, или в первые несколько часов после родов, а также в любой последующий момент, когда стимул обладает достаточной си­лой, чтобы то или иное переживание было зафиксировано в качестве опыта раз и навсегда. Это тот случай, когда ребенок, обжегшись о пламя, отпрыгивает от него в течение долгого времени после состоявшегося опыта.

Другой путь обучения — это павловские условные рефлек­сы. Суть этого метода заключается в интенсивном подкрепле­нии стимулов, которое происходит с большой частотой в тече­ние короткого отрезка времени. Павлов продемонстрировал свой метод на кормлении собак и одновременном позванива­нии в колокольчик. Примерно через две-три недели он заме­тил, что может звонить в колокольчик, не давая пищи соба­кам, при этом у них будет происходить процесс слюноотделе­ния, как если бы они на самом деле получали пищу. Довольно скоро без дополнительного подкрепления этот эффект исчеза­ет. В жизни человека, если стимул не подкрепляется, если кто-то из родителей не проявляет в достаточной степени свою любовь и привязанность по отношению к ребенку, весьма ве­роятно, что эмоциональные реакции ребенка со временем бу­дут носить искаженный и отклоняющийся от нормы характер.

Третий метод — оперантное обусловливание. Этот метод, как правило, ориентирован на некоторую цель. Если за каким-то действием следует некоторое вознаграждение, то довольно скоро мы научимся повторять это действие в надежде на по­лучение причитающегося нам вознаграждения. Если же дейст­вие производит негативную реакцию, к примеру, если ребенок получает шлепок за какой-то поступок, то очень скоро он понимает, что лучше "этого" не делать либо сделать "это" незаметно. Это желание к сокрытию некоторых поступков ле­жит в основе наших первых обманов. Чтобы выжить, мы нуждаемся в любви наших родителей. И чтобы получить эту лю­бовь, мы вынуждены нередко забывать о собственной индиви­дуальности. Поскольку то, чего мы хотим для самих себя, по­рой, совершенно противоположно тому, что наши родители хотят для нас. Поэтому мы утрачиваем нашу идентичность, уверенность в себе, не доверяя больше своим чувствам и мыс­лям. Мы начинаем делать одно, чувствуя при этом другое. Этот внутренний конфликт порождает всевозможные неврозы, страх, агрессию, постоянное чувство вины.

Мысли и чувства невротиков часто совершенно не тождест­венны друг другу. Их чувства не являются истинными по отно­шению к настоящему, они не являются подлинным ответом на ситуацию "здесь и теперь". В их чувствах и реакциях на сию­минутное всегда присутствует некоторая доза вины.

Следующая таблица иллюстрирует это положение:

 

 

ЖАЛОБЫ	МЫСЛИ	ЧУВСТВА
Агорафобия[1]	Мне небезопасно да­лее оставаться в доме, почему бы мне не схо­дить в супермаркет	Страх, когда я иду к двери, и сильный страх, когда я нахо­жусь в супермаркете. Я должен уйти отсюда и вернуться домой
Навязчивое мытье рук	Я знаю — это глупо	Я должен продол­жать мыть руки или я почувствую себя край­не неуютно
Алкоголизм	Я знаю, что мне не следует пить	Я должен выпить еще один раз. Я не мо­гу остановиться
Курение	Я знаю, что это вред­но и ведет к раку и что это может убить меня	Я должен еще раз закурить
Реактивная депрес­сия	Я знаю, что переживания по этому поводу не помогут мне	Я не могу выкинуть это из головы

 

 

Во время зачатия, внутриутробной жизни и особенно в мо­мент рождения и первые несколько часов после него опыт, переживаемый человеком, абсолютно уникален и поэтому, за­печатлеваясь, он генерирует определенную поведенческую модель. Каковы свидетельства того, что момент рождения так важен для нашего поведения в дальнейшей жизни? Мнение Фрейда на этот счет таково, что рождение является нашей первой травмой и лежит в основе всех позднейших пережива­ний и психологических проблем. Он говорил, что поздние трав­мы оказываются в некотором смысле повторением и подкреп­лением первого родового переживания. Он утверждал также, что мы приобретаем способность не допускать в сознание это первичное тревожное состояние, что приводит к прерыванию связи с этой первоначальной родовой тревогой, в результате чего в нас остается некий изолированный страх, заявляющий о себе позднее в форме "блуждающего" тревожного состояния.

Таким образом, это вытесненное переживание, связанное с рождением, становится моделью для более поздних реакций тревоги и беспокойства, которые, соединяясь с упомянутым "блуждающим" беспокойством, превращаются в тормоз наше­го развития и делают нас зависимыми от этого беспокойства.

Ранк в своей книге "Травматические переживания, связан­ные с появлением человека на свет" развивает мысль Фрейда и высказывает идею, что всякий невроз связан с моментом рождения. Ференци расширяет и углубляет теорию Ранка. Фредерик Лебойер, Дэвид Чик, Франк Лейк, Льюис Мел и многие другие присоединяют собственные наблюдения, свиде­тельствующие о воздействии переживаний, сопутствующих рождению, на последующее поведение.

Станислав Гроф, работающий с состояниями глубокой ре­грессии, в частности, с применением вещества ЛСД, выработал концепцию четырех стадий, или матриц сознания, возникаю­щих в процессе роста, начиная с внутриутробного существова­ния и собственно момента рождения.

Первую стадию он определяет как "символическое целое". Речь здесь идет о жизни в материнском лоне и связанном с этим ощущении безопасности, защищенности, глубокой удовлетво­ренности и переживаний единства с космосом (см. предыдущую главу). Здесь мы получаем наше первое представление о "якоре" и "якорении" (см. упр. 7).

Вторая стадия носит название "антагонистической". Это реакция на первые родовые схватки и сжатие пространства, в котором располагается плод. На этом этапе возникает ощуще­ние страха замкнутого пространства, физического страдания, экзистенциального кризиса и беспомощности, соединен­ной с чувством вины. Этот опыт в дальнейшем, как я полагаю, и приводит к поведению в духе клаустрофобии: с неизменным рефреном: "Я должен выбраться отсюда", возникающим в цер­кви, автобусе, театре, переполненном баре или супермаркете, где срабатывает, так сказать, спусковой механизм рефрена: "Мне надо уйти отсюда немедленно". В кабинете дантиста, когда вы распластаны в зубоврачебном кресле в окружении всевозможных инструментов и людей, которые могут причи­нить вам боль, а вы бессильны изменить ситуацию, снова воз­никает это чувство: "Надо бы мне выбраться отсюда". Вот вам пример классической дентальной фобии (страха перед зубо­врачебным кабинетом). Подобные состояния, которые можно заключить в формулу: "Я должен покинуть это место немед­ленно" могут возникнуть в любом заполненном людьми месте, где вас подстерегает нечто, на ваш взгляд, опасное, а вы не можете изменить ситуацию. В подобной ситуации возможно также ощущение, которое может быть выражено словесной формулой: "Мне не следует находиться здесь" или даже "Я не имею права продолжать жить", могут возникнуть мысли о самоубийстве или острый страх перед неизлечимой болезнью.

Третья стадия получила в концепции Грофа название "синергизм". Эта стадия начинается с движением плода по родо­вому каналу. И здесь сталкиваются, с одной стороны, борьба за выживание, а с другой, угроза удушья и страх, что вы можете застрять в родовом канале.

Каждый момент рождения представляет собой уникальное переживание, соответственно последствия этого момента в дальнейшем поведении человека могут быть очень различны­ми. Лично я думаю, что депрессия берет свое начало на этой стадии родового процесса, когда голова ребенка проходит через тазовое кольцо и плечи оказываются как бы застрявшими на этом участке родовых путей. Мы здесь оказываемся в положении, когда нет возможности вернуться назад и, если мы не можем двигаться назад или вперед, единственное, что мы мо­жем сделать — это отключить наши чувства. Мы напуганы неприятными ощущениями и если движения не происходит, нам страшно возвращаться к нашим чувствам. Здесь, на мой взгляд, один из истоков классической депрессии. Эта стадия может порождать также разрушительное чувство вроде того, что "они хотят избавиться от меня", следствием которого яв­ляется резко негативное поведение ребенка по отношению к матери ("После того, как она пыталась избавиться от меня или, может быть, убить меня, как могу я доверять ей? Но если я не доверяю матери, почему я должен доверять кому-либо еще?"). Такие переживания создают классический тип личности, не

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: