Промышленный подъём 90 годов XIX в.

Правительственная политика в области промышленности. Когда Александр III сравнивал царствования деда и отца, предпо­чтение он отдавал первому. Но он не мог не учитывать, что де­довское царствование завершилось Крымской войной, а отцов­ское— удачной кампанией 1877—1878 гг. Значит, рассуждал Александр III, возврат к дедовским заветам должен сопровождать­ся государственной поддержкой стратегически важных отраслей промышленности, связанных с производством вооружений. Одно направление политики должно восполняться другим. И чем даль­ше заходило правительство в своей крепостнической политике в крестьянском вопросе, тем щедрее оно финансировало развитие крупной промышленности — частнокапиталистической и казенной.

Растущее обнищание деревни сильно сузило рынок сбыта для русской промышленности.. Темпы ее развития в 80-х и начале 90-х гг. были вялыми. Желая поддержать промышленность, пра­вительство стало расширять строительство железных дорог, при­ступило к перевооружению армии и к созданию броненосного фло­та. Именно на эти цели уходили выкупные платежи, которые правительство выкачивало из деревни. Правительственные заказы потребовали расширения существующих и строительства новых металлургических и машиностроительных заводов. Оборудование для них почти це­ликом ввозилось из-за границы. Чтобы иметь иностранную валюту, правительство всячески стимулировало вывоз хлеба. Па­дение хлебных цен на мировом рынке вос­полнялось расширением экспорта, несмо­тря на то что в стране дело доходило до голодовок. «Недоедим, но вывезем»,— говорил министр финансов И. А. Вышнеградский.

В 1892 г. на должность министра фи­нансов был назначен Сергей Юльевич Витте (1849—1915). В свое время он прошел школу предпринимательства, имел надежные связи в финансово-промышленном мире и с презрени­ем относился к «благородным нищим», как называл он помещи­ков, выпрашивающих подачки.

Витте считал, что государство должно активно содействовать промышленному развитию. Но откуда взять на это деньги? Выкуп­ные платежи поступали все хуже, за крестьянами росли недоим­ки. И Витте восстановил давно забытую винную монополию. Го­сударство забрало в казну доходы кабатчиков. Цены на водку росли, и доходы от винной монополии играли в государственном бюджете все более важную роль. Критики правительства не без оснований говорили о «пьяном бюджете».

В 1897 г. было закончено осуществление денежной реформы. Витте ввел золотое обеспечение рубля, который стал конвертиру­емой валютой. Это усилило приток капиталов из-за границы. Французские и бельгийские капиталисты проявляли интерес к ме­таллургической и угольной промышленности юга России. Англий­ские предприниматели вкладывали средства в добычу нефти. Не­мецкие капиталы шли в машиностроение, электротехническую и химическую промышленность.

Промышленный подъем 90-х гг. XIX в. В 1893 г. в России начался небывалый промышленный подъем. Он охватил прежде всего черную металлургию и машиностроение — те отрасли, ко­торые получали правительственную поддержку. Именно тогда окончательно сложился комплекс предприятий тяжелой промыш­ленности на юге России (на границе великорусских и украинских губерний). Новые машиностроительные заводы строились в Пе­тербурге, Москве и Подмосковье. Началась разработка нефтяных месторождений в районе Грозного.

Новые предприятия, создававшиеся с участием иностранного капитала, заимствовали западную технологию, западные формы производства. На русской почве возникали невиданные здесь промышленные чудовища. Отсутствие у русского рабочего доста­точной сноровки и дешевизна рабочей силы позволяли хозяевам нанимать больше рабочих, чем трудилось на таких же заводах в западных странах. В России сложился завышенный уровень концентрации производства и рабочей силы на крупнейших фаб­риках и заводах. На этих предприятиях, в пределах нескольких промышленных районов (Петербург, Москва и Подмосковье, Юг, Урал) сосредоточились огромные массы рабочих. Правительство слишком поздно поняло, какую западню оно себе устроило, до­пустив превращение Петербурга в мощный индустриальный центр.

Особый сектор русской промышленности составляли казенные заводы. Пра­вительство считало, что в деле вооружения армии оно не должно зависеть от ча­стного капитала. Производство стрелкового оружия было сосредоточено на казен­ных Ижевском, Тульском и Сестрорецком заводах. Броню для кораблей выпускал Ижорский завод под Петербургом, корпуса производились на адмиралтейских верфях в Петербурге и Николаеве. В ведении Морского министерства находился так­же Обуховский завод близ Петербурга.

Казенные заводы состояли на бюджетном финансировании. Реальная цена их продукции часто оставалась неизвестной. Прибыль, убытки, себестоимость — та­ких понятий на казенных заводах не знали. Даже условно такой способ хозяйст­вования трудно назвать капиталистическим. Казенные предприятия возникли в России еще в дореформенную эпоху. При Александре II некоторые из них пе­решли в частные руки. Но затем правительство вновь расширило казенное про­изводство.

В 90-е гг. в России была создана крупная промышленность. Повысилось значение России в мировом промышленном производ­стве. Расширилась железнодорожная сеть. Это были крупные до­стижения.

Но они имели и теневые стороны. Включившись в мировую гонку вооружений, правительство израсходовало огромные средст­ва на военные нужды.

Оптимальное соотношение между тяжелой и легкой промыш­ленностью составляет примерно 1:4. Накануне промышленного подъема оно равнялось в России приблизительно 1:5. Русская промышленность имела немного «облегченный» характер. За го­ды подъема доля тяжелой промышленности (прежде всего метал­лургии и металлообработки) поднялась до 1/3. Теперь, таким об­разом, сложилась обратная диспропорция. В стране с отсталым сельским хозяйством и узким рынком сбыта был создан мощный сектор тяжелой индустрии. Он не мог существовать без прави­тельственных подачек.

Последствия сказались очень быстро. 2 сентября 1899 г. на Петербургской бирже резко упал курс акций ведущих промышлен­ных компаний. Вмешательство правительства не восстановило равновесия. В 1900 г. разразился промышленный кризис, затро­нувший в первую очередь предприятия тяжелой промышленности. Текстильная и пищевая промышленность сохранили довольно вы­сокие темпы прироста.

Рабочий класс и рабочее движение. За последнюю треть XIX в. численность рабочих в России увеличилась втрое и к 1900 г. со­ставила около 3 млн человек. Ряды рабочего класса пополнялись в основном за счет крестьян. Отрыв их от земли происходил мед­ленно. Страхования от болезней и несчастных случаев тогда не су­ществовало, пенсий тоже не было. Многие рабочие на старости возвращались доживать свой век в деревню. Земельный надел был для них страховкой.

На фабриках, работавших в одну смену, рабочий день доходил до 14 —15 часов. На предприятиях с двухсменным режимом он со­ставлял 12 часов. Широко использовался труд женщин и подро­стков.

Заработная плата рабочих в России была в 2 раза ниже, чем в Англии, в 4 раза ниже, чем в США. Но и эту плату рабочий получал не полностью. Администрация штрафовала рабочих не только за прогулы, но и за пение (женщины никак не могли ос­тавить деревенскую привычку петь во время работы), за «появле­ние в конторе не поодиночке», за курение во время работы и т. п. На большинстве фабрик заработная плата выдавалась нерегуляр­но или с большими интервалами — на Рождество, Пасху, Покров. До очередной получки рабочий вынужден был брать продовольст­вие в кредит в фабричной лавке — обычно неважного качества и по высоким ценам.

Рабочие жили в казармах при предприятиях. Часть казарм отводили под об­щие спальни, а часть разгораживали на каморки. На нарах в общих спальнях но­чевали взрослые и дети, мужчины и женщины. Лишь к концу века для мужчин и женщин стали выделять отдельные спальни. Каморки отводились для семейных рабочих. Для каждой семьи отдельной каморки не хватало. Чаще жили по две семьи в одной каморке, а то и больше. Лишь высококвалифицированные рабо­чие, постоянно жившие в городе, имели возможность снять квартиру или купить домик.

Но вскоре обнаружилось, что рабочие вовсе не обладали тем терпением, каким отличались крестьяне. Те же самые люди на фа­брике вели себя иначе, чем в деревне, где их сковывали отцов­ская власть и деревенские традиции. Крестьянин приносил с со­бой на фабрику накопившееся в деревне недовольство, здесь оно возрастало еще больше и прорывалось наружу.

Первые забастовки, очень похожие на бунты, начались еще в 70-е гг. XIX в. В 1880 г. произошла стачка на Ярцевской ману­фактуре купцов Хлудовых в Смоленской губернии. Бросив рабо­ту, ткачи побили стекла на фабрике. В Ярцево были вызваны вой­ска. В последующие годы волнения произошли в Московской губернии, в Ярославле и Петербурге. В 1885 г. произошла заба­стовка на Никольской мануфактуре Т. Морозова (близ Орехово-Зуева), охватившая около 8 тыс. рабочих.

В 1886 г. правительство приняло закон, по которому участие в забастовке каралось арестом сроком до месяца. Предпринима­телям же запрещалось налагать штрафы сверх установленного предела. Контроль за исполнением закона возлагался на фабрич­ную инспекцию.

Издание закона не остановило стачечную борьбу. Забастовки по-прежнему со­провождались погромами и изгнанием особо ненавистных управляющих. Очевидец вспоминал, что в 1893 г. во время стачки на Хлудовской мануфактуре в Рязанской губернии речка Гуслянка едва не вышла из берегов, заваленная мотками пряжи. Чуть ли не каждая крупная стачка заканчивалась столкновениями с властями, ко­торые всегда становились на сторону хозяев. Лишь с наступлением промышленно­го подъема в 1893 г. волнения рабочих постепенно улеглись.