Жаргонные слова как элемент разговорного пласта русского языка

 

Необходимо отметить, что механизмы взаимодействия литературного языка с внелитературными сферами речи нельзя считать до конца изученными. Значительный интерес в связи с этим представляет картина усвоения разговорной речью и литературным просторечием элементов, идущих из различных социальных диалектов, профессионального просторечия, жаргонизированной лексики, молодежного сленга и т. п.

Литературный язык, а в особенности публицистический стиль, постоянно пополняется за счет диалектной, просторечной и жаргонной (арготической) лексики, которая приходит в общее употребление, как правило, в измененном виде и обычно утеряв семантическую связь со своим источником возникновения и специфического бытования. Взаимовлияние и взаимопроникновение характеризует в целом социальные диалекты, отношения между ними. Слова одного жаргона легко могут переходить в другой. Это предопределяет сложный характер взаимодействия литературного языка с социальными диалектами (или социальными разновидностями речи).

«Жаргонные слова не только кочуют из жаргона в жаргон, но довольно часто проникают и в обычную разговорную речь. Особенно благоприятной средой для проникновения всякого рода арготизмов является просторечная лексика»[12].

Жаргонная по происхождению лексика и фразеология, попадая в общую речь и литературное просторечие, видоизменяясь там и сосуществуя с исконно жаргонной лексикой, «образует так называемый интержаргон, что ведет к известному сближению различных социальных разновидностей речи. Границы между ними становятся менее отчетливыми и определенными». Оформление жаргонизированной речи в качестве своеобразного стиля (скорее потенциального, чем реального), определяя дальнейший путь ее развития, опровергает взгляд па эволюцию жаргона в целом как на нечто подобное судьбе территориальных диалектов (распад с некоторым дальнейшим распространением, «вторжением» в просторечие через промежуточное звено — интердиалект).

Необходимо отметить, что в наше время можно говорить не сколько о проникновении отдельных чужеродных, внесистемных элементов в литературную (ориентированную на литературность) речь, а в действительной перестройке иерархической системы стилей, противопоставленных как «официально-литературное» — и «обычное разговорное» или «принятое», но одинаково существующее в языковом сознании носителей.

Речь идет, таким образом, не о проникновении отдельных элементов жаргона в обычную речь, но о количественном их росте в тот или иной период, а о новом качестве жаргона как своеобразного стиля речи в новую эпоху развития национального языка.

Явление это присуще не только русскому языку, оно едва ли не является общеязыковым

Отметим, что арготическая лексика (направленная на узкий коллектив людей и носящая некоторый секретный характер), утратив свой профессиональный и секретный характер, служит средством эмоциональной экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в сфере повседневного бытового общения. Теряя свою специфику, она приобретает более зыбкий и неопределенный характер, причем главенствующую роль играют в ней на этой новейшей стадии метафорические иносказания, как способ экспрессивного переосмысления стандартов национального языка».

Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно. Заимствуются слова и выражения, усваиваются клочки жаргона. Жаргонные слова и словосочетания приносят о собой своеобразную «фразеологичность»— излюбленные или просто обычные в системе жаргона соединения и сцепления слов.

Словарный запас так называемого сленга постоянно обновляется. например, с возникновением некоторых новых явлений в жизни нашего общества возникли такие слова как:

Стрелка – встреча деловых партнеров для решения острых вопросов.

Разборка – встреча представителей криминального мира для решения острых вопросов вооруженным путем.

Тусовка – имеет несколько значений. 1. Интересное общество, компания (он принадлежит к нашей тусовке). 2. Вечеринка, где собрались преимущественно знакомые люди (тусовка закончилась только утром).

Менты – слово, относящееся к просторечным, т.к. обладает негативной окраской. Название милиционеров, работников органов внутренних дел в целом.

Прикольный – хороший, отличный, незаурядный, запоминающийся, обладающий какими-то специфическими качествами. (прикольный фильм). Это слово характерно для молодежного сленга. Пример из «Известий» за 16.03.02: «Не удивительно, что на унормированную письменность молодежь реагирует прикольным сленгом». Стр.7 («Словарь как «молот ведьм»»).

Все вышепривиденные слова встречаются в газете «Известия» как в заголовках статей, так и просто в тексте.

Отметим, что в некоторых случаях можно говорить о жаргонной «валентности» слова: не только, например, симпатяга, но — чаще — симпатяга малый, не только толкнуть {доклад), по и более естественно (в том же примерно значении) — толкнуть речу или речугу и т. п.

Взаимодействие жаргонного стиля речи с просторечием создает в живом общении широкую базу для действий всякого рода аналогий, привычных для просторечия.

Можно отметить, что употребление слова стиляга (оценочно-положительное) уступило место оценочно-уничижительному (презрительному) употреблению его в обиходно-разговорной речи и затем в литературном языке, где оно стало символом определенного антиобщественного явления. В дальнейшем социальное «обесценение», нейтрализация этого слова привело к шутливому употреблению его в разговорной речи - применительно к своеобразной (комбинированной) окраске некоторых предметов. Стилягой стали называть автомашины, капот которых раскрашен разным красками. Сходную судьбу имело слово Бродвей — название главной улицы (молодежный сленг, из жаргона стиляг). В конце 50-х годов слова Брод, Бродик, Бродвей ощущались еще как сугубо жаргонные и были темой острых сатирических выступлений.

Эволюция от жаргона к сленгу и просторечию — сложный и неоднородный процесс. В ряде случаев в жаргонированное просторечие и сленг приходят не просто нейтрализованные слова того или иного жаргона, а слова и группы слов, заимствованные из одного жаргона в другой - межжаргонные.

Итак, можно говорить о двух путях вхождения жаргонизмов в общую речь:

1) постепенное усвоение жаргонизма разговорной речью, нейтрализация его во времени, при движении к литературной речи (ср. стиляга, Бродвей, а также темнить, голосовать и многие другие);

2) усвоение слов или выражении из интержаргона, при котором относительная нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (экспрессия и маркированность былой принадлежности жаргону в этом случае сохраняется гораздо дольше). См. ниже историю таких слов, как фитиль, прокол, верняк и др.

Понятие об интержаргоне (межжаргонной лексике) в неявном или в обратимом виде издавна встречается в лингвистической литературе, особенно в конкретных описаниях общественно-языковой судьбы тех или иных выражений и слов.

Акад. В. В. Виноградов, исследовавший историю жаргонно-просторечного глагола стрелять — стрельнуть, писал:

«Стрелять в значении «добывать выпрашивая или вымогая» и теперь свойственное, главным образом, нелитературному просторечию, несомненно арготического происхождения. Среди слов «блатной музыки» разными исследователями и собирателями отмечен глагол стрелять со значением «красть». Этому русскому арготизму соответствует немецкое воровское schissen с тем же значением. Следовательно, внутренняя форма, лежащая в основе этого арготического употребления, интернациональна для среды деклассированных». Как многие слова из арго деклассированных, глагол стрелять с соответствующими видоизменениями значения распространился в XIX веке по разным профессиональным диалектам. Так, из нищенски-воровского арго, из арго деклассированных слова стрелок, стрелять, стрельнуть попадают в разговорную речь других социальных слоев. Стрелять в жаргонном значении впервые отмечено в словаре П. Е. Стояна (Петроград, 1916). В арго нищих и деклассированных слово стрелять употреблялось как в Москве, так и в Петербурге и других городах. Возможно, что в Петербург оно перешло из Москвы. Сейчас это слово широко использует молодежь.

Толковые словари современного русского языка отмечают у глагола стрелять значение «просить, выпрашивать или добывать, доставать, прося» с пометой «просторечное» (см., например, ССРЛЯ, т. 14, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, начиная с 9-го издания, и др.).

Современное разговорно-просторечное существительное отсебятина является по происхождению профессионализмом, возникшим в речи художников. В. И. Даль считал это слово плодом индивидуального словотворчества К. Брюллова.

Явление интержаргонного слоя лексики как основного источника или «склада» различных жаргонных и арготических элементов с несомненной ясностью и определенностью возникает из этих примеров. Роль в формировании этого слоя арготических элементов и актерского жаргона продолжает оставаться значительной вплоть до нашего времени.

Именно из интержаргона пришло, например, в просторечие слово халтура. Из церковного (или бурсацкого) речевого обихода, где оно значило «служба по покойнику, отпевание», слово это перешло в арго (в качество своеобразной метафоры: «служба» по покойнику - кража в квартире, где находится покойник; легкая нажива, в отлично от налетов, связанных с риском и т. п.; в самом арго — иронически-пренебрежительное; ср. халтура и вор-халтурщик в словарях Попова и Трахтенберга). Арготическое употребление этого слова было заимствовано другими жаргонами, стало межжаргонным. Ср. халтура, халтурщик, халтурить в речи артистов-гастролеров и в музыкантском (лабушском) жаргоне.

Описанные здесь «пути» жаргонизма следует рассматривать не как последовательное развитие семантики слова в связи с новым употреблением, а, скорее, как распространение со временем в разных социальных группах некогда профессионально маркированного термина. Семантика, связанная с побочным, легким заработком (или прибылью вообще), могла развиваться уже в самом церковном речевом обиходе, в жаргоне певчих, дьяков и т. п. В обиходе православного духовенства так назывались службы, происходившие на дому у прихожан, по большим праздникам; для того чтобы успеть обойти большее число домов - и, следовательно, собрать больше денег, - они произносились ускоренно и в сокращенном виде. Отсюда халтура - выгода, легкий добавочный заработок, без особой траты сил. В пьесе А. Н. Островского «Воспитанница» слово халтура «взятка» вложено в уста судейского чиновника-хапуги:

«Он теперь уже заранее рассчитывает, сколько доходов будет получать в суде, или халтуры, как он говорит».

Отметим еще один заслуживающий внимания пример:

В газете «Известия» часто встречаются такие слова как держиморда, хапуга, политикан и т.д.

Держиморда (м.) – тупой исполнитель грубой власти (по имени полицейского из комедии «Ревизор» Н.В. Гоголя).

Политикан (м.) – беспринципный политический деятель, а также вообще ловкий и беспринципный делец.

Хапуга (м. и ж.) – человек, который крадет, присваивает что-либо неблагородным способом. Нелит прост.

Новые социальные группы по-своему обогащали этот первичный смысл, приспосабливали его к своим языковым вкусам и навыкам.

    Выше нами были рассмотрены основные особенности изменения семантики жаргонов и их проникновения в письменную речь.

Исходя из всего выше написанного, можно сделать вывод, что при рассмотрении уровней и типов контрастных чередований мы в сущности уже проанализировали наиболее типичные источники экспрессии: рефлексия разговорности, широкое обращение к иноязычной и терминологической лексике, ориентация на язык беллетристики и широкое заимствование его приемов и средств; к ним добавляется и только что рассмотренная актуализация общеязыковых единиц. Мы фактически привели примеры наиболее распространенных конкретных средств выражения в языке современных газет.

 3. Стилистика публицистического текста газеты «Известия»

 

Развитие массовых средств коммуникации, головокружительный ритм рекламы, различные системы распространения информации - все это делает важным и содержание произведения, и сам факт его существования. Необходимо отметить, что далеко не всегда литературная ценность произведения автора решает, станет ли оно известным.

Необходимо учесть, что газетные статьи являются типичным примером публицистического стиля. Однако в последнее время в них все чаще проникают элементы других стилей. Прежде всего, это связано с описанным выше сближением стилей (встретить научную статью со сложными терминами в обычной газете для читателя практически повседневное дело).

При анализе стилистики статей рассматриваемой нами газеты «Известия» необходимо учитывать ее особенности. В мире издается около 10 тысяч ежедневных газет, но лишь десятки из них признаются международным сообществом авторитетными и влиятельными общенациональными изданиями. В России это - "Известия". Эта газета занимает ведущее положение среди периодических изданий страны. Ее история насчитывает более 80 лет.

Газета была создана в Петрограде в марте 1917 года, как один из основных печатных органов нового государства. Все декреты первыми публиковались в "Известиях". История газеты, публикации на ее страницах – отражают историю нашей страны.

Особенно важным этапом в истории газеты "Известия" стали годы, когда редакцию возглавлял Алексей Аджубей (1959-1964). Оставаясь официальным органом власти, газета стала не только рупором, оглашающим государственную точку зрения, как большинство советских изданий, но стала защищать интересы читателя. Это позволило "Известиям" стать самой уважаемой газетой в стране и одной из самых любимых.

Во время путча 1991 года сотрудники редакции "Известий" 21 августа решили вывести газету из подчинения издателю - Президиуму Верховного Совета СССР - и заявили о своей политической независимости. На следующий день был зарегистрирован новый учредитель газеты - сотрудники редакции "Известий". По всей стране средства массовой последовали примеру "Известий". В октябре 1992 года в результате акционирования редакция обрела не только административную, политическую, но и экономическую независимость. Как сама газета "Известия", так и приложение - "Финансовые известия", "Неделя", "Закон" - стали издаваться исключительно на средства, получаемые от продажи изданий и рекламы.

В то время ни одна редакция на всем пространстве бывшего СССР не владела таким колоссальным имуществом - почти 13 тыс. кв. м офисной площади в центре Москвы. Ни у одной из газет не было такой современной компьютерной базы, такой престижной на рынке СМИ и широко известной во всем мире торговой марки, как у "Известий". Также "Известия", несомненно, обладали серьезным политическим весом. Но экономическая некомпетентность, слабый, неэффективный менеджмент привели газету к тяжелейшему финансово-экономическому, и, как следствие, творческому кризису.

В результате, летом 1997 года произошла смена собственников и руководства издания, включая главного редактора, которым стал Михаил Кожокин. С его приходом в "Известия", открылась новая страница истории газеты.

Реформируя газету, М.Кожокин старался сохранить все то хорошее, что было в багаже "Известий", но, в тоже время, сделать издание более современным, актуальным, интересным не только пожилым читателям, но и активной части общества.

Осенью 1998 года произошло слияние "Известий" с "Русским телеграфом" - современной высокопрофессиональной, технологичной и респектабельной газетой. Сегодня совершенствование системы редакционной работы направлено на то, чтобы каждый без исключения номер "Известий" соответствовал уровню и всем критериям качественного издания, таким как: информированность, достоверность, объективность, представительность мнений, независимость суждений.

Сейчас "Известия" сочетают в себе две главных составляющих серьезного респектабельного издания - общий высокопрофессиональный уровень редакционных текстов и статьи "золотых перьев" - А.Бовина, В.Кичина, М.Соколова, С.Новопрудского, А.Архангельского, С.Бабаевой и других известных и талантливых журналистов.

За последние два года "Известия" активно развиваются в регионах, приступив к восстановлению своей прежней сети децентрализованных пунктов печати. Раньше их было свыше сорока, сегодня лишь 29, но это число вновь неуклонно растет.

Необходимо отметить и особую структуру объекта нашего исследования. Если в семидесятые годы газета представляла собой 4-6 страничное издание с двумя основными разделами: новости и международная панорама, то сейчас «Известия» 12-15 страничное издание. Основными разделами являются «Новости. Люди», «Новости. События», «Экономика», «Культура», «Экспертиза». Особый интерес представляет колонка обозревателя, где можно найти интересные публикации на злободневную тему. В некоторых выпусках газеты в этой колонке появлялись заметки такого известного публициста и телеведущего Максима Соколова. Особенностью газеты 70-80 годов было регулярное появление на ее страницах памфлета, высмеивающего пороки советского общества того времени.

Специфика газетного содержания такова, что достаточно не скрупулезно обозначать расчлененные предметы и понятия, но лишь намекать на них, называть целые сферы, явления и акции; поэтому, создавая экспрессивный эффект, можно легко обходиться общим указанием, условным знаком, чисто внешним признаком, какой-либо случайностью.

Условность громадного числа употребляемых в газете обозначений предполагает обязательное предварительное знание сравнительно часто меняющихся их наборов. Жажда экспрессии, не могущей тут и быть иной, приходит, таким образом, в противоречие с требованием надежной массовой доступности, которая, в конечном счете, эту жажду рождает. Разумеется, журналисты «Известий» стремятся к понятному языку, но под давлением конструктивного принципа они должны любыми средствами создать какой-то экспрессивный эффект в тексте.

Несмотря на общий, «строительно-языковой» характер тяготения к экспрессии, ее фактические реализации, конечно, по большей части увязаны с содержанием и замыслом:

Содержательно-осмысленный характер приобретает на фоне обычного и понятного желания журналиста подчеркнуть, что то или иное употребленное им выражение мыслится как экспрессивное, и в то же время снять с себя ответственность за качество самой этой экспрессии. Бесчисленны искусственно-внешние, часто плохо обоснованные «цитатные отсылки», вроде:

Часовыми пятого океана называют любовно в народе воинов противовоздушной обороны страны (Изв., 21.2.68; в заголовке: часовые воздушного океана.

В газете часто встречаются заимствованные иноязычные слова, причем это характерно не только для нашего времени, но и для газет двадцати-тридцатилетней давности.

В условиях газетной специфики крайне трудно находить всякий раз уникальную экспрессию, которая в то же время необходима именно в конструктивных целях: газетчик часто вынужден достичь выразительного эффекта исключительно за счет формы изложения. В отличие от свойственного беллетристике обязательного синтеза формы и содержания в системе образности, искусство газетного языка заключается в создании экспрессивных перебоев, даже если они органически не вытекают из темы; в отличие от научного или делового языка, здесь нельзя и отказаться от них. Допустимыми оказываются предельно обнаженные и искусственные приемы (вообще ведь наиярчайшая оценочная экспрессия - это междометная вставка: «Великая Екатерина - О! поехала в Царское село»), придуманность экспрессии, оторванность ее от общего смысла.

Об условности или даже фиктивности экспрессии свидетельствуют уже рассмотренные немедленные расшифровки экспрессивного элемента его нейтральным аналогом, вообще возможности «смены ролей» у компонентов экспрессивно-стандартного чередования или контраста. Заметим, кстати, что связанное с этим повторение языковой единицы на протяжении кратчайших отрезков речевой цепи, а также в большом тексте, в разных номерах газеты и т. д. принимает характер неизбежный и всеохватывающий. Оно—питательная среда штампа, но и качество, обеспечивающее понятность текста, даже если он читается отрывками и урывками. Оно подчеркивается полиграфически и является специфически газетно-языковым: ни в одном ином тексте недостаточно прочтения отрывка для восприятия хотя бы общей идеи содержания и темы. Но при этом, конечно, именно факт передачи смысла сочленением экспрессии и стандарта усугубляет ее специфически-условный характер.

Иногда внешнюю силу экспрессии сохраняют в газете далеко не индивидуально-оригинальные языковые средства, имеющие значение условного сигнала, сообщающего читателю, что здесь, по замыслу автора, экспрессивный эффект. Читатель не видит, не ощущает его фактически, но домысливает - в силу конструктивного принципа - там, где в сооответствии с законами газетно-языковых контрастов и противопоставлений он должен быть.

Важнейшее качество газетной экспрессии быть в значительной мере условной, фиктивной, но в то же время выполнять свои конструктивные функции дополняется другим ее свойством - тяготением к растущей напряженности, повышенному экспрессивно-эмоциональному насыщению. Естественное ограничение уровня экспрессивности, связанное с поляризацией газетных жанров (а отчасти и отдельных газет), не противоречит общему стремлению газетчика быть всегда максимально ярким и выразительным в языке.

При актуализации средство выражения может использоваться с определенными стилистическими целями без изменения, в своей исходной форме, а также изменяя семантику и структуру. Актуализированная единица существует в реальном речевом функционировании, в ее конкретном применении или реализации в речи. Хотя важнейшей особенностью фразеологии является ее неизменная устойчивость, в языке газеты часто встречаются примеры фразеологизмов с измененной семантикой или с обновленными компонентами:«Семантические и структурно-стилистические изменения обновляют устойчивые сочетания, тем самым нарушая сложившиеся обычные ассоциативные связи, добавляя в сочетание нечто непривычное. Слова, перемещенные в иное окружение, попадая в другой контекст, получают своеобразную стилистическую окраску, новые смысловые оттенки».

В анализе примеров целесообразно учитывать существующие воззрения на вариантность фразеологизмов, а также характер связи их актуализации с контекстом: большим, средним и малым. «Точная реализация фразеологизмов (их семантики и структуры) осуществлятся в контекстах различного объема. Отмечается при этом различное соотношение.

Экспрессемой, т. е. единицей, способной обнаруживать выразительно-конструктивные «приращения», может служить явление самой различной природы и различного уровня. Реализуясь именно в конфликте со стандартом, экспрессема легче всего образуется в результате нарушения общеязыковой литературной нормы словоупотребления; разумеется, нельзя оправдывать такой способ с позиции культурно-речевой правильности и традиции, но нельзя и не считаться с тем, что целесообразность и самый газетно-языковой принцип конструкции все время наталкивают журналиста на его применение.

Под давлением поиска экспрессии в газетном языке оформляются и развивают продуктивность специфические модели словообразования, особенно стоящие в связи с пополнением лексики аббревиатурами, иноязычными заимствованиями и иными словами с нетипичным для русских существительных строением основ. Ярким примером могут служить образования типа живинка, фальшивинка, грустинка, задоринка, лукавинка и т. п.

Фальшивка – фальшивый, подложный документ. Разг. Фальшивинка – уменьш.

Отметим, что использование такой уменьшительной формы в статьях осуществляется с целью придания особого презрительного оттенка речи автора применительно к тем людям или событиям, о которых идет речь в статье.

Для создания «разовой» экспрессии применяются все возможности, а каких-либо специфических тенденций, кроме, скажем, явно обостренного тяготения к разговорности и, вероятно, несколько повышенного интереса к морфологической экспрессии, в сегодняшнем газетном языке «Известий» не обнаруживается. В этом смысле, повторим, это, в самом деле, «весь язык», только специфически, конструктивно «остраненный».

Разумеется, можно обнаружить (и то в целом весьма подвижный и крайне неустойчивый, в высшей степени синхронный) набор излюбленных, распространенных конкретных средств выражения, слов, оборотов, образов.

Набор определенных средств выражения, привязанных исключительно к данному типу речи, противопоказан во многих случаях, особенно, например, в сфере художественной с ее «поэтическими штампами» той или иной эпохи, той или иной литературной школы. В газетном языке сменяемость конкретных средств выражения обострена, подчинена общим правилам массовой коммуникации. Поэтому при всем исследовательском интересе языковеда к отдельным средствам выражения, к реальному словоупотреблению анализ газетного языка как явления не может быть к ним сведен. Функциональная специфика и однородность его как некоторого стилевого единства отличается меньшей конкретизацией, лежит на ином, более абстрактном, обобщенном уровне.

Формирование «газетизмов», воспроизводимой и хотя бы узкосинхронной отстоявшейся образности, специфичных лексико-семантических микросистем и т. п. толкуется на этом фоне не как «стилеобразующая черта», а, скорее, как следствие гиперхарактеризации средств выражения в ходе воплощения закономерностей этого абстрактного уровня, в ходе материализации газетно-языковой конструкции. В этих процессах рождаются эстетически неполноценные и семантически ущербные средства выражения, штампы - уничтожающий бич газетного языка.

Наиболее распространенными являются случаи нарушения стилистического единообразия текста, когда, например, в статью проникают разговорные или же просторечные слова. Необходимо отметить, что эти группы слов являются отдельными разновидностями современного русского языка. Кроме того, выделяют также территориальные диалекты. Их использование характерно для представителей местной прессы. Необходимо подчеркнуть, то все чаще в публикациях встречаются сленговые и жаргонные слова.

    Исходя из всего выше написанного можно сделать вывод.

Итак, просторечия активно проникают в литературный язык. Однако, необходимо отметить, что в различных статьях газеты «Известия» имеет место целенаправленное использование разговорных слов или же просторечий для придания статье особого характера. Например, слово «барыш»[13] придает заголовку статьи некий пренебрежительный характер. Через использование этого слова в статье авторы пытались подчеркнуть его возможную нелегальность. В толковом словаре «барыш» характеризуется как разговорное слово, означающее прибыль, материальную выгоду.

 Заключение

 

Подводя основные итоги в данной дипломной работе, необходимо отметить, что проведенное исследование позволило наиболее точно изучить основные процессы взаимодействия между разговорной речью и литературным языком. Работа посвящена изучению основных механизмов проникновения в публицистический стиль различных элементов разговорного языка. Была выявлена следующая особенность.

Некоторые разговорные слова, проникая в литературный язык закрепляются в нем. Другие же (как правило, более грубые формы – просторечия и жаргонные слова) так и остаются инородными элементами в упорядоченной структуре литературного языка. Однако, просторечные слова граничат не только с жаргонами, но и сленгом (о чем говорилось в работе). Яркими представителями сленга являются новые сленговые слова и понятия (тусовка и т.д.).

Среди работ, послуживших теоретическим базисов для нашего исследования, хочется отметить научные труды Земской Е.А. Именно в них представлена наиболее адекватная оценка роли разговорной лексики в современном русском языке.

Относительно работ, посвященных непосредственно проблемам стилистики газетных статей необходимо выделить книги и монографии Костомарова, Сиротининой О.Б. Они представляют наибольший интерес для анализа стилистического единообразия газетных публикаций, размещенных на страницах «Известий». Отметим, что изучаемой проблематике было посвящено множество различных научных трудов и монографий.

Первая глава предлагаемой работы представляет собой сравнение основных особенностей литературного языка и разговорной речи. Следующая глава данного диплома освещает способы увеличения экспрессивности публицистического текста. Третья часть работы является исследованием особенностей публицистического стиля на основе конкретного материала статей газеты «Известия»

Хочется отметить, что предлагаемый диплом представляет собой подробное исследование проблемы смешения разговорной речи и современного русского литературного языка. В связи с этим в исследовании были затронуты основные вопросы стилистики публикаций.

Для анализа стилистики газетных статей «Известий» были использованы выпуски различных периодов. Были отмечены изменения, происходившие не только в облике газеты, но в ее стилистических особенностях статьей. Изменялась концепция самой газеты, ее объем.

В ходе исследования были выдвинуты некоторые гипотезы по поводу сходства и различия в трактовке терминов просторечные и разговорные слова.

Были изучены различные публикации по данному вопросу. В работе был выдвинут ряд предположений на основе анализа противоположных подходов к проблематике различий между просторечными и разговорными словами. В результате исследования был сделан вывод, что просторечия являются более грубыми формами разговорного языка и, подчас, находятся в пограничном положении с жаргонной лексикой.

Целью предлагаемой дипломной работы было изучение особенностей просторечных и разговорных слов и их роли в газете «Известия».

Хочется подчеркнуть, что данная цель была достигнута путем изучения не только работ научного характера (монографии и т.д.), но и анализа конкретных данных, находящихся в самой газете «Известия».

Особо хочется отметить значение экспрессем в статьях данного издания. В исследовании было отмечено, что экспрессемой может служить явление самой различной природы и различного уровня. Экспрессема реализуется в процессе противопоставления стилистически окрашенных слов по отношению к лексически нейтральным. В ходе исследования было выяснено, что именно использование экспрессивной лексики в газете «Известия» чаще всего ведет к нарушению общеязыковой литературной нормы словоупотребления.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что использование экспрессивной лексики в статьях газеты «Известия» обусловлено прагматичным стремлением авторов наполнить большей информативностью и увлекательностью для читателя излагаемый материал.

В ходе выполнения основных задач исследования был сделан ряд наблюдений.

Основной выявленной особенностью является большое количество разговорной лексики в статьях газеты «Известия». К сожалению, это негативным образом сказывается на качестве восприятия информации и может повлечь за собой некоторое уменьшение популярного этого уважаемого издания среди читателей.

 

 

 Библиографический список

 

1. Аникеев В.Е. Критика концепций информационной прессы и статистических методов ее анализа. - М.: Наука, 1980. – 160 стр.

2. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. – Ростов н/Дону.: Изд-во Ростовского ун.-та, 1964. – 315 стр.

3. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. – М.: Художественная литература, 1988. – 525 стр.

4. Бахмутова Е.А. Культура речи. Изд.-е 2 испр. И доп. – Казань, изд.-во Казанского ун.-та, 1964. – 200 стр.

5. Бурлакова М.И., Т.М. Николаева, Д. М. Сегал, В.Н. Топоров. Структурная типология и славянское языкознание. Структурно-типологические исследования. - М.: Изд-во АН СССР, 1962, - 180 стр.

6. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. – М.: Наука,1977. – 312 стр.

7. Вопросы культуры речи. / Под ред. С.И. Ожегова. – М.: Наука, 1965. – Выпуск 6. – 241 стр.

8. Вопросы лексикологии современного русского языка. / Под ред. Е.И. Диброва. – Ростов н/Дону.: изд.-во Рост. Ун.-та, 1968. – 206 стр.

9. Вопросы стилистики устной и письменной формы речи. / Под ред. О.Б. Сиротинина. – Саратов, изд.-во Саратовского ун.-та, 1989. – 183 стр.

10. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. / Под ред. О.И. Блиновой. – Томск.: изд.-во Томского ун.-та, 1989. – 249 стр.

11. Головин Н.Г. Культура речи. – М.: Просвещение, 1979. – 280 стр.

12. Дерягин В.Я. Беседы о стилистике. – М.: Знание, 1978. – 96 стр.

13. Земская Е.А. Русская разговорная речь. / Под ред. М.В. Китайгородской, Е.Н. Ширяева. – М.: Наука, 1981. – 276 стр.

14. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. / Под ред. Российской академии Наук. – М.: Наука, 1992. – 220 стр.

15. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. – М.: просвещение, 1973. – 270 стр.

16. Калинин А.В. Культура русского слова. – М.: Изд.-во МГУ, 1984. – 299 стр.

17. Клаус Г.Г. Сила слова. – М.: Прогресс, 1967. – 230 стр.

18. Кожин А.Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке. / Под ред. Вомперского В.П. – М.: Наука, 1985. – 382 стр.

19. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. – М.: Изд.-во Моск. Ун.-та, 1971. – 271 стр.

20. Кохтев Н.Н. Стилистическое использование устойчивых глагольно-именных сочетаний в языке газеты. – М.: Изд-во МГУ, 1968. – 125 стр.

21. Лившиц В.А. Практическая стилистика русского языка. М. Высшая школа, 1964

22. Литвинов Н.Г. Вопросы стилистики русского языка (В помощь работникам печати). Изд.-е 2. – М.: Мысль, 1965. – 271 стр.

23. Литературная норма и просторечие. / Под ред. Л.И. Скворцова. – М.: Наука, 1977. – 254 стр.

24. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. / Под ред. А.И. Федорова. АН СССР. – Новосибирск.: изд.-во Новос. Ун.-та, 1986. – 227 стр.

25. Майданова Л.М. Очерки по практической стилистике для студентов-журналистов. – Свердловск.: изд.-во Урал. Ун.-та,1987. – 182 стр.

26. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. – Свердловск.: изд.-во Урал. Ун.-та, 1990. – 168 стр.

27. Нормы современного русского словоупотребления. / Под ред. Г.А. Качевской, К.С. Горбачевич. М.-Л.: Наука, 1966. – 154 стр.

28. Одинцов В.В. Стилитика текста. М.: Наука, 1980. – 263 стр.

29. Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. – М.: Высшая школа, 1974. - 180 стр.

30. Ожегов С.И. Словарь русского языка. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. АН СССР, 23-е изд.-е. – М.: Русский язык, 1991. 915 стр.

31. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: Азъ, 1995. – 907 стр.

32. Пертищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. – М.: Наука,1984. – 222 стр.

33. Разговорная речь в системе функциональных стилей современного литературного языка. / Под ред. О.Б. Сиротининой. – Саратов.: изд.-во Саратовского ун.-та, 1983. – 253 стр.

34. Русская разговорная речь. / Под ред. Е.А. Земской. – М.: Наука,1973. 398 стр.

35. Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. / Под ред. О.Б. Сиротининой. – Саратов.: изд.-во Саратовского ун.-та, 1970. – 251 стр.

36. Русская разговорная речь. Тексты. / Под ред. Е.А. Земской, Г.А. Баримовой, Л.А. Капанадзе. – М.: Наука, 1978. – 307 стр.

37. Сазонова И.К. Лексика современного русского литературного языка. – М.: Просвещение, 1963. – 138 стр.

38. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. – М.: Знание,1974. – 260 стр.

39. Со<

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: