 |
Иерусалим – город трёх религий
|
|
|
|
И у чёрта, и у Бога на особом на счету
Ты, российская дорога – семь загибов на версту!
| Газета спортивно-туристского клуба путешественников «Пенза» № 88 Март 2017 г. |
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Вырыпаеву Николаю Петровичу – 90! 
Наш Петрович
- 2 -
2 марта 2017 года Николаю Петровичу Вырыпаеву стукнуло 90 лет! Это много или мало? Смотря для кого. С точки зрения простого обывателя много: родился, женился, вырастил детей, поиграл с внуками, отработал 40 лет на производстве, построил дом, вырастил дерево… и хватит – больше делать нечего!
Ну, а для такого человека, как Николай Петрович, – романтика, путешест-венника, писателя, творца - очень мало. Выполнена в жизни только толика от всего задуманного. Послушаешь Петровича, и начинаешь ему сочувствовать: как много он сделал в жизни, и какая это незначительная часть от его планов! Даже, к примеру, взять родники. Их ни много, ни мало в Ахунских лесах, а порядка 20 штук. Петрович обустроил два родника, и всё время сокрушается об этом, умоляя других…
«Ну, не пожалейте пару дней, обустройте хотя бы один родник! Не знаете как, почитайте мой рассказ «Родники Ахунского леса». И люди спасибо скажут, и самому будет приятно!»
Петрович, как истинный патриот России и Пензенского края, сделал в жизни много нужного, полезного и исключительного для всех нас, его земляков. Я не буду перечислять десятки его свершений. Я расскажу всего лишь один маленький эпизод из жизни Н.П. Вырыпаева, свидетелем которого был лично сам.
Чёрствый хлеб
Как-то собрались мы весьма большой компанией и пошли в пешеходный поход осенью по необычайно красивым Крымским горам.
|
|
|
За два часа за смехотворную плату долетели самолётом из Пензы до Симфе-рополя, погрузились в троллейбус. До Ялты добираться не стали, а высадились на остановке «Партизанская» на середине маршрута. Уже в осенних, подёрнутых багрянцем и золотом лесах, долго пробирались по крымским яйлам. По пути лакомились дарами природы – тёмно-красными ягодами кизила, который произрастал в изобилии. Наконец, в сильнейшем тумане добрались до туристского приюта «Лесной». Там нас встретил почти до пояса заросший бородой инструктор. Он уже несколько дней ожидал машину, чтобы отвезти имущество и закрыть приют до следующего сезона.
По какой-то причине у нас закончился хлеб.
«У вас хлеба случайно не осталось?» – спросил у инструктора Николай Петрович.
«Какого хлеба, я тут уже целую неделю голодаю», - ответил Борода.
«Ну, может, корочки какие-нибудь есть?»
«Да посмотрите там, в шкафу, всё несъедобное».
Мы открываем шкаф, а он сверху донизу забит буханками чёрствого хлеба…
«А это что?» - чуть не захлебнулся от удивления Петрович.
«Ну, если хотите гвозди забивать этими камнями, берите хоть всё!»
«Тазы есть?» – деловито спросил Петрович.
«Берите на кухне хоть десяток».
Николай Петрович деловито достал топор и изготовил несколько дощечек. В большой алюминиевый таз налил пару кружек воды. На дощечки уложил несколько буханок пеклеванного хлеба, поставил на горячую плиту и накрыл всё это вторым тазом.
Инструктор криво ухмыльнулся.
Через какое-то время Петрович как фокусник снимает верхний таз… а там… сквозь облако пара сверкают свеженькие аппетитные буханочки. Петрович хватает
- 3 -
полотенцем горячий хлеб, сжимает его в руках – хлеб, как поролоновая мочалка, снова обретает свою прежнюю форму.
«Ну и чудеса, - восхитился бородатый инструктор, - теперь можно здесь сидеть хоть целый месяц!»
|
|
|
Мы же сытно похлебали борщ с тушёнкой, закусили свежим хлебом, не забыв накормить голодного инструктора, и отправились к дальнейшим удивительным приключениям.
Ведь это был сказочный Крым.
Анатолий Мордвинцев.
*****************************************************************************
Стульникову Александру
Александровичу – 65!
27 марта 2017 года инструктору по туризму, кандидату в мастера спорта по туризму, начальнику Пензенской поисково-спасательной службы Александру Александровичу Стульникову исполняется 65 лет!
Александр уже долгие годы занимается туризмом. Он участник и руководитель многих пеших, горных, водных и велопоходов по Кавказу, Тянь-Шаню, Приполярному Уралу, Туве, Кодару, Камчатке. Постоянный участник и организатор туристических слётов и соревнований. Зачастую в походах туристы попадают в экстремальные ситуации, а у Стульникова, помимо походов, экстрима хватает и в повседневной работе – спасатель есть спасатель.
Желаем тебе, наш дорогой друг, крепкого здоровья и успехов во всех делах и начинаниях и, конечно же, новых походов!
Друзья-туристы.
- 4 -
 ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ ТУРИЗМА, ПУТЕШЕСТВИЙ
И АВТОРСКОЙ ПЕСНИ
|
18 марта 2017 года в музыкальной гостиной Дома молодёжи (бывшая филармония) состоится традиционный ежегодный городской вечер пензенских туристов. Начало мероприятия в 16.00. В программе – награждения наиболее активных и заслуженных туристов, показ фильмов о совершённых путешествиях, песни под гитару, презентация книги стихов Евгения Сайкова «Моим друзьям». Желающие могут приобрести эту книгу, цена одного экземпляра – 230 руб.
Организатор вечера - спортивно-туристский клуб путешественников «Пенза» при участии Пензенской областной станции юных туристов, Пензенского городского центра детского и юношеского туризма, туристского клуба «Зебра». Приглашаются все желающие. Вход платный 50 руб. (на аренду помещения). Приходите, будет интересно!
 Путешествие в прошлое 
|
НА ТРОПЕ ПИЛИГРИМОВ
В этом последнем году второго тысячелетия, как никогда сложно шла подготовка к путешествию… Задуманный ещё в прошлом году маршрут не вязался в одну цепочку: то оказывался он очень длинным, то непосильно дорогим. То вдруг оказывалось, что, имея в паспорте визу в любое арабское государство – в Израиль попасть невоз-можно: на свою землю эта страна с таким документом ни за что не пустит. И, понятно, арабы отвечают тем же. Советы бывалых категорически отодвигали время путешествия в глубокую осень – они убеждали: «Там такая жара! В Израиле летом по улицам передвигаться можно только в автомобилях с кондиционерами!». Американским солдатам, воевавшим там, предписывалось в обязательном порядке в день выпивать не менее 15 литров воды – якобы идёт опасный процесс обезвоживания организма. Другие пугали активным военным противостоянием: на Кипре, который не минуешь, греки воюют с турками уже несколько десятилетий; а в Израиле и Палестине – так там вообще стрельба не прекращается ни днём, ни ночью. Нельзя сказать, что мы не обращали на эти «страшилки» внимание – конечно, мы их имели в виду, и… продолжали готовиться с ещё большей тщательностью.
|
|
|
А на последнем этапе подготовки консульство Израиля приняло наши документы на визы и даже их оплату, а потом совершенно неожиданно в наших паспортах поставило отметку об отказе, причём без объяснения причин и возможной перспективы когда-либо попасть в Израиль. Пропали и наши деньги.
Но и это нас не остановило. Мы снова и снова ходили в инстанции высокие, важные и не очень значительные – всякие, изыскивая хоть какую-то возможность изменить ситуацию в нашу пользу. В конце концов нам повезло: Отдел международных церковных сношений Московской Патриархии через Русскую духовную миссию в Иерусалиме выхлопотал нам «бумагу», по которой мы и проникли в Израиль, правда,
- 5 -
имея в паспортах отметку об отказе Израильской консульской службы. По нашему соображению, любая другая государственная организация не имеет права выдавать въездные документы, поэтому, подходя к израильской таможне в Хайфе, мы ещё сомневались: пустят ли нас на Землю Обетованную по этой не поддающейся переводу «бумаге» - она была написана на иврите. Потому и точного плана путешествия у нас не было даже в тот момент, когда мы вышли из самолёта в аэропорту Ларнака на Кипре. Нам ещё предстояло переплыть Средиземное море, Израиль находился ещё далеко, а основной упор в своём путешествии всё-таки был на Израиль.
|
|
|
На прославленный курортный остров, как называют его сами греки – остров Афродиты, попасть просто: никаких пограничных формальностей, без визы; были бы деньги на билет, загранпаспорт – и всё. Правда, таможенникам нужно назвать гостиницу, где намерен остановиться, но и в этом случае это никак не проверяется. Мы, например, сообщили название «нашего отеля», взятого по сути, «с потолка», а точнее, с попавшего под руку рекламного буклета, валявшегося на полу.
Аэропорт Ларнака
Обжигающе горячее солнце, густо насыщенный запахами субтропиков воздух с первых же минут расслабляют и настраивают на лень. Одно желание владеет телом и душой – пляж и море! Тем не менее мы оседлали велосипеды и решительно направились в другой значительный город Кипра – Лимасол. Из Лимасола мы намеревались уже морем, на пароме, отплыть в Израиль, в город Хайфа. Хотелось сделать это побыстрее, но, как выяснилось, курортный сезон уже закончен, регулярности движения паромов нет, и потому быстро уплыть в Израиль и, главное, вовремя вернуться обратно оказалось сложно. Только на другой день удалось решить и этот вопрос. Таким образом, лишь теперь у нас более-менее стал вырисовываться маршрут. Теперь в большей степени его определяло время, и в меньшей – наша фантазия.
Шикарные пляжи Лимасола
- 6 -
Из Ларнаки, куда прилетел из Москвы самолёт, до Лимасола, откуда мы отплывём в Израиль, - первый наш участок пути, который мы преодолели на велосипедах. Он хоть и недлинный – где-то около 80-ти километров – но дался нам нелегко. Жарко. Вдоль дороги – сплошные соблазны: виноград, инжир, гранат, дыни, яблоки, груши – всё в изобилии и вкусноты необыкновенной. Ну, как проехать, не остановившись, не отведать этого всего бесплатно и досыта? И тут же море с соблазнительными и тоже бесплатными пляжами…Рельеф дороги – слабогористый. Два дня мы одолевали эти километры.
В Лимасоле дата отплытия парома на Хайфу дала нам ещё четыре дня на Кипр. Часть группы, соблазнённая морем, осталась здесь, другая решилась на кольцевой маршрут вглубь острова с заездом в главный кипрский город – его столицу Никосию. Посмотрев примитивную туристскую схему Кипра (другой не сумели найти), предполо-жили, что вдоль острова вроде бы должен быть горный хребет. Ну, раз остров небольшой, значит, и горы невысокие (уж не больше 600 метров высотой) – решили мы. И смело покатили к центру острова.
|
|
|
Уже в самом городе дорога резко пошла на подъём. Длинные, крутые взлёты шли один за другим, хотя впереди горы-то вообще не просматривались. Предполагая, что перевал уже недалеко, мы давили на педали без отдыха. Но к ночёвке оказалось, что одолели мы за этот день всего-то 32 километра. Место для ночёвки искать даже не пришлось – кругом был прекрасный субтропический лес. Было полнолуние, и в ярком сказочно-голубоватом свете чётко видимые лесистые горы не были похожи ни на что земное.
Утром, выводя свои велосипеды на дорогу, мы не сомневались: до перевала рукой подать. И опять мы обманулись, забраться на перевал нам удалось лишь к обеду. Эти оставшиеся до перевальной седловины 25 километров были ещё круче и тяжелее.
Удивительно своеобразный городок Тродес, расположенный на перевале, просто-таки «кипел» туристским людом; великое множество лавочек, ларьков и прилавков с сувенирами и яствами своеобразно и логично вписывалось в пейзаж. Мы долго и много пили холодную и вкусную воду прямо из родника, сделанного в виде фонтанчика. Отдышавшись, выяснили, что высота перевала далеко не 600, как мы предполагали, а 1600 метров – вот почему он дался нам не сразу и нелегко.
В субтропическом лесу
На Кипре, кроме всего прочего, широко развит автомотопрокат и экскурсии на автомобилях, мотоциклах и даже мотороллерах. Вся прокатная автомототехника нахо-дится в хорошем состоянии и позволяет легко передвигаться по горным дорогам и в жару. Самая экзотическая и дорогая автомотоэкскурсия – именно по тем дорогам и в тот район, по которому мы ехали. Так вот, за перевалом начинается выжженная, всхолмлённая, безжизненная земля, по которой, кстати сказать, проходит эта ненавистная для киприотов турецкая граница. Именно сюда привозят туристов на дорогих навороченных «Джипах» и «Лендроверах», и называется эта поездка «Сафари».
- 7 -
Безжизненные округа и дорога тем не менее сразу ожили, как только мы попытались пофотографировать пейзаж. Сначала подлетела неизвестно откуда автомашина, потом также неожиданно и ни откуда – вооружённые солдаты. Потребовали наши фотоаппараты, мы стали оправдываться и отговариваться, но солдаты сами полезли в наши рюкзаки и в конце концов вытащили из фотоаппарата плёнку и, естественно, засветили её… Нельзя сказать, что этот неприятный инцидент напугал нас – больше испортил настроение и наложил, как бы поточнее сказать, тревожный, что ли, отпечаток на последующий путь. Конечно, мы продолжали фотографировать, но уже украдкой, с опаской, как-то «по-воровски». С таким настроением к обеду мы и въехали в Никосию.
Никосия, как-никак, столица государства, на неё, естественно, и взгляд должен быть как на столицу. Однако, её своеобразие и по архитектуре, и по людям на улицах, и, наконец, её аура создавали впечатление небогатого, небольшого, почти провинциального городка. Он какой-то тесный для людей, машин и домов. Граница, делящая город на две враждующие части – греческую и турецкую – обозначенная заграждениями из досок, листов железа и похоже, саманной стенкой, создаёт, как нам показалось, практически на всех улицах тупики, охраняемые вооружёнными солдатами. Иногда на этих небрежно сооружённых «пограничных заборах» нарисован национальный флаг; примерно так же, как это делается и на наших российских заборах – кое-как, от руки и «заборной краской».
Поблуждав по этим тупикам, мы решили в самом старом кафе выпить чашечку кофе и чуть остыть от жары. Кофе здесь делают очень крепкий и пьют с очень холодной водой. Кофе подают в очень маленькой чашечке – не больше чем на полглотка, и та наполовину заполнена кофейной гущей. Лично я не понял его вкуса, мне кажется, был только один ароматный запах. Выезжали из этой почти прифронтовой столицы по автобану, у них он зовётся «мотовей» и негласно допускает движение по нему на велосипедах.
Ночная Никосия
Дорога сразу пошла на подъём, но мы как-то легко пролетели около 30-ти кило-метров. Однако лёгкость езды по скоростному шоссе скоро надоела нам. А тут ещё вино-градники и гранатовые рощи, сплошняком покрывающие ближайшие горные склоны, оказались недосягаемыми для нас – как известно, «мотовей» огорожен сеткой, и его обочины исключают съезд с него. Поэтому на ближайшей же дорожной развязке мы съехали с автобана на «просёлок», и жизнь наша, как говорят, наладилась – дорога завеселела, стала повторять рельеф местности; субтропических яств стало вдоволь, бесплатно и в любом ассортименте. Ночевали мы уже под Лимасолой, на морском берегу, и тоже, как и в прошлый раз, под ослепительно яркой луной. Оставшихся в Лимасоле наших друзей мы нашли сразу же. Они, как и мы, были довольны, только мы – маршрутом, а они – пляжным бытием…
- 8 -
Следующую ночь мы провели на пароме уже вместе, всей группой. Паром – так себе посудина, по-моему, полугрузовая, шумит и вибрирует везде. В примитивном буфе-те чашечка кофе или стакан чая стоят одинаково – 3 доллара. К Земле Обетованной, в порт Хайфа, причалили с восходом солнца.
Порт Хайфа
Город – как на картинке, виден весь сразу; расположен он на круто поднимающемся вверх берегу. Не очень он впечатлил с первого взгляда, не изменил он нашего мнения и потом, когда мы, изрядно поколесив по нему, отплывали от его более чем скромных причалов. Но зато его пляжи, да и не только его, а и дальше – вплоть до Тель-Авива, что называется – на зависть! Море - удивительной чистоты и цвета, вода – чистый изумруд, гребешки волн белы и переливаются ослепительными блёстками. Песок – вообще сказка, желтовато-золотой, мелкий-мелкий. На ощущение – бархатный. Такое впечатление – на нём не лежишь, а в нём купаешься… Может, даже приятностей больше валяться на песке, чем бултыхаться в воде. Вот такие они – Израильские пляжи.
Но прежде чем мы вступили на Святую Землю, Израильская пограничная служба откровенно подвергла нас допросу: к кому едете, что везёте, есть ли знакомые в Израиле, где будете жить, сколько при вас денег и т.д., и т.п. Честно сказать, нас шокировала такая проверка, тем не менее мы и её преодолели. Таможенный стресс, снимали, как можно догадаться, на прекрасном пляже с ласковой, не как у нас, водой, с золотым, тоже ласкающим песком, жарким солнцем, душами с пресной водой и буфетным изобилием.
Столица Израиля Тель-Авив
- 9 -
Дорога на Тель-Авив по конструкции похожа на мотовей, езда на велосипеде разрешена. На ней – сплошной, непрерывный, напряжённый поток автомашин, но ехать несложно – проезжая часть с краю метра в три шириной отделена сплошной красно-жёлтой полосой, и в этой зоне автомобилей нет, и получается как бы велосипедная дорожка – удобная и безопасная. Так сделано почти на всех израильских дорогах. А вот обочины дорог неприятно захламлены мусором.
Хайфа, как, впрочем, и Тель-Авив – почти русскоговорящие города. Тель-Авив по всем параметрам соответствует современному европейскому городу. Богатый, шумный, с прекрасной набережной. Праздничная атмосфера европейской столицы, простота нравов и видимое отсутствие полицейских расхрабрило нас, и очередную ночёвку мы устроили в ухоженном цивилизованном сквере перед окнами лучшей в Тель-Авиве гостиницы.
На другой день, проехав по прославленной набережной израильской столицы, застроенной вычурными многоэтажками, через исторически значимый пригород Яффа, мы довольно легко отыскали дорогу в Иерусалим. В Израиле говорят не «съездить в Иерусалим», а «подняться в Иерусалим». Так оно в действительности и есть, все 50 километров до Святого Града – подъём; где – крутой, где – очень крутой. Ртутный столбик нашего походного термометра порой поднимался за отметку + 450 С, даже в продуваемом тёнечке он не опускался ниже + 380 С. До Иерусалима в этот день нам доехать не удалось – терпежа и выносливости не хватило – очень уже жарко… Да и въезжать вечером в незнакомый и, как мы предполагали, очень своеобразный город не имело смысла. И правильно сделали. Заночевав примерно в двадцати километрах от Иерусалима, оставшиеся километры сумели одолеть только к обеду. Шёл очень крутой подъём. И вообще, рельеф Иерусалима сверх всяких ожиданий оказался для велосипеда очень тяжёлым.
Иерусалим – город трёх религий
Как нам показалось в этом городе, что редкие, торопливые, не очень общительные прохожие не могли, не хотели с нами говорить или вообще не понимали нас. Мы называли, показывали на карте-схеме интересующий нас адрес – мы искали Русскую Духовную Миссию. Как потом оказалось, расположена она в самом центре горо-да на значительной территории. Но никто её не видел и о ней ничего не знает. В Миссии мы надеялись «акклиматизироваться» - в этом большом, противоречивом, зажаренном беспощадно палящим солнцем городе сразу нелегко приспособиться к местным реалиям. Так вот, даже о такой хорошо видимой со всех сторон группе больших зданий с величественным православным храмом, почему-то мало кто знал… Да и вообще, по улицам святого Града действительно пешком почти не ходят, передвигаются только в автомобилях с наглухо закрытыми тонированными окнами.
Иерусалим ничем не похож ни на «благородную» Бухару, ни на «сказочный» Самарканд, и уж тем более ни на все другие европейские города, известные своей религиозной направленностью, так сказать, «духовной аурой». Во всех этих городах, кроме Иерусалима, чётко и однозначно чувствуется и понимается принадлежность его к той или иной вере. К примеру, православный город – так он уж по всем статьям православный, а вот в Иерусалиме тесно переплелись все религии. При этом каждая считает себя в этом городе приоритетной. Приверженцы иудаизма как бы у себя дома – это понятно, более значимой святыни, чем «Стена плача», у ортодоксальных евреев ничего вроде бы и нет… Христианство – это греческое начало, именно здесь проводятся главные церковные службы, так было испокон веков. Мусульмане имеют здесь свою почти главную мечеть и скалу, с которой, как они считают, вознёсся на небо Мухаммед.
- 10 -
Они близко не подпускают к этому святому для каждого мусульманина месту ни евреев, ни тем более никакого другого иноверца. Православие находится в тесном союзе с греческой конфессией, близко к католикам и другим ответвлениям христианства, но тем не менее имеет свои приходы не только в Иерусалиме, а практически по всей территории Израиля, палестины и даже в Синае – а это уже на египетской земле. Очень заметна здесь и армянская диаспора. Как всё это соседствует и уживается здесь – непонятно, возможно, и не уживаются, но тем не менее это всё есть, и именно это определяет лицо города.
Не всегда легко и просто было нам здесь. Почти неделю мы старались быть в ритме этого удивительного города. Ездили по его улицам, по его округе, знакомились со всем, что встречалось на нашем пути. Общались с фанатами, ортодоксами и просто обывателями, исповедующими иудаизм, православие или мусульманство. Чаще не понимали друг друга, а ещё чаще не понимали самих себя. Ночевали в монастырских кельях, в квартирах израильтян, в своих палатках на пустырях и в скверах, на еврейских и арабских землях, и всегда, как могли, старались разобраться в жизни… И тем не менее покидали Иерусалим, этот город обнажённых человеческих страстей, с чувством неудовлетворённости собой – очень мало, практически ничего, мы так и не поняли: ни его людей, ни его жизни. Да и как разберёшься, если израильтяне убеждали нас: не ездите к арабам (в палестинские поселения), там нет гарантии вашей безопасности – можете вечером лечь спать, а к утру вас расстреляют. А палестинцы, когда мы оказывались на их территориях, говорили с досадой и обидой: это всё еврейская пропаганда, для русских, наших друзей, наша земля – это ваша земля, чувствуйте себя как дома, здесь никогда никто вас не обидит, не верьте евреям, мы всегда рады вас видеть.
Трудно понять, почему евреи, как хозяева, свободно перемещаются по всем, в том числе и арабским территориям, а палестинцы же за пределы своих резерваций без разрешения израильских властей вообще не имеют права выходить? Нам показалось непонятным и удивительным, почему в этой на первый взгляд благополучной стране – Израиле, почти все молодые люди, и парни, и девушки – в военной форме они, или в штатском костюме – с автоматами не расстаются? Почему практически на всех дорогах так часто встречаются, что называется, до зубов вооружённые военные пикеты и перекрытые бетонными глыбами участки? Почему так много колючей проволоки на святой Земле? Мне кажется, однозначного ответа на все эти вопросы вряд ли существует. Похоже, эти израильско-палестинские земли в прямом и переносном смысле нагреты солнцем и людьми до последнего предела, и в любой момент готовы закипеть, загореться или взорваться.
На Мёртвом море
От Иерусалима до Мёртвого моря недалеко – около пятидесяти километров, причём с постоянным спуском, образно говоря, в «глубокую яму», вроде бы даже самую глубокую на Земле. Известно, что уровень Мёртвого моря минус 450 метров от уровня Мирового океана. И, естественно, температура там, на «том уровне», выше иерусалим-ской на 100 - 200 С; атмосферное давление тоже отличается – ощутимо «поддавливает».
- 11 -
Естественно, нас предупредили об этом, и мы морально были готовы к этим трудностям; эта информация была однозначной – будет так. И так оно и было. Но существовали ещё две, как бы взаимопротивоположные точки зрения на этот природный феномен. Одни говорили: Мёртвое море обладает необыкновенными лечебными свойствами, всего несколько купаний – и вы, по сути, здоровы, как младенец. Эффект воздействия воды и грязей моря разнообразен и значителен. Лечится всё: кожа, внутренние органы, опорно-двигательный аппарат и даже нервная система – сами почувствуете уже после первого купания. Другие были более чем кратки и категоричны, всего одна короткая фраза: «Подумайте сами, - говорили они, - что может дать мёртвое живым?».
И вот оно – Мёртвое море. Сначала оно показалось нам плохо различимой полоской у горизонта в серо-голубоватой дымке. Вскоре, подъехав к берегу, удивились чистоте и прозрачности чуть голубовато-зеленоватой воды. Никаких следов солей – каменистый берег безжизненно чист. Волны на воде как-то вроде бы сглажены, и, если хорошо приглядишься, создаётся такое впечатление – по поверхности воды разлит глицерин. Плюс 320 С – такова температура воды. Идти по дну моря можно только до глубины чуть больше по колени, дальше уже всплываешь… На поверхности воды чувствуешь себя пробкой; занырнуть, погрузить себя в воду невозможно – в какую-нибудь сторону да вытолкнет. В нашем понимании плыть невозможно – почти весь на поверхности. Можно грести руками, или толкаться ногами, и удобнее всего, если держать равновесие, лёжа на спине, потолкаешься ногами – и поплыл… В состоянии «пробки» находиться, по ощущениям, приятно, но очень быстро надоедает. Вкус воды не солёный, а пронзительно-горький. Если мокрым пальчиком дотронуться до языка – очень долго жжёт это место, и слюна не смывает эту горечь. После двух-трёх минут пребывания в воде какое-то время чувствуешь по всему телу как бы «комариные укусы». Потом это чувство проходит. А вот когда выйдешь из воды, тело твоё оказывается покрытым масляным слоем – неприятно даже до него дотрагиваться. Скорее ищешь пресную воду, чтобы обмыться. Потом, прежде чем войти в море, думаешь: а стоит ли? Эта масляная плёнка ощущается как грязь, от этого, сами понимаете, не много удовольствия. Четырёх часов нам оказалось достаточно, чтобы без сожаления и даже с удовольствием закончить эти водные процедуры на Мёртвом море.
Река Иордан
Впереди же нас ждала безжизненная, выжженная, безводная Иудейская пустыня. Её дыхание почувствовалось сразу же, как только начался подъём из приморской впадины. Город Иерихон, что в семи километрах от Мёртвого моря, стоит уже практи-чески на песках. Вообще-то с пустынями мы хорошо знакомы – не раз доводилось пересекать их в бывшей нашей Средней Азии ещё в 80-е годы. Здешняя пустыня, как нам показалось, пожёстче: и ветер посильнее, и рельеф более всхолмлённый, и температуры повыше. Правда, она, опять же по нашим российским масштабам, набольшая: за дня мы
- 12 -
легко её одолели. На пути дважды встретились небольшие пальмовые рощи, которые пополнили и без того немалую походную поклажу бананами и финиками. Кстати сказать, данного запаса нам хватило практически до Москвы. А вот что касается винограда, инжира и гранатов – так этого добра было сколько угодно по всему нашему пути: как по Кипру, так и по Израилю.
Искупаться в реке Иордан тоже было запланировано, мы искупались, конечно. Но река эта, оставшаяся в веках такой важнейшей вехой православия, в нас же не вызвала, к большому сожалению, трепета… Мы проехали по её правому берегу считай, полторы сотни километров и едва нашли место, где можно было зайти в её, скажем мягко, не слишком чистую воду. Возможно, в те далёкие времена, когда в Иордане крестился Иисус Христос, вода был иной – скорее всего, так оно и было. Но теперь и вода, и сама река, опять же к сожалению, сильно изменилась не в лучшую сторону. Река Иордан начинается где-то в горах за пределами Израиля, и как только появляется на святой Земле – образует Галилейское море; дальше, по Иудейской пустыне она является границей между Израилем и Иорданией. Потом она впадает в Мёртвое море и, что удивительно, своей пресной водой никак не влияет на горькие безжизненные воды моря. А вот в Галилейском море вода удивительно приятна и чиста. И летом, и зимой, которой в этих местах, понятно, нет, температура воды постоянна: + 250 С, и она у местных жителей считается холодной. Окрестности и берега Галилейского моря похожи одновременно на армянское озеро Севан и кавказские приморские окрестности. Прекрасное курортное местечко.
Галилейское море
Здесь мы приводили себя в порядок и готовились теперь уже к последнему велосипедному переходу по горной Галилее. Как мы и предполагали, горы здесь невысокие, но, как и во всех других израильских горных массивах, с сильно крутыми дорогами. Часов пять мы взбирались наверх, в легендарную и, наверное, самую Святую местность Земли Обетованной – Галилею. Гора Фавор, местечко Канна, Назарет и множество других мест, связанных с жизнью Иисуса Христа - всё это духовное богатство находится именно здесь.
Иисус Христос прожил в этом крае 30 лет. С точки зрения не паломника, а туриста, этот район красив, внушителен и обилен. Упомянутая гора Фавор, например, хоть и не столь высока, но вызывает уважение и восхищение своей массивностью, формой и, конечно, исторической значимостью. Приближаться к ней как-то даже страшновато, её густо заросшие лесом склоны темны даже в яркий солнечный день. Ночью же, как ожерелье, её подножие окаймлено огнями расположенных тут деревень. И дальше воспринимается тоже как её украшение, до видимого горизонта – россыпи огоньков, смотришь и думаешь: может, вовсе и не земля это, а тоже небо, ибо похожи они очень. Как жил и что делал на этой земле Иисус Христос, в подробности описано, наверное, миллион раз словами, а ещё больше отображено в иконах, и представить себе
- 13 -
всё это, находясь в этих местах, нетрудно. Нетрудно, видимо, ещё и потому, что «дух» и аура того времени на наш взгляд, сохранилась здесь до сих пор.
Назарет – город 25-ти церквей разных верований и конфессий. Он небольшой по размерам, этот городок, но такое впечатление – будто сильно сжат, спрессован из домов, людей и машин. Улиц почти нет, если и есть, то они очень узкие и здорово изогнутые и по горизонтали, и по вертикали. Чтобы протиснуться по ним, нужно большое искусство и мощность. Иногда улица стоит на таком крутом горном склоне, что по ней не то что двигаться – удержаться и не соскользнуть вниз самому, а ещё с хорошо гружёным велосипедом, нужна большая физическая сила и сноровка. Добавьте сюда жар от нещадно палящего солнца, от которого в общем-то, некуда спрятаться, и множество каких-то, мягко скажем, сильно возбуждённых и непомерно любопытных детей, от которых тоже некуда деться, - вот это и будет город Назарет.
Панорама Назарета
От Назарета до Хайфы – конечной точки маршрута по Святой многострадальной земле Иудеев – недалеко, километров 50, с одним небольшим подъёмом, а в основном всё вниз – простая дорога. Мы легко прокатились по ней. А на другой день к 8 утра подъехали к морскому порту.
И здесь опять, как и тогда, при въезде в страну двумя неделями назад, при прохождении таможенного и паспортного контроля нас подвергли, каждого в отдельности, откровенному, ещё более жёсткому допросу. Неулыбчивые, даже суровые с виду девушки, в не очень опрятной форменной одежде, допытывались: где были, с кем контактировали, где жили, что везёте, кто кому и что передал… К 10 часам, тем не менее, эта неприятная процедура была закончена. Нас, как и всех других пассажиров, проводили на паром. И только тут выяснилось, что паром будет уходить в 10 часов вечера, а посадка была проведена израильскими спецслужбами так заранее потому, что сегодня пятница, и весь верующий и неверующий Израиль, все без исключения его структуры работают только до обеда. Кстати сказать, в субботу в этой удивительной стране, где, как говорят, половина населения русские, не работает никто и ничто.
Целый день мы промаялись на палубах этой тоже, как и тогда, полугрузовой вибрирующей и шумящей посудины, и только в сумерках стали как-то по-тихому удаляться от залитой огнями Хайфы. Потом её огни слились со звёздами почти чёрного неба, и мы оказались в густой темноте субтропической ночи. Освещённый огнями крошечный фыркающий пароходик – среди двух чёрных стихий с форс-мажорным характером, тревожно, интересно, волнительно…
С рассветом в розовой дымке показался берег «острова Афродиты» - Кипр. Таможенные формальности, образно говоря, не заняли и полминуты, оттого, видимо, нам показалось – прибыли домой. Самолёт наш вылетал только завтра в обед, до аэропорта было всего-то 70 километров простой (после тех горных) по рельефу дороги, опять же с изобилием фруктов на обочинах и прекрасными курортными пляжами.
Для последней ночёвки на гостеприимной земле Солнечного острова мы облюбовали небольшую рощицу недалеко от аэропорта города Ларнака. Этот лесок,
- 14 -
окрашенный уже блекнущими осенними красками, разбит дорожками и тропинками на кусочки по площади не больше нашей двухкомнатной квартиры. В одном из таких кусочков с двумя багряными кустиками, похожими на моток ржавой колючей проволоки, и тремя покрытыми пылью и паутиной деревцами, мы и организовали своё подворье. Наступившая благодатная тишина и ранняя темнота уже девяти часам вечера уложили нас в палатки. И под едва слышимый шорох громадных – со спичечный коробок – пауков, и с мыслью о завтрашнем шикарном завтраке из последних, прибережённых к этому случаю картошки с тушёнкой, заснули. И как мне показалось – с этой мыслью и проснулись. Солнце только готовилось появиться из-за горизонта, были та же умиротворённая тишина и в радостных красках прелестное утреннее субтропическое небо. И приятное осознание скорого завтрака из любимых, наверное, всеми туристами картошки с тушёнкой, как говорится, «сделали» нам отличное настроение.
Без хлопот и волнений, запросто, мы прошли таможенные формальности и погрузку в самолёт. Сытный, приятный ритуал трёхчасового полётного аэрофлотовского гостеприимства, «мягкая» посадка в Шереметьево-2, и мы, ещё не остывшие от кипрской жары, вышли на уже по-осеннему холодную и дождливую московскую землю.
Постскриптум от автора. Этот поход был едва ли не самым сильным и значи-тельным из всех моих 98-ми многодневных, многокилометровых, многотрудных путе-шествий. И потому он должен бы вроде востребовать время на его осмысление. Вроде бы да, однако, в глубине души уже родилось, хотя и едва ощутимое, чувство – а куда отправимся на следующее лето 2000 года? Это чувство я уловил, ещё находясь в здании московского аэропорта – считай, три с половиной часа спустя, как слез с седла велосипеда на Кипре у аэропорта Ларнака перед посадкой в самолёт… А, правда, какое оно должно быть, первое путешествие третьего тысячелетия от Рождества Христова?
|
|
|
