Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Наш путь в тумане. Метеостанция в Томпе. Черных – тунгус. Посылки нет. Медвежатина. Мы на Шегнанде, а Фёдорова нет. Бесполезный шум, возвращенье в зимовьё




Вчера спать легли рано, поэтому в половине шестого уже на ногах. Сегодня пораньше решили выходить на берег – может повезет. Стрёмно будет, если проспим колку. Вброд не одолеть Ширильду – дожди не прекращаются. Река, как одурела. Выход один – ждать. Варить завтрак можно и на берегу – уходим.

В 6.00. мы на берегу, варим чай и завтрак. Туман. Звук мотора. Из тумана появляется лодка. Наши крики, свист и махание телогрейкой, привлекло внимание людей, и они развернули моторку к нам. Причалили. Подивились нашим рассказам и... переправили через реку. Недоваренный суп в котелке очень привлекал их собаку, но она терпело и это, а не только нас – непрошенных гостей в одной с ней лодке. Александр – хозяин лодки – работает реаниматором в Северобайкальске. С Вовой они быстро нашли общие медицинские темы и всю недолгую дорогу болтали о своём. Высадив нас не другом берегу, мужики умчались по своим рыбачьим делам, оставив в нашей душе хорошие воспоминания о себе. А? Как мы прочувствовали, что раньше нужно выходить на берег? То-то! Кто рано встает, тому Бог дает! И это правильно, как говорил Горбачёв.

Доварив завтрак, перекусив в доме рыбака, одиноко и пусто стоящем на берегу, уже с хорошим настроением продолжаем наш путь на Томпу. Там должна быть посылка на почте.

Мы теперь стали с почитанием относится к рекам. Вот на карте написано «Сев. Амнундакан», что означает, выносы камней на устье горной реки. Интересно, что это за выносы? Сможем мы их преодолеть? Подойдем – посмотрим.

На высоком берегу, у ручья, который мы преодолели с легкостью присущей только нам молодым, стоит красивый охотничий домик. Такие мы видели на Большом Черемшаном у Петровича. Видимо, здесь тоже встречают интуристов. Бочка для привады и следы медведя около – лучшее этому доказательство. Туман довольно густой. Берег утоптан следами медведя. Нужно быть внимательнее, громче разговаривать и вытащить ружье – встреча с медведем сегодня не входит в наши планы.

В тумане трудно ориентироваться, толком не поймешь сколько пройдено. Судя по часам, отмахали порядочно, но где этот чёртов Амнундакан. От него до Томпы ещё томпать и томпать, а он, сволочь, потерялся где-то в тумане. Становиться жарко. Солнечные лучи и куски голубого неба иногда пробиваются сквозь белую пелену, и сразу берег преображается, становится летним, красивым, свежим. Хочется жить. Всё живое тянется к солнцу, потому что хочет жить.

Туман порвался, и в следующем кадре появилась метеостанция. О! Уже Томпа, что ли? Черный столб с флюгером, белые ящички на курьих ножках, оббитые рейками в стиле «жалюзи», крутящиеся по ветру чашечки над белой будкой, не могли быть ни чем, кроме метеостанции. А где Амнундакан? Наверное, тот ручей у охотничьего дома и есть река. Ну, что ж – еще лучше! Значит мы уже в Томпе.

Очнулись собаки, залаяли, и из всех домов, вокруг которых на длинных веревках сушились, дергаясь на ветру, прозрачные полиэтиленовые мешки, повылазили люди. Благо, домов было всего два, иначе толпа собралась бы огромная, а так – четверо взрослых и пера – тройка ребятишек. Мы поздоровались со всеми. Все поздоровались с нами.

– Как нам найти начальника метеостанции? – спросили мы.

– Я начальник. Черных моя фамилия, – ответил мужчина, подошедший к нам. – Пошли в дом.

– Вы, Анатолий Черных? У нас к Вам миллион приветов, записок и пожеланий. – я стал доставать все послания для него.

– Спасибо. Я знаю. Ждал вас, – говорил Черных, пропуская нас в дом. – Письмо ваше получил, насчет посылки. Я тут по совместительству начальником почты числюсь, хотя почты здесь нет.

– А в справочниках указано, что есть – поэтому и посылку послали сюда. – что-то не нравились нам эти сообщения.

– Посылка в Байкальском. Сюда почту с той стороны везут. Почтовый индекс у нас есть, а самой почты уже давно нету. Когда бываю на той стороне, захожу на почту, получаю на всех. Вашу посылку не дали – паспорт нужен. Я и так и эдак – ни в какую не дала. Так что посылки нет.

– Хреново дело. Продуктов почти нет. Очень мало. Надеялись на эту посылку. Конечно, есть кой какое НЗ, но боюсь его может не хватить. Следующая дозаправка только в Давше, до нее километров сто, не меньше. – прямо сказать, обескуражил нас Черных своим сообщением.

У дома на заборе сушилась свежая медвежья шкура. Три пулевых отверстия обязательно нужно было потрогать пальцем.

– Свежак! – сказал Володя.

– Вчера притащил, – ответил Толя. – Позавчера обстрелял с лодки. Вроде попал. Смотрю, кровь в следах. А он в кусты успел заскочить. И завалился там. Я близко не подхожу. Вижу уши прижал, значить живой, затаился – меня ждет. А темнеет уже Опасно. Я в лодку. Обстрелял кусты. А вчера, по светлу, смотрю лежит. Холодный уже.

– Если уши прижаты – значить живой? – интересная информация.

– Ага, значит ждет. Встречали медведя? – в свою очередь спросил Анатолий.

– Пока, нет.

– Встретите, – безапелляционно произнес Черных.

На столе шипела сковородка с медвежатиной. Малосольный омуль, хлеб, чай – всё было в нашем распоряжении. И мы распоряжались этим, как полагается.

– В прошлом годе, – продолжал тему медведей Толя, – туриста укусила медведица. Вы там мимо проходили, у охотничьих домиков. Так вот, наткнулся он на неё на берегу, прямо у домов. Она нерпу ест. Поначалу отскочила на косогор, а потом к нему. Ну и схватила за бедро. Как он от неё ушел – не знаю. Только уже ночью, слышу скребется кто-то в дверь, открываю – он. Лежит, весь в крови. Как дополз? Столько километров. И, что характерно, она по крови не пошла. Повезло парню. Ну, перевязали и утром отправили в Северобайкальск.

– Представляю себе – укусила. Подбежала, как собачка, хвать за бедро и отскочила. – Я усмехнулся. – Веселая картинка: Она ломает ветки в кустах, носится по берегу, а тебе нужно прыгать по камням, срываясь от косолапой, оставлять кровяной след на песке и быть в вечном ожидании, что сейчас догонит и снова укусит. Во, бродяга, натерпелся.

Почему-то этот рассказ нас здорово позабавил. Но больше всего было приятно знать, что обязательно «встретим». Тут же я провел параллель: сейчас сидим едим мы медведя, и не дай бог поменяться ролями. Это всех рассмешило, а Черных зачем-то сказал: «Рыбу тоже кушайте».

Пока мы благодарили хозяйку за обед, Анатолий принес соленых омулей и свежего хариуса нам в дорогу. Он немного неловко чувствовал себя за посылку. Но большего предложить не мог – денег не платят, кормит тайга, а у него семья – жена и двое несовершеннолетних детей. Мы всё понимали и не сердились. Более того, мы были благодарны этому человеку за гостеприимство, за стол, за рассказы и за то, что он нас на лодке перевез через реку Томпуда, не смотря на ограниченность горючего. Прощай, Черных. Дай Бог тебе и твоим детям здоровья, мы не будем терять время, пойдем к Шегнанде. Там со вчерашнего дня нас Федоров дожидается. У него наверняка есть припасы. Дотянем.

Часа через полтора вышли к зимовью. Теперь нас спасет только подножный корм. Поэтому, без тени сомнения, мы забрали из зимовья картошку, какие-то грязные сухари и луковицу. Перекусили омулем, чаем с конфетами и двинулись дальше. В море слышалась лодка, удаляющаяся по направлению к Томпе. Туман – не видно не хрена. Только бы не Федоров это был. Может не дождался и сваливает обратно к дому. Вообще-то обещал ждать. Не дай Бог! Мы прибавили шаг.

Четырнадцать часов на ногах – это не шутка. Уже все болит, колет, отваливаются колени. После покорения горных вершин близ санатория «Хукусы», мои мениски совсем отвалились. Приходится перематывать колени прямо поверх брюк – так меньше болят и, подсколзнувшись, не вылетят. Духота – солнце жарит, а мы в тумане, как в теплице. Тропа исчезла, пришлось спускаться на берег, прыгать по курумнику, оставляя последние силы побережью. Зато не заплутаешь в тумане.

Дождь раздавил туман в тот момент, когда мы вышли на поляну с разрушенным зимовьем с нашего конца и огромным домом с баней и беседкой – на другой стороне поляны. Зимовье, мы исследовали, ничего не нашли. Пошли к дому. В доме никого. И давно никого. Но всё солидно, мощно, крепко. Печь – что надо. И пустота. Решили идти на мыс, к реке – там должен ждать Федоров. Переправимся на тот берег, и будем считать день не напрасным. Пожуем, отдохнем, решим, как быть дальше.

Радуга, торчащая из глубины Озера, вспорола тучи. Дождь кончился. Быстро темнеет. Мы у реки орем Федорова, стучим по котелку, свистим – без толку. Разводим костер – в сумерках увидит огонь, догадается, что мы пришли. В прибрежных зарослях не видно зимовья, может оно вообще далеко отсюда – поэтому не слышит нас проводник. Но мне послышался лай собаки. Если так, то в зимовье кто-то есть. Значит, огонь увидит, а увидит – приедет.

Мы уже успели сварить еду и поужинать. Наорались и насвистелись. «Пионерский костер» который мы запалили, наверняка виден с того берега Байкала, Федорова, засранца, все нет. Спит, что ли? А может еще не приехал? Да, ну – не может быть. Завтра докричимся. Уходим в дом – там заночуем. По косе до дома километра два. Чтобы не нарваться в темноте на Мишу (а то укусит) колотим ложкой по котелку – темень, хоть глаз выколи.

Обустройство жилья, вечерний чай, натирание мазью спин и колен, отдых. Огарок свечи потух на столе, в печи щелкают угольки, красные тени скачут по стенам. Отбой.

24.06.92

Нам отказали в помощи Нам! Фёдорова не будет никогда. Застряли. Разведка верховья. Баня, унылая баня. «Ярославец» прошёл мимо

Вставать рано нет надобности. Наверняка Федоров ещё дрыхнет. Спокойно позавтракаем и пойдем на косу свистеть. Если даже соберется сваливать – мимо нас не проедет. К тому же холодно – вылезать из теплого спальника неохота. В такие моменты очень важно, чтобы кто-нибудь из нас взял инициативу на себя – встал и, хотя бы, растопил печь. Но мы не собираемся здесь засиживаться, значит и печь топить смысла нет. Прогреть такое большое помещение, как наш дом, нужно очень постараться. А дров сухих нет. Значит варим на костре, перекусим и к реке, до нее по песчаной косе, наверное, с полкилометра.

Уха готова (подарочный Черныховский хариус). Садимся есть. За окнами дождь, этот вечный северный туман и холод. Вроде лето, а телогрейку не снять.

Шум лодочного мотора подбросил наши натренированные тела (вначале, я написал «жопы», но это звучит вульгарно, хотя правдивее), и мы выскочили из дома, как угорелые. Намаевшись в сарае у Ширильды, мы больше не хотели пропускать ни одного, проезжающего мимо, браконьера. Но, к сожалению, это были егеря. На двух лодках. В одной из них сидел бородатый мужик с лайкой (кто сидел во второй я сейчас не помню, да это мне и не надо – ему повезло больше – он не остался в памяти моей). Его лодка первой подплыла к нашему берегу.

– Здорова, туристы – прокричал он, не выходя на берег.

– Здравствуйте. Вы стой стороны? За нами? Федоров там? – мы ещё не о чем не подозревали и поэтому улыбались.

– Нет, не за вами. Федорова нет – его жена не отпустила.

– Как это – жена не отпустила? Он же должен был нас встретить. – Я не понял причем здесь жена, если я забашлял десять штук.

– Да, хрен его знает. Сказал, что в понедельник вы придете – он должен был вас проинструктировать. – Бородатый сам ни хрена не знал.

– В смысле – проинструктировать? Мы бабки платили за провод по заповеднику. Нам обещали, что он будет с карабином, проведет по всему заповеднику. Его, что – вообще не было? – я не верил своим ушам.

– Не было.

– Ну, и как быть? Нам реку не перескочить. Мужики, на тот берег перевезите. В Давше мы разберемся.

– О перевозе разговора не было. – Борода дергал мотор. – У нас времени нет и бензина мало – может не хватить до Северобайкальска. – И зачем-то добавил, – у меня в зимовье ночевать будете – не спалите.

– Подождите, так а нам-то что делать?

– Переправляйтесь.

– Как?

– Я откуда знаю? Хотите – Федорова ждите, я позвоню ему, скажу, что вы здесь. Пусть решает. Если его отзовут – он приедет. – Мотор все таки завелся, и бородатый гондон стал разворачивать лодку.

– Мужики, ебанарот, перекиньте на ту сторону! – Я уже просто умолял.

– Не, некогда. Всё, пока! – бородатый помахал нам рукой, отъезжая от берега в туман. Собака облаяла нас. Вторая лодка направились за ними.

Я ничего не понял, что это только что было. Двое работников лесного хозяйства бросили на произвол судьбы в тайге двух голодных, оплативших переправу, переход и охрану туристов, только по тому, что им некогда.(На счет бензина – пусть уши трут кому-нибудь другому. Было бы мало – ехали бы в одной лодке, а не в двух).

«Козлы, ёбаные» – прозвучало с той стороны, где находился Володя.

«Не, Вова, – это егеря ебаные» – я уточнил их социальный статус.

Ясно одно – ЗАСТРЯЛИ. И что теперь делать? Твою мать! Ну, хорошо, не будем нервничать. Сейчас покушаем и подумаем, как быть. Разберемся, главное реку перескочить. Мы уныло побрели в дом.

Время остановилось. В подобной ситуации нам ещё не приходилось бывать – близок локоть, да не укусишь. Первый раз за всё время перехода нам отказались помочь. И кто? Те, кому мы оплатили. Те, чьи услуги нам были гарантированы. Непостижимо! Простые люди побережья делили с нами хлеб и кров, помогали чем могли, и писали своим друзья записки, чтобы и они нам помогали. А работники заповедника, нет заповедников – достаточно вспомнить мыс Елохин – выгибая из себя дико занятых людей, не шевелятся даже за деньги. Жена не отпустила... на работу. На работу, за которую он уже, наверное, и деньги получил. Херня какая-то! Не понимаю! Зато сколько понтов. Сколько форсу. Кругом запрещающие щиты, вывески – по побережью не пройдешь – арестуют, отберут ружье и ещё дело заведут за браконьерство. Но свои прямые обязанности выполнять никто не желает. Вот если бы мы были иностранцами, нам бы баночное пиво на вертолётах возили... Негодованию не было предела.

Ладно, ныть можно не переставая. Думаем, что делать будем. Первым делом доели уху. Чай со смородиновым листом пили склонясь над картой. Потом натаскали дров и растопили печь – дом большой, нужно обогреть – ночевать, скорее всего, здесь, придется.

Устье реки не преодолеть без плавсредств – это стало яснее ясного, когда мы ещё раз подошли к нему. Так же, как и на Шерильды, бревна вылетают в Байкал, как спички. Грязный поток кипит далеко в Море. С плотами мы уже потерпели фиаско, остается брод. Нужно разведывать верховья, может там удастся перебраться. Решаем так: один остается на случай прихода лодки, другой идет в разведку вверх по реке. Другим был я. Я, прихватив ружье, пошел в верховья.

Тропа уводила в лес прямо от дома. Заболоченное устье реки нужно было обходить, кто-то наверняка вытоптал тропу не по болоту, значит, оптимальный вариант – идти по тропе. Может быть по этому я не взял с собой карту – это было глупо. Час шел по тропе, но к реке тропа не выводила. Я слышал шум реки справа за болотом, но тропа все лезла вверх и вверх, а река всегда была где-то за болотом. Нашел солонец, утоптанный старыми звериными следами. Спугнул белку, выводок рябчиков, но стрелять не стал – не на охоте. Черная туча накрыла небо. В лесу стихли голоса. Стало тревожно. Одному бродить в незнакомом лесу радости мало. Вот – вот хлынет дождь. Этих доводов для меня было достаточно, чтобы я развернулся к дому. Я и развернулся.

Вернувшись, по карте определил примерный маршрут моего движения по тропе. Выходило, я только пол пути прошел, до того места, где тропа может вывести к реке. Значит ещё час ходьбы. И того, два часа ходу – километров семь – восемь. Опустошенный, я завалился спать.

В седьмом часу, потеряв какую бы то ни было надежду на появление моторной лодки, мы решили затопить баню. Чего добру пропадать. Кто-то основательно здесь устроился: дом большой, печь – каменка посреди, двое огромных нар у каждой стены, обеденный стол огромный, в сенях – лопаты, грабли, разная утварь, в бане – тазы, цинковые ведра. Рядом с домом развали кирпичного фундамента какой-то старинной постройки. Видно давно люди обжили это место. Интересно ещё узнать, где хозяева? Кому принадлежит весь этот скарб? И когда они здесь появятся? Судя по тому, что печь давно не топилась, следов пребывания людей нет (следы на тропах и у дома смыты дождем), появление хозяев из леса с корзинками грибов – не ожидается. Значит, хозяевами будем мы. Топим баню.

Помывшись, побрившись, постирав одежду, почувствовав себя другими людьми (как обычно), мы первым делом подсчитали наши запасы. Выходило, что запасов – пшик. НЗ до Давше не трогаем в любом случае – его будем поедать, только когда перейдем реку, а всего остального здоровым мужикам не хватит даже на понюхать. Обшарили все углы и кладовки дома. Нашли грамм сто риса, кусочек маргарина, шесть картошек и приправу. Тоже прибыль. Хорошо. Может уток постреляем? Может! Это на крайняк.

В сумерках в тумане раздался стук мотора. «Ярославец». Я рву факел. Красное пламя озаряет берег. Катер степенно тарахтит мимо и растворяется в тумане. Не повезло. Жаль факел. Чтобы быть готовым к подобной встрече, на крутом склоне берега сваливаем в кучу пару коряг, обкладываем их дровами и травой, чтобы в случае надобности запалить. Вот только дрова сырые – загорятся ли? Но, так положено у потерпевших кораблекрушение, готовить на берегу костры для высадки десанта – что мы фильмов не смотрим? Всё по науке!

Сходили в старое зимовье на дальний конец поляны – пусто, ни крошки. Вечер. Надежда, что завтра приедет бородатый, не покидает нас. Варим остатки гороха. Жуем витамины и, чтобы обмануть желудок, анальгин. Нет – сердце не болит. У него вкус мятный, как у жвачки «Калеф». Вкусно! Помечтали о рогаликах, съеденных на Вовино день рождения и поняли одну неоспоримую вещь: Хочется есть, когда есть мало и нужно экономить, хочется есть. Иногда, не все так уж плохо, но если чего-то не хватает, то кажется, что этого не будет никогда и начинаешь этого желать, искать, добиваться. Очень стараешься, теряя нервные клетки. Но стоит получить желаемого, как желание пропадает. Белиберда? Не скажи! К примеру: тебе очень нравится девочка. Ты прямо дрожишь при встрече. От прикосновения чуть не кончаешь(ся). Бегаешь, мучаешься, страдаешь, совершаешь сумасшедшие поступки. Кажется, всё отдашь за поцелуй. Ну, хотя бы за улыбку. Не досягаемая она! Изворачиваешься, стелишься, врешь, обещаешь. И главное при всём этом, сам себе веришь, что жить без неё не будешь. Ну, улыбнись! Ну, поцелуй! А утром, лениво гладя её по груди, совершенно четко понимаешь, что так оно и должно быть. А кто, если не ты здесь должен лежать? «Кстати, у тебя много было до меня мужиков?»

Горох говно – подгорел. Все равно съели. Туши свечу, помечтаем в темноте, как вчера – под дрожащие тени. Зато природа здесь дикая и первозданная!

ЭТАП

«Реликтовый комбикорм»

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...