Сравнение старой и новой моделей

Действие имеет не только начало, но и завершение. Согласно модели, опирающейся на понятие психической энергии, начало действия инициируется накоплением психической энергии, а его конец наступает при истощении этой энергии. Поэтому прежде чем действие может повториться, должна быть накоплена свежая психическая энергия. Однако большую часть поведения нелегко объяснить таким образом²*.

__________________

²* Автор видит в этом первый недостаток данной модели. — Примеч. ред.

Например, младенец может перестать плакать, увидев свою мать, и начать снова, если она исчезнет из виду; этот процесс может повторяться несколько раз. В этом случае трудно предположить, что прекращение плача и его возникновение вызваны сначала увеличением, а потом снижением количества имеющейся психической энергии. С подобной же проблемой мы встречаемся у птиц при сооружении ими гнезда. Когда птица видит, что строительство гнезда завершено, она прекращает процесс его сооружения, но если гнездо убрать, она начнет строить его снова. И вновь в этом случае трудно предположить, что повторение процесса происходит благодаря внезапному доступу особого рода энергии и что этого не произошло бы, если бы гнездо оставалось in situ¹*. В то же время в каждом случае изменение поведения легко истолковать с точки зрения его соответствия сигналам, поступающим в связи с изменениями во внешней среде. Этот вопрос будет обсуждаться в гл. 6.

___________________

¹* In situ (лат.) — на месте нахождения. — Примеч. пер.

Второй недостаток модели психической энергии в психоанализе, так же как и других подобных моделей, заключается в ограниченной степени ее проверяемости. Как утверждал Поппер (Popper, 1934), научную теорию от других видов теорий отличает не вопрос ее возникновения, а вопрос о том, можно ли ее подтвердить с помощью неоднократной проверки. Чем чаще и тщательнее проверяется теория и при этом не изменяется, тем выше ее научная ценность. Из этого следует, что чем более проверяема теория, тем это продуктивнее для науки. В физике энергия определяется способностью выполнять работу, а работа измеряется в килограммо-метрах или эквивалентных им единицах. Поэтому теория физической энергии может подвергаться (и часто подвергалась) проверке на предмет правильности прогнозируемых показателей работы. До сих пор многочисленные проверки прогнозов подтверждали их. Но для фрейдовской теории психической энергии, так же как для всех подобных теорий, никаких аналогичных проверок еще не предлагалось. Таким образом, теория психической энергии остается непроверенной; и до тех пор пока она не будет определена в терминах, обозначающих что-то, что можно наблюдать, а предпочтительнее — измерять, ее следует считать непроверяемой. Для научной теории это очень крупный недостаток.

Третий недостаток модели по иронии судьбы заключается в той особенности, которая Фрейду представлялась ее основным достоинством. Для Фрейда модель физической энергии была попыткой осмысления данных психологии в терминах, аналогичных понятиям, используемым в физике и химии (в то время, когда он начинал свою работу, чрезвычайно приветствовались поиски связи между психологией и естественными науками). В наши дни такая цель оценивается совершенно противоположным образом. Модели мотивации, которые предполагают существование особой формы энергии, отличающейся от физической энергии, не привлекают биологов (Hinde, 1966); оставлено также предположение, что принцип энтропии равным образом применим к живым и к неживым системам. Вместо этого в современной биологии работа физической энергии воспринимается как нечто само собой разумеющееся, а основное внимание уделяется таким понятиям, как «организация» и «информация», которые независимы от понятий «вещество» и «энергия», внимание также привлечено к концепции о живом организме как открытой, а не замкнутой системе. В результате использования модели психической энергии попытка объединить психоанализ с современными естественными науками пока приводит к противоположному эффекту: она служит барьером.

Модель, описанная в настоящей книге, не страдает этими недостатками. Благодаря использованию понятия «обратная связь» в ней уделяется столько же внимания условиям, при которых действие прекращается, как и условиям, при которых оно начинается. Модель легко поддается проверке путем наблюдения. Если рассматривать ее с точки зрения теории управления и теории эволюции, то она соединяет психоанализ с основным содержанием современной биологии. В конечном счете, мы полагаем, что она может дать более простое и последовательное объяснение данным, получаемым в ходе психоанализа, чем модель психической энергии.

Понятно, что это смелые заявления и что легко они не будут приняты. Мы делаем их с целью объяснить, почему применяется эта новая модель и почему не используются некоторые из основных метапсихологических понятий психоанализа. Так, теория инстинкта Фрейда, принцип удовольствия и традиционная теория защитных механизмов — это три примера из многих, на которые можно было бы сослаться как на неудовлетворительные в том виде, в котором они существуют, поскольку они рассматриваются в рамках модели психической энергии. В то же время ясно, что ни один психоаналитик не откажется от данных теорий до соблюдения, по крайней мере, двух условий: во-первых: данные, для объяснения которых предназначены эти теории, будут заслуживать серьезного внимания, и, во-вторых: в качестве альтернативных появятся новые теории, по крайней мере, такого же уровня. Это обязательные условия.

Очевидно, что трудности, с которыми сталкивается каждый, кто пытается предпринять попытку пересмотра теории, велики и многочисленны. Особо нужно обратить внимание читателей на одну из них. На протяжении семидесяти лет, с тех пор как появился психоанализ, традиционная модель стала применяться почти ко всем аспектам психической жизни; и в результате она теперь дает более или менее удовлетворительное объяснение большей части проблем, с которыми приходится сталкиваться. Очевидно, что в этом отношении ни одна новая теория не может конкурировать с психоанализом. Начнем с того, что каждая новая теория способна показать свои возможности лишь в отдельных областях — так же, как новая политическая партия может конкурировать лишь в нескольких избирательных округах. Пока теория не докажет свою состоятельность в какой-то ограниченной сфере и пока она не будет проверена, она не должна распространяться дальше. Насколько широко применима выдвигаемая здесь теория — это вопрос исследований. Тем временем мы просим читателей составить свое собственное суждение об этой теории, но не с точки зрения того, какие проблемы она должна решить, а с точки зрения ее успешности в ограниченной сфере применения. «Чрезвычайно сложная взаимосвязь всех факторов, которые необходимо принимать во внимание, оставляет нам только один способ их выявления...»¹*

____________

¹* См. эпиграф к данной главе. — Примеч. пер.

В конце этой вводно-ориентирующей главы мы считаем интересным представить, как отнесся бы к таким новшествам Фрейд. Нашел бы он их чуждыми своей концепции психоанализа или, может быть, счел бы их непривычными, но вполне законными альтернативными способами упорядочения данных? Изучение его работ оставляет мало сомнений в том, каков был бы его ответ. В своих трудах он вновь и вновь подчеркивает временный характер своих теорий и признает, что научные теории, как и живые существа, рождаются, живут и умирают. Он пишет:

«...наука, воздвигнутая на эмпирических толкованиях... с радостью удовольствуется расплывчатыми, трудно вообразимыми представлениями в качестве основополагающих понятий, которые она надеется [либо] яснее установить в ходе своего развития, либо... заменить другими. Поскольку эти идеи не лежат в основании науки, состоящей из одних только наблюдений, а образуют верхние этажи всего этого строения, они могут быть заменены и отброшены без всякого для нее ущерба» (1914. Р. 77).

В своем «Автобиографическом очерке» он высказывается в том же духе, ссылаясь на «спекулятивную суперструктуру психоанализа, любую часть которой можно опустить или изменить без ущерба или сожаления в тот самый момент, когда будет доказана ее неадекватность» (1925. Р. 32).

Мы постоянно должны задавать себе два следующих вопроса: насколько адекватна эмпирическим данным та или иная теория и каким образом ее можно наиболее эффективно проверить? Можно надеяться, что выдвинутые здесь теории будут тщательно изучены и подвергнуты критике с учетом этих вопросов.