Наука и научное познание в средние века

Средневековая наука почти не соответствует описанным нами ранее критериям научности. Это означало ее безусловный шаг назад по сравнению с античной наукой. В Средние века проблемы истины решались не наукой или философией, а теологией (философским учением о Боге). В этой ситуации наука становилась средством решения чисто практических задач. Арифметика и астрономия, в частности, были необходимы только для вычисления дат религиозных праздников. Такое чисто прагматическое отношение к средневековой науке привело к тому, что она утратила одно из самых ценных качеств античной науки, в которой научное знание рассматривалось как самоцель, познание истины осуществлялось ради самой истины, а не ради практических результатов.

Поэтому говорить о развитии науки в период раннего Средневековья не приходится - есть только ее упадок. Сохраняются лишь жалкие остатки того конгломерата научных знаний, которым обладала античность, изложенные в сочинениях тех античных авторов, которые признавались христианской церковью. Пересмотру эти знания не подлежали, их можно было только комментировать - этим и занимались средневековые мыслители.

Стремление найти для каждой вещи подходящее место в иерархии бытия четко прослеживается и в тенденции к систематизации и классификации знания - занятии, которое считали своим долгом ученые-схоласты. Очень популярным жанром в научной литературе были сочинения типа энциклопедий.

Тем не менее в недрах средневековой культуры успешно развивались такие специфические области знания, как астрология, алхимия, ятрохимия, натуральная магия, которые подготовили возможность образования современной науки. Эти дисциплины представляли собой промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией и в силу своей практической направленности содержали в себе зародыш будущей экспериментальной науки. Исподволь они разрушали идеологию созерцательности, осуществляя переход к опытной науке.

В положительную сторону ситуация в средневековой науке стала меняться в XII веке, когда в научном обиходе стало использоваться все научное наследие Аристотеля. Тогда, естественно, наука столкнулась с теологией и пришла с ней в противоречие. Разрешением этого противоречия стала концепция двойственной истины, то есть признание права на сосуществование «естественного разума» наряду с верой, основанной на откровении. Но даже в этих обстоятельствах еще очень долгое время все опытное знание и выводы, полученные из него методом дедукции, признавались лишь вероятными, обладающими только относительной, а не абсолютной достоверностью. В тех условиях религиозная картина мира представлялась более очевидной по сравнению с философско-научной.

Однако постепенно позитивные изменения в средневековой науке набирали силу, и поэтому представление о соотношении веры и разума в картине мира менялось: сначала они стали признаваться равноправными, а затем, в эпоху Возрождения, разум был поставлен выше откровения.

В это же время были сделаны первые шаги к механистическому объяснению мира. Появляются понятия пустоты, бесконечного пространства и движения по прямой линии, требование устранить из объяснения телеологический принцип и ограничиться действующими причинами. Конечно, эти понятия еще нельзя считать четко сформулированными и осознанными. Это только подходы, которые дадут свои плоды через триста лет.

Также закладывается новое понимание механики, которая в античности была прикладной наукой. Античность да и раннее Средневековье рассматривали все созданные человеком инструменты как искусственные, чуждые природе. В силу этого они не имели никакого отношения к познанию мира, так как действовал принцип: «подобное познается подобным». Именно поэтому только человеческий разум в силу принципа подобия человека космосу (микро- и макрокосмос) мог познавать мир. Сейчас же инструменты считались тождественными природе, ее частью, что открывало возможность видеть в эксперименте средство познания природы, а не просто чудеса и фокусы.

Важным было создание условий для точного измерения. В науке вплоть до эпохи Возрождения точное измерение природных процессов считалось невозможным. Такое представление восходит к античности, где точность рассматривалась как характеристика только идеальных объектов. Сейчас же идет бурное развитие астрологии, содержащей в себе зародыши будущей астрономии и требующей довольно точных измерений. Так начинается математизация физики и физикализация математики, которая завершилась созданием математической физики Нового времени. И не случайно у истоков этой науки стоят астрономы - Коперник, Кеплер, Галилей.

Весьма существенным фактом для становления средневекового естествознания стал отказ от античной модели совершенства - круга. Она была заменена на модель бесконечной линии, что соответствовало формированию представлений о бесконечной Вселенной.

Следует также обратить внимание на заметный рост интереса к изучению античной математики в среде схоластов XIII в., хотя и вызванный причинами философско-теологического характера. К этому времени раннехристианское понимание Бога как непознаваемого мистического существа, которое невозможно уподобить чему-то реальному, постепенно утратило свои доминирующие позиции, уступив место рациональным теологическим доктринам, пытавшимся логически доказать существование Бога и привлекавшим для этого геометрию Евклида, геоцентрическую систему Птолемея, космологию и физику Аристотеля.

В XIII веке оксфордский теолог и математик Т. Брадвердин впервые уподобил местонахождение христианского Бога до сотворения мира пустому геометрическому пространству. В результате этого весь процесс деянии Бога мог быть выражен математическими закономерностями, а сами деяния становились зримым выражением его воли. Через эти математические закономерности можно было распознать вечные модели и первоосновы мира, которым соответствовали явления земной природы, а также понять красоту божественного творения.

Не менее важными для становления современной науки были религиозные обряды и ритуалы, подчинявшие жизнь горожан строгому ритму, распорядку, почасовой регламентации;

особую роль играли также средневековая школа и университет, которые не только поощряли книжную ученость и усвоение элементов античной науки, но и столетиями прививали нормы логико-дискурсивного мышления и искусство аргументации. Это привело к высочайшему уровню умственной дисциплины в эпоху позднего Средневековья, без чего был бы невозможен дальнейший прогресс интеллектуальных средств научного познания. К.-Г. Юнг определил средневековую схоластику как беспрецедентный интеллектуальный тренинг, результатом которого стало формирование чувства абсолютного доверия к логико-математическому доказательству и его продуктам, да и вообще к любым инструментам познания - вначале теориям, гипотезам, а затем и научным приборам и экспериментам. Так возникла вера в их истинность, адекватность реальности, ощущение интеллектуальной силы, основанной на знании.

Эта линия просматривается уже с Р. Бэкона, но только Галилей впервые объединяет эксперимент с математикой, рассматривая математические абстракции как законы, управляющие физическими процессами в мире опыта. Это - новое возвращение к античной математической научной программе, наивно-реалистически отождествлявшей элементы теории и физической реальности. Доверие к показаниям органов чувств, к образам-символам, сакральным (божественным) образцам переносится на результаты доказательства, продукты интеллектуальной деятельности. Именно здесь - корни веры в безграничные возможности математических методов, убеждения, что мир можно представить в виде машины.

Кстати, средневековая изощренность в логике тесно связана с дальнейшим развитием человеческого мозга, его левого полушария, отвечающего за рациональность нашего мышления, что также было немаловажным для последующего развития современной математизированной науки.

Однако средневековое мировоззрение постепенно начинает ограничивать и сдерживать развитие науки. Поэтому, прежде чем появилась наука Нового времени, необходима была смена мировоззрения, которая произошла в эпоху Возрождения.