Современные последователи учения Л.С. Выготского

Но прошло определенное время, и мы можем теперь говорить, рассматривая конкретные работы учеников Выготского, о том, что возникли автономные школы внутри единого направления Выготского. Я не буду дальше называть имен (для многих из нас это – наиболее авторитетные научные учителя: Лурия, Леонтьев, Запорожец, Божович, Гальперин, Лисина, более молодой исследователь – Эльконин-младший). Во всяком случае, к нынешнему дню я бы выделил среди единого направления, идущего от Выготского, вот эти автономные школы, у которых свои оригинальные истоки и свои оригинальные исходные положения. А.Р. Лурия. Он в своих работах и в непосредственном общении всячески подчеркивал, что он – стойкий выготчанин. Таким он и был. Таким он себя проявил. Особенно это обнаружилось в сентябре 1997 года, на международной конференции, посвященной памяти Лурии. Да, во многих докладах прослеживалась связь работ Лурия с исходными идеями Выготского. И вместе с тем – наши отечественные психологи и психофизиологи (а особенно зарубежные психофизиологи и психологи) демонстрировали то, что современная нейропсихология, нейролингвистика, теория обучения людей после операции на мозге или при ушибах мозга – все это достояние именно самого А.Р. Лурия. Поэтому известны книги Лурия, в частности – «Язык и сознание», где Лурия показал существенное значение языка для возникновения и развития человеческого сознания. Это прямое продолжение известных работ Выготского; и вместе с тем – его собственные подходы. Вы знаете, что Лурия тяготел и к изучению психофизиологии человека. Известны его работы в области нейропсихологии. Лурия ввел в оборот название «психологическая физиология» (не обычная традиционная психофизиология, а психологическая физиология). Был в свое время большой шум, дискуссия по этому новому понятию «психологическая физиология». Так что на грани: физиология НС – психология Лурия разработал основы собственной научной школы, о чем свидетельствовали на конференции, посвященной его памяти, доклады замечательных ученых из Соединеных Штатов, Германии, Швеции, Финляндии и других стран, а также отечественных специалистов. А.Н. Леонтьев. Ну кто откажет ему в первородстве с Выготским? Хотя такие попытки и были, и сейчас остаются. Но Леонтьев создал одну из замечательных теорий нашего времени – теорию деятельности, что иногда обозначается как «деятельностный подход» в психологии. Эта теория сопоставима по уровню значимости и разработанности с теорией другого нашего выдающегося психолога – С.Л. Рубинштейна. Эти теории – Леонтьева, Рубинштейна – до сих пор являются значительным основанием для существования международного общества по теории деятельности. В 1995 году в Москве проходил третий Международный конгресс по теории деятельности. Почему именно в Москве международные организаторы решили провести международный конгресс? Потому что говорили: «В России – Леонтьев, Рубинштейн и все последователи Леонтьева». Я думаю, что и многие здесь сидящие являются такими последователями. Причем – иногда можно говорить о деятельностном подходе, совсем не упоминая о Выготском. Это действительно – научная школа Леонтьева. Своеобразная. Сейчас обширные дискуссии: было ли понятие деятельности у Выготского? Я утверждаю – было; но в той форме, которая была возможна в середине двадцатых годов. Теперь и общее понимание деятельности изменилось. В своем некрологе, посвященном кончине Выготского (многие из вас наверняка знают содержание этого некролога) А.Н. Леонтьев написал о том, что суть Выготского – в раскрытии взаимопревращения совместной деятельности в индивидуальную деятельность. Да, у Выготского было исходное понятие деятельности, и Леонтьев его взял, что и полагается в науке. Это очень значимое понятие именно у Выготского. А.В. Запорожец. Все, кто непосредственно общался с Запорожцем, знают, как он высоко ценил, любил замечательную личность Льва Семеновича. В воспоминаниях супруги Александра Владимировича, Тамары Осиповны (а такие воспоминания в рукописной форме уже есть) показано, как молодой Запорожец работал в качестве лаборанта с Выготским, многое перенял от него. Кстати, именно он вместе с другими, тогда молодыми людьми, входил в прямое непосредственное научное окружение Выготского, и основные идеи произвольности человеческих действий, конечно, взяты от Выготского. Но в своей замечательной книге «Развитие произвольных движений» Александр Владимирович так много внес по существу в эту проблематику, что можно сказать, что это особая научная школа. Она дополняется еще некоторыми другими идеями Александра Владимировича. Это идеи о единстве интеллекта и эмоций; этой идеей был буквально заражен Выготский в последние годы своей жизни, и кстати, она в свое время была либо недооценена, либо не принята прямыми учениками Выготского. И лишь А.В. Запорожец показал, что только наблюдая, фиксируя и утверждая связь интеллекта и эмоции можно понять исходность в развитии человеческой деятельности, о чем он и писал. Да, общий-то смысл сформулировал Выготский, а как это развертывалось – это присуще именно Запорожецу. В области педагогической психологии Александр Владимирович ввел понятие амплификации (трудно произносится, особенно трудно пишется) – выдающаяся идея того, что обучение в дошкольном возрасте не столько сужает, сколько расширяет возможности. Кстати, на Западе, да и у некоторых наших исследователей есть идея «воронки», согласно которой с возрастом возможности развития уменьшаются. «Нет, – говорил Запорожец, – при правильно поставленном обучении и воспитании они не сужаются, а расширяются». Идея амплификации принадлежит именно Александру Владимировичу. Произвольность движений, связь интеллекта и эмоций, положение об амплификации свидетельствует о том, что за плечами у Александра Владимировича (хотя он постоянно ссылался на Выготского) – своя своеобразная научная школа.

П.Я. Гальперин. Петр Яковлевич относил себя к направлению Выготского, хотя и недолюбливал работы Выготского, да и суть подхода Петра Яковлевича к психологическим проблемам далека от исходных идей Выготского. И вместе с тем (это обнаруживается именно сейчас) Петр Яковлевич принимал ту исходную идею Выготского, что природа человеческого сознания – в его общественном характере. Это исходная идея Выготского и всех последующих учеников, и это – основное положение глубинного Гальперина, в его представлении о личности, о человеческом действии и т.д. Петр Яковлевич еще при жизни создал свою научную школу. Как эта научная школа в своих исходных положениях связана с идеями других учеников Выготского, с идеями самого Выготского – это задача для историков современной психологии; задача очень важная, интересная, крайне необходимая в своем решении. Но это научная школа. Л.И. Божович.

На моей памяти она всегда крестила наотмашь - Леонтьева, Эльконина – утверждала, что они отошли от первозданного смысла учения Выготского. Она считала себя носителем идей Выготского. У нас с ней по этому поводу разгорелся в 1972 году ожесточенный спор (не здесь, а в Берлине). Лидия Ильинична очень многое восприняла от Выготского в понимании того, в чем коренятся закономерности развития личности детей. И она создала интересную соответствующую теорию. Сейчас последователи Божович есть и в нашей стране, и в других странах. Недавно в своей публикации голландец Жак Карпей как раз противопоставляет моей позиции позицию Божович в характеристиках развития детей – и такие основания для противопоставления есть. Можно сказать, что последователи Божович сейчас работают в русле научной школы Божович; но, правда, исходные предпосылки – в направлении Выготского. Аналогичное можно сказать и про замечательные исследования, в основном экспериментального характера, очень оригинальные, Майи Ивановны Лисиной. Я не буду дальше говорить о том, что и у Лисиной есть научная школа, последователями которой являются нынешние сотрудники Психологического института. Может быть, кого-то я упустил? Может быть, кое-кто еще из прямых учеников и последователей Выготского создали свои научные школы? Да, Занков – прямой выготчанин; он потом откололся от идей основной группы последователей Выготского. Менчинская тоже в молодости, в начале тридцатых годов, работала в группе Выготского. Затем она также создала свое направление, и можно сказать, эта школа известна – научная школа Менчинской. Кроме того, Шиф, Морозова, также первая ученица Льва Семеновича, в области дефектологии создали свои, сверхоригинальные подходы. Смысл моей очень развернутой преамбулы состоит в следующем: несмотря на сохранение по внутренним основаниям единства научного направления Выготского, внутри этого направления сложились определенные автономные научные школы. Это мне кажется очень важным для истории советской и российской психологии, правда, это уже история нынешнего дня. Д.Б. Эльконин. Даниил Борисович очень много работал над осмыслением наследия Льва Семеновича. В его «Избранных трудах» была возможность ввести особый раздел о Выготском. Самое последнее публичное научное выступление Даниила Борисовича состоялось в мае 1984 года, когда отмечалась годовщина смерти Выготского, и Даниил Борисович выступил очень ярко. Кстати, я из него буквально «вытянул» заметки по поводу этого выступления; отредактировал их, вернул Даниилу Борисовичу. Он, правда, в это время заканчивал свой знаменитый букварь для шестилеток, но сумел доработать этот текст так, что мы имели возможность внести его в «Избранные труды». Да, Эльконин – «выготчанин». И вместе с тем основные положения Даниила Борисовича, корнями уходящие в идеи Выготского, были столь разнообразно и неожиданно интерпретированы, раскрыты, конкретизированы, что именно сейчас может идти речь о своеобразии и оригинальности научной школы Эльконина. Я передаю идею своеобразия автономных школ прямым ученикам Лурия, Леонтьева, Гальперина, Занкова, Менчинской, Лисиной, Божович… Но так как я много лет работал рука об руку с Даниилом Борисовичем, то разрешите мне специально остановиться на своеобразии его научной школы. Для этого сейчас есть две причины. Одна внешняя, факт проведения наших чтений – это повод, чтобы поговорить и о своеобразии эльконинской научной школы. Вторая причина – глубже, серьезнее, основательнее. Она связана, по-моему, с тем, что в последние годы именно в российском образовании возникло очень емкое понятие «развивающего образования».