Кровавые события конца 1917 - первой половины 1918 года в Терской области (2 часть).

Эдуард Бурда

 

В областном центре городе Владикавказе зимой и весной 1918 года происходили не менее трагические события. Войсковое казачье правительство активно начало вести переговоры с Союзом горцев для совместного отпора большевикам. В начале ноября вырабатывается общее соглашение о том, что в Терской и Дагестанской областях должна быть федеративная республика; область разбивается на две территории – казачью и горскую – по их границам. Города же оставались вне компетенции их. Что­бы распространить свою власть на города, они договорились с мест­ными руководителями «Союза городов» об организации Объединен­ного областного правительства и не только для Терека, но и для Дагестана.

В ноябре 197 года была провозглашена Горская республика. Главой правительства стал Т. Чермоев, начальником военного отдела Временного правительства Союза горцев – полковник князь Т.Ж. Бекович-Черкасский.

15 ноября Войсковой атаман М.А. Караулов объявил о том, что он сам вступает в управление Терского края, то есть в управление территорией, населенной казаками, – Пятигорского, Моздокского, Кизлярского и Сунженского отделов. Атаман призвал всех граждан края, как казаков, так и иногородних, забыть взаимную вражду и рознь и сплотится вокруг лозунга «Спасение Родины и Свободы». В связи с этим в Терском крае было объявлено военное положение. В своем чрезвычайном приказе «О приведении в боевую готовность казачьих воинских частей и объявлении Терской области на военном положении» атаман Терского казачьего войска М.А. Караулов писал: «Все полки Терского казачьего войска, находящиеся в Терской области, немедленно привести в полную боевую готовность. Действие разрешенных ранее отпусков прекращается, а военнослужащим Терского войска – офицерам и казакам призываю явиться в распоряжение командиров ближайших строевых частей. Дабы не дать разгореться пожару гражданской войны, вся территория Терского края объявляется на военном положении».

Во второй половине ноября 1917 г. Объединенное правительство попыталось взять в свои руки железнодорожную сеть Северного Кавказа, передав управление в руки местных правительств, а ее охрану в ведение горских и казачьих частей. Правительство успело наладить эмиссию местных денежных знаков – екатеринодарских бонов. Активно велись переговоры с Закавказским комиссариатом и командованием Кавказским фронтом по вопросу предотвращения развала армии и ее стихийной демобилизации, грозящей нашествием на Северный Кавказ деморализованных, вооруженных толп солдат. Ни одного из своих начинаний Объединенное правительство Юго-Восточного союза так и не успело завершить.

Последующие события показали полную неспособность казачьих лидеров Юга России удержать ситуацию под контролем. Если на протяжении всего 1917 года этот регион лихорадило от сметающих все на своем пути толп дезертиров, покинувших Кавказский фронт, то в зиму 1917-1918 годов этот процесс стал лавинообразным. Получила осложнение ситуация в области и в результате возникшей в самой казачьей среде проблемы «стариков» и «фронтовиков», достаточно обработанных революционной пропагандой и не желающих оказывать сопротивление большевистскому режиму.

Так, еще 6 августа 1917 года на заседании Терского Войскового Круга 3-го созыва урядник 3-го Горско-Моздокского полка Остапенко изложил требование личного состава служивых казаков о всеобщем и полном расказачивании. Войсковой Круг категорически отказался удовлетворять эти требования и принял решение послать делегатов для убеждения полка против расказачивания. Однако попытка Войскового Круга не увенчалась успехом. Более того, Войсковое правительство вынуждено было пойти на радикальные уступки рядовому казачеству и 12 сентября 1917 года на своем заседании при участии представителей от Отдельских казачьих исполкомов приняло постановление, согласно которому: а) казаки не могут посылаться для усмирения внутренних восстаний; б) казачьи части будут нести службу только в пределах Терской области.

Процесс разложения, начатый в среде рядового казачества, возвращающегося с фронта, несмотря на возражение Терского Войскового Правительства, и Круга, получил в станицах и войсковых частях широкую поддержку. Эта поддержка приобрела форму саморасказачивания и открытого неповиновения войсковым властям. Первыми выразили недоверие войсковому атаману казаки восьми станиц Сунженского отдела, которые 25 октября 1917 года на заседании военной секции Совета рабочих и солдатских депутатов заявили, что они не признают своим идейным руководителем нынешний Войсковой Круг и Войсковое Правительство. Здесь же на заседании из уст представителей казаков Сунженского отдела поступило предложение переизбрать Войсковой Круг, а затем работать совместно с Советом рабочих и солдатских депутатов, от которых их искусственно отделяют казачьи верхи. Забегая вперед, следует сказать, что именно эти восемь станиц через полгода сыграют немаловажную роль в подавлении казачье-крестьянского восстания на Тереке, поднятого против политики большевиков и вошедшего в историю под названием «Бичераховского». На «бунт» сунженских станиц атаман Караулов и войсковое пра­вительство ответили заявлением об отставке; на 17 (30) декабря было назначено заседание войскового круга для решения этого вопроса.

В самой же Терской области к этому времени сложилась ситуация, когда казакам пришлось с оружием в руках обороняться от враждебно настроенных горцев и возвращавшихся с фронта озлобленных солдат. В ноябре чеченцы сожгли станицу Фельдмаршальскую, затем разграбили станицы Воздвиженскую, Кохановскую, Ильинскую, Гудермес и изгнали все русское население Хасав-Юртовского округа.

Войсковое правительство с нетерпением ждало возвращения с фронта казачьих полков, надеясь опереться на свои вооруженные силы. Но, вернувшись на Терек, казаки-фронтовики очень скоро разъехались по своим станицам, и здесь оказались в своеобразной фронтовой обстановке: станицы опоясаны окопами, день и ночь дежурят сторожевые охранения, то и дело по малейшему поводу вспыхивают вооруженные столкновения с жителями соседних аулов, нередко переходящие в настоящие сражения. Выполнять распоряжения войскового круга и приказы войскового атамана в таких условиях никто не хотел.

Обстановка в Терской и Дагестанской областях все более становилась нестабильной. Триумфальное шествие власти Советов по стране дошло и до Терека. Все больше и больше активизируется деятельность обновленного большевиками Совета рабочих и солдатских депутатов. В такой обстановке Правительство Горской республики и Войсковое правительство Терского края приходят к мысли о создании коалиционного Терско-Дагестанского правительства. 1 декабря 1917 года Терско-Дагестанское правительство было сформировано. Оно состояло из 12 «главно-управляющих ведомств» – министерств. В его состав от Горского правительства вошли П. Коцев, В. Джабагиев, князь Р. Капланов, генерал Талышханов. От иногороднего населения и социалистических партий портфель министра земледелия досталось представителю областного Совета крестьянских депутатов, министра труда – представителю Совета рабочих и солдатских депутатов, министра путей и средств сообщения – представителю Союза почтово-телеграфных работников. Три ведомства в правительстве были отданы представителям терского казачества. Войсковой атаман М. А. Караулов фактически стал главой правительства.

Была опубликована и декларация Терско-Дагестанского прави­тельства: в кратчайший срок созвать краевой учредительный сейм, «который и разрешит все основные во­просы»; беспощадно бороться с контрреволюцией, анархией, разбоями и грабежами; разработать мероприятия «к смягчению хозяйственной и финансовой разрухи»; заняться «подготовкой разрешения земельно­го вопроса в соответствии с интересами трудящихся масс». Даже по вопросу организации центральной власти в стране Терско-Дагестанское правительство брало на себя обязательство «обеспечить возможность выждать без чрезвычайных потрясений окончательную организацию общепризнанной центральной власти» и высказалось за «необходимость создания мини­стерства из всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков».

Атаман отлично понимал, что предстоящая, неминуемая борьба с Советами может иметь успех лишь при условии полного содружества всего населения Терской области. Но судьба не пожелала дать возможность осуществить все намеченные им планы. В декабре 1917 года атаман Караулов приветствовал в Пятигорском отделе 1-й Волжский казачий полк, прибывший с фронта. Его сопровождали брат Владимир, хорунжий А. А. Белоусов и депутат Войскового Круга А. В. Султанов. При возвращении во Владикавказ 13 декабря вагон атамана задержали на станции Прохладная, где группа вооруженных большевистски настроенных солдат 106-го Уфимского пехотного полка во главе с неким Зотовым, которые возвращались с Кавказского фронта и находились в тот момент на станции, узнали, что в вагоне № 4 пассажирского поезда находится Атаман Терского казачества, потребовали всем выйти из вагона. Караулов и его сопровождающие отказались покинуть вагон, возникла перестрелка. М. А. Караулов и все его сопровождающие погибли в перестрелке, кроме тяжело раненого А. В. Султанова. Солдаты ворвались в вагон. Тело Атамана выволокли на перрон, раздели и разграбили, разбили прикладами винтовок голову до мозгов, отрубили палец с перстнем. И под крики «Ура» озверевшая толпа солдат стала праздновать победу, сбросив тело атамана с железнодорожной насыпи. Позже черкеску атамана и кожаную офицерскую куртку брата Михаила Караулова – Владимира, со следами крови нашли в вагонах Уфимцев. Так пресеклась законно избранная атаманская власть на Тереке.

На помощь Войсковому атаману со стороны станицы Прохладненской выдвинулась сотня терских казаков, но часть солдат, захватив отдельный поезд, на всех парах бежала в Георгиевск. Узнав, что опоздали, казаки, расстреляли 3 подозреваемых в расстреле вагона. Убежавших в Георгиевск революционных Уфимцев встретили, подняты по тревоге, казаки 1-го Волжского казачьего полка, по полной отплатившие солдатам за смерть своего Войскового атамана. По получении известия об убийстве М. А. Караулова из Владикавказа была послана в Прохладную команда гвардейцев для доставки тела покойного атамана. С нею выехал туда же и заместитель Войскового атамана Л. Е. Медяник. Тела Михаила Караулова и убитых с ним Владимира Караулова и хорунжего Алексея Белоусова были доставлены во Владикавказ и похоронены в ограде собора Святого Михаила Архангела. Через некоторое время в Новочеркасске был задержан главный подстрекатель нападения на М. А. Караулова – Зотов, который так громко рассказывал, как они в Прохладном убили Терского Войскового атамана, что кто-то из пассажиров вызвал патруль. Старший патруля – юнкер Новочеркасского казачьего училища Попов, вызвал военного коменданта станции – поручика Рясенцова. Тот приказал арестовать Зотова. После проведенного дознания, по приговору военно-полевого суда Зотов был расстрелян.

Когда во время заседания Войскового круга V созыва в зале появился генерал П. А. Половцев и сообщил об убийстве атамана М. А. Караулова, члены Войскового правительства, прервав свою работу, удалились для выработки срочных мер борьбы против большевиков, революционно настроенных воинских частей и революционных организаций. По экстренно разработанному плану в район станции Прохладной направлялись верные Войсковому правительству казачьи полки под командованием подполковника А. С. Туроверова. Они должны были обезоружить пехотные части в городах Пятигорске и Георгиевске. Заместителю войскового атамана по военной части генерал-майору В. И. Голощапову был дан приказ немедленно выз­вать вооруженных казаков из ближайших станиц — Ардонской, Архонской Николаевской и Сунженской и совместно с воинскими формированиями Союза объединенных горцев ликвидировать Владикавказский Совет рабочих и солдатских депутатов, разоружить гарнизон, а солдат отправить на родину. Но казаки на вызов не явились, приказ не был выполнен. Терско-Дагестанское правительство вынуждено было в срочном порядке во Владикавказе сформировать две сотни - 1-ю под командованием капитана 21-й артиллерийской бригады П. Глухарева, для охраны правительства, и 2-ю генерала Рудсона – для охраны города.

В эти же дни во Владикавказе произошло еще одно событие, в котором на протяжении всего советского периода обвиняли Терское войсковое правительство, которое не имело к этому никакого отношения. Так, 30 декабря вечером в помещение, где заседал Владикавказский Совет рабочих и солдатских депутатов, ворвалась группа офицеров и солдат осетинского конного полка, разогнала депутатов, разгромила помещение Совета, арестовала председателя Совета И. Д. Орахелашвили, депутатов С. Г. Буачидзе и меньшевика-интернационалиста док­тора Я. Рискина. Было разгромлено и находившееся в том же здании помещение Владикавказского партийного комитета большевиков. Все это сопровождалось контрреволюционными выкриками и угрозами расправиться с большевиками.

Поводом к разгрому Владикавказского совета послужил инцидент, произошедший с офицерами и солдатами осетинского конного полка, которые были отправлены в Армавир, где тогда находилась одна из баз «Кавказской туземной дивизии», за каким то снаряжением. Но Армавирский Совет рабочих и солдатских депутатов разоружил их и задержал на некоторое время, причем были отобраны и личные вещи. Вернувшись во Владикавказ, они рассказали об этом в своей части. Тогда группа разъяренных офицеров и всадни­ков бросилась к Совету, где в это время происходило заседание, и учи­нила разгром. Офицеры заявили, что они задержат арестованных И. Д. Орахелашвили и других, пока Армавирский Совет не вернет зах­ваченного им имущества.

После разгрома Владикавказского Совета в тот же вечер, 30 де­кабря, Осетинский национальный совет потребовал от командира 2-го осетинского полка немедленно освободить арестованных. По приказу командира арестованные были освобождены в ту же ночь.

Убийство М. А. Караулова и сложившаяся в это время политическая обстановка, не могли не отразиться на работе, заседавшего под председательством П. Д. Губарева в городе Владикавказе войскового круга, который прервал свои заседания до января 1918 года.

В это время здесь уже во всю шли бои между казаками, с одной стороны, чеченцами и ингушами – с другой. Непростые взаимоотношения существовали и между некоторыми горскими народами. Фактически Терская область находилась на грани масштабной межнациональной войны. В такой ситуации процессы внутреннего политического размежевания непосредственно в казачьей среде здесь шли, естественно, гораздо более замедленно и скрытно по сравнению с другими казачьими войсками. Но они также имели место. Среди основной массы терского казачества в это время возрастали и оппозиционные тенденции по отношению к политике войсковых властных структур. Все усилия исполняющего обязанности войскового атамана, есаула Льва Ефимовича Медяника и членов войскового правительства переломить неблагоприятные для них настроения большинства казаков не приводили к желаемому. Наоборот, они стали находить свое конкретное выражение. Так, в середине января по инициативе местного казачьего населения в Пятигорске состоялся съезд казаков Пятигорского отдела. На него были приглашены и представители других отделов области. В принятой на съезде резолюции содержался призыв к образованию в Терской области власти с участием всех демократических элементов, в которой бы совместно работали казаки и горцы. Этот съезд явился весьма заметным событием в крае. Авторитет же войскового правительства и объединенного Терско-Дагестанского продолжал падать. Особенно с большим недоверием казаки относились к последнему. В итоге дело дошло до того, что представители войска в нем заявили о своем намерении сложить свои полномочия на Войсковом Круге. Налицо был кризис власти высших властных структур и войска, и области.

Горцы с целью грабежа продолжали нападать на станицы и даже совершали многократные набеги на город Владикавказ. В 20-х числах января 1918 года командующий вооруженными силами Терско-Дагестанского края генерал-лейтенант П. А. Половцев, всего лишь месяца два тому назад назначенный на эту должность, в своей телеграмме на имя главнокомандующего Кавказским фронтом генерала от инфантерии М. А. Пржевальского писал: «Все образовавшиеся до сих пор в Терско-Дагестанском крае пра­вительства не смогли установить прочную власть и дальнейшие по­пытки организовать объединенное управление, безусловно, обречены на неудачу, особенно среди туземцев. Кроме того, целые части, а также отдельные члены корпуса («дикой дивизии») втянулись в кровопро­литную гражданскую войну и в организованный грабеж. При таких условиях считаю для себя невозможным дальнейшее командование корпусом...». В тот же день генерал-лейтенант П. А. Половцев подал в отставку и отбыл в Персию.

В такой ситуации казачьи и горские властные органы фактически признавали свое бессилие. Прекратил существование ЦК «Союза объединенных горцев». Номинальным стало безавторитетное Терско-Дагестанское правительство, внутри которого к тому же обострились отношения между представителями казаков и горцев. 20 января члены войскового правительства заявили о своем выходе из состава Терско-Дагестанского правительства. А через несколько дней в отставку подало и само войсковое правительство. Таким образом, терское казачество осталось без своего руководящего органа.

В целом Терско-Дагестанское правительство продемонстрировала свое полное бессилие. В условиях всеобщей анархии министры правительства стали разбегаться из Владикавказа. В довершение к своей внутренней неорганизованности Терско-Дагестанское правительство в конце декабря 1917 года лишилось поддержки частей Туземного корпуса. Без атамана М. А. Караулова, который являлся «душой» правительства, областная власть таяла на глазах. К началу января 1918 г. реальная власть правительства распространялась только на Владикавказ.

Однако вскоре даже власть над городом была утрачена. Полная несостоятельность правительства стала ясна всем после январских событий 1918 года, когда Владикавказ пережил ужасную тра­гедию. В эти дни и вокруг Владикавказа происходили события, которые в любой момент могли перерасти в ужасную межнациональную истре­бительную войну. Столкновения на Сунженской линии между казачьи­ми станицами и ингушскими аулами не прекращались. А в доверше­ние всего в декабре резко обострились и отношения между соседними осетинскими и ингушскими селениями.

После того, как Владикавказ был «очищен» от наводнивших его окрестности воинских частей разложившейся бывшей Кавказской армии город погрузился в обстановку полнейшей анархии и безвластия. Началась волна повальных грабежей, пожаров и убийств. Своеобразие создавшегося тогда во Владикавказе положения заключалось в том, что ни казачье войсковое правительство, ни правительство горское, ни объе­диненное Терско-Дагестанское правительство, ни Владикавказский Совет, ни городская дума — никто не располагал фактически никакой вооруженной силой. Город со стотысячным населением оказался со­вершенно беззащитным, и всевозможные бандитские шайки недели две грабили его абсолютно безнаказанно. «Целые партии подвод увозили награбленное, – вспоминал Симон Такоев, бывший комиссар Владикавказского округа. – Рояли, мебель, зеркала и даже кадушки – все увозилось. Снимались даже крыши с домов. Разбирались войсковые цейхгаузы».

В самые критические дни, когда по всему городу разливался дневной и ночной повальный грабеж, войсковое начальство распорядилось начать эвакуацию войскового имущества. На вызванных из станиц подводах было вывезено имущество военно-ремесленной школы, музыкантского хора, Атаманского дворца, войсковые регалии и прочее в станицу Архонскую с намерением продвинуть дальше в глубь войсковой территории в станицу Прохладную или Екатериноградскую. Эвакуировалась и часть горожан, бросивших свои квартиры на произвол судьбы. Позже, когда наступило относительное умиротворение, все было возвращено во Владикавказ за исключением войсковых регалий, которые почему-то перевезены были в станицу Сунженскую. Там в церкви они хранились до нападения ингушей на станицу, во время которого эвакуировавшие станицу казаки не успели их вывезти и они попали в руки ингушей. Последние увезли их в горы, и дальнейшая судьба регалий неизвестна. Вероятно, погибли. Это одна из чувствительнейших потерь терского казачества. Три столетия оно собирало и бережно хранило, как святыню, эти знаки славного прошлого.

В те страшные январские ночи всего шесть человек — есаул Медяник, заменивший Караулова на посту войскового атамана, заместитель атамана по военной части старый генерал Голощапов и еще четыре министра войскового правительства тоскливо сидели в темном атаманском дворце за наглухо закрытыми, забаррикадированными входами, как единственная его охрана. Да небольшой отряд казачьих офицеров сторожил войсковую мастерскую, склад и другое войсковое имущество, находившееся в двух-трех местах во Владикавказе. С горечью рассказывал обо всем этом через месяц сам есаул Медяник в отчетном докладе VI войсковому кругу.

Если в таком положении оказалось казачье войсковое правитель­ство, то у горского правительства и у объединенного Терско-Дагестан­ского и подавно не было никаких вооруженных сил, никакой опоры. Оставшиеся министры Терско-Дагестанского правительства укрылись в гостинице «Париж», которую осаждала толпа граждан, пострадавших от грабежей и погромов.

Как трагедия, пережитая Грозным, надолго отравила взаимоот­ношения населения его с чеченцами, так кошмар январских дней во Владикавказе оставил глубокий след во взаимоотношениях жителей областного центра с ингушами. Дело в том, что грабили город все, кому не лень. В первые же дни января была разграблена и подожжена областная тюрьма; сотни две, если не больше, воров и других уголов­ных преступников оказались на свободе.

Ингушский полк основным своим составом незадолго до начала январских событий покинул Владикавказ, но в го­роде еще оставалась часть, полкового имущества, которую охраняли 12—15 всадников. Ослепленная ненавистью толпа окружила дом, где находилась охрана. Началась перестрелка. Затем дом был подожжен. Несколько часов буйствовала разъяренная толпа, пока из ближайшего селения прискакал отряд ингушей под командой Хизыра Орцханова. Часть охраны была спасена. Отряд подобрал трупы убитых и беспрепятственно проехал по уже темным притихшим ули­цам в селение Базоркино.

После этого события волнение во Владикавказе еще больше уси­лилось. Поползли слухи о готовящемся массовом нападении ингушей на город. В довершение всего железнодорожники, доведенные до от­чаяния непрерывными ограблениями железнодорожных станций, ре­шили эвакуировать свои семьи из Владикавказа и полностью приоста­новить движение поездов. Состоявшийся 3–4 января 1918 года в Ардоне осетинский съезд с участием казаков принял решение о создании ополчения и наступления на Владикавказ.

В это судьбоносное не только для Владикавказа, но и для всей Терской области время пламенный и бесстрашный революционер С. М. Киров решил срочно покинуть охваченный бесчинствами город и выехать в Пятигорск, чтобы оттуда осуществлять руководство по наведению порядка в областном центре.

В это же время во Владикавказе на поверхность политической жизни всплыла фигура полковника Ивана Николаевича Беликова. 8 января 1918 года на совещании городских орга­низаций с участием представителей Войскового, Горского и Терско-Дагестанского правительств, расписавшихся в своей полнейшей неспособности организовать охрану города, полковнику Беликову были предоставлены права диктатора.

Беликов был началь­ником владикавказского гарнизона и поэтому хорошо знал офицеров, осевших в городе. В течение двух-трех дней полковник Беликов организовал для охраны города офицерские сотни, затем дружину «георгиев­ских кавалеров» (20 офицеров и 170 солдат), а через некоторое время и студенческую дружину. Так в одном из приказов того времени от 28 января 1918 года говорилось: «Роту капитана П. Глухарева, роту штабс-капитана И. Абаева, роту прапорщика Пеккерта, дружину студентов, батальон георгиевцев и всех чинов самообороны под­чиняю полковнику Кибирову в оперативном отношении. Юнкера Вла­дикавказского Суворовского училища и воспитанники военной гимна­зии остаются в моем резерве и вызываются для обороны лишь, в крайнем случае». так же полковник Беликов отдал приказ всем врачам, фельдшерам, сестрам милосердия и санитарам явиться на учет во врачебное отделение свое­го штаба. Ночные грабежи пошли на убыль, а затем почти совсем прекратились, возобновилось движение поездов. Своими решительными действиями полковник Беликов фактически спас административный центр город Владикавказ.

На окраинах же Владикавказа, главным образом в так называемых Молокан­ской и Курской слободках, положение было иное. После разгрома Владикавказского Совета большевики усилили здесь массовую орга­низаторскую работу. Здесь были созданы свои отряды самообороны из возвращавшихся домой солдат-фронтовиков. Попытки полковника Беликова подчинить отряды самообороны этих слободок своему штабу не увенчались успехом. Отношения между офицерскими сотнями и рабочей самообороной окраин города обострялись с каждым днем.

Не лишнем будет отметить и то, что в Пятигорске и Кисловодске к весне 1918 года скопилось несколько тысяч офицеров. Сюда в многочисленные лазареты и военные госпиталя направлялись раненые и больные офицеры со всех фронтов Первой мировой войны. Еще летом 1917 года здесь возник офицерский союз под председательством генерала Н. В. Рузского, бывшего командующего Юго-Западным фронтом. И само собой революционные партии и организации видели в этих офицерах серьезную угрозу в случае каких-либо осложнений.

В апреле 1918 года, под давлением Москвы краевой Совет Народных Комиссаров приступил к формированию Красной армии, обратившись к офицерам с патриотическим воззванием: помочь родине предотвратить германо-турецкое нашествие. В мае в Пятигорске состоялся офицерский митинг, в котором приняли участие около тысячи человек, принявший резолюцию о необходимости создания в крае Народной армии. Во главе ее был поставлен генерал-лейтенант А. С. Мадритов, позднее отмечавший, что целью руководителей Народной армии было «сформировать Терскую армию, совершить переворот и присоединиться к Добровольческой армии». Однако, по словам А. И. Деникина, ни желания, ни смелости, ни малейшей работы со стороны этой армии не наблюдалось.

К середине января вновь активизировали свою работу большевистские организации Терека и руководимые им Советы рабочих и солдатских депутатов. В городах Терской области, где партийные организации и Советы рабочих и солдатских депутатов не подверглись разгрому, большевики усилили свои позиции и добились большинства в Советах. В Пятигорске, Кизляре и Моздоке власть фактически находилась в руках Советов.

В конце января - начале февраля 1918 г. была возобновлена работа Владикавказской партийной организации большевиков.

По инициативе большевистской партийной организации в марте и апреле 1918 года в городах и других населенных пунктах Пятигорского округа провели новые выборы в местные Советы, которые обеспечили полную победу большевиков. Так в Пятигорске Совет рабочих и крестьянских депутатов к весне 1918 года окончательно стал большевистским и с твердой решительностью начал осуществлять свою власть не только в городе, но и в ближайших хуторах и слободках. Председателем исполкома Пятигорского Совета был большевик Г. Г. Анджиевский.

В короткий срок в городах Минеральные Воды и Пятигорске были созданы отряды красной армии, формировавшиеся из бывших солдат 113 пехотного полка и рабочих местных заводов и фабрик. В Ессентуках красноармейский отряд в основном был сформирован из рабочих завода «Розлив» и состоял из эскадрона кавалерии, двух рот пехоты, бомбометной и велосипедной команд – общей численностью в 600 человек.

В середине января 1918 г. Георгиевский Совет рабочих и солдатских депутатов, ставший большевистским, объявил о переходе власти в городе к Совету. Совет взял под свою охрану крупнейший на Северном Кавказе военный склад и стал контролировать отпуск оружия. Еще в декабре 1917 года Георгиевский Совет для этих целей решил сформировать красноармейский отряд.

К концу января 1918 года в Георгиевске уже был создан крупнейший в Терской области красноармейский отряд. В него входили 3 стрелковые роты, численностью до 200 человек каждая, пулеметная команда в количестве 80 человек с 28 станковыми пулеметами, батарея в составе 80 человек с 4 орудиями, конная разведка в количестве 70 человек, связь и, наконец, хозяйственные службы. Одновременно формировались еще 2 стрелковые роты. Позже сформировалась контрольно-заградительная рота в количестве 60 человек, охранявшая железнодорожную станцию. Командиром Георгиевского отряда Красной армии был назначен П. Быков, его заместителем – М. Гальченко, начальником штаба отряда – А. Володкин.

Таким образом, революционные вооруженные силы Пятигорского и Георгиевского Советов к весне 1918 года, созданные на базе бывшего 113 пехотного полка, и Армейского арсенала были столь значительны, что Терский Совнарком решил проверить их в деле, предприняв разоружение близлежащих станиц – Ессентукской, Горячеводской, Кисловодской и других. Из станиц вывозились не только пушки и пулеметы. Но и личное оружие казаков. Только из одной станицы Ессентукской помимо пушек и пулеметов было изъято две тысячи винтовок и большое количество патронов. Бывший царский министр В. Н. Коковцев вспоминал в своих мемуарах, как прибывший из Пятигорска революционный отряд в количестве 150-ти человек совершенно спокойно разоружил станицу Кисловодскую, в которой проживало 6 тысяч казаков. Разоружение проходило практически без столкновений, хотя станичные власти кое-где и пытались оказать сопротивление. Так, чтобы охладить боевой пыл казаков красногвардейский отряд дал по станице Горячеводской несколько орудийных выстрелов.

Изъятое в казачьих станицах оружие шло на вооружения создававшихся новых отрядов Красной армии. В апреле 1918 года на станции Георгиевской был задержан эшелон с оружием и боеприпасами принадлежавший одной из дивизий возвращавшихся с Кавказского театра боевых действий. При разгрузке задержанного эшелона в нем оказались два разобранных самолета фирмы «Vickers FB», 40 станковых пулеметов с полным комплектом пулеметных лент, до 20 тысяч русских трехлинейных винтовок производства английских заводов, большое количество патронов и снарядов. Все это вооружение и боеприпасы были немедленно отправлены в Георгиевский арсенал, и в дальнейшем использовалось для вооружения отрядов Красной армии.

Таким образом, обстановка на Тереке в конце 1917 - начале 1918 годов претерпела значительные изменения. Роль Терского Войскового, Горского и объединенного Терско-Дагестанского правительств практически полностью была сведена на нет.

Военно-революционные Советы во главе с оппозиционно настроенным офицерством лишили Терское Войсковое правительство военной силы, сосредоточив ее в своих руках. В результате демобилизации и разложения национальных полков Горское правительство также лишилось вооруженной опоры. Ни одна из противоборствующих сторон не в состоянии была перейти к активным действиям. На короткий промежуток времени на территории Терской области установилось равновесие сил.

 

Источники и литература:

1. Газ. «Горская жизнь». № 51. - 23 декабря 1917 г.; № 3. - 4 января 1918 г.; № 16. - 21 января 1918 г.; № 22. – 28 января 1918 г.

2. Газ. «Пятигорское эхо». № 11. - 3 декабря 1917 г.; № 18. - 24 января 1918 г.

3. Газ. «Народная власть». № 73. - 5 июля 1918 г.

4. Газ. «Терский казак». № 70. - 30 июля 1918 г.

5. ЦГА КБР, ф. 24, оп. 1, д. 2.

6. ЦГА РСО-А, ф. 7, оп. 1, д. 6.; ф. 255, оп. 1, д. 2.

7. ГАРФ, ф. Р-130, оп. 1, д. 81.; ф. 5881, оп. 2, д. 524; д. 569.

8. РГВИА, ф. 1300, оп. 1, д. 70; д. 486; д. 1679.

9. Важнейшие резолюции второго Общегорского съезда. – Владикавказ, 1917.

10. Половцев П. А. Дни затмения. Записки Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа в 1917 г. – М., 1999.

11. Коковцев В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1911-1919 гг. – М., 1991.

12. Тахо-Годи А. Революция и контрреволюция в Дагестане. – Махачкала, 1927.

13. Чхеидзе К. А. Заур-бек Даутоков-Серебряков. Гражданская война в Кабарде. – Нальчик, 2008.

14. Коренев Д. З. Революция на Тереке. – Орджоникидзе, 1967.

15. борьба за власть советов в Северной Осетии. – Орджоникидзе, 1972.

16. Агафонов О. В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. – М., 2002.

17. Гагкуев Р. Г. Антибольшевистское движение в Терском казачьем войске: краткий исторический очерк. //Альманах «Белая гвардия», № 8. Казачество России в Белом движении. – М.: «Посев», 2005.

18. Джамбулатов Р. Т. Революция и гражданская война на Тереке (Хасав-Юртовский округ и Кизлярский отдел). – Махачкала, 2012.

19. Лобанов В. Б. История антибольшевистского движения на Северном Кавказе 1917-1920 гг.: на материалах Терека и Дагестана. – СПб., 2013.

20. Опрышко О. Л. На изломе времен. – Нальчик, 1996.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: