Валентина Ивановна Кемакова

Иван Николаевич Кемаков

д.Лаптево. Дом И.Н. Кемакова

Маленькая северная деревенька Лаптево, что на юго-западе Архангельской области, в 80 километрах от древнего города Каргополя, - милая родина моей семьи Кемаковых. Прадед Иван Николаевич, родившийся в 90-е годы XIX века, выстроил дом на берегу неглубокой извилистой речки Шильды, берущей начало из болот. Большой двухэтажный дом, по северным традициям, построен брусом: жилая часть, холодный коридор, кладовка, двор, сеновал и хлев расположены в одну линию под тесовой крышей. Окнами дом смотрит на речку и заречную часть деревни. Рядом с Иваном Николаевичем построился и его родной брат Николай. Братья – из потомственных крестьян, всю жизнь трудились на земле, привели в дома жен из ближних деревень, родили детей, «порядком» вели многотрудное хозяйство – все как положено, как заведено у северных мужиков-кормильцев. Прадед с женой Прасковьей Тимофеевной родили и воспитали троих детей: старшую дочь Настасью, сына Ивана (моего деда, 1913 года рождения) и младшенькую Анну. Умер мой прадед рано, дедушка говорил, что от рака желудка, следом за мужем тихо ушла и Прасковья Тимофеевна.

Тёта. Многотрудный земной путь

Настасья Ивановна Кемакова

Н.И. Кемакова с вну-чатым племянником

Настасья Ивановна с малых лет заменила брату и сестре родителей: кормила, играла, присматривала, пока мать с отцом занимались тяжелым крестьянским трудом. Замуж она так и не вышла, всю жизнь прожила с семьей младшего брата Ивана. Сначала за ним ходила, потом за его детьми, а потом и внуками. Я хорошо помню её: маленькая, сухонькая, подвижная, легкая на подъем, так похожая на старух-вековух из рассказов Федора Александровича Абрамова. Настасью все, даже дети, называли тётой (тётей – на деревенский лад). А уж труженица была неутомимая: держала овец и кур, большой огород, ткала, шила, вязала, обстирывала всю семью. Она и умерла на работе. Жарким июльским днем 1987 года пошла обкосить траву у грядок – пошла, а обратно её принесли. Помню, все горевала, что не успеет проводить в школу самого младшенького своего воспитанника – внучатого племянника Шурку, моего двоюродного брата. Проводила – успела, сама за руку отвела в первый класс. А потом, исполнив долг, завершила многотрудный свой земной путь Настасья Ивановна Кемакова, вечная ей память.

Анна Ивановна вышла замуж в Коношу, потом с семьей переехала в Белоруссию, в Минск. В 90-е годы наша связь с ней оборвалась.

«Любил так преданно и бескорыстно»

Иван Иванович Кемаков

А об Иване Ивановиче – сказ особый. Дорогой мой дедо (мы так с сестренкой его называли)! Его уже 21 год нет с нами. Меня никто в жизни не любил так преданно и бескорыстно, как он, дедо Ваня. В этом году 12 февраля ему исполнился бы 101 год. Я ехала сегодня мимо дома своего детства, дома, построенного дедушкиными руками. В его окнах уже не загорается вечерами теплый свет, а за стол не садится наша большая семья.

И.И. Кемаков.1988.

Все самые лучшие, самые светлые мои детские воспоминания связаны с дедом. Вот мы с сестрой Леной, совсем крошечные, под руководством деда пытаемся теплым дыханием проделать небольшой глазок в покрытом морозными узорами окне. А нужно нам это, чтобы первыми увидеть, как наша мама, школьная учительница, после уроков возвращается домой. Она рано ушла, мы еще спали. Соскучились за день, вот и пытаемся, встав на стул, разглядеть её в крошечный «иллюминатор». А разглядев, вместе с дедом восторженно орем, пугая бабушку: «Мама-тита идет!» Вот дед, углядев в программе телепередач редкие тогда мультфильмы, кричит нам в спальню: «Девки, мультики идут!» Мы мчимся из пристройки на зов нашего «бога». А какую елку он приносил каждый

И.И.Кемаков с женой и внучками.1984 г.

год! Пушистую, ладненькую, под самый потолок. Всю новогоднюю неделю дедо без устали водил с нами бесконечные хороводы (другие-то домашние находили всякие благовидные предлоги, чтоб увильнуть от этого «увлекательного» занятия). Однажды, когда елка нам помешала уже к вечеру 1 января (две самодурки захотели построить избушку), безропотно разобрал и вынес несчастную красавицу в сугроб. А потом весь вечер строил с нами из стульев и одеял то почту, то кукольный дом, то автостанцию – детская фантазия бесконечна! Посмотрев соревнования фигуристов, мы с сестрой устраивали чемпионаты по фигурному катанию прямо на скользком, обитом оргалитом полу спальни. Вместо коньков на ногах фигуристок были толстые шерстяные носки. Думаю, вы уже догадались, кто бессменно был нашим болельщиком? Конечно же, дедо. Именно он как-то умудрялся с самым серьезным видом смотреть на все наши корявые, нескладные пируэты, а после выступления юных талантов бросал на «лед» букеты – кульки, свернутые из старых газет. Фигуристки подбирали букеты, кланялись зрителям, приветно махали руками. Каждой весной мы с дедом ходили «встречать речку» - кидали в неё кусочки хлебушка, чтобы речка радовала нас все лето мягкой и чистой водой. В мае дед выносил со двора и устанавливал для нас деревянные качели, все лето строил подмостки для детских концертов и кукольные избушки, в которых часами «гостил», поедая кашу из травы и попивая чаек из воды с речным песком. Дедо научил меня в три года читать. Я до сих пор, спустя почти 40 лет, помню нашу с ним любимую книжку Аксакова «Аленький цветочек», с крупным шрифтом и красочными иллюстрациями.

«Другой» дедушка

Однажды в школе нам с сестрой учительница литературы Нина Спиридоновна рассказала, что наш дедо был председателем сельсовета, что был очень видным, красивым мужчиной. Сказать, что мы удивились – ничего не сказать. Дедо – он и есть дедо: старенький, седой, немодный в своей серенькой нейлоновой рубашке с прожженной на груди дырочкой (раньше дед курил папиросы) и спортивных брюках, которые он называл «спроцменки» и упорно носил штрипками назад, потому что «корман впереде быть должон». Так пред нами стал открываться «другой» дедушка: участник Великой Отечественной, ветеран труда с 50-летним стажем.

Оказалось, дед, потомственный крестьянин, работать начал еще с 15 лет, но к этому возрасту уже познал все тяготы и премудрости крестьянского труда: закончив 5 классов Медведевской начальной школы, дед стал работать, как он пишет в своей автобиографии, «вместе с родителями в сельском хозяйстве».

И.И.Кемаков с коллегами-участковыми. с. Чарозеро

С 1930 по 1934 г. дед работал бригадиром в колхозе с каким-то загадочным названием «ПВСКУ» в родной деревне Лаптево. Затем 3 года, с 1934 по 1937 г., служил в Советской Армии. После демобилизации работал в Чарозерском отделении милиции участковым.

В это же время женился на Валентине Ивановне Нахаловой, юной девушке из соседней деревни Медведево.

«Войну вспоминать не любил»

В.И. и И.И.Кемаковы

В сентябре 1941 года дед пошел на фронт. Воевал старший сержант Кемаков на Волховском фронте в стрелковой дивизии. Войну дед вспоминать не любил, нам с сестрой рассказывал только об одном эпизоде Великой Отечественной. Зимой 1943 года во время тяжелого боя под Ленинградом, пытаясь спасти своего командира, вынести его из-под обстрела, дед получил несколько ранений: одно – в кисть левой руки и два – в правую ногу. Несмотря на тяжелые ранения (правый сапог был полон крови, а простреленная рука не слушалась совсем), все-таки вынес командира с поля боя до ближайшего перевязочного пункта.

Помню, пару раз в году дедушке приходили с Вологодской области

Удостоверение к медали «За боевые заслуги». 1951 г.

от какого-то мужчины, но не родственника, поздравительные открытки. Долго приходили, несколько десятилетий. Теперь я понимаю, что это писал спасенный командир, только раньше-то юных девчонок не очень это интересовало. Уже будучи взрослыми, мы узнали, что за этот подвиг дед был награжден медалью «За боевые заслуги». А пальцы на левой руке у деда после ранения больше никогда не шевелились, не работали, зажатые какой-то неведомой никому силой в твердый кулак.

«Не придумана еще такая мера!»

Орденская книжка награжденного орденом Отечественной войны

После долгого лечения в госпитале Иван Иванович вернулся в Лаптево, к своей семье. Несмотря на инвалидность, причиной которой были тяжелые ранения, всю жизнь был неутомимым тружеником: и домашнее хозяйство всегда в порядке содержал, и на работе в своем колхозе был в первых рядах. Помню слова дедушки: «Я - колхозник, чем и горжусь всю жизнь». В ноябре 1944 года Иван Иванович возглавил Медведевский сельский совет Чарозерского района Вологодской области (тогда территория нашего нынешнего сельского поселения относилась не к Архангельску, а к Вологде). Руководить – вообще дело непростое, а руководить измотанными непосильным физическим трудом женщинами и подростками непросто вдвойне. Да ведь и сам инвалид. Справился. Шесть лет вставал с первыми петухами, ложился после всех, пахал, сеял, косил, жал, молотил. Женщины-колхозницы из Лаптево вспоминали: «Проснешься от стука в окно. На улице тьма кромешная, а это уж Иван Иванович на работу созывает, раньше всех поднялся». Какою мерой измерить можно труд русского крестьянина? Квадратными метрами, гектарами, центнерами? Не придумана еще такая мера. В своем архиве дедушка бережно хранил Почетные грамоты и благодарственные письма, полученные им за добросовестный труд.

Почетные грамоты и дипломы Кемакова И.И.за добросовестный труд в сельском хозяйстве страны

Теперь их храню я, внучка. Для меня это не просто пожелтевшие от времени листы бумаги, а славная история моего крестьянского рода.

Удостоверение к медали «Ветеран труда»

Иван Иванович плотничает. д.Лаптево, 60-е гг

Читаю скупые строки дедушкиной автобиографии, написанной им в 1965 году: «С августа 1950 года по апрель 1952 года работал завотделом райсобеса Чарозерского райисполкома Вологодской области. С апреля месяца 1952 года по февраль 1959 года был председателем колхоза «Революция» Кречетовского сельского совета. С февраля 1959 года по март 1965 – председатель Кречетовского сельсовета Каргопольского района Архангельской области». Читаю – и передо мной встает удивительный мой дедушка, требовательный и принципиальный на работе (будешь мягким - съедят!) и такой домашний и теплый - сплошное сердце! – с нами, внучками. Дедушка, несмотря на инвалидность, работал почти до 70 лет. Даже будучи на пенсии, выполнял посильную работу в совхозе «Кречетовский» Каргопольского района, каждое лето участвовал в заготовке сена для совхоза. За долголетний добросовестный труд 29 апреля 1985 года дедушка был награжден медалью «Ветеран труда».

 

Настоящий хозяин семьи

И.И.Кемаков с женой, сестрой и детьми. д. Лаптево, 60-е гг.

А как же дом, семья, спросите вы? Сразу после войны Иван Иванович пристроил к большому родительскому дому зимовку (плотничать и столярничать дедушка был мастер), и теперь морозными северными зимами семья спасалась именно в ней. И как ты все успевал, дедо? А семья-то теперь была большая, 8 человек: сам Иван с женой Валентиной, его сестра Настасья да пятеро детей: Александр, Нина, Юрий, Леонид и Галина. Первого ребенка Валентина Ивановна потеряла: на маслозаводе, где она работала до войны, приходилось поднимать тяжелые баки и фляги, вот и выкинула ребенка. Еще несколько ребятишек умерли в младенчестве. Помню, бабушка со слезами на глазах показывала маленькие холмики на нашем деревенском кладбище - могилки своих малышей.

«Железный аргумент»

Валентина Ивановна Кемакова

«Жена да убоится мужа своего». Ага, может, какая и убоится, да только не наша бабушка Валентина Ивановна! Шутка ли в деле – два председателя в одном доме, в одной семье: Иван Иванович в сельсовете председательствует, а Валентина Ивановна – в колхозе. Бурные «дебаты» мог вызвать какой угодно пустяк, начиная от количества заколин в зароде заканчивая методами воспитания подрастающего поколения. Ох, неугомонная моя бабушка! Помню (уже мне лет 13-14 было) одну из таких бурных ссор, когда «председатели в отставке», т.е. рядовые пенсионеры, исчерпав все словесные аргументы, схватились за аргументы «железные» - в прямом и в переносном смысле: бабуля - за ухват, а дед, оглохший от рева и потерявший всякую выдержку, - за кочергу. Дело было на кухне, так что «аргументы» сами под руку попались. Нет, конечно, они не дрались, но этот поединок двух председателей, грозно размахивающих кухонно-печной утварью, я никогда не забуду. Было и смешно, и страшно одновременно. Выпустив пар, председатели утихли и, как ни в чем не бывало, продолжили «мирную» жизнь: дед пошел есть пшенную кашу, бабулей в русской печке приготовленную, а бабушка с удвоенной энергией побежала за коровой в загон. Моя энергичная и трудолюбивая бабушка никогда не сидела без дела, всю жизнь проработала в сельском хозяйстве: на колхозном маслозаводе, председателем колхоза «ПВСКУ» Медведевского сельсовета во время Великой Отечественной и после неё, даже на пенсии работала до 70 лет техничкой в Медведевской начальной школе. Да еще родила и воспитала пятерых детей. Помню, однажды апрельским туманным вечером 1997 года я решила записать воспоминания бабушки на магнитофон. Она спела слабым, дрожащим голосом («Воздуху не фатает») свою любимую песню «Пряха» и рассказала о том, как её награждали в районе грамотой за умелое руководством колхозом, обеспечение получения высокого урожая и досрочный расчет по хлебопоставкам в 1945 году: «Вызвали меня на сцену, наградили, а председатель и говорит: «Валентина Ивановна не только передовик, но и многодетная мать. Как все в зале захлопали, а я иду со сцены, туш-то играет, альне все внутри-то у меня запело…» Я всегда плачу, слушая пленку с этим рассказом.

«Живет в моей душе боль»

Леонид Иванович Кемаков

А жизнь крестьянская шла своим чередом. Подросли дети Ивана Ивановича и Валентины Ивановны – за делами да заботами и не заметили. Уже старшие - сын Саша и дочь Нина – уехали жизнь свою устраивать в подмосковную Лобню, средний сын Юра в совхоз работать устроился, младшие, Лёня и Галя, школу заканчивают. Самостоятельными выросли, всему научены. Сыновья и дров заготовят, и дровяник построят, и дичь из леса принесут. Дочери шить-варить матерью обучены, ягоды собирать, порядок в доме вести. Папа мой, младший сын в семье, часто вспоминал, как с отцом своим за утками на Киндириху хаживал. Киндириха - небольшое озерко в поле за речкой Шильдой. Летом оно пересыхает почти, а по весне разливается, как море. В детстве много баек я про него слышала: что заезжего мужика там лихие какие-то утопили, что на берегу озерка раньше дом барский стоял, а озеро и не озеро вовсе, а пруд, по помещикову приказу вырытый. Дед позовет: «Пойдем-ко, Ленька, за утками сегодня навечеру. Вчера видел, стая туда тянула». Ленька и рад: ружьишко приготовит, патроны, курево отцу. Пока лежат в кустах, ожидая лета уток, дед, потягивая вонючую папироску, Леньке «ума дает», о былом рассказывает, интересно.

В 1969 году сын Юрий женился, и дед, оставив отцовский дом сыну, купил себе небольшой домик в соседней деревне Медведево у врачихи Крутиковой. Семья перебралась на новое место. За несколько лет дед-умелец превратил холодный угрюмый домишко в теремок: подрубил, утеплил, обшил, покрасил, веранду построил, хлев новый. Галина после школы «улетела» вслед за старшей сестрой в Москву, устроилась на ткацкую фабрику. Леонид, отслужив срочную службу, вернулся домой и устроился в совхоз «Кречетовский» шофером на молоковоз. Озорник еще тот был! Мама рассказывала, что раз в святки, гуляя с молодежью, раскатил свою поленницу и залил крыльцо водой. Ох, и попало же ему утром от деда! Пришлось ни свет ни заря лед рубить и поленницу обратно укладывать, только потом дед гнев на милость сменил. Леонид женился в мае 1973 года на приезжей учительнице Валентине Борисовне, маленькой, красивой, очень спокойной и рассудительной. По поводу её росточка (149 сантиметров всего!) очень любил дед, острый на язык, пошучивать: «Ну, сметали сегодня 5 центнеров сена на 3,5 человека!» Мама недоумевает: «Как это так, нас ведь четверо!» На что дед резонно замечает: «Дак ты такая маленькая, что за целого-то работника не сойдешь». Свадьбу играли всей родней. Наверное, в этот день, 26 мая, в воздухе стоял горьковатый аромат цветущей черемухи. Так же, как скромны эти северные цветы, скромна и застенчива маленькая невеста в коротком белом платье и фате с искусственной розочкой. 35 лет прожили вместе дорогие мои мать и отец, до самой смерти папы в 2007 году. Папа всю жизнь работал в совхозе «Кречетовский»: шофером, механиком, электриком, лесорубом в бригаде, мастером-строителем, монтажником, прорабом на совхозной пилораме. Последние 7 лет перед пенсией работал в Каргопольском сельском лесхозе лесником. Были, были у отца и грамоты, и дипломы, и премии, и ценные подарки, только он, как и бабушка, не хранил их, относился к славе и наградам равнодушно, делая все на совесть только потому, что по-другому не умел, крестьянское воспитание не позволяло. Мечту свою, большой и уютный дом, строил в трудные, голодные 90-е более 10 лет, потому что, хотя и работал заведующим пилорамой, ни единой доски бесплатно не взял. Всё, всё умел делать. Сам, в одиночку, выстроил прекрасный большой дом с мансардой, камином, автономным отоплением. Вырастил, выучил нас, двоих дочерей: старшую Ирину и младшую Елену. Мы с сестрой – учительницы, как мама (еще одна династия!) Папа очень гордился моим вузовским дипломом с отличием. Никогда не забуду, как он учил меня косить, водить машину. Совсем молодым ушел он от нас, в 56 лет. Не любят наши мужчины болеть, до последнего терпят. Вот и папу мы заставили в больницу поехать только тогда, когда уже совсем поздно было. И живет в моей душе боль, неизбывное чувство вины, что не помогла дорогому человеку, не углядела.

«Золотой век» семьи

Е годы XX века

Мама моя, Кемакова Валентина Борисовна, всегда с легкой, светлой грустью вспоминает жизнь нашей семьи в 80-е годы XX века: «Вы маленькие были, мы с отцом молодые, все живы». Да, «Мы молоды, и все еще живы…», как поет Андрей Макаревич. А я называю эти годы «золотым веком нашей семьи». И встают передо мной яркие, многоцветные, полные звуков и густого травного аромата картины деревенского детства…

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: