Просветители и искусство рококо

 

Просветительская культура, включая философию, литературу, искусство, составляла главную часть всей культуры Франции XVIII столетия. Люди пера (Вольтер, Руссо, Дидро и др.), люди резца и кисти (Гудон, Грез, Шарден), музыканты (Рамо, Глюк) составляли основную культурную силу страны, устремленную к прогрессу, насыщенную общественными просветительскими идеями. Однако кроме этой силы, во Франции действовали другие, а именно – писатели, поэты, художники, создававшие так называемое искусство рококо (от фр. госаШе – ракушка). Уже в XIX в. это слово применялось в качестве синонима всего устарелого и старомодного (у Пушкина: «Признаюсь в рококо моего вкуса…»).

Словечко пошло от моды, возникшей во времена Людовика XV, орнаментировать предметы убранства помещений и сервировки затейливыми узорами, напоминающими завитушки раковин. Легкость, зыбкость, изящество, присущее этим формам, пришли на смену монументальности и пышности классицизма и барокко. Искусство как бы отказывалось от всего серьезного и увлеченно устремлялось к безделушкам. Живописцы полюбили нежные тона. Бледно-розовые и бледно-голубые краски легли на их полотна. Люди обрели порхающие жесты и движения. Поэты начали орнаментировать изящными поэтическими завитушками свои стихи. Любовь стала легким развлечением, мимолетным капризом (супружеская любовь, как тяжеловесная и обязатель-

или, конечно, отвергалась). Колоритно выразил нравственную программу рококо поэт Парни:

Давайте петь и веселиться,

Давайте жизнию играть,

Пусть чернь слепая суетится:

Не нам безумной подражать.

Само собой разумеется, что нравы и вкусы рококо связаны были с господствующим классом, дворянством. Легкие, фривольные стихи, эротические поэмы, картины Буше, затейливые узоры архитектурных украшений тешили сердца аристократов. Просветители отвергали такое искусство, как искусство развлекательное и даже более того – как искусство порока. Дидро в «Салопах» сурово осуждал модного в те дни художника Буше, писавшего эротические картины («Туалет Венеры», «Купанье Дианы» и др.). Руссо восклицал в своем знаменитом письме к д'Аламберу: «То, что дурно в морали, дурно и в политике».

Однако сами просветители не избежали влияния искусства рококо. Фривольность и эротизм – частые гости в их сочинениях. Не без модного (в стиле рококо) эротизма – знаменитая поэма Вольтера «Орлеанская девственница», не без того же эротизма – роман Дидро «Нескромные сокровища». Некоторые авторы за рубежом в наши дни склонны вообще всю литературу французского Просвещения отнести к стилю рококо, что, конечно, неверно.

Мотивы гедонизма и религиозного свободомыслия поэтов и писателей рококо в какой-то степени роднили их с просветителями, но и только. Искусство рококо обрело в XVIII столетии международное распространение. О нем (применительно к живописи и архитектуре) существует большая литература. Что касается поэзии и прозы стиля рококо, то критических работ по этой части немного.

 

Сентиментализм во Франции

 

Культ чувствительности, культ природы, антиурбанизм – все эти отличительные черты английского сентиментализма четко выявляются и во французской литературе. В ряде случаев можно говорить о прямом перенесении на французскую почву идей и эстетических принципов островной страны. «Времена года» Томсона были переведены на французский язык в 1760 г., а через 4 года появились уже французские «Времена года» поэта Сен-Ламбера. Жак Делиль, один из авторов «описательной школы», издает в 1782 г. «Сады». Сами названия его поэтических сборников говорят о сентиментальном направлении его поэзии: «Человек полей», «Три царства природы», «Жалость» и т.д. Правда, классицизм наложил свою печать на сентименталистские созерцания французских поэтов (напыщенные тирады, пышные метафоры, резонерство).

Социальные мотивы (сострадание к бедняку), так ярко проявившиеся в английском сентиментализме, весьма заметны и} здесь, и, пожалуй, даже в более резкой форме. Писатель Ретиф де ля Бретонн, поклонник и последователь Руссо, в 1775 г. печатает свой знаменитый роман «Развращенный крестьянин, или Опасности города», иллюстрируя идеи руссоизма (нравственно безупречный крестьянин, «естественный человек», попав в город, «вертеп цивилизации», превращается в нравственное чудовище). Подражая Руссо, Ретиф де ля Бретонн, написал собственную «Исповедь» – огромную, в 16 томов, панораму нравов французского общества XVIII в.

Культ природы затронул и науку. Здесь следует назвать имя Бюффона (1707–1788). Наши литературные энциклопедии не включают это имя в свои словники, между тем французы считают Бюффона писателем и в курсах литератур отводят ему немало страниц. Бюффон, конечно, прежде всего ученый-естествоиспытатель, как и его современник Линней. Академик, директор ботанического сада, он в течение 40 лет писал свою 36‑томную «Естественную историю» – огромный свод сведений о природе. Он высказал много верных и для своего времени смелых идей относительно истории Земли и всей живой природы, но свой ученый труд он писал как восторженный поэт. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Стиль – это человек». Он преклонялся перед природой и свои чувства вложил в грандиозное обозрение ее царства. Не все в его дни приняли такое переплетение «физики и лирики». Д'Аламбер, ученый-математик, сам обладавший недюжинным литературным талантом, резко осудил его. Поехидничал и Вольтер, но Руссо, явившись к Бюффону, преклонил колена у порога его дома. Чтобы представить его манеру, приведем несколько строк из его описания колибри: «Камни и металлы, отполированные нашими руками, не сравнятся с этой ювелирной драгоценностью природы, ее шедевром – маленькой колибри. Ее крылышки так часто двигаются, что если в воздухе она остановится, то кажется, что не только не летит, но и не двигается вовсе. Она не опускается на пыльную землю, а, летя над травой, чуть касается ее, облетая цветы, подобно им свежа и ослепительно прекрасна. Возлюбленная цветов, она живет за их счет, но не приносит им вреда. Она раздражительна и нетерпелива. Если, приблизившись к цветку, она замечает, что он завял, то начинает быстро, быстро обрывать его лепестки с видимым раздражением и досадой». И так далее на несколько страниц.

Поклонник Руссо Бернарден де Сен-Пьер (1737–1814) писал также восторженные «Этюды о природе». Но он не был ученым и называл себя «ручейком, бегущим по лесным чащам и любующимся ими». Он искал девственную природу, не испорченную руками человека. В 1787 году он опубликовал роман «Поль и Виргиния», поэтическую сказку о двух влюбленных, укрывшихся от цивилизации на прекрасном острове. Руссо был очень дружен с ним. Вдвоем они часто совершали прогулки по окрестностям Парижа.

Возникает вопрос о месте Руссо во французском сентиментализме. При поверхностном взгляде, все в нем близко и родственно этому литературному течению: и культ природы, и культ чувства, и сострадание к бедным, и явная неприязнь к городу. Но это только на первый взгляд. В действительности же Руссо, конечно, высоко поднимается над авторами-сентименталистами. Они нападали на частности, на отдельные стороны общественного неустройства, наивно верили в силу сострадания (чувствительности), умильно проливали слезы о патриархальной старине, патриархальной деревне, патриархальном мужичке. В их картинах было что-то от стародавних пасторалей. Их меланхолия имела нечто театральное. Руссо был трагичен по-настоящему. Его сердце кровоточило. Он бросил вызов всему человечеству, осудил весь его исторический путь, изначально принявший дурное направление (кто-то огородил клочок земли, назвав его своим достоянием, возникло право частной собственности, а потом и все пороки, порожденные собственностью). Поэтому не слезы, не сострадание могут излечить человечество, а радикальные меры, столь же существенные, как и то несчастье, которое люди не сумели вовремя предотвратить (возникновение частной собственности).

Сентиментализм еще не порывает с Просвещением. Его роднят с ним демократические идеи, симпатии к беднейшим слоям населения. Он радикальнее Просвещения в плане политическом или стоит в крайне левых его рядах, но он уже порывает с Просвещением во взглядах на разум, на роль разума как в личной, так и общественной жизни.

Сентименталисты отвергли разум как критерий истины, красоты, они осудили уклад жизни, культуру, основанные на рационализме, осудили город как средоточие этого уклада и этой культуры и противопоставили всему этому чувство, которому отдали роль критерия истины и красоты. Они противопоставили городу деревню и природу. Мы видим все эти идеи в сочинениях Стерна, Юнга, Голдсмита, Руссо, молодого Гете. Сентименталисты отошли от ортодоксального Просвещения, но еще не порвали с ним полностью.

 

 

Список литературы

 

1. Дживелегов А.К. История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года. ‑ М.; Л., 1941.

2. Виппер Ю.Б., Самарин Р.М. Курс лекций по истории зарубежных литератур XVII века. – М., 1984.

3. История зарубежной литературы XVIII века /Под ред. В.П. Неустроева, Р.М. Самарина. – М., 1974.

4. Бахмутский В.Я. и др. История зарубежной литературы XVIII века. ‑ М., 1967.

5. Тураев С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века. ‑ М., 1982.

6. Проблемы просвещения в мировой литературе. – М., 1990.

7. История французской литературы (С древнейших времен до революции 1789 г.).– М.: Л., 1996.–Т. I.

8. Обломиевский Д.Д. Французский классицизм. – М., 1988.

9. Моруа Андре. Литературные портреты (Лабрюйер, Вольтер, Руссо, Лакло).– М., 1990.

10. Обломиевский Д. Литература французской революции 1789–1794 гг. ‑ М., 1994.

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: