 |
Глава пятая: шайтан-арба, бойня и ветер в лицо.
|
|
|
|
«Благо твоего Дома есть благо для тебя.
Все, что ты имеешь в свой жизни,
есть только благодаря Дому.
Если кто-то вносит в него Зло и Ложь,
будь готов убрать его любым способом»
Из наставления
«Biblionecrum», гл. «Дом».
M.A. Erynn, ph.d., Culto Nocto
Дымом и маслом воняло так сильно, что Енот зашел в вагон. Стоять на площадке долго никак не получалось. Да и не так необходимо. Наблюдать за Степью в один конец можно и через окна, закрытые наполовину стальными щитами с прорезями-бойницами. Поезд, гремя и грохоча металлом, несся вперед.
А вот показалось ли ему, что по мохнатым от травы курганам мелькнули всадники, или нет – Енот не знал.
Он проснулся рано, разбуженный горластым петухом во дворе и бряканьем цепи колодца. Проживающие в гостинице фермеры, приехавшие издалека ради ярмарки, явно не собирались терять время зря. Связываться с кряжистыми серьезными дядьками из-за своего раннего пробуждения ему не хотелось. Ну, а к петуху-то прикопаться было сложно при всем желании.
Какое-то время он лежал, глядя в потолок, рассматривая трещины в досках и затейливую паутину в одном из углов. На часах стрелки показывали шесть, за четыре часа Енот явно должен успеть собраться. Змей сопел, укрывшись с головой, на своей кровати. Во сколько тот вернулся в отведенную им на двоих комнату – Енот не знал. Спал напарник в одежде, лежа чуть ли не поперек матраца и с головой закутавшись в плащ, купленный вчера. Из одежды повсюду торчала солома, и она же дорожкой протянулась от самой двери и до кровати. Енот усмехнулся, так и не растолкав Змея, и решил собираться.
Вещи, закрытые в несгораемом шкафу, не пришлось даже перекладывать. Всё давно уложено в рюкзак, перед сном Енот вымылся и переоделся в чистое белье. Остальное из необходимого имущества приторочено по бокам и сверху, утянуто ремнями: непромокаемый плащ, запасные ботинки, спальный мешок. Ничего лишнего. Разгрузочная кожаная сбруя легла на плечи, осталось только выправить ее по бокам и нормально. Оружие Енот пока брать не стал, успеется. Закрыл шкаф и пошел в сторону умывальника и прочих удобств. Вытереться можно и рукавом, а уж мыло там точно найдется. Зубную щетку и коробочку с порошком он всегда держал в большом подсумке, висевшем на ремне с левого бока и притянутого к бедру дополнительными застежками.
|
|
|
- О, здравствуй, дорогой! – Белка выскочила со стороны кухни, едва не задев спускающегося по лестнице Енота. В руках девушка тащила большой чан с кашей и кусками мяса, сваренных вместе с костями. Псы у Ежа во дворе будь здоров, и кормил их хозяин на славу. – Не-не, ты собой занимайся, я к тебе приду. Ты же уезжаешь сегодня…
И убежала дальше, стрельнув веселыми солнечными глазами. Дальше Енот пошел довольно улыбаясь, сам не понимая причины радости. Или, скорее, не желая признаваться самому себе в том, что уже понял.
- Ну, у тебя же вчера все хорошо закончилось? – девушка снова возникла рядом, когда умывшийся Енот решил присесть за стол в зале. – Есть будешь? Вот я болтунья, конечно будешь. Сейчас принесу.
Принесла, ничего не скажешь. На плоскую металлическую рыбку-подставку, возникшую на столе перед Енотом, опустилась чугунная сковородка с гречневой кашей, поджаренной с грудинкой. Чуть позже появился стакан молока и несколько наломанных кусков горячего ноздреватого хлеба, с тающими пластинками ярко-желтого масла на каждом.
- И вот, – вернувшаяся Белка положила на расстеленную вышитую салфетку большую ватрушку с творогом. – Кушай на здоровье.
- Спасибо. – Енот успел поймать ее за руку, удержал. – Посидишь со мной?
- Да, сейчас приду. Слишком быстро не ешь. Вдруг не успею?
|
|
|
Блеснула улыбкой и опять убежала. Чистильщик посмотрел ей вслед и взялся за ложку.
- Эй, парень – хозяин гостиницы, невысокий и крепкий, остановился рядом. – Отвлекись на немного.
- Да?
- Белка вольна выбирать сама, кому ей улыбаться, а кому нет. Только ты ее не трогай, хорошо?
- Да я и не…
- А вот это ты попробуй своему командиру рассказать, может, он тебе и поверит. Хотя вряд ли… - На его руке, упертой в столешницу, не хватало двух пальцев. Тех, без которых не постреляешь. – Она хорошая девочка, не порть ей жизнь, охотник. Мы поняли друг друга?
- Да. – Енот спорить не стал. Еж был прав, полностью.
Когда Белка, помогавшая на кухне поварихам, вернулась, Енота внизу не оказалось.
До станции четырем людям и пяти верховым кибернетическим организмам добираться недолго. Если выдвинуться вовремя. Остальные попутчики встали часа за два до выезда, когда Енот уже осмотрел коней, вчера приведенных Бирюком.
Четыре коня для них и один, видимо Семерки, стояли себе смирно в стойлах. Рядом с киберами, как и везде, никто не стал оставлять живых животных. Любой нормальный жеребец, осел или мул реагировал на полумеханических созданий одинаково. Бесились, орали и лягались. Потому для неживой тягловой силы стойла делали отдельно.
Прикинув, сколько стоили киберы и для них, и для поклажи, пришлось присвистнуть. Ну а черная зверюга Семерки заставила Енота удивиться еще больше. На недостаток средств он сам последние два года не жаловался, но тут прикинул стоимость и не на шутку задумался. Хэдхантеры явно зарабатывали весьма хорошо. Хотя Енот и сомневался в том, что любой из охотников за головами мог также. Вряд ли во всем Альянсе есть с десяток профессионалов уровня Бирюка. Или той же Семерки, в глазах Енота ставшей еще более серьезной.
Киберкони… хорошо, что не обычные. Хотя бы не будет преследовать запах пота, мочи и всего остального. Но есть и обратная сторона. Эти механизмы спокойно идут до самой темноты, не требуя отдыха. Да и в ночи несутся себе вперед, если ездок такого пожелает. Если судить по внешнему виду животных – они находились в полном порядке, и батареи заряжены больше, чем наполовину. Хватить их, если Енот все правильно помнил, должно на неделю пути, не меньше. Это если совсем не останавливаться. Так что к вечеру первого дня скачки Енот боялся не найти свой зад, отбитый об седло. Возникшая было симпатия к Бирюку снова спряталась поглубже, испугавшись открывающихся перспектив.
|
|
|
- Ты посмотри, Семерка, каков молодец! – Бирюк неслышно возник сзади, наблюдая за навьючиванием вещей. Енот покосился на него, но говорить ничего не стал.
После разговора с Ежом ему пришлось долго таскать вниз амуницию команды, стараясь отогнать дурные мысли. Разве что два кожаных баула Семерки только сейчас оказались в конюшне. В ее комнату Енот заходить не решился.
- Хвалю, городская немочь, – бородач похлопал его по спине. – Даже сумел меня чуть не разбудить, когда зашел. Ничего, натренирую, не переживай.
Да уж, в чем, в чем, в этом Енот точно не сомневался.
- А-х-а-х-а… - Семерка, невыспавшаяся и зевающая, поставила сумки на солому. – Енот, будь другом, закрепи, а? Только погоди, я защиту отключу. А то даст тебе в лоб копытом, и все.
- Конечно. – Буркнул Енот. Дождался, пока хозяйка вороного полуживого механизма отключит систему охраны, и начал устраивать ее барахло. - Бирюк?
- Что?
- А ведь кони не из какой-то местной дорогой конюшни, так? Ни одного значка нет.
- Конечно, нет, – бородач приторочил к седлу своего скакуна основное оружие, упакованное в длинный чехол. – Лишний раз зачем светиться? Дороже выходит. Но, опять же, смотря у кого брать.
- А эмблемы? – Енот кивнул на череп на костях, красующийся у обоих хэдхантеров. – Совсем незаметные?
- Снимем. – Бирюк прикурил неизменный огрызок сигары. – В городе лучше носить, а вот в Степи необязательно. Те, кто шарит про нас, и так в лицо узнают. Еще вопросы есть?
- А почему мы едем на конях?
- Ну, как тебе сказать… - Бирюк запустил пятерню в бороду и с наслаждением почесался. – С топливом в степи полный швах, крутой глупырёк, это же очевидно. Ай-ай, молодой человек, что-то рановато я вас хвалить начал.
Енот пожал плечами. Про тот кусок степного простора, куда они направлялись, он знал мало.
|
|
|
- Где Змей?
- Блюет у сортира. Он грибов, оказывается, на дух не переваривает. А твоя подружка ему именно их в каше и подсуетила. Вот и облегчает страдания организма, м-да.
- Она не моя подружка.
- Да как скажешь, мне-то что?
Вокзал Сороки, большое здание темного камня, внушал невольное уважение. Портик, сделанный совсем недавно, поддерживали колонны, напоминающие мраморные. А, возможно, что и мраморные. Вход для пассажиров первого и второго класса отделанный малахитовыми плитками, блестел начищенными медными деталями зеркальных дверей. А двери, к слову, открывались постоянно. Енот удивленно присвистнул, наблюдая такую роскошь.
Перед ним, на открытом чистом пятаке земли, стояли кучками люди. Кто-то спорил, кто-то просто обнимался. Некоторые устроились рядом с тремя красивыми будками, выстроенными из блестящего камня и с открытыми стеклянными окнами-витринами. Судя по веселью и ругани, там выпивали и закусывали. Грязи Енот не заметил, в отличие от двух дворников, прохаживающихся между кучек людей с метлами наперевес. И габариты обоих блюстителей чистоты, и толщина с длиной черенков орудий их труда, внушали уважение. Это Енот понял сразу. Тоже верно, как раз к принципу старшего офицера Тундры: чисто не там, где убирают, а там, где не дают мусорить.
- Вот она, настоящая цивилизация. – Бирюк с коня не спускался, осматривая небольшую привокзальную площадь. – Сороке не повезло. Начни ее восстанавливать чуть раньше, так кто знает, какое название было бы у одного из городов Альянса?
- Верно подметил, старый прохвост. – Семерка потрепала своего вороного аспида за ухо. Енот удивленно посмотрел на это, но ничего не сказал. Змею же, судя по всему, в Семерке нравилось совершенно все, включая непонятные жесты по отношению к неживой скотине. – Сороке не повезло. Но кто знает, милые юноши, может быть вам, когда станете инвалидами и если останетесь в живых, повезет доживать век здесь. И тогда, возможно, уже Сорока станет одной из столиц Звезды.
- Чего мы ждем? – поинтересовался Енот. – Отправление через сорок минут.
- Послушай, умник… - Бирюк повернулся к нему. – Вчера вечером я посоветовал тебе найти женщину, пар там выпустить и прочее. Совету ты явно не последовал, и теперь кипишь как перегретый котел. Так вот… помолчи какое-то время, хорошо? Или ты считаешь, что мне неизвестно время отправления?
Енот пожал плечами и перестал волноваться. Ну, раз старший все знает, так что переживать? Мимо них, поскрипывая рессорами, проехал большой грузовик. На светлом тенте, новом и даже ни разу не продырявленном, красовалась бело-красно-серая эмблема. Летящий в языках пламени локомотив, и надпись: Первое сухопутное пароходное товарищество. Вытянутая кабина, выкрашенная в цвета Товарищества, уперлась радиатором в ворота, до этого не бросавшиеся в глаза.
|
|
|
- Вот нам как раз туда, торопыга, – Бирюк толкнул коня коленами, направляясь в ту же сторону. – Ты как наш зоопарк везти-то собирался, с нами в одном вагоне?
Трое ребят в черной униформе, с карабинами, пропустили их, сразу же, как Бирюк показал несколько картонных прямоугольников с синими кругами печати. А Енот уже с интересом смотрел на восстановленное полотно дороги и пыхтящее металлическое нечто на рельсах. Змей, остановившийся рядом, тихо охнул:
- Тепловоз… слышишь, Енот, натуральный комбинированный теплоэлектровоз. И еще топка для угля есть, вот так дела.
- Да хоть для дров. – Енот покачал головой. – В первый раз вижу поезд.
- Д-а-а-а, Бирючина… - протянула Семерка. – Ребятки у тебя интересные. Один умник, второй крутой, как вареные яйца, парень с деревни. Как это волнующе, право слово.
- На распродаже взял, что ты хочешь? – Бирюк затушил сигару о седло и убрал в цилиндр. – Остальных до меня раскупили, взял что было. Так что не обессудь, но лиха с ними хлебнем. За Енотом присматривать надо, а то прямо не бывший пехотинец, а машина смерти какая-то. Погнали грузить лошадок.
Необходимый вагон оказался прицеплен в конце состава. Хитрый Бирюк приобрел билеты для себя и команды рядом, в пассажирском. Из вагона в вагон даже можно было пройти по стальному перекидывающемуся мостику. Но сейчас Енота это интересовало мало. Поезд был интереснее.
Сам локомотив, высокий и длинный, опоясывала броня, доходящая до стальных дисков колес, накрывая их как юбкой. Перед ним, матово отсвечивая металлом, смотрела вперед стволами двух ШКАСов блиндированная платформа. Возле нее, хмуро косясь на проезжающих Бирюка и его банду, караулил с карабином наперевес еще один служивый в черном мундире.
- Серьезные ребята, ничего не скажешь. – Семерка улыбнулась часовому и чуть откинулась в седле, вздохнув полной грудью. Часовой сплюнул и отвернулся. – Какая выдержка… Змей, он на меня сзади не пялится?
- Нет, – товарищ Енота чуть дернул щекой. – Смотрит в сторону ворот.
- Фу, какой мужлан, даже не оглянулся, – женщина усмехнулась. – Самое главное, что он на мою винтовку внимания не обратил. Как и те трое на воротах.
Енот покосился на нее, а потом перевел взгляд вниз. И оторопел. Когда Семерка умудрилась прицепить ее к седлу и, самое главное, где сумела достать, вот что интересно. Чуть покачиваясь от хода коня, с правой стороны мирно спала в чехле «адская ведьма», сделанная вручную модернизация снайперской крупнокалиберной винтовки, восстановленной по чертежам и имеющимся в Ижевске образцам. И Семерка ее не особо и скрывала. Хотя данное оружие, если ему не изменяла память, должно состоять только на вооружении армии и КВБ Альянса.
- Тьфу ты, зараза. – Бирюк покосился на нее. – Все-таки потащила с собой эту дуру? И на хрена, спрашивается, златовласка?
- Ну, запас карман не тянет.
- Как скажешь, – бородач остановился рядом с большим вагоном, с наваренными стальными листами. – Это вот наша скотовозка, чтоль?
- Она самая, – кондуктор в черно-красном мундире протянул руку за погрузочными талонами. – Заводите сами, крепите, если надо, зверюг и все такое. Потом сдаете мне, я расписываюсь в приемке. Осматривать транспортные средства разрешается только на длительных остановках. Вывод наружу по окончанию маршрута.
- Учитесь четкости, юноши. – Бирюк спрыгнул с седла. – Начали…
Начать и закончить вышло за пятнадцать минут, неживые кони проблем не доставили. Когда Енот, увешанный сумками, ввалился в соседний вагон, где для них Бирюком было куплено целых два отдельных купе, поезд потихоньку начал движение.
В тамбуре оказалось темно из-за опущенных на окна бронещитов. Лампы на потолке, чуть потрескивая, начинали разгораться. В купе же горело сразу два светильника, Еноту даже пришлось зажмуриться, так резануло по глазам. Электричество, скорее всего, вырабатывалось генератором самого локомотива, как тут же предположил Змей. Бирюк, тогда занятый размещением лошадей, только хмыкнул, но покосился на парня с уважением.
Привыкнув к неяркому оранжевому свету, Енот огляделся. Обстановка заставляла удивляться, немного неожиданная, хотя и не богатая.
Освещалось купе лампами, закрепленными в металлических светильниках под потолком. Еще два, видно, ночники, крепились по стенкам. Большие деревянные диваны, обитые тканью, стояли напротив друг друга, столик из металла, прикрученный к полу, лакированные резные панели по стенам. Сапоги Енота, вляпавшегося в грязь на перроне, наследили по светлому ковру, а плечо зацепилось за встроенный шкаф. Неожиданный комфорт заставил его удивиться. Почему-то он предполагал, что внутри вагоны такие же стальные и выкрашенные однотонной серо-зеленой краской, как и снаружи. Семерка, водя по коротко подстриженным ногтям пилкой, повернулась на грохот саквояжей.
- Аккуратнее нельзя, Енот?
Енот открыл рот, чтобы ответить, как следует. Голубой глаз, окруженный пушистыми ресницами, подмигнул ему так лихо, что ругаться расхотелось. Следом влился Змей, чуть не снеся Енота в сторону.
- Так, оболтусы. – Бирюк положил на еще не вытертое временем и задницами сиденье свою чудо-громыхалку. – Ваши места по соседству. Располагайтесь, полчаса на отдых. Потом по одному в оба конца вагона. Наружу старайтесь не выходить, есть возможность смотреть в амбразуры.
- Зачем? – Змей вздохнул.
- Чтобы доехать целым куда нам надо, балбес, – проворчал Бирюк. – Или ты чего другое себе придумал?
- Тоже подежурю. – Семерка встала. – С Енотом. А ты со Змеем, хорошо?
- Да. – Бирюк лег на диван, не снимая сапог, накрыл лицо кепкой и засопел.
- Вот и хорошо. – Семерка сняла с начищенного бронзового светильника свое основное оружие – легкий автоматический карабин. – Пошли, Енот, нечего тут тянуть. Змей, ляг и поспи. У тебя вид очень невыспавшийся почему-то. Спать, я сказала!
Змей шандарахнул дверью в купе, заставив испуганно обернуться женщину в длиннополом легком пальто, вышедшую в коридор. Высокая, худющая, с вытертым мехом воротника и в шляпке с вуалью. Енот извиняясь пожал плечами, мол, как-то так. Та лишь фыркнула и прошествовала дальше. Блеснувшие через сетку глаза, поджатые губы и разворот плеч сразу показал все, что она думает по поводу непонятного полуоборванца и его друзей, шумящих в таком солидном месте. И тут в проходе появилась Семерка. Тетка застыла, глядя на ее кокарду, и прыснула дальше чуть ли не бегом.
- Даже обидно, да? – Семерка покачала головой. – Понятно, сторожить себя будем, но и эта цаца если чего – успеет выжить. А как посмотрела-то? Королева, не иначе.
- Да ну ее. – Енот подошел к амбразуре щита, закрывающего окно. – Нападения действительно стоит ожидать?
- Скорее всего. – Семерка протянула ему свою шляпу и начала заплетать волосы в косу. – Смотря какое. Могут просто обстрелять, могут пути развалить, все, что угодно. Пока степняки стараются не разрушать сами рельсы. Кто хочет лишаться кормушки, которая сама к тебе катит? Налетят, постараются поезд захватить. А там как выйдет. Дорогое предприятие, такая перевозка, а что делать?
- Да уж… - Енот попытался понять логику кочевников и просто бандитов. Действительно, казалось бы – пусти паровоз под откос, долго ли? А с другой стороны?.. Пустил один, два, три состава и все, приплыли. Плюнут и прекратят. Справиться с автоперевозками все-таки в чем-то сложнее. Даже транспорт с людьми, длинный и тяжелый, маневренней паровоза с вагонами и уйти сможет, отбиться. – Мне с какого конца лучше встать?
- Я буду рядом с конями. – Семерка забрала у него шляпу. – Гляди вокруг внимательно. Не расслабляйся, смотри мне!
Енот кивнул в ответ и пошел на площадку. Стоявший на ней кондуктор покосился на него, но ничего не сказал. Поезд, грохоча на повороте, выкатывался из Сороки. Позади него остался небольшой блокпост, защищающий железнодорожный въезд в город. Катки стучали по рельсам, чуть скрипела сцепка и плохо подогнанная пластина на самой площадке.
- Опасаешься? – кондуктору пришлось наклониться к уху Енота. – А?!
- Да! – Еноту в ответ тоже пришлось орать. – Степняки, говорят, буйствуют?
- Есть немного. Только не здесь же, не рядом с городом. Хотя…
- Чего хотя?
- Правильно все делаешь, парень. Разве что не стой ты тут, зайди в вагон. Там хотя бы какая-никакая, а броня стоит на окнах, стенки тоже защищены.
- Да-да, спасибо.
Енот зашел в тамбур, кондуктор остался на площадке. В вагоне оказалось намного тише, ничего не грохотало и не стучало. Семерка виднелась в самом конце, сидя на чем-то. Ее сапоги торчали из приоткрытой двери, ведущей к выходу из вагона. Женщина курила, светлые клубы дыма плыли под самым потолком. На глазах Енота со стороны Семерки, гордо задрав голову, прошествовала к себе давешняя мадам в шляпке.
Щель амбразуры в ближайшем щите давала не очень удобный обзор, но метров на триста Енот видел практически все. В чем-то он полностью согласился с кондуктором, тоже решившим не торчать на открытом воздухе.
Под ногами все также равномерно стучали колеса о рельсы, вагон потряхивало. Енот внимательно смотрел в доступную ему для обзора сторону, стараясь не пропустить чего-то опасного. Сталкиваться со степняками, находясь внутри коробки из дерева и железа, не имевшей никакой маневренности, не хотелось. Семерка, сидевшая на своем месте, выглянула в тамбур, подмигнув Еноту. Вот еще, не хватало этого.
Несомненно, Енот не имел ничего против хорошего отношения к нему красивой женщины. Если бы не два «но». Он ничего про нее не знал, а сама ситуация не способствовала какому-либо увлечению. И дело было даже не в памяти о Медовой. Хани погибла давно, а жизнь вокруг продолжалась. Нет, дело вовсе не в этом.
Такую же, как Семерка, женщину, Енот знал. Красивую, умную, самостоятельную, опасную и уверенную в себе. Он бы зуб отдал на то, что у Семерки всегда и все хорошо. И хрена лысого она призналась бы в обратном. Это не сложно понимать, если у тебя в друзьях есть такая же. И различие у них только в размере груди, цвете глаз и выборе способа передвижения. А, да. И еще у Семерки роскошная грива, золотисто-медового оттенка. А у Файри – совершенно голая кожа и татуировка на полголовы. Стоит ли задумываться о чем-то большем, чем дружба в таких случаях? Тут Енот ответ себе вроде бы дал. Как бы ему чего не хотелось, но не стоит. Дружба дороже пусть сумасшедших и прекрасных, но всего нескольких «трахов».
- Так… - дверь в купе Бирюка отъехала в сторону. – Что-то мне не спится. Енот, отбой на три часа, потом разбужу.
- А ничего, что я уже час простоял? – поинтересовался Енот. – Или мне теперь каждый раз, как твоей пятке чего захочется, выполнять?
- Да ну, бунт? – Бирюк подошел ближе. – Будем спорить, нигилист, или как?
И подмигнул. Енот покосился в сторону Семерки, что-то сообразив, и пошел к Змею. Дверью садануть хотелось сильно, но он этого не сделал.
Змей все также спал, ворча и изредка вздрагивая. Пришлось поправить одеяло, что худой «научник» накрутил вокруг головы, предварительно открыв узкую форточку. В результате волосы у него на голове оказались мокрыми от пота, а сам он съежился, став похожим на длинноного мосластого кутенка, еще не ставшего псом. Енот покачал головой, глядя на него, но одеяло поправил.
Потолок у вагона обшили такими же панелями, что и стенки. Лак засох неровно, потеки образовали странный рисунок, на который Енот сейчас и смотрел. Заснуть не проблема, этому умению он научился уже давно. Но вот беда, спать не хотелось.
Итак, вопросов у него накопилось множество. Как раз сейчас самое время поразмыслить над ними, пытаясь свести воедино все непонятные нити и на выходе получить гладкое полотно. Осталось только начать, чем Енот и занялся. Мыслей в голове оказалось много, и хороших среди них было не очень много. Если не сказать наоборот.
Само задание. Уж оно, если честь по чести, совсем непонятное. Да, Капитан дал указания, все вроде бы ясно, но… Для чего ловить высшего мутанта-сутенера, кто подскажет? Или Бирюк на самом деле не знает – куда им надо двигаться? В город мутантов, солдат Полуночи, тех, кого создали для Войны, верилось с трудом. За последние два года отряд Кэпа охотился на разных чуд-юд, страшилищ и выродков. Некоторые собирались в банды, некоторых, как последних из отработанных задач, выводили специально в стаи. Но чаще всего, любой мутант оказывался один. Да, солдаты Полуночи всегда старались найти друг друга, собраться в организованную шайку. От инстинктов никуда не убежать, ведь создавались они только для Войны. И хорошо, что большая часть должна была работать в одиночку. Диверсанты, живые машины смерти, рыскающие по тылам врага. И очень часто враждовавшие друг с другом после самого апокалипсиса.
Но Енот уже сталкивался с теми из них, кто попал под Прорыв, вовремя не удрал, или, что еще хуже, специально добрался до ближайшего. Кто-то из таких, если верить редким пленным с их стороны, выживал, получая дополнительные силы и возможности. И умнел, задавался целями, никогда не свойственными.
Высшие мутанты… тут еще страннее и интереснее. Высших мутантов не так много, а вот способностей их куда как больше. Чаще всего не повторявшихся, строго индивидуальных. Глупых и бесполезных же возможностей, среди них не было. Часть высших давно стали постоянной целью чистильщиков, организовав секту «Нокто», воскресившую в народе все сказки про вампиров. Большинство жителей Альянса чихать хотели на саму секту, в отличие от бескровных тел, порой найденных ими на улицах.
Но если на минуту допустить, что в Степи, где-то ближе к Камню и его тайге, есть город, в котором они все живут вместе и готовятся начать новую бойню? Енот даже вздрогнул от такой перспективы.
В таком-то случае, если экспедиция Бирюка проверит все это, или сможет устранить хотя бы часть беды, то тогда Енот готов простить ему все. Если…
Сами попутчики, вот где все странно. Змей, совсем молодой мальчишка. Сколько месяцев назад он попал в отряд? Пять, наверное, не больше. Почему его отправили с Бирюком, всучив как напарника ему, Еноту? Ведь если все так серьезно, то можно ли положиться на него, случись неприятность? Енот себе ответить на это не мог.
Бирюк… с этим тоже мало ясного и понятного. Ему верят Кэп, Тундра и Мерлин, знают его откуда-то. Ну и что? Где гарантия того, что он сейчас не делает какие-то собственные дела, пользуясь помощью? Много ли чистильщиков вот так шастают по Пустошам в одиночку, выдавая себя за хэдхантеров? Про таких Еноту слышать не доводилось до самого появления бородача. Хрен с ним, с его поговорками и прочими шутками-прибаутками. Если Бирюк ведет их верной дорогой к цели, то насрать, как он их со Змеем называет. Но один хрен, глаз да глаз за ним.
Семерка… а что Семерка? Да ничего пока. Винтовка для отрядов особого назначения, самоуверенность со шляпой и грудью. Вот и все.
Он вздохнул и закрыл глаза, стараясь подремать оставшиеся два часа до подъема. Сон пришел сразу.
- Енот… – шепот повторился снова. – Енот…
- Ты кто? – Он оглянулся.
Вокруг, насколько хватало взгляда, лениво перетекал коричнево-кровавый песок. Скалилась щербатыми челюстями лошадиная мертвая голова. Низко, суетливо взмахивая полупрозрачными крыльями, неслась по фиолетово-черным тучам треснувшего неба стая воздушных мант.
- Енот… ты должен быть собой… - шепот накатил тягучей волной из-за спины, ворвался в голову, закричал внутри мечущимся воплем. – Слышишь меня, Енот?..
Он хотел обернуться и посмотреть в мертвые глаза. Но не смог. Страх сжал в лапах шею, не дал ее сделать хотя бы какое-то движение. Ветер выл, рвал длинные полы чего-то фиолетового, хлеща по лицу Енота.
- Иди вперед, не оглядывайся. Тьма за тобой, Она крадется прямо по следам, мой мальчик. Мой глупый маленький мальчик. Доверчивый глупыш, ты сам выбрал путь.
- Это хорошая дорога. – Енот смог пошевелить пальцами правой руки.
- Она ведет только в одну сторону, дурень. – Голос за спиной звучал укоряюще. Плечи чуть закололо, длинные острые ногти, черные, матовые, прокололи кевлар и бронепластины. Кровь побежала по спине, груди, теплая, пахнущая железом. – Только в одну сторону.
Песок рядом зашевелился, выпуская медведку. Насекомое, не меньше серьезного пса, выбралось рядом с Енотом. Не обращая никакого внимания на парня и его собеседника, потрусило вперед. За ним, прилипшие к длинным отросткам со слизью и шипами, стучали друг о друга выбеленные временем черепа.
- Всех вас ждет впереди боль, безумие и смерть, ты знаешь это? – голос стал ласковым и нежным. – Ты понимаешь, Енот? Енот? Енот?!!
- Твою мать, чем у вас здесь воняет?! – Бирюк ударил Енота в бок сапогом. – Да вставай уже!
- А? – голова гудела.
Он смог разлепить глаза, с трудом схватившись за спинку дивана. Под ногти тут же попало несколько заноз, заставив прийти в себя. Сел, жадно хватая воздух.
Бирюк уже растолкал Змея и крутил в руках небольшую стеклянную бутылку. Крышка у той, если судить по нарезке на горлышке, должна прикручиваться очень плотно. Но внутри практически ничего не осталось, лишь следы чего-то фиолетового. Енота передернуло при виде лениво сползающих по стеклу тягучих капель. Хотя Змею, рядом с диваном которого Бирюк и нашел склянку, приходилось хуже.
Глаза, бегающие по сторонам, дикий ужас в них. С края рта к воротнику протянулась тягучая блестящая слюна. Горловой хрип тоже не казался чем-то хорошим.
- Пей! – Бирюк воткнул между губ Змея флягу. – Пей, сказал!
Что там плескалось внутри нее, Еноту тоже довелось попробовать. Влив половину в Змея, бородач протянул фляжку ему. Глотнуть крепкого, на зверобое самогона оказалось необходимо. Откашлявшись и придя в себя от ядреного пойла, Енот неожиданно понял, что ему полегчало.
- Так… - Бирюк одобрительно похлопал его по плечу. – Ты уже в порядке, смотрю? Змей, твою же за ногу! Блюй уже, чего тянешь?
Енот взял в охапку оружие, кепку, «сбрую» и пошел в коридор. В купе ощутимо воняло чем-то тяжелым, приторно сладким и хотелось скорее выйти оттуда.
- Что у вас там творится, дорогой мой? – Семерка стояла тут же, дымя сигаретой. – И не ори, курица.
А, точно. Рядом с ней, напыжившись и покраснев, стояла давешняя дама в шляпке с вуалью. И орала:
- Я тебя сгною, дай только добраться до Челябы! Шалава, ты чего о себе возомнила тут! Кому ты рот затыкаешь, я тебя спрашиваю? Ты знаешь, сука, кто я такая?
Чистильщик покачал головой и пошел мимо них в сторону выхода из вагона. Всё, что в нем происходило, причины приснившегося ему форменного бреда, и всё прочее могли подождать.
Енот вышел на площадку, решив подышать свежим воздухом. Подышать не получилось. Ветер дул навстречу, и прямо ему в лицо ударило запахами горячего масла, остатками пара и дымом, вперемежку с мельчайшими крошками угля из паровозной топки. Хотя голова поезда отсюда даже и не виднелась, но долетало все, вырабатываемое движителем. Енот сплюнул со злости, втянув в себя сложный аромат, и решил не задерживаться.
- Да, воняет! – кондуктор возник рядом. – Ветер…
- Я уже понял, – проворчал Енот, и с интересом осмотрел собеседника. – Мы пока рядом с городом, не?
Кондуктор, за проведенное в собственном закутке время, успел нацепить на себя громоздкий жилет, в котором Енот не без удивления признал защиту, обычно используемую силами КВБ и стальную круглую каску.
- Уже не совсем рядом, – усач подтянул ремешок на подбородке. – Едем часа два или три, не меньше. Полустанок только через полсотни верст, и холмы, вон, видишь?
- Вижу…
Енот подтянул ремни, поправил подсумки с магазинами. М-да, не очень и удобно, хорошо, что хоть вес распределяется неплохо. Проверил автомат, отвел затвор. Нет, грязи незаметно, вчера вычистил на совесть. Пора все-таки и зайти. Ветер стал сильнее, бросал в лицо пыль с песком. Смысла от стояния здесь – никакого. Да и не нужно, наблюдать за Степью в один конец можно и через окна, закрытые наполовину стальными щитами с прорезями-бойницами. Поезд, гремя и грохоча металлом, несся вперед.
А вот показалось ли ему, что по мохнатым от травы курганам мелькнули всадники, или нет – Енот не знал.
- Нет, как у тебя ума хватило таскать ее с собой таким образом, не скажешь? – через открытую дверь в купе Бирюк басил в сторону стоявшего Змея. – Енот-то вон отошел уже, а ты? Чуть с ума не сошел, дурень…
- Интересный у тебя товарищ. – Семерка, рядом с которой продолжала разоряться фифа в шляпке, совершенно не обращала на ту внимания. – Откуда он взял ту дрянь, не знаешь?
- Он мне пока совсем не товарищ. – Енот поправил ремень автомата. – Мне что-то показалось, там, на холмах.
- Креститься надо, если кажется! – выпалила совсем уже разозлившаяся тетка. – А не стоять с умным видом.
Раскатисто прозвенело по пластине, закрывающей окно, свистнуло рядом с лицом Енота, и голова владелицы вуали лопнула, брызнув красным крошевом.
- Степняки! – ввалился в вагон кондуктор. – Степняки!!!
Семерка вытерла рукавом лицо, посмотрела на кружева рубашки и вздохнула:
- Дорогая сорочка была, эх…
- Мама… - девчушка, лет двенадцати, стояла в коридоре и смотрела на тело в фиолетовом, лежащее на ковре. – Мамочка…
- Ложись, дура! – Семерка оказалась рядом с ней одним прыжком, втолкнула в открытую дверь купе. – Не поднимай головы!
Енот прижался к защите окна, взглянул в амбразуру. Да уж, дело приняло нехороший оборот.
Поезд все также несся вперед, только теперь у него появились попутчики. Со стороны холмов, подпрыгивая на кочках, параллельно летящему составу перли несколько машин. Старые, с грубо наваренной броней, огрызающиеся очередями из пулеметов. Сколько степняков шло верхом, Енот даже не стал считать. Один черт – много, на всех хватит.
- От сволота… - Бирюк заковыристо выматерился, выглянув в щель. – Думал, что проскочим. Но ничего, лишь бы пути целыми оказались… Эй, кондуктор!
Тот выглянул из своего купе, держа трубку телефона.
- Что?
- Сколько до станции?
- Полчаса, не меньше. Да и станция там так, слабенькая. Лишь бы пути целыми оказались!
- Ага, спасибо, родной. И чтобы мы без него думали…
Бирюк вставил в свою «страх-машинку» диск, взвел затвор.
- Рюкзаки на себя, мальчуганы, мало ли чего. Повеселимся?
- Зачем рюкзаки? – Змея бросило на стенку при очередном повороте. По ее наружной стороне весело простучали пули. – Твою мать!
- За надом. – Бирюк прицелился и дал короткую очередь. – Всякое бывает. Почему скорость стала меньше?
Енот прислушался к ощущениям. Скорость действительно снижалась. Стук колесных дисков стал реже, вагон уже не так качало на поворотах. Издали донесся пронзительный свист. Кондуктор снова высунулся в коридор. Задорного блеска в глазах поубавилось.
- Пути разобрали… - левая щека чуть дернулась, вместе с ней шевельнулся вялый грустный ус. – Хана нам теперь.
- Клево… - Бирюк оскалился в ухмылке. – Пошли, пареньки, нам в конец вагона. Остановка аварийная, не забываем вещи.
- Блядь! – Семерка остановилась рядом с дверью, куда впихнула девчонку. – А с ней что делать?
- Есть предложения? – Бирюк прицелился в замок задней двери вагона, выстрелил. – Я ее с собой не возьму, не до того нам.
- Но… - женщина опустила карабин. – Черт, черт! Бирюк!
- Что Бирюк? – бородач прицелился через ближайшую амбразуру, выстрелил. – Там несколько банд, сотня с лишним выродков. А нам надо в Степь, у нас задание. Что-то не так?
- Все так. – Семерка посмотрела на девочку, забившуюся в угол купе. – Пошли.
Енот понял задумку Бирюка. Действительно, вагон с конями следующий, и им стоит поторопиться, чтобы добраться до него. В милосердие и здравый смысл степных мутантов чистильщик не верил. Осталось только освободить киберов… и удрать, если получится.
Скорость поезда снизилась еще больше, машины сбоку уже не гнали, а всадники смогли обогнать тормозящий состав. Теперь разглядеть их можно было лучше. Хотя, что смотреть на степняков? Они все одинаковые… вернее, наоборот. Ни одного похожего друг на друга, но с чем-то общим. Грязные, одетые в пестрое и разномастное рванье, вооруженные чем Бог на душу положит, от грубого копья из косы до бюксфлинта штучной работы с накладками из резной кости и чистого серебра. Лысые, заросшие волосами от ушей и до пяток, горбатые, карлики и великаны.
- От твари! – Бирюку пришлось вернуться назад. – Ну-ка, ребятишки, прикройте меня как следует!
Ребятишки прикрыли как могли, не обращая никакого внимания на крики кондуктора и пассажиров вагона. Енот стрелял экономичными короткими очередями, не давая группке степняков, верхом пытающихся догнать поезд, сблизиться с ними. Змей стрелял из новенькой «снайперки», матерясь и пытаясь не мазать. Семерка старательно целилась в амбразуру с другой стороны, где степняков оказалось не меньше. Но затея удалась, Бирюк выбил дверь в грузовой вагон и скрылся в нем.
- Енот! – Семерка оказалась рядом с ним. – Прикрываем Змея, и уходим сами. Ждать нечего, поезд почти остановился. Никто на помощь не придет.
- Хорошо, – он выстрелил несколько раз подряд, снимая ближайших степняков. – Иди за ним, я пока останусь здесь. В грузовой вагон они вряд ли сразу сунутся. Пассажиры дороже.
Женщина кивнула, быстро толкнула Змея в сторону выхода и прыгнула следом. Енот задержался, бросив взгляд в сторону сплюнувшего кондуктора и не слушая крики остающихся людей. И ушел сам, стараясь не оглядываться.
Бирюк уже почти
|
|
|
