 |
Имитация устной разговорной речи
|
|
|
|
Выразительные средства грамматики
Синтаксические фигуры
Синтаксические фигуры – это конструкции с риторической нагрузкой, выделяющие и подчеркивающие элемент текста. Поэтому в них объединяются функция побуждения ("Обрати внимание!") и функция выражения уверенности ("Я подчеркиваю то, в чем уверен, что считаю особенно важным"). Синтаксические фигуры затрагивают и уровень предложения, и уровень текста.
Экспрессия в фигурах возникает за счет того, что преобразуется количество или качество содержания или формы синтаксической структуры, поэтому воспользуемся следующей классификацией этих конструкций:
1. Преобразование количества формы и/или содержания:
· Увеличение количества: анафора, эпифора, симплока, стык, хиазм, удвоение, созвучие, многосоюзие, многопредложность; словесные повторы разных видов: накопление синонимов, градация, параллелизм (повтор синтаксической структуры); эмфатическая пауза (увеличение длительности паузы); антитеза (усиленное противопоставление).
· Сокращение количества: эллипсис, бессоюзие, умолчание.
2. Преобразование качества формы и/или содержания:
· Изменение нейтральной формы конструкции: инверсия (перестановка элементов); парцелляция, сегментация, вопросно-ответное построение монолога (членение исходной формы).
· Замена исходной формы на новую: риторический вопрос.
· Смысловое обогащение исходной формы: риторическое восклицание.
Анафора, эпифора, симплока.
Анафора – одинаковое начало, а эпифора – одинаковое окончание смежных фрагментов текста: частей предложения, предложений, абзацев, глав. Симплока – одинаковое начало и окончание смежных фрагментов, т. е. сочетание анафоры и эпифоры. Вот две строфы из стихотворения В. Брюсова "Отрады":
|
|
|
Радость вторая – в огнях лучезарна!
Строфы поэзии – смысл бытия.
Тютчева песни и думы Верхарна,
Вас, поклоняясь, приветствую я.
Радость последняя – радость предчувствий,
Знать, что за смертью есть мир бытия.
Сны совершенства! В мечтах и в искусстве
Вас, поклоняясь, приветствую я.
Строфы начинаются одним словом и заканчиваются одинаковыми строками.
Стык – повторение в начале одного фрагмента текста тех слов, которыми заканчивается предшествующий фрагмент. Таков, например, повтор слова в стихотворении В. Брюсова "Ассаргадон":
Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.
А в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" эта фигура соединяет некоторые главы:
"Он заснул, и последнее, что он слышал наяву, было предрассветное щебетание птиц в лесу. Но они вскоре умолкли, и ему стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой Горой и была эта гора оцеплена двойным оцеплением…
Глава 16.
Казнь.
Солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением".
Хиазм – это зеркальное, т. е. с обратным, хотя бы частично, порядком следования, отражение слов предшествующей синтаксической конструкции в словах последующей конструкции: "Подымая технику до уровня фантазии, не опусти фантазию до уровня техники" (В. Хочинский. За словом – в карман).
Удвоение – контактный повтор слова или группы слов в предложении (осложнение члена предложения повтором): "Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет" (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).
Созвучие – нагнетание в отрезке текста форм одного слова или однокоренных слов: "Слезы лить! Как сладко вылиться Горю – ливнем проливным!" (М. Цветаева. Есть счастливцы и счастливицы).
Многосоюзие, многопредложность.
|
|
|
Многосоюзие – повторение союзов при однородных членах предложения, однородных придаточных, в сложносочиненных предложениях, в группах предложений /кроме тех случаев, когда повтор союза является нормой: то-то, ни-ни/.
Многопредложность – повторение предлогов при однородных членах предложения, кроме случаев, когда это требуется нормой («не только в город, но и в деревню", "не в город, а в деревню"): "И пращ, и стрела, и лукавый кинжал щадят победителя годы" (А. Пушкин. Песнь о вещем Олеге/; «Милый друг! От преступленья, От сердечных новых ран, От измены, от забвенья Сохранит мой талисман!" (А. Пушкин. Талисман).
Накопление синонимов, градация. Суть первой фигуры – употребление с перечислительной интонацией тождественных или близких по значению элементов текста для подчеркивания признака. Такими элементами могут быть синонимы в роли однородных членов, близкие по значению однородные придаточные, близкие по значению части сложносочиненного предложения, самостоятельные предложения и группы предложений. Если те же конструкции передают возрастание или уменьшение степени проявления признака, фигура называется градацией:
"Сзади розвальней, на смычках, рысцой бегут собаки, кажущиеся темным пятном; в полутьме ясно представляю себе переднего – старого Добыча, мудрого, многоопытного, всегда думающего, и теперь, наверное, в свинцовых потемках о чем-то размышляющего по-своему, по-собачьи – смутно, затемненно" (Б. Зайцев. Мгла.) - описание собаки выполнено с помощью фигуры накопления синонимов, неполных, но настойчиво подчеркивающих два признака: "собака умная", «мысли по-собачьи неясные";
"Стало так страшно и ужасно одним под этим небом… что оба они галопом в четверть часа догнали товарищей, хотя товарищи были зубастые, голодные и раздраженные" (Б. Зайцев. Волки) - Градация "страшно и ужасно" подчеркивает состояние животных в темную и холодную зимнюю ночь.
Параллелизм – дублирование порядка следования единиц в смежных отрезках текста, часто это дублирование порядка слов в соседних предложениях. Поскольку эта фигура является весьма популярным экспрессивным средством, проиллюстрируем ее несколько полнее предыдущих случаев.
|
|
|
* * *
О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель.
(А. Пушкин).
Три последние строчки стихотворения построены параллельно – подлежащее – приложение. Параллелизм соединен с многосоюзием, а в приложениях мы можем усмотреть своеобразную градацию: сын, друг – бог, и этот бог – случай, содействие которого необходимо, конечно, и опыту, и гению.
Первая и последняя строфы стихотворения В. Брюсова "Я":
Мой дух не изнемог во мгле противоречий,
Не обессилел ум в сцепленьях роковых.
Я все мечты люблю, мне дороги все речи,
И всем богам я посвящаю стих.
И странно полюбил я мглу противоречий
И жадно стал искать сплетений роковых.
Мне сладки все мечты, мне дороги все речи,
И всем богам я посвящаю стих…
В строфах дублируется порядок введения предметов речи: противоречия, сцепленья, мечты, речи, стих. Структурным сходством подчеркивается смысловое различие: в первой строфе общий смысл "я устоял в жизненной борьбе", во второй – «я полюбил эту борьбу". Так что в известной мере можно говорить даже о контрасте строф. Параллелизм дополняется эпифорой (строфы заканчиваются одинаково) и анафорой внутри строфы 2: мне-мне, причем два предложения построены параллельно (дополнение мне – сказуемое сладки, дороги – определение все – подлежащее мечты, речи).
В качестве примера текста, целиком построенного на структурном параллелизме, напомним миниатюру Тэффи "Легенда и жизнь".
Эмфатическая пауза – большая пауза, часто даже внутри беспаузного по норме отрезка текста, которая передает эмоциональную окраску ситуации, неожиданное окончание фразы и т.д. Вот три отрывка из "Евгения Онегина": "Давно сердечное томленье Теснило ей младую грудь; Душа ждала… кого-нибудь"; "Я не больна; я… знаешь, няня… влюблена"; "Сюда ходили две подруги, И на могиле при луне, Обнявшись, плакали оне. Но ныне… памятник унылый Забыт".
Антитеза – усиленное противопоставление, контраст, подчеркнутый различными стилистическими средствами: "Дурак видит выгоду, умный – ее последствия" (В. Хочинский. За словом – в карман).
|
|
|
Эллипсис – синтаксическая неполнота предложения, сравните хотя бы второе предложение в предыдущем случае "умный – ее последствия" с полным вариантом "умный видит ее последствия".
Бессоюзие – соединение простых предложений в сложном за счет интонации, без помощи союза. Здесь снова можно обратиться к афоризму о дураке и умном, где предложения соединены без помощи противительного союза а. Особенно часты бессоюзные перечисления: "Обойми, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз, поскорей, Поцелуй горячей" (А. Кольцов. Последний поцелуй).
Умолчание – обрыв высказывания, призывающий адресата своими словами закончить мысль (в отличие от эллипсиса, где слово подсказывается контекстом). Из "Евгения Онегина": "Движенья, голос, легкий стан, Все в Ольге… но любой роман Возьмите и найдете верно Ее портрет". Приведем пример, когда умолчание входит в прием шпильки (текст дан с сокращениями):
* * *
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно –
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что – мой,
Как госпиталь или казарма.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все – равно, и все – едино.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина…
(М. Цветаева).
Мы привели начало и последнюю строфу стихотворения. Как и положено шпильке, умолчание заставляет по-новому переосмыслить все, что до этого говорилось в тексте. Не случайно в первой строфе автор выделил слово где: человеку, наверное, действительно безразлично, в каком месте он одинок. Но когда мы добираемся до конца и появляется куст рябины, нам хочется продолжить мысль поэта: быть может, на родине-то нет одиночества, там и куст рябины словно родной, сама земля становится домом.
Инверсия – непрямой порядок слов, используемый нередко в целях получения выразительного эффекта:
"Там робкая из оврага глянет хата: глянет, - и к вечеру хладно она туманится в росной своей фате… Посредь села большой, большой луг; такой зеленый: есть тут где разгуляться, и расплясаться, и расплакаться песенью девичьей; и гармошке найдется место – не то, что какое гулянье городское: подсолнухами не заплюешь, ногами не вытопчешь".
Это отрывок из романа А. Белого "Серебряный голубь". Роман о русских сектантах, лексика и синтаксис создают впечатление народной сказовой речи. Попробуем восстановить прямой порядок слов: "Там из оврага глянет робкая хата, глянет, и к вечеру она хладно туманится в своей росной фате". Напевность речи безвозвратно утратилась, лексический состав оказался оторванным от особого ритма и выглядит довольно странно на фоне стандартного, как в какой-нибудь информационной заметке, синтаксиса (ср., допустим, о велопробеге: "Завтра из Тагила выедет новая группа. Выедет, и к вечеру она быстро пополнится в своем составе").
|
|
|
Парцелляция, сегментация, вопросно-ответное построение монолога связаны с членением исходной конструкции. На уровне разговорной речи попробуем представить с указанным расчленением самую простую конструкцию "Мама ушла в магазин". Парцелляция: "Мама ушла. В магазин". Сегментация: "Мама – она в магазин ушла". Вопросно-ответное построение (представим, что бабушка говорит с ребенком): "Куда ушла мама? В магази-и-ин!". Таким образом, в случае парцелляции мы часть исходной конструкции присоединяем к высказыванию после того, как оно закончилось, причем оформляем эту часть законченной интонацией. В случае сегментации мы выносим вперед тему высказывания, а затем сообщаем остальную информацию, причем тема в этой второй части представлена так называемым субститутом, в нашем примере местоимением она. При вопросно-ответном построении мы задаем вопрос и тем привлекаем внимание к ядру информации, которую затем вводим как ответ. Наши примеры – это сниженные варианты данных фигур. В художественных и публицистических текстах они используются для имитации разговорной речи. Есть и повышенные, риторические варианты. Например, перестроим такую конструкцию: "История доносит до нас следы удачных и неудачных попыток моделировать человеческий разум". Парцелляция: "История доносит до нас следы попыток моделировать человеческий разум. Удачных и неудачных". Сегментация: "человеческий разум… История доносит до нас следы удачных и неудачных попыток его моделировать". Вопросно-ответная конструкция: "Делались ли попытки моделировать человеческий разум? Да, история доносит до нас следы удач и неудач".
Риторический вопрос – утверждение в форме вопроса: "Девы, радости моей, Нет! на свете нет милей! Кто посмеет под луною Спорить в счастии со мною?" (А. Пушкин. С португальского). = "Никто не посмеет спорить".
Риторическое восклицание – эмоциональное восклицание, не требующее реакции адресата в виде словесного ответа или действия:
Ужасный край чудес!… там жаркие ручьи
Кипят в утесах раскаленных,
Благословенные струи!
(А. Пушкин. Я видел Азии бесплодные пределы)
Имитация устной разговорной речи
Имитация устной разговорной речи, в частности диалога, в письменном тексте осуществляется с помощью ряда синтаксических средств, о которых уже говорилось. Это неполные предложения, парцелляция, сегментация в их сниженных вариантах, а также ограничение длины и сложности синтаксических конструкций.
Проиллюстрируем сказанное двумя примерами.
Имитация устного монолога:
"И вот едет эта малютка со своей мамашей в Новороссийск. Они едут, конечно, в Новороссийск, и, как назло, в пути с ним случается болезнь. И по случаю болезни он каждую минуту вякает, хворает и требует до себя внимания. И, конечно, не дает своей мамаше ни отдыху, ни сроку. Она с рук его два дня не отпускает. И спать не может. И чаю не может попить".
(М. Зощенко. Происшествие).
Имитация устного диалога:
" - А сколько у тебя всего? – не удержался я и спросил.
- Трое, - застеснялся Алтынник. – Не считая, конечно, Вадика.
- А Вадик вместе с вами живет?
- Нет, в Ленинграде. Институт кончает железнодорожный, - сказал он не без гордости.
- А кем ты работаешь?
- Кем работаю? – Он помедлил, не хотелось ему говорить. А потом бухнул даже как будто с вызовом: - Сторожем работаю. На переезде. Поезд идет – шлагбаум открываю, ушел – закрываю. Возьми еще по кружке пива, если не жалко".
(В. Войнович. Путем взаимной переписки).
|
|
|
