Существенное отставание производственных отношений советского общества от развития производительных сил

На протяжении десятилетий экономическое развитие советского общества характеризовалось высокими темпами и большой устойчивостью. Это невольно навеивало представление об органичности данных черт для планомерно управляемой социалистической экономики. Однако в последние 12—15 лет в развитии народного хозяйства СССР стала обнаруживаться тенденция к заметному снижению темпов роста национального дохода. Если в восьмой пятилетке среднегодовой прирост его составлял 7,5% и в девятой — 5,8%, то в десятой он снизился до 3,8%, а в первые годы одиннадцатой составил около 2,5% (при росте населения страны в среднем на 0,8% в год) [1]. Это не обеспечивает ни требуемых темпов роста жизненного уровня народа, ни интенсивного технического перевооружения производства.

Анализируя причины негативных тенденций в экономике, отдельные группы ученых делают акцент на ухудшение условий добычи минерального сырья, учащение засушливых лет, структурные диспропорции в народном хозяйстве страны (отставание инвестиционного комплекса, транспортных связей), недостаточную заинтересованность работников в результатах труда, слабость трудовой дисциплины и пр. Все эти факторы, действительно играют определенную роль в формировании рассматриваемых тенденций, но они носят частный характер, в то время как ухудшение экономических показателей имеет место в большинстве отраслей и районов. Следовательно, в основе этого явления лежит более общая причина. По нашему мнению, она заключается в отставании системы производственных отношений и отражающего ее механизма государственного управления экономикой от уровня развития производственных сил, конкретнее — в неспособности этой системы обеспечить полное и достаточно эффективное использование трудового и интеллектуального потенциала общества.

Основные черты действующей системы государственного управления экономикой СССР (а следовательно и проявляющейся через ее посредство системы производственных отношений) сложились примерно пять десятилетий назад. С тех пор эта система неоднократно подправлялась, обновлялась и совершенствовалась, но ни разу не подвергалась качественной перестройке, отражающей принципиальные сдвиги в состоянии производительных сил.

Важнейшие особенности системы государственного управления советской экономикой, отмечаемые в научной литературе, включают высокий уровень централизации хозяйственных решений, адресно-директивный характер планирования производства, слабое развитие рыночных отношений (несоответствие цен потребительских товаров и средств производства их общественной стоимости, централизованное материально-техническое снабжение предприятий, отсутствие рынка средств производства и пр.), централизованное регулирование всех форм материального стимулирования труда, преобладание отраслевого принципа управления над территориальным, ведомственную разобщенность управления отраслями и подотраслями хозяйства, ограниченность экономических прав, а соответственно и экономической ответственности предприятий за итоги хозяйственной деятельности, ограничение всех видов неформализованной экономической активности населения в сферах производства, обслуживания, обмена. Все эти черты отражают преобладание административных методов управления хозяйством над экономическими, и централизованных — над децентрализованными.

Научной основой описанной выше системы управления экономикой является разработанное экономической наукой теоретическое представление о закономерностях общественного воспроизводства при социализме. Частично оно отражено в учебниках по политэкономии и конкретным экономическим дисциплинам, философских и экономических словарях, а частично может быть экстрагировано из практики управления народным хозяйством. Главными элементами его являются представления:

1) о том, что социалистические производственные отношения "опережают" развитие производительных сил, что исключает противоречия между ними;

2) об отсутствии при социализме глубоких, а тем более антагонистических, противоречий между личными, групповыми и общественными интересами, равно как и между интересами разных классов и общественных групп [2];

3) о непосредственно общественном характере труда работников социалистического производства;

4) о вытекающей отсюда необязательности подтверждения общественной необходимости индивидуальных затрат на производство товаров через рыночный механизм, т.е. неорганичности товарно-денежных отношений для социалистической экономики;

5) о безусловном социально-экономическом доминировании общественного производства над всеми видами неформализованного личного и группового труда, практической невозможности "конкуренции" за труд, рабочее время трудящихся, материально-вещественные производственные ресурсы и рынки сбыта продукции между общественным и личными секторами социалистической экономики;

6) о работниках социалистического производства как "носителях рабочей силы", трудовых ресурсах общества, объекте централизованного управления "сверху". Поскольку ресурсы, по самой своей природе пассивны, поскольку они не действуют, а "используются", не совершают поступков, а "функционируют", не меняют рабочих мест, а "распределяются" и "перераспределяются", постольку от людей, выступающих в качестве "трудовых ресурсов", также не ожидается активности, например, участия в управлении, творческой инициативы, борьбы за собственные идеи;

7) об абсолютном доминировании в экономической деятельности людей материальных потребностей, стимулов и мотивов (в противовес реальной сложности ее мотивации, в частности, существенной роли социальных и духовных мотивов).

Описанные представления, как и базирующаяся на них система централизованного преимущественно административного управления экономикой, в основном соответствовали уровню развития производительных сил советского общества в 30-х годах. Материально-техническая база крупного социалистического производства тогда только начинала формироваться, уровень реального обобществления труда оставался сравнительно низким. Связи между отраслями, предприятиями, регионами, еще легко "просматривались" из центра и могли регулироваться "сверху". Подавляющую часть рабочих промышленности составляли недавние выходцы из села со слабо развитым правосознанием и без претензий на участие в управлении. У большинства из них материальные стимулы к труду доминировали над социальными и духовными. Будучи сравнительно мало развиты, они представляли удобный объект управления.

Область выбора разных форм поведения в экономической сфере, отвечающих интересам работников, в тот период была достаточно ограничена. Хотя формально в стране не было безработицы, во многих районах и отраслях имелись скрытые и структурные излишки труда. Боязнь потерять работу, а также трудность получения жилья, сковывали подвижность работников, прочно привязывали их к предприятиям. Миграция сельского населения в города ограничивалась отсутствием паспортов, а для колхозников также необходимостью получения согласия общего собрания колхоза. Средний уровень заработной платы не намного опережал прожиточный минимум, необходимый для содержания семьи. Поэтому основная часть работников практически не имела выбора между трудом и досугом: большинство стремились работать в полную силу, чтобы улучшить материальное положение семьи. Надо было скопить что-то и на "черный день", поскольку государственного обеспечения по болезни и по старости не было. Ко всему этому надо добавить, что в конце 30-х годов на предприятиях и учреждениях были введены почти военные меры трудовой дисциплины (суд за опоздание на работу или прогул, тюремное заключение даже за мелкое хищение общественной собственности и пр.) Это была общественная система, в рамках которой люди последовательно рассматривались в качестве "винтиков" народнохозяйственного механизма и вели себя так же послушно (и пассивно), как машины и материалы.

Однако со времени описанного периода миновали десятилетия, в течение которых политическая и экономическая ситуация в советском обществе коренным образом изменилась. Современное состояние его производительных сил отличается от 30-х годов не только количественно (по масштабам), но и качественно (на многие "порядки" и "поколения"). Во много раз усложнилась отраслевая, ведомственная и территориальная структура народного хозяйства, колоссально выросло число ее звеньев, а тем более — их технологических, экономических и территориальных связей. Сложность народнохозяйственной структуры давно уже перешагнула порог, когда ее можно было регулировать из единого центра. Наблюдаемое в последние пятилетки возникновение и непрерывное углубление региональных, отраслевых и экономических диспропорций в народном хозяйстве СССР яснее, чем что-либо другое, свидетельствует об исчерпании возможностей централизованно-административного управления хозяйством, необходимости более активного использования "автоматических" регуляторов балансирования производства, связанных с развитием рыночных отношений. В этих условиях отстаивание учеными положений о непосредственно общественном характере социалистического труда и "особом" характере социалистических товарно-денежных отношений оказывает дурную услугу обществу.

Важные сдвиги произошли и в социальном типе работника социалистической экономики. Несопоставимо возрос уровень его образованности, культуры, информированности, социального и правового самосознания. Основное ядро квалифицированных рабочих, от которых в первую очередь зависит эффективность производственного процесса, сегодня имеет довольно широкий политический и экономический кругозор, способно критически оценивать деятельность хозяйственных и политических руководителей, четко осознает свои интересы и при необходимости умеет их отстоять. Спектр потребностей и интересов современных рабочих во много раз богаче и шире, чем работников 30-х годов, причем, помимо экономических, он включает развитые социальные и духовные потребности. Свидетельствуя о существенном повышении уровня личностного развития работников, это одновременно говорит и о том, что они стали значительно более сложным объектом управления, чем прежде. Изменение доминирующего социального типа работника, в свою очередь, было бы невозможно без существенных сдвигов в социально-экономических условиях деятельности людей. Демократизация политической жизни, расширение и конституционное закрепление прав личности, всеобщая паспортизация и выравнивание гражданских прав всех групп населения, резкое повышение уровня жизни, введение социального обеспечения по болезни и старости, а также возникший в последние годы дефицит труда в большинстве отраслей и регионов страны, способствовали значительному расширению свободы экономического поведения трудящихся, а в силу этого — повышению роли субъективных факторов в развитии экономики.

Наконец, в течение рассматриваемого периода качественно изменились материально-техническая база производства и требования, предъявляемые им к живому труду. Во много раз возросли масса и стоимость средств производства, приводимых в действие этим трудом, его техническая вооруженность. В результате намного повысился, с одной стороны, уровень производительности труда, а с другой — масштаб ущерба, наносимого обществу недобросовестным трудом, нарушениями трудовой и технологической дисциплины, безответственным отношением к технике и т.д. Распространение во многих отраслях хозяйства целостных технологических систем, повышение удельного веса в труде функций наладки контроля, регулировки и совершенствования технологических линий заметно превысило требования к квалифицированности, надежности и ответственности живого труда, субъективной включенности работников в выполняемую деятельность и пр.

Общими результатами всех этих сдвигов являются, с одной стороны, возрастание технологических требований к трудовому поведению работников, а с другой — снижение эффективности централизованного управления производством, базирующегося на административной регламентации деятельности нижестоящих звеньев вышестоящими. Рассчитанная на сравнительно низкий уровень развития трудящихся, эта система оказывается неспособной регулировать поведение более развитых в личностном отношении и экономически свободных работников, обеспечить достаточно эффективное использование их трудового и интеллектуального потенциала, высокий уровень трудовой, производственной и плановой дисциплины, хорошее качество работы, эффективное использование техники, равно как и позитивные способы поведения руководителей предприятий, работников бухгалтерского учета, материально-технического снабжения и пр.

Все это, как нам кажется, свидетельствует о том, что действующая система производственных отношений существенно отстала от уровня развития производительных сил. Вместо того, чтобы способствовать их ускоренному развитию, она все более превращается в тормоз их поступательного движения. Одним из проявлений этого служит неспособность производственных отношений обеспечить нужные обществу способы поведения трудящихся в социально-экономической сфере. Остановимся на этом вопросе подробнее.