III. Социальные процессы в блоке Россия (СССР) 5 глава

В результате такой взаимовложенности нашей системы режима секретности в глобальные информационные потоки, она в общем-то не препятствует однонаправленному оттоку из СССР прикладной научно-технической фактологии; не препятствует оттоку стратегической информации, очень компактной и не нуждающейся в объёмных носителях[51]; замедляет темпы научно-технических разработок в СССР; позволяет управлять открытием и свёртыванием работ в СССР извне. При этом на долю профессиональной агентуры и резидентуры выпадает только уточнение выявленной ранее наиболее важной информации. Поэтому до 80 % наших пионерских разработок возвращаются в СССР, спустя 15 — 20 лет, как серийная продукция и технологии через США, ФРГ, Японию, в то время как в СССР сами пионерские разработки так и остаются лежать в архивах на полках.

Формально всё, изложенное выше, в СССР является информацией, не подлежащей открытому разпространению, т.е. представляет собой государственную тайну. Однако анализ развития советской науки и техники за последние 35 лет говорит, что все эти особенности режима секретности СССР не являются тайной от “Рэнд Корпорэйшн” и других мозговых трестов, обслуживающих ЦРУ, СНБ и администрацию США в целом, а следовательно, должно являться государственной тайной стран Евро-Амери­кан­ского конгломерата и корпоративной тайной сионо-масонства. Поэтому очевидной глупостью или очевидным предательством явилось бы преследование в СССР за разглашение государственной тайны США и мафиозных тайн библейского интернацизма.

Всё вышеизложенное касалось режима секретности работ в сфере управления, в науке и промышленности. В строевых частях Вооружённых сил СССР, органов КГБ и МВД, эти особенности системы режима секретности не должны носить характера такого общенародного бедствия, как в остальных отраслях общественного объединения труда, по причине малого разнообразия функций их подразделений по сравнению с остальным народно-хозяйствен­ным комплексом.

С точки зрения теории управления, существующая система режима секретности работ и порождаемые ею организационные структуры и официальные контуры циркуляции информации не отвечают идеалам и объективному вектору целей советского общества. Поэтому она является стимулом к активизации циркуляции, “защищаемой” ею информации, вне её официальных структур и каналов, а также в структуры более соответствующие объективному вектору целей общества. С другой стороны, несоответствие подобной информации советскому вектору целей одновременно отражает её полное соответствие вектору целей системы управления Евро-Американским конгломератом, поскольку псевдоэтническая международная мафия и масонство свободно входят в систему безструктурной циркуляции информации. Для развития советского общества гораздо большую опасность представляет не утечка прикладной фактологии за рубеж, на борьбу с чем якобы ориентирована официальная система режима, а приток из-за рубежа концептуально чуждой информации и безконтрольное со стороны общества её внедрение в систему общественного самоуправления. Но именно с этим система режима не борется. Фактор этот не проявлялся открыто до начала 1930‑х гг. по крайней мере, поскольку у власти в СССР в это время открыто стоял сионо-интернацизм, готовивший и Россию, и Германию к взаимному истреблению. Чтобы истребление шло лучше, и там, и там надо было иметь мощный военно-экономический потенциал. После войны, когда СССР стал стремиться к концептуальной самостоятельности, система режима стала работать против СССР, обеспечивая замедление темпов научно-технического прогресса и подчинение СССР Евро-Американскому конгломерату по всем шести приоритетам обобщённых средств управления.

Однако и США имеют аналогичную по качеству систему режима секретности. Когда для возстановления балансировочного режима в гонке вооружений «Запад — Восток», высшему масонству потребовалась перекачка ядерной информации в СССР, то система режима секретности США продемонстрировала свою полную несостоятельность точно так же, как и советская в последующие годы.

Это говорит о том, кто является реальным хозяином систем режима секретности обеих стран. Построение системы режима по принципу, что каждый допущенный к закрытой информации — потенциальный предатель, вполне оправдано, если смотреть на неё с позиций космополитического сионо-интернацизма, по отношению к которому большинство населения действительно потенциальные предатели и, если не предают, то только потому, что не понимают, кого, кому и как следует предать.

Возможно, что кому-то этот вывод не нравится, но надо возпитывать в себе целостность мировозприятия.

Если система режима секретности соответствует потребностям общественного развития, то кризис управления и отставание СССР в научно-техническом прогрессе всем привиделись. Если же отставание есть и кризис управления есть, то система режима секретности — часть системы мафиозного надгосударственного упра­вления, вызвавшей эти явления к жизни в СССР.

 

Мероприятия по обеспечению
информационной безопасности

Если смотреть на систему режима секретности работ, изходя из долговременных интересов многонациональной цивилизации блока Россия (СССР), то она должна быть всего лишь подсистемой в системе контроля и защиты контуров циркуляции информации в обществе в целом. Далее будет изпользоваться термин СИСТЕМА ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, хотя имеется в виду СИСТЕМА КОНТРОЛЯ И ЗАЩИТЫ КОНТУРОВ ЦИРКУЛЯЦИИ ИНФОРМАЦИИ В ОБЩЕСТВЕ В ЦЕЛОМ. Это один из примеров, когда фонетическая письменность неудобна для точной передачи смысла.

При взгляде с позиций достаточно общей теории управления информационная безопасность это — устойчивое течение процесса управления объектом (самоуправления объекта), в пределах допустимых отклонений от идеального предписанного режима, в условиях не только стихийных воздействий среды, но и в условиях целенаправленных сторонних или внутренних попыток вывести управляемый объект из предписанного режима, которые могут маскироваться под проявления стихийной активности среды. Таким образом термин “информационная безопасность” всегда связан с конкретным объектом управления, находящемся в определённых условиях (среде).

Но кроме того он относится к полной функции управления, представляющей собой совокупность разнокачественных действий, осуществляемых в процессе управления, начиная от выявления факторов, требующих управленческого вмешательства и формирования вектора целей управления, и кончая ликвидацией управленческих структур, выполнивших своё предназначение.

Это общее в термине “информационная безопасность” по отношению к информационной безопасности как самого мелкого и незначительного дела, так и информационной безопасности человечества в целом в глобальном историческом процессе.

Соответственно, ОСНОВНЫМ ТРЕБОВАНИЕМ, предъявляемым к системе информационной безопасности общества, является обеспечение устойчивости концептуальной власти общества в преемственности поколений, а по отношению к первому приоритету в векторе целей — обеспечение ликвидации толпо-“элита­ризма”.

Следствием этого требования является необходимость такой организации циркуляции информации в обществе, при которой изключается внедрение извне в систему общественного управления тех или иных концепций развития в обход внутренней — общенародной — концептуальной власти страны.

Защита прикладной фактологии от несанкционированного доступа имеет смысл только при условии устойчивости процесса концептуальной самостоятельности общества. В противном случае надёжная защита прикладной фактологии от несанкционированного доступа обеспечивает устойчивое замыкание контуров системы общественного управления на внешнюю концептуальную власть, которая по СВОЕМУ ПРОИЗВОЛУ может казнить и миловать как общество в целом, так и его отдельные социальные группы.

Далее всё изложение касается сферы управления, науки и техники прежде всего, поскольку информационные процессы в них качественно отличаются по содержанию информации от информационных процессов в строевых частях вооружённых сил, КГБ и МВД.

Но и при условии обеспечения устойчивости процесса концептуальной самостоятельности не следует увлекаться защитой всего объема прикладной фактологии. Существующие перечни сведений, подлежащих защите от несанкционированного доступа, составлены изходя из желания перестраховаться, людьми, в большинстве своём не осознающими характера циркуляции информации в общественном производстве и управлении. По этой причине секретной становится не только действительно секретная информация, но и фактологическая информация, оглашение которой не может нанести реального вреда обществу. Это мнимосекретная информация. Факт замусоривания системы режима мнимосекретной информацией в той или иной степени осознаётся большинством сталкивающихся в научной и производственной деятельности с этой системой. И это является основной причиной утечки действительно секретной (далее просто секретной) информации, которая в неофициальной системе циркуляции информации выбалтывается по личному доверию наряду с мнимосекретной, просто вследствие низкой культуры обращения с информацией.

Это утверждение ярко иллюстрируют следующие примеры. Техническая документация по советским танкам Т‑34 была безусловно сов. секретной. Уже в 1941 г. оккупанты убедились в том, что Т‑34 действительно является лучшим средним танком второй мировой войны. В Германии встал вопрос о производстве немецкой копии Т‑34 по образцу захваченных в ходе военных действий экземпляров. Камнями преткновения для передовой германской промышленности явились: её неготовность сварить корпус танка из броневых плит; неготовность отлить броневую башню целиком (или сварить из плит, как сварен корпус); неготовность возпроизвести танковый дизель с алюминиевым картером.

Известно, что Д.И.Менделеев создал технологию производства бездымного пороха в России на основе анализа сырья, поступающего на один из зарубежных пороховых заводов.

В 1984 г. один из офицеров американского авианосца сказал: «Мы можем отдать русским весь этот корабль со всеми самолётами, и пройдёт 15 лет, прежде чем он станет оружием в их руках». И с этим можно согласиться, поскольку и конструктивные особенности корабля и самолётов, и процесс организации службы на авианосце оплачены 70-летней историей реального боевого изпользования и аварий в палубной авиации ВМС США, а не умозрительными разсуждениями, подобными хрущёвско-арбатовским и яковлевско-симоновским[52], в уютных кабинетах руководителей министерств и конструкторских бюро СССР.

Эти примеры говорят о том, что удельный объём реально секретной фактологии в общем объеме закрытой информации довольно низок. И в зависимости от содержания прикладной фактологии, её реальная секретность оказывается различной на разных этапах жизненного цикла научно-технической продукции. Кроме того, общий уровень развития мировой науки и техники и экспортно-импортная политика государства также изменяют реальную секретность фактологической информации с течением времени.

Существующая система режима секретности игнорирует эти особенности изменения реальной секретности прикладной фактологии и устанавливает грифы раз и навсегда в предположении, что впоследствии гриф будет снят или понижен при необходимости особым приказом. О необходимости своевременного издания такого приказа в житейской суете забывают, и в результате существующая система режима секретности забита мнимосекретной информацией, что создаёт трудности прежде всего для контроля за циркуляцией реально секретной информации. Допуск же и к древней мнимосекретной информации осуществляется только с разрешения достаточно высокого начальства, к которому основной контингент изполнителей доступа не имеет; по этой причине научно-техническая документация лежит на полках под охраной режима секретности, но не служит формированию культуры научно-технических разработок. В науке и технике стремление секретных служб избавиться от учёта и контроля над устаревшими секретами выливается не в снятие грифа и сохранение източников информации в несекретных хранилищах, что необходимо для существования преемственности поколений и научно-техничес­ких школ, а в массовое уничтожение научно-технической документации, что ведёт к утрате культуры научно-технических разработок и выливается с течением времени в хроническое научно-техническое отставание СССР. При этом уничтожаются и уникальные източники (возпроизведение которых не всегда возможно) только по той причине, что в них нет текущей необходимости.

Если анализировать информацию, связанную со всем жизненным циклом научно-технической продукции от стадии начала разработки требований к продукции до её ликвидации за ненадобностью, то всю прикладную фактологию можно разделить на следующие качественно различные категории:

· КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ, обосновывающая потребительские (технические, тактико-технические) параметры, которыми должна обладать продукция, организацию её эксплуатации и ликвидации по завершении жизненного цикла. Сокрытие её имеет смысл только до появления за рубежом аналогов того же функционального назначения с близкими или более высокими потребительскими качествами. До появления зарубежного аналога свободный доступ к информации должны иметь все те, кто руководит разработкой аналогичных перспективных образцов и организацией изпользования по назначению уже созданных образцов. Эти же лица должны быть вправе знакомить полностью или частично с этой информацией подчинённых им специалистов по мере возникновения необходимости. После появления зарубежных аналогов к концептуальной информации должен быть предоставлен свободный доступ всем специалистам, связанным с данной продукцией на всех этапах её жизненного цикла, поскольку только в этом случае страна может получить достаточно быстро критику прежней концепции вида или класса научно-технической продукции и генерацию новой концепции. Успех концептуальной деятельности определяется наличием «искры Божией», которую, как известно, невозможно «вручить во временное пользование в связи с назначением на должность». По этой причине вся информация, необходимая для генерации новой концепции, должна быть доступна тем, у кого есть искра Божья, вне зависимости от того, где они находятся в сложившейся структуре соподчинения профессий в общественном объединении труда. Соответственно и каждый, кто несёт в себе реально секретную информацию, должен иметь возможность: во-первых, доступа к закрытым каналам информации; во-вторых, прямого, через голову начальства, обращения на те уровни иерархии системы общественного управления, на которых должно приниматься решение по критике существующей концепции и варианту новой концепции. После появления зарубежного аналога прежняя концептуальная информация (возможно за изключением отдельных фрагментов), реальной секретностью не обладает, поскольку аргументация о том, какими качествами должна обладать уже созданная продукция с близкими параметрами может различаться главным образом формой изложения. Секретить концептуальную информацию по продукции, обладающей заведомо более низкими потребительскими параметрами, вообще безсмысленно, поскольку это лучший способ законсервировать научно-техническое отставание страны на неопределённо долгое время;

· ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ, описывающая технологические процессы обработки материи и преобразования информации в процессе создания, изпользования и ликвидации научно-технической продукции. Поскольку технологический процесс состоит из ряда последовательных операций, то далеко не все из них являются секретными, а только те, которые определяют заданный уровень качества продукции. Секретность должна обеспечиваться также до появления за рубежом более эффективных технологий аналогичного назначения.

При этом, если есть возможность, следует стремиться к сокрытию «изюминки» технологии по принципу бездокументного «ноу-хау» (знаю-как); неоговариваемых прямо в документации параметрах технологических сред, присадок, особенностей режимов обработки, необходимые значения которых определяются прямым заданием в каждом конкретном случае информационно связанных параметров, непосредственно не определяющих уровень технологического достижения; обеспечивать разпределение «изюминки» по конструктивным особенностям технологического оборудования и т. д.

В качестве иллюстрации можно привести историко-инженерный анекдот (за достоверность излагаемых в нём событий и технологий, однако, не ручаемся). В 30‑е годы одному из уральских заводов якобы было предложено возобновить производство крупногабаритных стальных отливок. Все сбились с ног и потеряли сон, поскольку как ни меняли технологии, но устранить образование раковин не могли. НКВД в те годы было реально и мнимо обеспокоено неудачами (реальными и мнимыми) в развитии науки и техники куда больше, чем нынешние «рабочий контроль» и «госприёмка». Дело усугублялось тем, что все знали, что до революции нареканий с качеством аналогичных отливок не было.

Главный инженер решил изпользовать последнее средство: пошел к старому деду, ушедшему на пенсию, но когда-то работавшему на отливке таких болванок. Дед «Митрич» сказал прямо, что ничего у них и не может получиться, потому как надо отслужить молебен, как то при старом режиме и делалось. При разговорах о молебне выяснилось, что в конце его пудовая свечка опускалась в форму, и только после этого в неё заливался металл.

Эта свечка явилась общим элементом в обеих технологиях: молебне и отливке болванки. Ликвидация молебна, не являющегося частью технологического процесса металлургии и не отражённого в технологической документации, пагубно сказалась на качестве отливок. Введение в технологическую документацию загрузки в форму воскового блока позволило возстановить необходимый уровень технологической культуры. Но не разскажи об этом «Митрич», кто бы знал, чем всё это бы кончилось.

Лучшей же защитой является сам по себе высокий уровень технологической культуры и производственной дисциплины, в основе чего может лежать только высокое быстродействие и эффективность системы управления в общественном объединении труда. Это аналогично игре на скрипке: все видят как играет виртуоз, но повторить могут только виртуозы, да и то каждый по-своему, что не означает «хуже».

При разсмотрении на большом интервале времени развития оборонных и “необоронных” отраслей народного хозяйства оказывается, что “необоронные” отрасли определяют возможности “оборонных”.

“Оборонные” отрасли имеют прочные тылы, только когда технологический уровень, культура научно-технических разработок, стандарты на серийные конструкционные материалы и комплектующие в “необоронных” отраслях выше, чем в оборонных. Подавляющее большинство технологий, конструкционных материалов, комплектующих изделий могут изпользоваться в бытовой и оборонной технике с одинаковым успехом. Уровень развития научно-технического потенциала определяется не отдельными достижениями за гранью фантастики, а широтой изпользования в народном хозяйстве высококультурных технологий и уровнем серийно производимой продукции по всей номенклатуре производства, и прежде всего номенклатурой ДОСТАТОЧНОГО АССОРТИМЕНТА про­дук­ции общего пользования. При таком подходе к развитию народного хозяйства “военно-промышленный комплекс” — весьма заурядный потребитель новинок науки и техники.

После изобретения углепластиков Япония немедленно начала делать из них ручки для зонтиков и лыжные палки. США немедленно засекретили все работы, решив, что это конструкционный материал для перспективной авиации, и т.п. В итоге углепластики в качестве конструкционного авиационного материала впервые появились в японских лицензионных самолётах при их усовершенствовании. Япония является страной, где понятие “конверсия” неуместно, поскольку “оборонка” потребляет то, что уже освоено в “необоронке”, “необоронка” же поддерживается на достаточно высоком технико-технологическом уровне.

Поэтому изпользование технологий в “оборонке” не является основанием для их засекречивания и неизпользования в остальном народном хозяйстве. Любая технология, конструкционные материалы, комплектующие изделия должны разрабатываться в расчёте на как можно более широкое внедрение, но обязательно с учётом необходимости защиты от несанкционированного возпроизведения даже “открытой” технологии, обеспечивающей новый уровень качества продукции. То есть попытка возпроизвести технологический процесс без обращения за помощью к представительствам некоего государственного банка технологической информации с достаточно высокой статистической предопределённостью должна заканчиваться невозможностью получения продукции необходимого уровня качества;

· ХАРАКТЕРИСТИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ, содержащая качественные параметры научно-технической продукции. Она представляет собой основной объём мнимосекретной информации. В большинстве случаев массогабаритные, динамические характеристики, уровни и спектры физических полей с достаточной для практических потребностей точностью могут быть получёны на основе косвенных признаков, данных технических средств разведки и потому в защите нуждаются только те параметры, в которых реально достигнут выигрыш. Дабы не нервировать противника, целесообразно в документации общего пользования давать эти параметры на уровне не выше того, до которого может догадаться противник самостоятельно; а в период развёртывания таких систем целесообразно устанавливать на них устройства, позволяющие дезинформировать противника о реальном уровне их технических характеристик, сохраняя их до изчерпания необходимости в дезинформации. Этот же принцип целесообразно изпользовать и для защиты ЭКСПЛУАТАЦИОННОЙ ИНФОРМАЦИИ и ЛИКВИДАЦИОННОЙ, описывающей процесс ликвидации научно-технической продукции и утилизацию её составляющих.

Общий принцип защиты технологической характеристической и эксплуатационной прикладной фактологии должен изходить из того, что секретно только то, что позволяет повторить технологический, характеристический или эксплуатационный результат несанкционированно.

Лучшая защита — «ноу-хау», организованное агрегатно или косвенно (прямым заданием характеристик, информационно связанных с защищаемыми). Материалы фундаментальных изследований, содержащие их основные результаты, не обладают реальной секретностью в силу открытости для изучения всеми странами законов природы, за изключением отдельных «ноу-хау» технологий экспериментов. В фундаментальных работах, как правило, мнимая секретность.

По этой причине, в защите нуждаются только систематизированные результаты больших экспериментальных работ, методики (т.е. технология) экспериментов и обработки экспериментальных данных. При этом систематизированные результаты нуждаются не столько в ограничении доступа к ним заинтересованных специалистов, сколько в защите от несанкционированного копирования в объеме, позволяющем возстановить информацию эксперимента во всей полноте. Цель защиты в данном случае — заставить потратиться на эксперимент того, кто захочет несанкционированно получить весь объём экспериментальной информации.

Реальная секретность возникает в процессе трансформации результатов фундаментальных изследований в прикладную фактологию отраслей общественного объединения труда. Поэтому, с точки зрения теории управления, информационная безопасность имеет ещё один аспект. Степень реальной секретности прикладной фактологии обеих конкурирующих сторон падает по мере роста разрыва в быстродействии и качестве их систем управления, и по мере роста разрыва в уровне технологической культуры в общественном объединении труда. Отстающий конкурент, даже имея информацию, не в состоянии организовать её изпользование до того, как она устареет. По этой причине конкурент, обладающий преимуществом, должен иметь минимум секретов, дабы не упало быстродействие его собственной системы управления. Информация же отстающего конкурента, за редким изключением, для вырвавшегося вперёд реального интереса не представляет, но пребывание её под грифами секретности ведёт только к сохранению отставания. Поэтому максимум реальной секретности имеет место только при близких характеристиках быстродействия и уровня качества систем управления конкурентов и близком уровне развития технологической культуры. Обеспечение высокого быстродействия и качества управления при концептуальной самостоятельности — цель более высокого приоритета, чем закрытие прикладной фактологии, поскольку это позволяет обеспечить безопасность устойчивого общественного развития.

Обеспечение информационной безопасности в смысле устойчивого течения процесса управления объектом (самоуправления объекта) в условиях целенаправленных сторонних или внутренних попыток вывести управляемый объект из предписанного режима — общественный процесс, гораздо более широкий, чем закрытие доступа к той или иной прикладной фактологии. Поэтому для её успешного осуществления необходимо выявление факторов, нарушающих информационную безопасность. Если первым приоритетом в векторе целей управления обществом стоит размывание толпо-“элитарной” социальной организации, то източником такой опасности являются социальные группы, занятые прежде всего в сфере обработки информации, являющиеся по своему образу мыслей толпарями и обладающие осознанием своей сопринадлежности к какой-нибудь из социальных “элит”. К сожалению, подавляющее большинство советской “интел­ли­генции” по своему мировоззрению являются толпарями, хотя и благонамеренными. Достаточно большая её часть, осознавая свою информированность в ряде узкоспециальных вопросов, обладает и “элитарным” сознанием.

Из 1000 евреев 700 имеют высшее образование; 44% кандидатов и докторов наук в СССР — евреи; академии наук также заполнены выходцами из иудейских кругов и их родственниками гораздо более, чем прочими. Евреев в СССР 0,69 % официально; примерно столько же, сколько советских немцев, однако только евреи в науке и иных сферах обработки информации представлены на порядок, на два большей долей, чем в общем составе населения страны. Эта внешняя, формальная сторона проявляется в нашей интеллигенции как жидовозхищение. А калейдоскопическое мировоззрение интеллигенции отказывается привести к согласию с формой содержание — научно-техническое отставание СССР, которое усугублялось по мере сионизации науки. Со ссылкой на авторитет Торы или дарвинизма, все жидовозхищённые (и евреи, и гои) осознают еврейство в качестве интеллектуальной “элиты” человечества. Еврейство же в целом ведёт себя как ГЛОБАЛЬНАЯ расистская “элита”, не признающая государственных и национальных интересов, хотя за годы Советской власти на уровне сознания сионо-интернацизм евреями в СССР в значительной степени утрачен и большинство из них предпочли бы спокойно жить и добросовестно работать там, где они родились и выросли. Но объективно информационная безопасность многонационального общества СССР должна обеспечиваться именно по отношению к псевдонации, мировому еврейству в целом, и антинациональным сионо-масонским структурам, проникающим во все национальные общества.

Опыт последних сорока лет советской системы режима секретности демонстрирует невозможность обеспечить информационную безопасность только закрытием информации и официальным ограничением допуска евреев к източникам информации и реальными и мнимыми ограничениями на получение ими образования и занятие определённых должностей. Мафия легко обходит официальные запреты государственных структур, если эти запреты не опираются на широкую общественную поддержку, а общество не выделяет в своём мировоззрении мафию, против которой направлены запреты, как антисоциальное явление. В таких условиях мафия находит, как минимум, молчаливую поддержку в обществе, а как максимум — прямое открытое содействие общества себе и порицание действий государственных структур.

Но и общественная поддержка государственной политики пресечения действий любой мафии, в том числе и псевдоэтнической иудейской, не гарантирует информационной безопасности общества. Самый яркий показательный пример — история Германии с 1930 по 1945 гг. Даже если оставить в стороне очевидное злонравие творцов геноцида, то вывод может быть только один: политика изключительно ограничений, даже в её жесточайшей форме геноцида, при значительной активности общественной поддержки, неспособна обеспечить информационную безопасность. Лидеры третьего рейха изначально были подконтрольны высшему надгосударственному сионо-масонству, и Германия стала разменной фигурой глобальной стратегии центра управления Евро-Американского конгломерата. Кому злонравие геноцида не очевидно, тому всё равно не отмахнуться от вывода о неэффективности политики изключительно ограничений для обеспечения информационной безопасности общества, хотя геноцид — предельно жёсткая форма ограничений; с точки зрения теории управления — это очень сильный манёвр, но неэффективный при его разсмотрении во вложенности в низкочастотные социальные процессы. Если же идти от низкочастотных процессов и высших приоритетов средств управления, то он даже не никчемный, а паразитный, поскольку требует затрат ресурсов системы на достижение ложных мнимодостижимых целей.

Если разсматривать процесс управления одним и тем же регионом суперсистемы двумя и более концептуально самостоятельными центрами управления, осуществляющими полную функцию управления по различным концепциям, то информационная безопасность проявляется как способность одного из центров перевести регион суперсистемы в необходимое ему состояние вне зависимости от того, отвечает это состояние вектору целей любого иного конкурирующего центра управления или нет.

При взгляде извне на этот процесс конкуренции хотя бы двух центров каждый из них объективно осуществляет следующие функции:

· информационное обеспечение деятельности подконтрольных ему элементных ресурсов суперсистемы адресным и циркулярным безадресным доведением до них информации;

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: