 |
Меморандум Правительства Российской Федерации по делу «Миловидов против РФ»
|
|
|
|
Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) 18 апреля 2012 г. уведомил власти Российской Федерации о жалобе, поданной в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Миловидовым Олегом Владимировичем
Европейский Суд в соответствии с Правилом 54 (2) (Ь) Регламента Европейского Суда предложил властям Российской Федерации представить свои замечания и ответить на следующие вопросы:
1. Являлось ли содержание заявителя под стражей бесчеловечным или унижающим человеческое достоинство?
2. Были ли нарушены таким образом положения ст. 3 Конвенции?
3. Имело ли место необоснованное задержание и помещение заявителя на трое суток под стражу, имело ли место нарушение ст. 5 Конвенции?
4. Имелись ли основания для избрания Миловидову О.В. такой меры пресечения как заключение под стражу и её продление, имелись ли нарушения прав заявителя предусмотренных в статье 5 Конвенции в ходе избрания и продления меры пресечения?
5. Имела ли место провокация в действиях сотрудников милиции?
6. Имело ли место нарушение права заявителя на личное участие в судебном разбирательстве?
7. Имелись ли нарушения ст. 6 Конвенции в части публичности?
Краткое изложение обстоятельств дела
Миловидов О.В. был задержан 19 декабря 2010 г. по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 228.1 УК РФ. 21 декабря 2010 г. cтаршим следователем УФСКН России по Красноярскому краю Жареновым Д.В. заявлено ходатайство в районный суд г. Красноярска об избрании Миловидову О.В. меры пресечения в виде заключения под стражу. Районный суд удовлетворил ходатайство. 24 декабря 2010 года заявителем была подана кассационная жалоба на постановление N-го районного суда Красноярского края от 21 декабря 2010 года. Кассационным определением от 2 февраля 2010 года Суд N-го района Красноярского края оставил жалобу заявителя от 24 декабря 2010 года без удовлетворения. 18 февраля 2011г. старшим следователем УФСКН России по Красноярскому краю Жареновым Д.В. заявлено ходатайство в районный суд г. Красноярска о продлении срока содержания под стражей Миловидова О.В., о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей до 4 месяцев, то есть до 21 июня 2011 года. 20 февраля 2011 года судом N-го района Красноярского края постановлением от 20 февраля 2011 года был продлён срок содержания под стражей заявителя до 21 июня 2011 года. 24 февраля 2011г. адвокатом Елисеевой А.А. на данное постановление была подана кассационная жалоба. 20 мая 2011 года суд N-го района Красноярского края вынес кассационное определение, которым оставил жалобу заявителя без удовлетворения. 25 июня 2011 года суд N-го района Красноярского края вынес постановление о назначении судебного заседания. 12 июля 2011 года приговором суда N-го района Красноярского края заявитель был признан виновным в совершении незаконного сбыта наркотических средства в крупном размере и приговорён к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. 13 июля 2011 года заявителем была подана жалоба в судебную коллегию по уголовным делам Красноярского края на приговор N-го районного суда Красноярского края. 7 октября 2011 года Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского края вынесла определение, к котором жалоба заявителя от 13 июля 2011 года была оставлена без удовлетворения.
|
|
|
ПОЛАГАЮ:
1. Содержание заявителя под стражей не являлось бесчеловечным, либо унижающим человеческое достоинство, т. к. условия содержания заявителя не отличались от условий содержания большинства лиц, заключенных под стражу в России, или, по крайней мере, не были хуже. Власти не имели умысла на причинение физических страданий заявителю или вреда его здоровью. Избрание данной меры пресечение оправдано, т. к. заявитель обвинялся в тяжком преступлении и мог скрыться либо воспрепятствовать разрешению дела. Лишения, которые претерпевал заявитель были неизбежной формой правомерного обращения (постановление Европейского суда по делу "Ранинен против Финляндии" (Raninen v. Finland) от 16 декабря 1997 г. Reports of Judgments and Decisions, 1997-VIII, pp. 2821 - 22, § 55).
|
|
|
2. Положения ст. 3 Конвенции нарушены небыли, в соответствии со ст. 35 Конвенции, жалоба не подлежит рассмотрению в части нарушения ст. 3 Конвенции, т. к. внутренние средства правовой защиты исчерпаны не были.
В соответствии со ст.57 правил внутреннего распорядка гражданин мог и должен был подать жалобу администрации, которая несет ответственность за санитарные нормы, распорядок дня и санитарное обеспечение заключенных в соответствии с п.3 ст. 101 УИК РФ.
Доступность жалобы обусловлена тем, что Министр юстиции РФ Владимир Устинов утвердил административный регламент работы с жалобами заключённых. Была принята свободная форма обращений, на неправомерные действия сотрудников исправительных учреждений было разрешено жаловаться «на любом языке мира и в какой удобно форме, кроме нецензурной». Также было оговорено, что руководитель каждого учреждения ФСИН «несёт персональную ответственность за своевременное рассмотрение обращений граждан» - закреплено в правилах внутреннего распорядка ст.58 (Нуякшева Елена, Гончаров Александр, Майлова Светлана).
3. Жалоба в части необоснованного задержания и помещения заявителя на трое суток под стражу является неприемлемой на основании ст. 35 Конвенции.
Заявитель был задержан 19 декабря 2010г., 21декабря 2010г. районным судом вынесено постановление об избрании меры пресечения, а жалоба в ЕСПЧ подана 29 сентября 2011г, ранее никаких жалоб на данные действия от заявителя не поступало, таким образом, с даты вынесения окончательного решения прошло более 6 месяцев.
|
|
|
(Нуякшева Елена, Гончаров Александр).
4. Избрание такой меры пресечения является обоснованным и законным.
Заключение под стражу было осуществлено законным образом - в соответствии со ст. 108 УПК Российской Федерации. Для решения вопроса о возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовный закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. При этом следует иметь в виду, что обоснованное подозрение предполагает наличие достаточных данных о том, что соответствующее лицо могло совершить это преступление, в том числе указанных в статье 91 УПК РФ. В нашем случае причастность Миловидова подтверждается тем, что на его одежде обнаружены следы преступления, имеются показания Белова, который может подтвердить, что Миловидов покупал героин.
Продление избранной меры пресечения является обоснованным и законным.
Для продления меры пресечения в соотв. со ст.ст.108,109 УПК необходимо установить существенные и достаточные причины, подтверждающие обстоятельства, что обвиняемый может скрыться, может продолжить заниматься преступной деятельностью, либо воспрепятствовать предварительному расследованию. В решении суда о продлении меры пресечения, указано, что все необходимые документы, подтверждающие обоснованность продления заключения под стражу в отношении Миловидова О.В в материалах дела имеются и были изучены судом при разрешении ходатайства следователя.
Избранием и продлением меры пресечения права заявителя предусмотренные ст. 5 Конвенции нарушены небыли.
Считаю жалобу не приемлемой в части незаконного и необоснованного содержания под стражей с 22 по 25 июня 2011 года, поскольку в соотв. с п.1 ст.35 Европейской конвенции жалоба приемлема в течение 6 месяцев со дня вынесения решения по делу, срок был пропущен. (Андрей Шотт, Андрей Шульц)
|
|
|
5. В действиях сотрудников милиции провокации не было.
I) Власти Российской Федерации не согласны с доводами заявителя в части нарушения пункта 1 статьи 6 «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» в вопросе справедливости судебного разбирательства (наличие «провокации» по мнению заявителя), так как в данном деле наличествует исключительный случай. Стоит обратиться к позиции ЕСПЧ по поводу расследований преступлений в исключительных случаях, которая нашла свое отражение в делах "Шенк против Швейцарии", «Секейра против Португалии». Исключительным будет случай, когда публичные интересы общественного порядка, обеспечения безопасности, превышают некий критический уровень и позволяют поставить общественный интерес выше личного права отдельно взятого гражданина, подозреваемого в незаконной деятельности. Когда речь идет о потенциально особо общественно-опасных деяниях, то вопрос о провокации не возникает (при законно проведенном ОРМ и в случае наличия иных объективных процессуальных доказательств).
Например, в случае сбыта крупной партии наркотического средства опия организованной группой, законно проведенное ОРМ будет выглядеть достаточно обоснованно (по потенциальным последствиям – опасность причинения существенного вреда публичным отношениям по охране здоровья граждан и причинение существенного вреда здоровью неопределённого круга лиц, потребляющих наркотики или будущих потребителей). В то же время, в случае разового сбыта коробка легкого наркотического средства (марихуана) 18 летним студентом (ранее не привлекавшимся к уголовной ответственности) совершеннолетнему лицу, заведомо употребляющему данное наркотическое средство - применение специальных методов расследования не выглядит строго необходимым, несмотря на формальную тяжесть данного преступления.
В данном деле необходимо учесть то, что Миловидов О.В. работает длительное время социальным работником в наркологическом центре, знает от пациентов, где и у кого можно приобрести героин. Таким образом, Миловидов О. В. общается с пациентами на темы мест сбыта наркотических средств, имеет знакомых – пациентов данного центра, которые могут иметь потребность в наркотических средствах, и могут обратиться к Миловидову О. В., а он, скорее всего, как мы видим на примере инцидента с Беловым А.Г., будет поставлять им наркотические средства (Чачуа Наргиза).
Также мы утверждаем, что намерение заявителя продать наркотические средства возникло независимо от вмешательства сотрудников Милиции. Определение «провокации», дано в постановлении по делу «Раманаускас против Литвы». В нашем деле Сотрудниками не было оказано влияние, которое подстрекало бы к совершению преступления, которое иначе не было бы совершено, для того, чтобы раскрыть преступление, а именно получить доказательства его совершения и начать уголовное преследование...», т.е. сотрудники действовали пассивно.
|
|
|
Чтобы установить, проводилось ли расследование «преимущественно пассивно», то рассматриваются основания для проведения тайной операции и действия властей в ходе ее выполнения.
Говоря об основаниях для проведения операции, необходимо установить, имелись объективные подозрения в том, что заявитель был предрасположен к совершению преступления (в вышеупомянутом деле Европейский суд дает оценку данным обстоятельствам).
Следует обратить внимание на то, что заявитель ранее был он известен полиции до проведения тайной операции в связи с употреблением героина. Также, следует принимать во внимание, что заявитель был знаком с текущими ценами на наркотические средства, имел возможность получения наркотиков в короткий срок.
Так, в деле «Тейксейра де Кастро против Португалии», Европейский Суд подчеркнул ряд обстоятельств, в частности тот факт, что участие двух сотрудников полиции в совершении преступления не было частью операции по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, санкционированной и контролируемой судьей, и что национальные власти, похоже, не имели каких-либо веских оснований подозревать заявителя в том, что он является торговцем наркотиками: у него не было судимостей, и не было никаких оснований предполагать, что он предрасположен к участию в незаконном обороте наркотиков до тех пор, пока с ним не вступили в контакт сотрудники полиции.
В нашем же деле, Миловидов ранее был наркозависимым, в данный момент работает в наркологическом центре, т.е. непосредственно контактирует с пациентами данного центра, от которых и получал информацию о том, где возможно приобрести наркотические средства, в какой срок, по какой цене.
Говоря о критерии объективного подозрения основопологающим является вопрос о моменте, когда власти начали тайную операцию, то есть просто «присоединились» ли к уже совершаемому преступлению либо они подстрекали к совершению преступления. Несомненно что сотрудники милиции присоединились к преступлению, т.к. очевидно из материалов дела, что Белов и без обращения в правоохранительные органы, позвонил бы Миловидову и тот, сведущий в том, где у кого и по какой цене приобрести наркотические средства, приобрел бы их с целью сбыта, об этом свидетельствует то, что у Белова было ломка, он сразу же после покупки наркотических средств употребил их, а так же то, что Миловидов не отказывался от покупки наркотических средств и сразу на это согласился.
Напомним, Европейский Суд не признал наличия провокации в деле «Секейра против Португалии», в котором лицо стало сотрудничать с полицией уже после того, как заявитель обратился к этому лицу с предложением организовать поставки кокаина. И только после указанного обращения полиция стала контролировать данное преступление. Именно этот фактор существенно отличает данное дело от дела «Тейшейра де Кастро против Португалии», в котором как раз полиция инициировала совершение преступления, а не «присоединилась» к уже совершаемому, как это имело место в деле «Секейра против Португалии» (Шаймарданова Илона).
II) Власти Российской Федерации не согласны с доводами заявителя в части нарушения пункта 1 статьи 6 «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» в вопросе справедливости судебного разбирательства («заявитель не принимал личного участия в процессе»). Из понятия справедливого суда вытекает, что лицо, которое обвиняется в уголовном преступлении, должно, по общему правилу, иметь право присутствовать и активно участвовать в слушаниях суда первой инстанции. Личное участие подсудимого не обязательно имеет такое де значение при кассационном рассмотрении даже тогда, когда кассационная инстанция обладает полной юрисдикцией рассматривать дело и по вопросам фактов, и по вопросам права, как было установлено в позиции европейского суда по делу «Ваньян против РФ». Для того, чтобы система уголовного судопроизводства была справедливой, важнейшее значение имеет также адекватная защита обвиняемого, как в суде первой, так и кассационной инстанции (как в деле Лала против Нидерландов).
Принцип равенства сторон – это один из аспектов широкой концепции справедливого суда, которая также включает в себя фундаментальное право на то, чтобы процесс был состязательным.
Однако личное участие заявителя не является абсолютным правом, и т.к. в судебном заседании присутствовал адвокат, то принцип равенства сторон не был нарушен («дело Метелица против РФ») (Шаймарданова Илона).
Также стоит обратиться к мнению ЕСПЧ в деле «Метелица против РФ» и в деле «Бельзюк против Польши». ЕСПЧ считает следующее: «Личное присутствие подсудимого не обязательно имеет такое же значение при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции, даже если суд второй инстанции имеет право пересмотреть дело, как по вопросам факта, так и по вопросам права. При оценке этого вопроса необходимо учитывать, inter alia, характерные черты конкретного судебного разбирательства и способ представления и защиты интересов стороны защиты в суде кассационной инстанции, особенно в свете вопросов, стоящих перед судом, и их значением для лица, подающего кассационную жалобу». В нашем случае заявитель не мог предоставить, либо пояснить суду ничего нового, его присутствие не могло дать какую-нибудь новую информацию, повлиять на ход дела, следовательно, его права не были нарушены (Чачуа Наргиза).
6. Право заявителя на участие в судебном заседании предусмотренное ст. 6 Конвенции нарушено не было.
Миловидов заявил ходатайство о его участии в судебном разбирательстве кассационной инстанции, но судья, ссылаясь на буквальное толкование ст.ст. 375,376 УПК отклонила его ходатайство.
В деле Метелица против РФ суд указывает на то, что личное присутствие подсудимого не обязательно имеет такое же значение при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции, даже если суд второй инстанции имеет право пересмотреть дело как по вопросам факта, так и по вопросам права. При оценке этого вопроса необходимо учитывать, inter alia (среди прочего), характерные черты конкретного судебного разбирательства и способ представления и защиты интересов стороны защиты в суде кассационной инстанции, особенно в свете вопросов, стоящих перед судом, и их значением для лица, подающего кассационную жалобу. В суде кассационной инстанции дело рассматривалось по имеющимся уже материалам, и заявитель не мог предоставить, либо пояснить суду ничего нового, следовательно, его права небыли нарушены.
(Нуякшева Елена)
7. Нарушений ст. 6 Конвенции в части публичности не имелось.
1) Жалоба заявителя подлежит отклонению в связи с несоблюдением требований пункта 1 статьи 35 Конвенции, поскольку он не исчерпал внутренние средства правовой защиты до подачи жалобы в Европейский Суд. В частности, заявитель не доводил свои претензии по поводу неоглашения документов, подтверждающих обоснованность задержания Миловидова О.В. в качестве подозреваемого до национальных властей.
2) Кроме того, согласно национальному законодательству, документы, представленные следователем в обоснование ходатайства о заключении Миловидова О.В. под стражу, в судебном заседании не были оглашены, так как оглашение каких-либо документов, представляемых следователем в обоснование ходатайства об избрании подозреваемому (обвиняемому) меры пресечения в виде заключения под стражу ст. 108 Уголовно-процессуального Кодекса РФ не предусмотрено. Исходя из этого, права заявителя относительно статьи 6 Конвенции в части публичности судебного разбирательства нарушены не были (Нуякшева Елена).
ПРОШУ:
отклонить жалобу Миловидова О.В. № _____
Уполномоченный представитель РФ при ЕСПЧ
|
|
|
