Итоги и причины незавершенности аграрной реформы Столыпина

 

Основным итогом столыпинской аграрной реформы явилось выделение из общин к 1916 г. 2,5 млн. домохозяев с площадью 16 млн. десятин. Этот процесс носил объективный, закономерный характер. Особый успех реформа имела в Новороссии и на Украине (в губерниях Таврической, Екатеринославской и Херсонской) и в нижнем Поволжье (в губерниях Самарской и Саратовской), то есть в тех регионах, где был выше уровень аграрного капитализма. На Украине и в Новороссии вышло из общин около половины дворов, в Самарской губернии примерно половина. На втором месте стоял Центрально-Черноземный район, где наделы земли были мизерные. В целом по 28 черноземным губерниям из общин вышло 27,7% дворов, а в нечерноземных - 13,8%. Общие итоги свидетельствуют, что из общин вышла только четвертая часть дворов, а ¾ остались в общине.

К 1916 г. из общин было выделено 26% общинников, заявления же были поданы от 35% общинников. Таким образом, правительству не удалось в полном объеме добиться своей цели и выделить из общины хотя бы большинство домохозяев. Именно это и определяло трудности столыпинской политики. Практика реформы показала, что крестьянство в своей массе не было настроено выделяться из общин – по крайней мере в большинстве местностей с не очень плодородными землями, где была, соответственно, гораздо ниже естественная урожайность. Здесь легче было выживать и хозяйствовать общими усилиями, чем единоличным хозяйством.

Выделялись из общины в основном беднейшие крестьяне и кулаки. Первые продавали землю и переселялись в города или на окраины. Кулаки, как правило, выходили, чтобы закрепить излишки и “округлить” участки за счет дополнительных земель. Среди покупателей земли бедняки составляли только 6%, середняки – 17% и кулаки – 76%.

Наибольшее число заявлений и выходов падает на 1908 и 1909 гг. – 1490 тыс. заявлений (более половины) и 1087,7 тыс. выходов (также более половины), после чего начинается снижение числа выходов. Тот факт, что в первое четырехлетие вышло из общины в среднем в два раза больше крестьян, чем в следующее, было подготовлено социально-экономическим развитием этих крестьянских хозяйств и свидетельствует о наличии определенного слоя домохозяев, которые желали выделения и которые сразу подали заявления, а также о спаде крестьянского движения за захват помещичьих земель под влиянием реформаторской политики. Вступление России в период I мировой войны и нового революционного подъема было причиной сокращения выходов из общины, так как у крестьян появились надежды на возможность ликвидации земельной нужды за счет помещичьих земель.

Результатом переселенческой политики явилось некоторое снижение аграрного перенаселения в европейской части России, но окончательно эта проблема не была решена. Переселенцы в Сибири, на Дальнем Востоке, в Казахстане освоили и ввели в сельскохозяйственный оборот 30 млн. десятин новых земельных угодий, построили тысячи новых сел. Однако в должной мере надежды правительства не оправдались. Переселенцы часто предпочитали обосновываться в уже более или менее обжитых местах, таких, как Урал, Западная Сибирь, нежели заниматься раскорчевыванием безлюдных лесных зон или перепахивать степную целину. Вскоре развернулось движение “обратников” (1 млн. человек только из Сибири), возвращавшихся в европейскую часть России. Причинами этого были: нехватка средств для достойного обустройства на новом месте, тяжелые непривычные условия (климатические, почвенные, ландшафтные) новых районов хозяйственного освоения, безразличие, непонимание и даже прямой произвол местных чиновников, часто враждебное отношение местного и коренного населения (особенно на “национальных окраинах” империи, таких как Северный Кавказ, Казахстан, Средняя Азия).

В целом мы можем констатировать, что реформа дала определенный толчок сельскохозяйственному производству страны и имела некоторый успех. Прежде всего отмечается: увеличение посевных площадей, увеличение поголовья крупного рогатого скота, увеличение производства товарного хлеба. Миллионы крестьян стали экономически автономными производителями, “освобождена” их личная хозяйственная инициатива.

К 1914 г. крестьянские хозяйства давали 88% валового сбора хлебов, 80% всего товарного хлеба. Эти данные статистики свидетельствуют о резком увеличении сбора хлеба в России. Урожайность полей значительно поднялась с “традиционных” 30 – 35 пудов с десятины до среднего за пятилетие урожая ржи – 51 пуд с десятины и озимой пшеницы – около 57 пудов. Значительно возросли производство и экспорт пшеницы: в 1909 – 1911 гг. из России ежегодно вывозилось хлебов на сумму около 750 млн. руб., экспорт зерна составлял 10 – 11 млн. тонн ежегодно. Россия добилась положительного сальдо во внешней торговле (когда экспорт превышает импорт), которая увеличилась в 2 раза. Экспорт – 1,5 млрд. руб., импорт – 1,2 млрд. руб., при том 44% экспорта составлял хлеб, 22% - продукты животноводства.

Главными причинами незавершенности и противоречивости столыпинской аграрной реформы исследователи называют:

1) Аграрная реформа проводилась собственно всего 8 лет и фактически прекратилась в 1914 г. с началом I мировой войны, в которой участвовала Россия. Аграрные преобразования в России оказались ограниченными во времени. Но не только реформа была прервана неблагоприятными обстоятельствами, но и начиналась она запоздало не в 1902 г. со времени “Особого совещания” С.Ю. Витте, а только с 1905 – 1906 гг., когда в стране уже бушевала революция и трон зашатался под Николаем II. Е.Г. Плимак и И.К. Пантин на наш взгляд справедливо считают: “Так, из-за царского упрямства и были потеряны те годы, которых не хватило Столыпину для проведения реформы, царь “украл” у реформаторов бесценное время…”.

2) Темпы реформы сдерживались сильными устоявшимися общинными традициями и укоренившимся общинным укладом жизни в российской деревне. Многим крестьянам было трудно порвать со своей общиной и начать вести собственное единоличное хозяйство. Значительная часть общинного крестьянства не только не принимало эту реформу, но и противодействовало ей. Эта часть крестьян оказывала сопротивление проводимому правительством курсу, так как ассоциировала его с политикой, ведущейся только в угоду помещикам и кулакам – “мироедам”. В сложившейся обстановке для правительства зачастую единственным путем проведения реформы был путь насилия над большой частью крестьянства. Конкретные способы насилия были самые разнообразные – от запугивания сельских сходов до составления фиктивных договоров, от отмены решений сходов земским начальником до вынесения постановлений уездными землеустроительными комиссиями о выделении домохозяев для получения “согласия” сходов до высылки противников выдела. То есть, правительство вынуждалось складывающейся ситуацией применять авторитарные методы при проведении преобразований.

3) Противодействие (скрытое и явное) реформаторскому курсу Столыпина со стороны крайне консервативной части правящих кругов России. Это выражалось в постоянных конфликтах с консервативным Государственным Советом. Император Николай II часто занимал колеблющуюся и даже враждебно-сдержанную позицию по поводу проводимых Петром Аркадьевичем политических мероприятий. Против Столыпина активно выступал влиятельный царедворец Трепов. “Недоброжелательно” был к реформатору настроен Г. Распутин – фаворит царской семьи. Слабость административной поддержки реформаторской политики вообще в бюрократическом аппарате тогдашней России.

4) С другой стороны, депутаты Государственной Думы часто препятствовали принятию реформаторских законов Столыпина. Ему приходилось постоянно бороться со своими политическими противниками в стенах Думы. Это были фракции крайне правого шовинистического толка (обвинявшие Столыпина в разрушение русской общины – традиционной основы бытия русского человека) и фракции представителей социалистических партий эсеров, меньшевиков, большевиков (считавших, что Столыпин насаждает в деревне оголтелый капитализм, разрушающий первичную ячейку социализма в России - общину и укрепляющий самодержавие). Столыпину пришлось осуществлять свою реформу в условиях разгула революционных событий и сопровождавшего их террора. Русский реформатор оказался в результате жертвой революционного террора. На него и его семью совершались покушения террористов. В итоге в 1911 г. Столыпин был застрелен в Киеве террористом Богровым. Так реформа лишилась своего главного проводника в правительственных кругах.

Заключение

 

Столыпин пришел к власти в переломный момент, когда в правящих кругах происходил пересмотр политического курса, определяемого термином “цезаризм”. Курс этот представлял собой попытку царизма укрепить свою социальную опору, расшатанную революцией, сделав ставку на крестьянство, конкретно – создав Думу с преобладанием крестьянских представителей. Этой цели и была подчинена столыпинская аграрная реформа – фактически шанс удержать самодержавие от краха. От решения этого вопроса зависел характер будущего избирательного закона. Это было связано с тем, что поместное дворянство в силу переживаемого упадка не могло быть действенной социальной опорой режима. В начале XX в. приоритет был отдан крестьянству.

А.Я. Аврех пишет: “…крестьянство представлялось правящему режиму консервативной силой, “партией порядка”, которая изберет правую Думу, стоящую на защите прерогатив самодержавного царя, и тем самым нейтрализует либеральное движение, не говоря уже о революционерах”. Реальный факт состоял в том, что на протяжении столетий русское крестьянство действительно часто являлось массовой социальной опорой монархии в том смысле, что считало ее единственной приемлемой формой правления, поскольку только она обеспечивала определенную защиту крестьян от произвола чиновников и помещиков. Вера русского крестьянина в царя, его царистские иллюзии были особенно сильны. И объяснялось это историей страны, крайне суровыми условиями ее государственного выживания. Крестьянство отличалось повышенным чувством патриотизма, воплощенном в идее преданности православному царю, так как оно больше всего страдало от бесчисленных военных вторжений. Царь олицетворял в глазах крестьян единство и мощь страны, то есть на практике осуществлял формулу – “царь и народ”. Как известно, русский крестьянин на протяжении своей истории восставал множество раз. Но при этом он не восставал против монархии как таковой, а лишь против “плохого” неприродного царя, против помещиков и местной администрации, за “хорошего”, “доброго” природного крестьянского царя. На этом и зиждется расчет царизма на крестьянство в начале XX в. Эта спекуляция на крестьянском монархизме означала ставку на все крестьянство, а отсюда следовало, что правительство должно было предложить ему такой аграрный законопроект, который выглядел бы как крестьянский, созданный в интересах всех крестьян. Такое впечатление первоначально и создали для крестьянства законы Столыпина, но постепенно эти иллюзии стали исчезать. Им необходим был закон, направленный против помещичьего землевладения, потому что для крестьян отобрать помещичьи земли означало справедливо решить аграрный вопрос, а этого как раз и не происходило. Поэтому ставка на крестьянство не оправдалась в силу усилившейся неоднородности самого крестьянства – социальная поляризация разделила крестьян на различные социальные слои, часто настроенные враждебно друг к другу. Столыпинский курс не состоялся в должной мере политически. Он не заставил забыть крестьянина о помещичьей земле, как рассчитывали вдохновители данного курса. Более того, даже новоиспеченный реформой кулак, получая общинную землю в собственность, держал в уме и помещичью, как и остальные крестьяне. К тому же он становился все более заметным экономическим конкурентом помещика на хлебном рынке, а порой и политическим, прежде всего в земстве. В то же время новая популяция кулаков и прочих “сильных хозяев”, о которых мечтал Столыпин, была недостаточно многочисленна, чтобы стать новой массовой опорой царизму, составляя 4–5 % сельского населения. Хотя эта политика оказалась в интересах наиболее работоспособной, удачливой, “пробивной” части крестьян, она не могла решить аграрную проблему в целом. Огромную массу крестьян, в основном середняков и бедняков, не удовлетворяли итоги реформ. Они нанимались в батраки, переселялись в города, где работали подсобными рабочими, или уезжали в осваиваемые регионы страны. Соответственно, эта часть крестьянства также не могла стать опорой царизма, а даже наоборот в конце концов оказалась весьма восприимчивой к пропаганде революционных идей.

Библиографический список

 

1. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М: ИПЛ. 1991 г. 285 с.

2. Верт Н. История Советского государства. М: Прогресс. 1992 г. 478 с.

3. История СССР 1861 – 1917 гг. под. ред. Тюкавкина В.Г. М: Просвещение. 1990 г. 462 с.

4. Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992 г. 191 с.

5. Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций. М: Весь мир. 2000 г. 360 с.

6. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. М: Наука. 1991 г. 390 с.

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: