 |
Подход к терапевтическому гипнозу
|
|
|
|
Милтон Г.Эриксон, Эрнест Л.Росси
ЧЕЛОВЕК ИЗ ФЕВРАЛЯ
Гипнотерапия развитие самосознания личности
Milton H.Erickson, M.D, Ernest L.Rossi, Ph.D.
THE FEBRUARY MAN
Evolving Consciousness and Identity n Hypnotherapy
Перевод с английского Е.Л.Длугач
Библиотека психологии и психотерапии
Выпуск 8
Москва
Независимая фирма "Класс"
Эриксон М., Росси Э. Человек из Февраля /Пер. с англ. Е.Л.Длугач. – М.: Независимая фирма "Класс"
Книга посвящена детальному разбору случая из практики Милтона Эриксона – легендарного и, возможно, самого крупного целителя нашего времени.
Анализ этого случая содержит многоуровневую коммуникацию с бессознательным пациентки и терапевтическую переработку травмирующих воспоминаний, бывших источником ее тяжелых фобий и депрессии. Следуя за "ключами"-подсказками в речи и поведении пациентки, Эриксон создает образ Человека из Февраля, навещающего и сопровождающего ее в нелегких путешествиях в прошлое, чтобы поддержать и дать возможность от этого прошлого освободиться.
Эта книга получила высочайшую оценку у психотерапевтов самых разных теоретических ориентаций.
Будучи адресована профессионалам, работа эта может быть захватывающим чтением для любого вдумчивого читателя: ведь каждое достоверное описание успешной психотерапии вселяет надежду.
ISBN 0-87630-545-1 (USA)
ISBN 5-86375-006-5 (РФ)
© Браннер/Мэзел
© Независимая фирма "Класс"
© Е.Л.Длугач, перевод нарусский язык
ПРОГУЛКИ ПО ВОДЕ
Сначала – факты. Случай "мисс С." – это всего четыре гипнотерапевтические сессии, проведенные Милтоном Эриксоном в 1945 году. Его мастерство в полном расцвете, а слава – далеко впереди.
|
|
|
"Человек из Февраля" – это имя и образ Эриксона, когда пациентка в трансе испытывает глубокую возрастную регрессию и, естественно,с доктором "не знакома".
Перед нами редкий пример хорошо документированного случая. Мы можем рассмотреть любые детали, от нас ничего не скрывают, работа психотерапевта вся на виду. Блистательная, на грани невозможного, работа. Все кажется невероятно простым и... совершенно недоступным. Можно строить любые догадки о том, как это у него получается, – и все равно оставаться "на берегу", испытывая при этом почему-то не уныние, а благодарность: такое возможно, сохранился фрагмент работы такого мастера.
Стенограмма этих сессий пролежала в архиве тридцать лет, ожидая своего часа. Он настал в конце 70-х годов, когда Эриксон обратил на нее внимание одного из своих самых выдающихся своих последователей, Эрнеста Росси.
"Ученик чародея" стал задавать вопросы, и так они проговорили полных 15 часов. Из этого обсуждения родился "второй план" книги, анализирующий и объясняющий происходящее, – своего рода руководство по "толкованию наведений"... или путеводитель по лабиринту. Без этих комментариев что-то из магии сессий мастера осталось бы абсолютно непонятным, а что-то – даже и вовсе незамеченным. С настоящей магией так бывает.
Известно, что Эриксон часто отвечал на вопросы учеников метафорой или историей, а те просили его объяснить или показать "что-ни- будь попроще, даже поскучнее", да так и не добивались своего (Маргарет Мид, 1979). В обсуждении с Росси Эриксон объясняет то, что делает, прямее и проще обычного. Не удивительно, что специалисты по наследию Эриксона считают эту книгу уникальной.
Её структура сложна: есть стенограммы сессий, разделенные насмысловые отрезки. Есть обсуждение 1979 года. Плюс еще более поздниеи тоже важные для понимания комментарии Эрнеста Росси. А есть и вовсе иное измерение: трансовое время, а в нем – как бы прошлое, "когда деревья были большими". Это детское время пациентки, в котором онастановится маленькой евочкой, и ее навещает Февральский Человек.Вот в этом измененном "ни-здесь-ни-там" времени и происходят главные терапевтические события.
|
|
|
Чтобы не "заблудиться в отражениях" и получить от этой книги все, что она может дать, читателю лучше сразу настроиться на особые отношения со временем. Можно, например, сначала прочитать только стенограммы, опуская все комментарии – и это будет совсем другая книга. А потом начать все сначала, осторожно строя "мостики" между событиями и их анализом. Но кому-то больше понравится сразу читать и то, и другое, медленно входя в эту странную "партитуру", доверившись поворотам лабиринта, где каждая точка между трансом и реальностью не похожа на предыдущую. И где то и дело кончается явь и начинается другая явь. И кончается один транс, и начинается другой транс... И где возможно совершенно особое время – "прошлое-в-настоящем".
Работа в этом времени дает Эриксону-психотерапевту доступ к детским травматическим переживаниям "Джейн" и возможность вмешиваться там, где, казалось бы, уже никому не вмешаться. Расхожее мнение о том, что гипнотерапия – симптоматическое лечение, не идущее вглубь,
сталкивается с очевидной глубиной движения к причинам, к "созвездию" значимых ситуаций, травм – и их переработке. И что бы Эриксон ни говорил про психоанализ, отрицая и высмеивая его как институт, как способ существования одной из теорий, – но трудно не видеть, как изящна его работа с вытеснением, сопротивлением, переносом. Этот случай интересен и с академической точки зрения, причем для психотерапевта или психолога любой теоретической ориентации.
Убедительный разбор применения "умного гипноза", виртуозное использование системы эриксоновских техник – да, но еще: гениальный психотерапевт и клиническая реальность, которая больше любых схем. Они хороши постольку, поскольку служат ей (а не наоборот, как, к сожалению, бывает).
В этой реальности Эриксон работает смело – он вообще мало чего боялся – и при этом очень осторожно. Посмотрите, например, на ювелирной тонкости подготовку к наведению транса, на тщательность проработки побочных тем и ситуаций, на скрупулезное закрепление всех промежуточных результатов. И, конечно, поразительна его готовность и умение стать тем, что нужно пациентке; они – соавторы трансовой работы, терапевтического эффекта и, в конце концов, даже названия книги.
|
|
|
Ее непременно прочтет всякий, кто относит себя к одной из "помогающих профессий". Она о том, что помочь возможно. О превращении в рабочий инструмент любого обстоятельства, любого слова – и о том, чего это требует от профессионала.
Но "Человек из Февраля" может стать захватывающим интеллектуальным приключением и для любого читателя, хоть немного интересующегося психологией – или гипнозом, или фобиями, или "легендой о чародее и мудреце Эриксоне"... Для такого читателя это – история о том, как можно войти в прошлую и настоящую в жизнь другого человека, вместе с ним пройти по самым трудным ее поворотам и вывести другого обратно в "эту" реальность, измененную путешествием во времени. Психотерапевт обращается к детству клиента не только для того, чтобы найти и исправить "поломки"; к его работе подключаются могущественные силы – свойственные любому ребенку любопытство, готовность учиться и меняться.
И как раз эти состояния души – лучшие для того, чтобы последовать за Милтоном Эриксоном – самым неожиданным и "невозможным" целителем нашего века – туда, где нет готовых ответов.
Леонид Кроль,
Екатерина Михайлова
Сеанс I. Часть 1[1]
ПОДХОД К ТЕРАПЕВТИЧЕСКОМУ ГИПНОЗУ
Сейчас – сорок лет спустя – очень трудно оценить первые несколько глав застенографированного сеанса Эриксона. Невозможно выразить смысл шуток, головоломок и игр одними лишь словами, не учитывая сопровождающих их интонаций и жестов. Идея первой беседы, которую доктор Эриксон вместе с доктором Финком ведут с клиенткой, сводится к тому, чтобы сначала привлечь к себе ее внимание, а потом и безраздельно завладеть им (1-я стадия микродинамики наведения транса). Это нужно для того, чтобы ослабить привычные сознательные установки путем запутывания, смещения оценок, приведения в замешательство, а также когнитивной перегрузки и "кривой логики" (non sequiturs) (2-я стадия микродинамики наведения транса). Если читатель испытает некоторое замешательство и перегрузку восприятия, пытаясь понять содержание этого разговора, то ему остается лишь удивляться тому, насколько сильнее оказывается замешательство клиентки, подвергающейся ассоциативному словесному штурму, даже если она и пытается сохранить мужество [2].
|
|
|
