Различные версии всемирной истории 3 глава

«… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», — Матфей, 5:39, 40. «Не судите, да не судимы будете» (т.е. решать, что есть Добро, а что Зло в конкретике жизни вы не в праве, и потому не противьтесь ничему), — Матфей, 7:1.

Это — конкретный смысл Библии, и именно этим смыслом управляется вся библейская региональная цивилизация. Всё остальное в социологической доктрине Библии — мелочи и сопутствующие этому обстоятельства. И это же — концепция глобализации, целенаправленно проводимая в жизнь на протяжении примерно 3 000 лет, если относить исход древних евреев из Египта и Синайской пустыни к концу 2‑го тысячелетия до н.э.

По сути приведённая выше подборка цитат из Библии — глобально-политический проект, который:

· В одном своём аспекте, предполагает скупку планеты со всеми обитающими на ней и всем их имуществом на основе расово-мафиозной монополии иудеев на международное и транснациональное ростовщичество и построение глобальной системы долгового рабства.

Это утверждение нуждается в пояснении. В терминах теории игр институт кредита со ссудным процентом — ростовщичество — «игра с ненулевой суммой»[74]. В кредитно-финансовой системе со ссудным процентом в выигрыше всегда корпорация ростовщиков-кредиторов в целом, хотя отдельные её участники могут оказаться и в проигрыше, а вне её кто-то может финансово преуспеть, провернув выгодную сделку или поставив бизнес благодаря займу и отдав долю из полученных доходов ростовщику — в этом случае ссуду и проценты по ней возвращает ростовщику конечный потребитель продукции через цепочку сделок купли-продажи, соединяющей его с ростовщиком-кре­ди­­то­ром; если же бизнес, в котором прямо или опосредованно участвуют кредитные деньги, ожидаемых доходов не приносит, то всё равно ростовщик получит «своё» и больше — заёмщику придётся вернуть ему и сумму ссуды, и проценты по ней, но платить придётся уже не из кармана конечного потребителя, а из своего, возможно распрощавшись со своею собственностью и обусловленным ею социальным статусом. При этом:

Ø ссудный процент, относимый на себестоимость продукции, является первичным и главным генератором роста цен;

Ø кроме того за счёт перекачки платёжеспособности из общества в корпорацию ростовщиков он же создаёт недостачу денежной массы по отношению к торговому обороту при заявленной стоимости товаров, выставленных на рынок по ценам, подросшим вследствие отнесения на себестоимость ссудного процента;

Ø ссудный процент также порождает заведомо неоплатный долг, некоторым образом распределённый в обществе, чем уничтожает платёжеспособный спрос и затормаживает сбыт продукции (в таких условиях сбыт становится возможным только за счёт понижения рентабельности «реального сектора» экономики и при этом предприятия, чья продукция не находит сбыта в должных объёмах по ценам выше себестоимости, теряют капитализацию вплоть до прекращения своего существования);

Ø недостача денежной массы (по отношению к необходимой для обеспечения товарооборота по заявленным ценам) и заведомо неоплатный долг, некоторым образом распределённый в обществе, в совокупности давят на психику тех людей, которые надеются решить свои финансовые и экономические проблемы посредством займа денег — так прошлые акты кредитования под процент стимулируют взятие новых кредитов и в результате ­ необратимо раскручивается пресловутая «инфляционная спираль» и распространяется долговое рабство, в котором люди работают на оплату заведомо неоплатного долга.

При этом, хотя непосредственные заёмщики составляют меньшинство общества, но расплачиваться по сделанным ими долгам вынуждены все…

Всё это можно показать математически строго на основе моделей межотраслевого баланса продуктообмена и финансового обмена и правил Г.Р. Кирхгофа (1824 — 1887) для обменных процессов в сетях, однако социологическая и экономическая наука библейской цивилизации этой проблематикой принципиально «не интересуется»…

· А в другом своём аспекте, библейский проект глобализации предполагает уничтожение всех, кто не пожелает или бессознательно-автоматически не сможет ему подчиниться, предоставив всем прочим — подчинившимся — статус рабов и заложников заправил этого проекта.

Соответственно принципам построения библейского проекта управления глобализацией транснациональная корпорация ростовщиков-кредиторов (а точнее — её заправилы) может заплатить какую угодно монопольно высокую цену за всё: хоть за нужную им политику — хоть за убийство или свержение непродажных политиков, не говоря уж о более мелких покупках.

Чем это лучше гитлеризма? — Об этом вероучителя́ библейских культов и прочие «гуманисты от Библии» молчат либо впадают в истерику при задавании им такого рода вопросов, хотя принципиальная разница для непредвзятого человека просматривается только в одном:

· Гитлер полагал, что «расой господ» должны стать немцы (точнее — потомки членов СС, прошедших контроль на соответствие расово-«элитным» стандартам), и начал осуществление проекта военной силой (6-й приоритет обобщённых средств управления / оружия);

· а зачинатели библейского проекта роль «расы господ» возложили на древних евреев и их потомков, обратив их тем самым в тупое орудие исполнения проекта, а грубой военной силе предпочли принцип «где не пройдёт могучее войско, пройдёт осёл, навьюченный золотом» (4‑й приоритет обобщённых средств управления / оружия, не воспринимаемых подавляющим большинством людей в современной культуре в качестве оружия и средств управления). И кроме того, организовали систему «игр с ненулевыми суммами» в свою пользу на уровнях обобщённых средств управления / оружия третьего и более высоких приоритетов, о чём речь пойдёт в разделе 8.5.

Если оставаться под властью библейской культуры, то получается так, что евреям — на том основании, что Библия якобы боговдохновенна, а евреи — якобы народ, причём, в отличие от прочих народов, якобы богоизбранный (со всеми вытекающими из этого «факта» преимуществами над прочими людьми), — не только можно, но они обязаны делать то, за что порицается Гитлер. Однако боговдохновенность или хотя бы богуугодность приведённой выше социологической доктрины Библии реально ничем по жизни объективно не подтверждается: мнение о её якобы боговдохновенности — всего лишь субъективные мнения приверженцев этой доктрины и её рабов-невольников.

Говорить о том, что Новый завет её якобы отменил, — тоже не приходится[75], поскольку церкви имени Христа, по-прежнему признавая боговдохновенными ветхозаветные тексты, в которых она изложена, за две тысячи лет не выработали своей альтернативной социологической доктрины осуществления глобализации.

Это — один из примеров того, как библейские вероучения злостно целенаправленно насаждают двойственные нравственно-этические стандарты: с одной стороны декларируется «не укради», и тут же по умолчанию протаскивается «кради, но в форме мафиозно-корпо­ра­тивно организованного ростовщичества»; «не убий», и тут же «народы, которые не заходят служить тебе, совершенно истребятся», а точнее — это подразумевает: «подлежат истреблению».

Т.е. геноцид предписан и оправдан Библией, если его творят иудеи или кто-то другой ради «ублажения иудеев», а по сути — ради продвижения проекта в жизнь.

И далее, как следствия, уже в светской жизни: чей-либо нацизм, тем более устремившийся к мировому господству (т.е. имеющий свой проект глобализации), — это «плохо», а иудейский интернацизм (называемый «интернационализ­мом») [76] — это «хорошо». И тем более без ответа остаются вопросы: Почему одно — характеризуется как фашизм, а другое — как Промысел Божий, якобы неисповедимый? и во имя чего библейский фашизм необходимо защищать от какого-то иного конкурирующего с ним фашизма, вместо того, чтобы покончить с фашизмом вообще во всех его разновидностях? и почему во мнении многих православная (а также католическая или протестантская и др.) традиция — это «хорошо», а иудаизм — «плохо», хотя приведённые выше тексты одинаково признаются «священными» руководством и паствой обеих конфессий?

Эти и аналогичные им вопросы обходятся молчанием в исторически сложившейся политической культуре и в таких науках как история, социология, этика, политэкономия, экономические теории в их официальных культовых версиях. Это — следствие того, что культура, включая и развиваемую в ней науку, обусловлена концепцией организации жизни общества, обслуживает концепцию и не должна её подрывать.

Поскольку в данном случае культура целенаправленно формируется под библейский проект долгового и вероисповедального (идейного) порабощения человечества, то в развиваемой в этой культуре науке есть множество «запретных тем», которые запретны в силу того, что их объективное освещение способно положить конец библейскому глобально-политическому проекту.[77]

Тем не менее концепция управления глобализацией, реально осуществляемая в истории, выявлена. Она — на протяжении трёх последних тысячелетий — доминанта всемирной истории, о которой молчит историческая наука в её официальных и неофициальных культовых версиях по выше названной причине: наука как отрасль деятельности всегда служит концепции управления жизнью общества; и при осознанных или не осознанных действиях тех или иных представителей науки против господствующей над жизнью общества концепции, такие учёные выдавливаются из профессии, а то и из жизни.

Но кроме того, что выявленная библейская доктрина построения глобальной системы долгового рабства — доминанта всемирной истории, она же и её инвариант в том смысле, что не имеет принципиального значения:

· зародился библейский проект в древнем Египте, а древние евреи были введены в него в ходе 42-летнего «турпохода» по Синайской пустыне, как сообщает об их происхождении библейский исторический миф;

· либо древние евреи бродили где-то в районах северной Италии и Швейцарии, как то полагают А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский и прочие приверженцы их «новой хронологии»;

· либо древних евреев не было вовсе, на чём настаивают некоторые историки-нетра­ди­ци­оналисты[78], но на протяжении истории «евреями» с позволения заправил проекта становятся те или иные индивиды или социальные группы, чьи агрессивно-пара­зи­тические наклонности отвечают букве и духу библейского проекта;

· либо библейский проект возник в истории человечества как-то иначе (например, он организован некой инопланетной цивилизацией с целью извратить и заблокировать развитие человечества, подчинив земную цивилизацию ей).

Вне зависимости от того, кто именно и когда его задумал, и где и когда начал внедрять его в культуру человечества и в политическую практику, библейский проект — инвариант истории в том смысле, что по сути своей и своим последствиям он неизменен, остаётся самим собой, а как именно в каждую эпоху формируется контингент «богоизбранных» иудеев, это — исторические детали, не оказывающие влияния на цели и суть этого проекта и на практику его воплощения в жизнь.

Историки-профессионалы, социологи и политические аналитики во всём мире — и даже в период становления и господства откровенно атеистической культуры в СССР — по каким-то субъективным причинам[79] его не выявили, что объективно является выражением работы исторически сложившейся исторической науки, социологии и политологии на обеспечение продвижения этого проекта в жизнь. Хотя:

В действительно свободных обществах, живущих под диктатом совести, выявление такого рода проектов и их последствий, выработка и проведение в жизнь эффективных альтернатив — ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА социологии, исторической науки и политологии.

Причём в отношении марксистского миропонимания о том, чтобы библейский проект порабощения человечества оставался не выявленным, а течение глобального исторического процесса представлялось неуправляемым, судя по всему, позаботился никто иной, как сам К. Маркс. В статье «К еврейскому вопросу» (1843 г., его полемика с Бруно Бауэром о путях эмансипации[80] евреев в общество) именно К. Маркс фактически учредил негласный запрет для марксистов на изучение Библии и её воздействия на психику людей, а через психику — на политическую практику и воплощающую её историю: «Поищем тайны еврея не в его религии, — поищем тайны религии в действительном еврее». И далее К. Маркс продолжает (пояснения в сносках, отмеченные обозначением «— Ред.», приводятся по цитируемой публикации, прочие пояснения и замечания — наши):

«Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.

Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени.

Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно и возможность торгашества, — такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман. С другой стороны, когда еврей признаёт эту свою практическую сущность ничтожной, трудится над её упразднением, — тогда он высвобождается из рамок прежнего своего развития, трудится прямо для дела человеческой эмансипации и борется против крайнего прак­тического выражения человеческого самоотчуждения.

Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента, доведённого до нынешней своей ступени историческим развитием, в котором евреи приняли, в этом дурном направлении, ревностное участие; этот элемент достиг той высокой ступени развития, на которой он необходимо должен распасться.

Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства [81]. Еврей уже эмансипировал себя еврейским способом.

“Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств[82], решает судьбы Европы. В то время как корпорации и цехи закрыты для еврея или ещё продолжают относиться к нему недоброжелательно, промышленность дерзко потешается над упрямством средневековых учреждений” (Б. Бауэр. “Еврейский во­п­рос”, с. 114).

И это не единичный факт. Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него[83] деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями.

“Благочестивый и политически свободный обитатель Новой Англии”, — говорит, например, полковник Гамильтон, — “есть своего рода Лаокоон [84], не делающий ни малейших усилий, чтобы освободиться от обвивших его змей. Маммона [85] — их идол, они почитают её не только своими устами, но и всеми силами своего тела и души. В их глазах вся земля — не что иное, как биржа, и они убеждены, что у них нет иного назначения на земле, как стать богаче своих соседей. Торгашество овладело всеми их помыслами, смена одних предметов торгашества другими — единственное для них отдохновение. Путешествуя, они, так сказать, носят с собой на плечах свою лавочку или контору и не говорят ни о чём другом, как о процентах и прибыли. Если же они на минуту и упустят из виду свои дела, то только затем, чтобы пронюхать, как идут дела у других”.

Мало того, практическое господство еврейства над христианским миром достигло в Северной Америке своего недвусмысленного, законченного выражения в том, что сама проповедь евангелия, сан христианского вероучителя превращается в товар, что обанкротившийся купец начинает промышлять евангелием, а разбогатевший проповедник евангелия берётся за торговые махинации.

“Человек, которого вы видите во главе почтенной конгрегации, был вначале купцом; когда он в этом деле потерпел крах, он стал священнослужителем; другой начал со служения богу, но как только у него в руках оказалась некоторая сумма денег, он променял кафедру проповедника на торговлю. В глазах большинства духовный сан — это настоящий доходный промысел” (Бомон, указ. соч., с. 185, 186)[86].

Бауэр считает “ложным такое положение вещей, при котором в теории за евреем не признаётся политических прав, между тем как на практике еврей пользуется огромной властью и проявляет своё политическое влияние en gros[87], когда это влияние стеснено для него en detail[88]” (“Еврейский вопрос”, с. 114).

Противоречие между политической властью еврея на практике и его политическими правами есть противоречие между политикой и денежной властью вообще. В то время как по идее политическая власть возвышается над денежной властью, на деле она стала её рабыней.

Еврейство удержалось рядом с христианством не только как религиозная критика христианства, не только как воплощённое сомнение в религиозном происхождении христианства, но также и потому, что практически — еврейский дух — еврейство — удержался в самом христианском обществе и даже достиг здесь своего высшего развития. Еврей, в качестве особой составной части гражданского общества, есть лишь особое проявление еврейского характера гражданского общества.[89]

Еврейство сохранилось не вопреки истории, а благодаря истории.

Гражданское общество из собственных своих недр постоянно порождает еврея.

Что являлось, само по себе, основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм.

Монотеизм еврея представляет собой поэтому в действительности политеизм множества потребностей, политеизм, который возводит даже отхожее место в объект божественного закона. Практическая потребность, эгоизм — вот принцип гражданского общества, и он выступил в чистом виде, как только гражданское общество окончательно породило из своих собственных недр политическое государство. Бог практической потребности и своекорыстия — это деньги.

Деньги — это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги — это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир — как человеческий мир, так и природу — их собственной стоимости[90]. Деньги — это отчуждённая от человека сущность его труда и его бытия[91]; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей.

Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель — это действительный бог еврея. Его бог — только иллюзорный вексель.

Воззрение на природу, складывающееся при господстве частной собственности и денег, есть действительное презрение к природе, практическое принижение её; природа хотя и существует в еврейской религии, но лишь в воображении. В этом смысле Томас Мюнцер признавал невыносимым, “что вся тварь сделалась собственностью — рыбы в воде, птицы в воздухе, растения на земле; ведь и тварь должна стать свободной”.

То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде — презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку, как самоцели, — это является действительной, сознательной точкой зрения денежного человека, его добродетелью. Даже отношения, связанные с продолжением рода, взаимоотношения мужчины и женщины и т.д. становятся предметом торговли! Жен­щина здесь — предмет купли-продажи.

Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека[92].

Беспочвенный закон еврея есть лишь религиозная карикатура на беспочвенную мораль и право вообще, на формальные лишь ритуалы, которыми окружает себя мир своекорыстия.

Также и в этом мире своекорыстия высшим отношением человека является определяемое законами отношение, отношение к законам, имеющим для человека значение не потому, что они — законы его собственной воли и сущности, а потому, что они господствуют и что отступление от них карается. [93]

Еврейский иезуитизм[94], тот самый практический иезуитизм, который Бауэр находит в талмуде, есть отношение Мира своекорыстия к властвующим над ним законам, хитроумный обход которых составляет главное искусство этого мира.

Самое движение этого мира в рамках этих законов неизбежно является постоянным упразднением закона.

Еврейство не могло дальше развиваться как религия, развиваться теоретически, потому что мировоззрение практической потребности по своей природе ограничено и исчерпывается немногими штрихами.

Религия практической потребности могла по самой своей сущности найти своё завершение не в теории, а лишь в практике — именно потому, что её истиной является практика.

Еврейство не могло создать никакого нового мира; оно могло лишь вовлекать в круг своей деятельности новые, образующиеся миры и мировые отношения, потому что практическая потребность, рассудком которой является своекорыстие, ведёт себя пассивно и не может произвольно расширяться; она расширяется лишь в результате дальнейшего развития общественных условий.

Еврейство достигает своей высшей точки с завершением гражданского общества; но гражданское общество завершается лишь в христианском мире. Лишь при господстве христианства, превращающего все национальные, естественные, нравственные, теоретические отношения в нечто внешнее для человека[95], — гражданское общество могло окончательно отделиться от государственной жизни, порвать все родовые узы человека, поставить на их место эгоизм, своекорыстную потребность, претворить человеческий мир в мир атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов.

Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство.

Христианин был с самого начала теоретизирующим евреем; еврей поэтому является практическим христианином, а практический христианин снова стал евреем.

Христианство только по видимости преодолело реальное еврейство. Христианство было слишком возвышенным, слишком спиритуалистическим, чтобы устранить грубость практической потребности иначе, как вознёсши её на небеса.

Христианство есть перенесённая в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство, в качестве законченной религии, теоретически завершило самоотчуждение человека от себя самого и от природы.

Только после этого смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчуждённого человека, отчуждённую природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества.

Отчуждение вещей есть практика самоотчуждения человека. Подобно тому как человек, пока он опутан религией, умеет объективировать свою сущность, лишь превращая её в чуждое фантастическое существо, — так при господстве эгоистической потребности он может практически действовать, практически создавать предметы, лишь подчиняя эти свои продукты, как и свою деятельность, власти чуждой сущности и придавая им значение чуждой сущности — денег.

Христианский эгоизм блаженства необходимо превращается, в своей завершённой практике, в еврейский эгоизм плоти, небесная потребность — в земную, субъективизм — в своекорыстие. Мы объясняем живучесть еврея не его религией, а, напротив, человеческой основой его религии, практической потребностью, эгоизмом.

Так как реальная сущность еврея получила в гражданском обществе своё всеобщее действительное осуществление, своё всеобщее мирское воплощение, то гражданское общество не могло убедить еврея в недействительности его религиозной сущности, которая лишь выражает в идее практическую потребность. Следовательно, сущность современного еврея мы находим не только в пятикнижии или в талмуде, но и в современном обществе, — не как абстрактную, а как в высшей степени эмпирическую сущность, не только как ограниченность еврея, но как еврейскую ограниченность общества.

Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным, ибо его сознание не будет иметь больше объекта, ибо субъективная основа еврейства, практическая потребность, очеловечится, ибо конфликт между индивидуально-чувственным бытиём человека и его родовым бытиём будет упразднён.

Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства» (приведено по публикации:
http://www.avtonom.org/lib/theory/marx-engels/juden.html; см. также типографски изданный текст: К. Маркс, Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 1, с. 382 — 413).

Приведённый фрагмент из статьи «К еврейскому вопросу» К. Маркса (внука двух раввинов, т.е. вероучителей иудаизма, его законников — отметим мимоходом) — прекрасная иллюстрация того, что представляет собой «дьявольская логика», обращённая к калейдоскопическому или мозаичному Я-цен­три­ч­ному миропониманию субъектов, не владеющих личностной культурой диалектического познания.

Приведённый фрагмент (и тем более, статья в целом) позволяет увидеть, как средствами воздействия на бездумно внимающую авторитету такого рода психику [96] закрыть нежелательную для рассмотрения тематику путём возведения в калейдоскопическом или мозаичном Я-центричном миропонимании следствий в ранг причин и представления причин в качестве следствий. Кроме того, в приведённом фрагменте статьи наличествует и недостоверная информация о становлении исторически реального христианства и его взаимоотношениях с иудаизмом, а также и некоторая другая недостоверная информация, что создаёт заведомо ложное представление о затронутой К. Марксом проблематике.

Если же принимать как свидетельства то, что пишет К. Маркс и что сообщают авторы цитируемых в его статье работ, то:

К середине XIX века власть заправил библейского проекта над Европой (вне России) и Соединёнными Штатами Америки была почти полной и почти безраздельной, и уже тогда заправилы проекта, как казалось, были близки к безраздельной власти над всем остальным миром (колониями «великих держав» библейской региональной цивилизации к тому времени была вся Африка, Австралия и изрядная доля Азии, включая островные архипелаги, а бывшие их колонии в Северной и Южной Америке, обретя государственную самостоятельность, уже принадлежали библейской культуре).

Т.е. если свидетельства К. Маркса и цитируемых им авторов соотнести с приведённой выше подборкой цитат из Библии, то в соответствии с принципом «практика — критерий истины» остаётся сделать вывод о том, что библейский проект порабощения человечества показал к середине XIX века свою работоспособность и достиг определённых успехов.[97] Однако о проблемах, которые он породил, — для всего человечества, а также и для самих заправил проекта, — К. Маркс на протяжении всей его дальнейшей жизни говорил крайне поверхностно, не вдаваясь в рассмотрение их сути и происхождения. (Эта проблематика и роль марксизма в истории рассмотрена в Приложении 2[98]).

При этом уход Маркса от рассмотрения вопросов вероучения и религиозной жизни человека вообще и, в частности, иудаизма, влияния вероучений на формирование психики личности и культуры соответствующих социальных групп, — обратил его статью в образчик расизма и ксенофобии по отношению к евреям: если согласиться с К. Марксом, то евреи от природы — такие паразиты, а в иудаизме — они всего лишь выразили свойственный им от природы агрессивный паразитизм.

И потому расист Гитлер вполне мог бы подписаться чуть ли не под каждым абзацем этой статьи, в которых даётся характеристика еврейству и воздействию его на жизнь изначально не библейских по культуре обществ. Различие между Марксом и Гитлером только в том, что Маркс провозглашал идею некой «эмансипации» еврейства и человечества от торгашества, а Гитлер намеревался изолировать евреев от остального человечества на Мадагаскаре, а потом — после начала сотрудничества с сионистами [99] — в Палестине (во всяком случае, первоначально планов геноцида у него не было либо они публично не оглашались — соответствующие документы за его подписью не найдены либо не публикуются на протяжении всего времени, прошедшего после завершения второй мировой войны ХХ века).

Непреодолённость советским обществом к началу перестройки (1985 г.) запрета на изучение роли Библии во всемирной истории, запрограммированного К. Марксом более, чем за сто­летие до этого времени, стала одной из идейных причин краха СССР в 1991 г.[100]

И сказанное выше о целенаправленной защите Библии от изучения и критики её богословия и социологии в бытность СССР — не вымыслы, а историческая реальность, подтверждаемая фактами. Стоило уже упоминавшемуся ранее (раздел 1.4) советскому писателю-фантасту и настоящему коммунисту И.А. Ефре­мову в своём романе «Час быка» дать оценку социологической доктрине библейского проекта:

«Подавление индивидуальности сводит людей в человеческое стадо, как было в Тёмные Века Земли, когда христианская церковь фактически выполнила задачу Сатаны, озлобив и сделав убийцами множество людей... К несчастью, главная религиозная книга наиболее техничной и могущественной из прошлых цивилизаций — белой — была Библия, наполненная злом, предательством, племенной враждой и бесконечными убийствами...»

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: