Вокруг света. Это история адаптации к благоприятным и неблагоприятным условиям

Вокруг света

«Валовой внутренний продукт на душу населения в Кении равен 1 % ВВП на душу населения в США, но кенийцы чувствуют себя такими же здоровыми, как и американцы»

Соединенные Штаты Америки

Кэрол Грэм

Последние несколько лет Кэрол Грэм изучала понятие «счастье» в разных странах по всему миру. Это были как очень бедные, так и очень богатые страны. Это были страны с совершенно разной культурой: от Чили до Узбекистана, от Америки до Афганистана. «Из всего, что я открыла для себя, самым поразительным было то, насколько похожи основные определения слова «счастье» даже в тех странах, которые совершенно непохожи: от процветающих стран до слаборазвитых государств, втянутых в нищету и бедствия».

Это история адаптации к благоприятным и неблагоприятным условиям

В конечном счете существуют четкие аналогии, помогающие человечеству определить слово «счастье», невзирая на окружающую среду. Прослеживается стойкое взаимоотношение между счастьем и возрастом. Если изобразить счастье как кривую, в форме латинской буквы «U», то самая нижняя отметка в большинстве стран будет приходиться на граждан в возрасте 40–50 лет. Другая, не менее сильная взаимосвязь – между счастьем и здоровьем. Здоровые люди счастливее, равно как счастливые люди более здоровы. Также играет роль занятость человека: практически везде, где я и остальные изучали счастье, безработные люди были менее счастливы, чем те, которые работали. Да, существуют исключения, но их очень мало. Так, к примеру, в Афганистане нельзя провести четкую линию между работающими и безработными. Женатые мужчины и замужние женщины, как правило, счастливее. Такая тенденция наблюдается в Соединенных Штатах, Европе, Латинской Америке и Центральной Азии. Но это не так в Пакистане или Афганистане, возможно, из-за гендерного дисбаланса в этих странах.

Неудивительно, что, если речь идет об экономической стороне вопроса, прослеживается взаимоотношение между счастьем и доходами. Опираясь на мои исследования по всему миру, я сделала вывод, к которому уже пришли многие другие ученые: деньги могут быть значимы для счастья каждого из нас в отдельности по-разному, но только они значат так много. Богатые люди фактически везде счастливее, чем бедные, но после бесспорных оснований для сравнения, включая различия в доходах, для каждого человека более важно, чтобы денег было много. Если не сказать «больше», чем абсолютная величина заработка. Моя работа показывает, что вопросы, касающиеся относительной разницы в доходах, или, проще говоря – «желание жить не хуже других», в большей степени имеют место там, где доходы невысоки. Например, в бедных странах Латинской Америки или у нищих мигрантов в Китае.

Одна из причин того, что основные корреляты счастья настолько сходны для всех континентов, состоит в том, что вопросы о счастье не окончательны: определение его смысла остается за респондентом. В Кабуле люди определяют счастье так, как они его видят, а другие люди, к примеру, в Нью-Йорке, определяют его так, как видят они. Это следует учитывать, сравнивая значение понятия «счастье» в разных странах и культурах. Таким образом, это делает изучение счастья могущественным инструментом для исследований, которые позволяют определить природу других важных вещей для нашего благосостояния, таких как благотворительность или тому подобные действия, а также выяснить причины противоположных явлений, например злодеяний, коррупции, загрязнения окружающей среды.

Однако отсутствие абсолютного определения счастья приводит к тому, что результаты исследований в какой-то степени относительны. Поразительной чертой человечества является адаптация, как к благоприятной, так и к неблагоприятной среде. Таким образом, лица, у которых слабое здоровье, которые привыкли к правонарушениям и коррупции, реже встречаются в описанном нами понятии «несчастье», так как не считают себя особенно несчастными, чем лица, здоровье которых значительно лучше, а уровень благополучия выше. Жители Кении, например, удовлетворены своим здоровьем не меньше, чем жители Соединенных Штатов, где условия для хорошего здоровья на порядок выше. Свобода также более важна для счастья именно тем, кто независим, нежели тем, для кого действующая демократия – недосягаемое понятие. Люди приспосабливаются к роскоши так же хорошо, как и к более скромной жизни. Те, кто привык получать много свободы и хороший доход, требуют еще большей свободы и еще лучшего дохода, чтобы достичь того же уровня счастья, что и те, которые имеют меньше этих общепринятых и личных ценностей.

Эта способность человечества к адаптации является, без сомнения, большим плюсом для сохранения личного психологического благополучия вопреки ужасным бедствиям, как, например, в Афганистане. Средний уровень счастья в Афганистане выше среднего показателя в мире. Он стоит на одной ступени с уровнем счастья для стран Латинской Америки, хотя объективные условия на большей части заселенной территории Афганистана ощутимо хуже. И в отличие от большинства других стран мира, афганских респондентов не делают несчастными постоянные преступления и коррупция, так как они слишком привыкли к подобным явлениям.

Это наводит на мысль, что одинаковое индивидуальное умение приспосабливаться к неблагоприятным условиям жизни могут закончиться коллективной устойчивостью к чрезвычайно низким нормам здоровья, доходов и эффективности власти. Так можно объяснить и то, почему некоторые общества остаются в ловушке, но при этом продолжают существовать одновременно с намного более успешными странами – и это в мире глобального распространения информации.

Всемирная история адаптации – пример того, как через понимание значения счастья решить загадку человеческого развития. В то же время это создает очевидную проблему, как использовать эти результаты при разработке государственной политики. Это дает возможность признать, что люди в Афганистане заслуживают таких же стандартов здравоохранения, благополучия и свободы, как в Канаде или Чили.