Становление музейного дела в 1917 – начале 1920-х гг.

Философский пароход

Высылка властями РСФСР примерно 225 неугодных ей интеллектуалов за границу в сентябре и ноябре 1922 года. В числе высылаемых – преподаватели вузов, философы, публицисты, экономисты, литераторы, врачи, агрономы, инженеры и т.п. Интеллигенты высылались разными путями, но наибольшая партия примерно в 160 человек была отправлена из Петрограда морем на двух немецких пароходах «Oberbürgermeister Haken» и «Prussia» – отсюда и название акции... «Процесс завершился 7 августа, а уже 9-го выделенная Политбюро двумя месяцами раньше «тройка» в составе Льва Каменева, наркомюста Дмитрия Курского и заместителя Дзержинского Иосифа Уншлихта подготовила список интеллигентов, подлежащих высылке за границу. Указание составить такой список и осуществить высылку дал Ленин - ещё до того, как его постиг удар (25 мая), приковавший вождя к постели более чем на три месяца. 1 июня вступил в силу новый Уголовный кодекс, который определил высылку за границу вторым по суровости (после смертной казни) наказанием за совершение особо опасного государственного преступления. Всё же предполагалось, что наказание это избирает суд. Однако «социалистическое правосознание» позволяло не считаться с этими «буржуазными предрассудками». По указанию ЦК принятие окончательного решения взяло на себя ГПУ. Список, составленный «тройкой», ведомство Дзержинского увеличило затем почти вдвое. Теперь в нем было около 160 человек. Этому предшествовал тщательный отбор, проведённый по схеме, разработанной тем же Дзержинским: «[...] Надо всю интеллигенцию разбить по группам. Примерно: 1) беллетристы, 2) публицисты и политики, 3) экономисты [...] Сведения должны собираться всеми нашими отделами и стекаться в отдел по интеллигенции. На каждого интеллигента должно быть дело». Отобранные по этой схеме оставляли в своем «деле» обязательство никогда не возвращаться на территорию РСФСР, в противном случае, и они письменно соглашались на это, их ожидал расстрел без суда. Каждому изгнаннику разрешили взять с собой «одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок». Проводы запрещались. Презрев опасность, на Николаевскую набережную Петроградского морского порта всё же пришли несколько человек - увы, не более десяти. Среди них был и художник Юрий Анненков - он станет эмигрантом чуть позже. На этих условиях высылались лучшие умы России, её гордость, её творческий и духовный потенциал - мозг великого народа (по ленинской терминологии, «не мозг, а говно»). Основную массу изгнанников составляли философы, в связи с чем пароход, увозивший их в Европу, получил название «философского». Вместе с ними отправлялись в изгнание «выброшенные с территории РСФСР» (такой была формулировка официального сообщения для печати) крупнейшие экономисты, психологи, юристы... Вот лишь те, кто уже имел или вскоре получил мировую известность: Николай Бердяев, Семён Франк, Иван Ильин, Лев Шестов, Николай Лосский, Фёдор Степун, Василий Зенковский, Иван Лапшин, Борис Вышеславский, Александр Изгоев. Высылались также ректор Петроградского университета профессор Лев Карсавин, член-корреспондент Российской академии наук, историк Александр Кизеветтер, социолог Питирим Сорокин, писатель Михаил Осоргин. […] Список корректировал и дополнял лично Ленин. Покойный Дмитрий Волкогонов уже обратил внимание на то, что Ленин производил отбор в тот момент, когда Крупская занималась с ним простейшими упражнениями для семилетнего ребёнка, которые вождь, судя по сохранившимся тетрадкам, не был в состоянии решить: умножение двузначных чисел на однозначные».

 

Источник: http://vikent.ru/enc/1749/

СТАНОВЛЕНИЕ МУЗЕЙНОГО ДЕЛА В 1917 – НАЧАЛЕ 1920-Х ГГ.

Период между мировыми войнами, охватывающий четверть века, вобрал в себя множество событий мирового значения, центром которых стала Европа. Именно здесь с интервалом в два десятилетия произошли две мировые войны. Резко обнажился новый идейно-политический раскол в Европе — либеральная демократия встретилась с агрессивным вызовом тоталитаризма и фашизма. Октябрьская революция 1917 г. вырвала Российскую империю из единого мира, уведя ее народы на путь неизведанного социального эксперимента.

Своим путем развивалось музейное дело в Советском Союзе. Тенденция развития музейного дела в России и Европе были общими, но создание музеев в России началось позже. Одной из существенных особенностей музейного дела в России стало значительное влияние государства на всех этапах музейного строительства.

После Февральской революции 1917 года ценности царских дворцов и музеев были объявлены национальной собственностью, образованы художественно-исторические комиссии для их приёма и охраны. Тогда же творческая интеллигенция обсуждала вопрос о создании в качестве руководящего органа Министерства искусств с отделом художественных памятников и музейного дела в России. Шагом на этом пути стала организация совещательного органа при временном правительстве (так называемое «Особое совещание»). В его состав входила музейная комиссия, начавшая работу по сохранению культурного наследия. Деятельность её была прервана Октябрьской революцией 1917 года.7

В дни восстания в октябре 1917 г. пострадали многие культурные и художественные ценности российской столицы. Несмотря на предпринимаемые меры в Зимнем дворце происходили, по свидетельствам очевидцев, «разгромы, проводимые воинскими частями и толпой неизвестных лиц, не допускающих никого к исполнению служебных обязанностей».

Проверка описи предметов музейного значения выявила не только разрушения, но и кражу некоторых вещей, в том числе коллекции оружия и монет Александра III, подписного портрета-миниатюры Петра I и др.

Вскрывшиеся факты кражи ценных в художественном и историческом отношении предметов вызвали немедленные меры со стороны петроградских революционных властей: 10 ноября было подготовлено обращение о розыске похищенного в Зимнем дворце, опубликованное в газетах «Правда» и «Солдатская правда» Часть украденного была обнаружена в антикварных лавках, ломбардах, на рынках.

Кражи, грабежи и разрушения в дни революции коснулись не столько музеев, сколько бывших дворцов, в которых размещались органы Временного правительства, а также усадеб дворян и помещиков.

30 октября (12 ноября), чтобы избежать дальнейших разорений, А.В. Луначарский подписал распоряжение об объявлении Зимнего дворца государственным музеем, а дальнейшую заботу о его сохранности возложил на художественно-историческую комиссию и комиссара по охране художественных ценностей Б.Д. Мандельбаума. Им же был отдан приказ и о сохранении других дворцов Петрограда, Гатчины, Царского Села и Петергофа, чтобы не утратить в стихии народного бунта памятники усадебной культуры.

Художественно-историческая комиссия, состоявшая в ведении бывшего министерства двора, по сути, являлась единственным существовавшим органом в области охраны памятников и музейного дела. В середине ноября было решено подчинить ей комиссию пригородных дворцов и разрешить набирать для работы сведущих лиц.

30 ноября 1917 г. состоялось первое объединенное заседание художественно-исторических комиссий Петрограда, Гатчины, Царского Села, на котором обсуждался вопрос, поднятый Совнаркомом, о возвращении Украине исторических реликвий, вывезенных Екатериной II в Петербург после ликвидации гетманства. Члены комиссии опротестовали это решение и сформулировали основные принципы музейного дела нового государства:

- в основе жизни государственных музеев лежит принцип их неприкосновенности;

- среди музеев Эрмитаж занимает исключительное место центральной русской сокровищницы мирового значения;

- сделавшись отныне неотъемлемым достоянием народа, Эрмитаж принадлежит всему народу, выразителем воли которого должно стать Учредительное собрание;

- всякое мероприятие, до отчуждения музейных сокровищ относящееся, хотя бы и вызванное вескими политическими соображениями, но предвосхищающее волю Учредительного собрания, является неправомерным.

В этом документе были сформулированы основные взгляды дореволюционных музейных деятелей на музейное дело новой России: отношение к музейным ценностям как национальному достоянию, демократизация музейного дела как необходимое условие его развития, неприкосновенность коллекций музеев.8

Такие же события происходили и в Москве, где действовала художественная комиссия, образованная в марте 1917 г. Московской городской думой. В нее входили И.Э. Грабарь, Р.И. Клейн, С.И. Щукин, С.В. Бахрушин и др. В марте 1918 г. при Народном комиссариате просвещения была образована Коллегия (позже отдел) по делам музеев и охране памятников искусства и старины. В состав Коллегии, которой руководила Н.И. Троцкая, вошли известные деятели российской науки и культуры — И.Э. Грабарь, А.М. Бенуа, В.А. Городцов, Г.С. Ятманов, М.М. Покровский и др. На периферии с декабря 1918 г. организовывались губернские подотделы по делам музеев при местных отделах народного образования. Такая система государственного управления музейным делом развивалась и в дальнейшем. Менялись названия центральных и местных органов, их сотрудники, но именно такая структура стала основой для проведения грандиозных по масштабам и существу преобразований — принудительной национализации и использования в пропагандистских целях историко-культурного наследия бывшей Российской империи.

Потом в государственную собственность было решено экспроприировать крупнейшие общественные и частные собрания. В 1918—1920 гг. за подписью Ленина вышли декреты и постановления о национализации собраний П.М. и С.М. Третьяковых, С.И. Щукина, И.А. Морозова, И.С. Остроухова, а также Троице-Сергиевой лавры. Одновременно в эти годы происходила национализация имущества, которое хранилось в поместьях аристократов, в том числе в Архангельском Юсуповых, Кусково и Останкино Шереметьевых, Никольское-Урюпино Голицыных (всего более 500). Отдельный декрет запрещал вывоз и продажу за границу предметов, которые имели историко-культурную ценность. Контроль за выполнением этих декретов был поручен Всероссийской чрезвычайной комиссии.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: