Определение пути левой руки, данное Кроули, и современный неосатанизм

Невежественное усвоение Кроули ошибочного уравнивания Блаватской пути левой руки с черной магией и неверной формулировки «Черного Братства» привело к непредвиденным последствиям. В 1934 году был опубликован текст «Дьявол выходит на свет», первая из многочисленных сатанинских книжонок, вышедших из-под пера британского писаки, автора оккультных романов Дениса Уитли. «Дьявол выходит на свет» рассказывает историю тайного сатанинского общества, во главе которого стоит харизматический маг, во многом списанный с Кроули. В реальности Уитли, чьи знание магии были практически нулевым, пользовался содействием Кроули в качестве оккультного консультанта, пока проводил исследования, предварявшие написание романа. За неимением лучшего и явно не зная истинного значения словосочетания «сексуальный метод инициации», Уитли занялся описанием своих выдуманных романных сатанистов как адептов «Пути Левой Руки», хотя те не имели к нему ни малейшего отношения. Впоследствии, основываясь на сем безосновательном источнике, некоторые сатанисты начали безответственно пользоваться термином «путь левой руки» в качестве синонима сатанизма и черной магии.

А точнее, некоторые из текстов Антона ЛаВея (1930–1997), обзаведшегося в 60-е годы культом личности под названием «Церковь Сатаны», сообщили молодым и невежественным массам придуманную Денисом Уитли в связи с Кроули ассоциацию сатанизма с путем левой руки. То, что такой сомнительный источник как измышления Уитли, был позаимствован ЛаВеем для его интерпретации сатанизма, не удивляет. Руководство Церкви Сатаны, некий «Совет Девяти», получило свое имя в честь незначительного романа Талбота Мунди «Девять Неизвестных»; название его брошюры «Раздвоенное копыто» повторяет название вымышленной газеты, упомянутой в рассказе Роберта Э. Хауарда. Помимо этого, в поисках материала для своих ритуалов ЛаВей занимался грубым плагиатом фантастических книг таких авторов как Г. Ф. Лавкрафт, Фрэнк Белкнап Лонг и Г. Дж. Уэллс. Свою биографию он в основном содрал с романа Уильяма Линдсея Грешама «Аллея кошмаров» — истории о балаганном аферисте, который основывает собственную религию.

ЛаВеизм, атеистическая, материалистическая и женоненавистническая концепция, которой нет дела до спиритуального расширения сознания через сексуальный контакт с Женским Демонизмом (и прочими средствами), ни в коей мере не может быть отнесен к пути левой руки. Это заблуждение, в свою очередь, было подхвачено кое-кем из поклонников ЛаВея, и сегодня, складывается такое впечатление, каждая сатаническая группировка на Западе автоматически обзывает себя путем левой руки, охотно — и подчас сознательно — закрывая глаза на точное значение данного термина. Как мы продемонстрировали на примере Fleche D’Or Нагловской и Fraternitas Saturni Грегориуса, сатанизм и сексуальная инициация пути левой руки иногда находят общие моменты, но такие случаи — исключение, а не общее правило. Единственная общая черта современного сатанизма — это просто превозношение обычной похоти. Как бы оно ни было само по себе приятно, это не признак темной волны, равно как исключение сексуальных методов инициации в пользу методов чисто умозрительных недопустимо в построении собственной версии пути левой руки. Как ни парадоксально, основная масса сегодняшних сатанистов, полагающих себя приверженцами пути левой руки, недолюбливает Кроули, не подозревая его влияния на их понятийную систему.

Прохождение бездны

Признавая заслуги Ройсса в деле нахождения и распространения тайного истинного знания о сексуальной магии, Кроули, тем не менее, заявлял, что он лично разгадал сексуально-мистический базис всей магии еще в 1905 году, когда посещал проститутку. Кроме того, главный и решающий момент в его эротико-магической инициации произошел после того, как на него снизошло откровение в 1909 году, т. е. несколькими годами раньше его знакомства с сексуальным учением О.Т.О. Ройсса. Означенное просветление произошло с ним во время его странствий по Алжиру, где он принимал в пустыне участие в ритуале содомитов, посвященном распутному богу — козлоногому Пану. Его партнером в этом действе стал один из первых его последователей, британский поэт Виктор Нойберг, которого с Кроули связывали сложные садомазохистские отношения.

Многие из учеников Зверя упускали из виду мазохистский контекст практически всех крупных магических озарений Кроули; однако, привнесение в инициацию эротической боли и унижения является, пожалуй, его самым оригинальным вкладом в сексуально-магическую практику. Во время своего североафриканского путешествия Кроули с Нойбергом разыгрывали роль Господина и Раба, облачаясь в театральные одеяния. Кроули выступал святым дервишем, а Нойберга заставлял играть «укрощенного и дрессированного демона», джинна, подчиняющегося его приказаниям. Кроули писал о Нойберге: «Чем безумней и экстравагантней он себя вел, тем больше он внушал местным жителям уважения к Магу, сумевшему приручить столь фантастичного и страшного джина». Заявление о том, что люди с легковерной восторженностью восприняли его опыты, ибо «узрели, что я святой» — для Кроули очень характерно. Столь же вероятным кажется, что алжирцы посчитали эту парочку самыми банальным сумасшедшими. Невзирая на свои многочисленные поездки по Востоку и Африке, Кроули редко воспринимал население этих мест иначе как экзотичных, суеверных «дикарей».

В безлюдной пустынной глуши два мага отправляли акт сексуальной магии, во время которого, по утверждению Кроули, он преодолел дуализм духа и плоти, обретя понимание того, что секс может исполняться как божественное таинство. Ясное дело, такое осмысление есть один из ключевых постулатов пути левой руки, потому запомним его, пока будем более детально анализировать данное событие и его влияние на философию Кроули. Нельзя забывать о том, что Кроули писал в эпоху, когда гомосексуальность/мужеложство было в Англии уголовно наказуемым. (Кстати, благовоспитанное общество косилось на Нойберга неодобрительно до конца его жизни из-за того, что в молодости он экспериментировал с гомосексуальностью.) Кроули лишь сделал публичное признание о своем опыте встречи с воплощением Пана. «Незаконно говорить об этом открыто под страхом самого страшного наказания, однако я могу сказать, что суть в том, что до настоящего времени я был привязан к определенным концепциям поведения, каковые, будучи совершенно правильными, с точки зрения человеческой натуры, совершенно неуместны в инициации. Мне не дано пройти Бездну, покуда я не вырву их из своего сердца».

Этим словесным туманом Кроули хочет сказать, что однажды был вынужден отдаться своему, в прочее время пассивному ученику Нойбергу, что должно было послужить «отправной точкой» к мистическому откровению (в данном случае — вхождению в Четырнадцатый Эйр из «Энохианских посланий» доктора Джона Ди). Кроули дал более живое описание этому событию в своем курьезном, полном недомолвок, гомоэротическом тексте «Душистый сад Абдуллы, Сатирика из Шираза»:

«В тишине заката, придите бесшумные копыта, ступая по мощеной улице; и прежде чем я узнаю это, страстное податливое волосатое тело обхватит меня, и ужасный магический жезл, содрогаясь, войдет в мою плоть, так что основы души будут сотрясены. Тяжелое дыхание и вонючие поцелуи фавна на моей шее, его зубы впиваются в мое мясо — жуткий рывок подбрасывает наши тела в воздух с атлетической страстью, что соединяет нас с величайшим Богом — «запрятанном в глубине материи» — и жизнь моего незнакомого любовника кипит в моих кишках… мы обрушиваемся вниз в экстазе — нечто, похожее на смерть — и, задыхаясь, шепчем Пан! Пан! Ио Пан! а пока мраморный блеск перед нами превращается в последний луч заката, его изящная улыбка — над нашими неподвижными и пораженными телами».

Надо отметить, что в этом ритуале Кроули не ставил целью созидание независимого и бессмертного, богоподобного сознания, что является главной задачей в сексуальной магии пути левой руки. Напротив, он применял оргазм как «некое подобие смерти», дабы растворить «эго» — что за неточное и прилипчивое словечко — в том, что он называл «океаном бесконечности». И Кроули совершенно уверенно говорит, что «пересечь Бездну», не избавившись при этом от своей личности, значит вступить на путь левой руки, как он его понимал.

Такая цель совершенно противоречила бы целям, выдвинутым философией Кроули, которую сформировали Блаватская, ортодоксальный буддизм и космогония «Золотой Зари» — герметического ордена, в котором он познакомился с церемониальной магией. По всем этим философско-религиозным концепциям выходило, что то, что они обозначали как путь левой руки, — однозначно ложная дорога; причины этого, правда, варьировались. Всякая попытка увязать кроулианскую сексуальную магику с темной волной должна учитывать это его личное негативное отношение к левому пути и его самоопределение как мага, следовавшего путем правой руки. Разумеется, акцент Кроули на сексуальной мистике и эротических ритуалах сам по себе исключает его из числа адептов пути правой руки в его изначальной форме, однако в западных магических кругах уже в эпоху Кроули с данными терминами была безнадежная неразбериха.

Как бы то ни было, вышеозначенное анальное прозрение в Алжире стало для Кроули поводом наградить себя ступенью (8) = [3] Magistri Templi, в соответствии с инициатическим «табелем о рангах» собственного его ордена «Argentinum Astrum» (Серебряная Звезда). Дальнейшее обсуждение смысла этих степеней не имеет большого значения для пути левой руки в нашем понимании. Тем не менее, нашим читателям не составит труда разобраться, действительно ли Кроули растворил свое эго и личность в океане безликой природы, после того как данный важнейший сексуально-магический ритуал дал ему возможность претендовать на звание Мастера. Достаточно изучить биографию Кроули после 1909 года, чтобы окончательно и бесповоротно убедиться в том, что перед нами человек, сохранявший свои монументальные эго и личность до самого последнего дня жизни.

Но безудержная мания величия у Кроули всегда уравновешивалась в равной степени мощным психическим противовесом. Согласно Джону Саймондсу, автору многих биографий Кроули, когда тот, позабытый почти всеми, пересек свою последнюю бездну в 1947 году, обреченный на убогое существование в дешевом пансионе, один свидетель кончины Зверя расслышал последние его слова: «Подчас я ненавижу себя». Кроули взволнованно пробормотал это на смертном одре.

Хотя было бы ошибкой придавать излишне много смысла финальным размышлениям умирающего человека, все же, изучая сексуально-магическую практику Кроули, следует помнить о мучавшем его на протяжении всей жизни отвращении к себе. В дневниках Кроули нередко встречаются раздутые гиперболы его публичного имиджа, показывающие нам несчастного человека, борющегося с депрессией, скукой, зависимостью от наркотиков и нищетой. На наш взгляд, стоит лишь ознакомиться с монотонностью его дневников, беспрерывно повествующих об отчаянии, апатии и тупой озлобленности, чтобы убедиться в одной вещи. Несмотря на все заявления о том, что он достиг сверхчеловеческого состояния инициации, Кроули оставался человеком непросветленным, рабом своих пристрастий, цепляющимся то за один, то за другой безнадежный проект. Если конечная цель эротической инициации пути левой руки есть Освобождение, то все энергичные пансексуальные старания Зверя не привели ни к чему.