Фразеологическая омонимия.

От фразеологических синонимов следует отличать фразеологические варианты, структурные различия которых не нарушают семантического тождества фразеологизмов: не ударить в грязь лицом - не удариться в грязь лицом, закинуть удочку -забросить удочку; в первом случае фразеологические варианты отличаются грамматическими формами глагола, во втором - так называемыми "вариантными компонентами".

Не синонимизируются и фразеологизмы, сходные в значениях, но отличающиеся сочетаемостью и поэтому употребляемые в разных контекстах. Так, фразеологизмы с три короба и куры не клюют, хотя и означают 'очень много', но в речи используются по-разному: первый сочетается со словами наговорить, наболтать, наобещать, второй - только со словом деньги.

В особую группу выделяются антонимические фразеологизмы, частично совпадающие по составу, но имеющие компоненты, противопоставленные по значению: с тяжелым сердцем - с легким сердцем, не из храброго десятка - не из трусливого десятка, поворачиваться лицом - поворачиваться спиной. Компоненты, придающие таким фразеологизмам противоположное значение, часто являются лексическими антонимами (тяжелый - легкий, храбрый - трусливый), но могут получить противоположное значение только в составе фразеологизмов (лицо - спина)

Однако, поскольку свободные словосочетания принципиально отличаются от фразеологизмов, говорить об омонимии таких выражений в точном значении термина нет оснований: это случайное совпадение языковых единиц разного порядка.

21. Изобразительно-выразительные средства языка. Метафора. Олицетворение.

Изобразительно-выразительные средства при их уместном использовании придают речи яркость и образность. Выразительность речи, гармонично сочетающаяся с точностью и лаконичностью, есть одно из важнейших требований к автору устного или письменного текста.

Возможности, предоставляемые языком для построения выразительной речи, огромны. В принципе в особых условиях контекста любое языковое средство может стать выразительным. Вместе с тем есть средства языка, обладающие особенно сильными изобразительно-выразительными возможностями.

Метафора как изобразительный приём

Метафора (от греч. metaphora — перенос) — изобразительный приём, основанный на перенесении значения по подобию, сходству, аналогии, т. е. на употреблении одного слова для наименования другого предмета, в чём-то сходного с первым. Например, мы можем найти сходство между красивой девушкой и цветком и сказать: эта девушка — прекрасный цветок. Усматривая сходство между луной и дыней по круглой форме и жёлтому цвету, мы можем построить метафору дыня луны. Наблюдая звёздную ночь, мы можем уподобить её состояние цветению деревьев или садов и сказать о ней так: ночь цвела звёздами (т. е. была усыпана звёздами наподобие деревьев в цвету). Часто с помощью метафор мы изображаем отвлечённые понятия. Например, мы можем увидеть сходство между внезапно захватывающим человека чувством радости и неожиданно накатывающей волной и сказать: на меня нахлынула волна радости.

Метафора является самым распространённым изобразительно-выразительным средством в художественной речи, поскольку сходство можно усмотреть между самыми различными предметами и на очень многих основаниях. Мастера художественного слова часто создают с помощью метафор очень красивые, необычные и ёмкие образы. Особенно интересными и многогранными эти образы становятся тогда, когда метафора разворачивается, т. е. когда целый фрагмент текста строится на накладывающихся друг на друга переносных образных значениях. Приведем пример: И осень огненный парик срывает ливневыми лапами (В. Егоров). Осень здесь уподобляется живому существу: осень срывает огненный парик ливневыми лапами (т. е. потоки осеннего ливня уподобляются лапам живого существа). Метафоры — огненный парик (т. е. жёлто-красная осенняя листва) — строятся на уподоблении осенней листвы на деревьях парику и на сходстве цвета огня с цветом осенних листьев. Бывает и так, что развёрнутая метафора создаёт несколько загадочные образы, которые каждый читатель воспринимает по-своему. Возьмем в качестве примера следующее предложение: Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана (В. Маяковский). Мы можем увидеть метафоры карта будня, косые скулы океана, но однозначно раскрыть в этом контексте соотношение образов и отношение их к остальной части предложения не удастся.

Олицетворение

Олицетворение — изобразительный приём, состоящий в том, что:

1) неодушевлённому предмету, отвлечённому понятию приписываются свойства или действия живого существа, например: океан грозно ревел (т. е. издавал звуки наподобие животного);

2) неодушевлённому предмету, отвлечённому понятию или живому существу, не обладающему сознанием, приписываются свойства или действия человека, например: река смеялась, переливаясь в лучах солнца (т. е. сверкала, искрилась, подобно тому, как (не в буквальном смысле) сияет лицо смеющегося человека); гусь взволнованно рассказывал курам о своих приключениях (т. е. некоторое время гоготал в общей тишине, будто рассказывающий что-то кому-то человек).

От олицетворения необходимо отличать:
1) случаи типа кассета перематывалась, пол был покрашен; здесь, во-первых, нет образного переносного значения, а во-вторых, эти предложения обозначают, что кассета не сама себя перематывала, а её кто-то начал перематывать, что пол не сам себя покрасил, а кто-то его покрасил;
2) стёртые, не осознаваемые уже нами олицетворения, использующиеся в речи безо всякой изобразительной функции, как ходовые обороты типа часы шли, солнце встаёт, дождь идёт; у глаголов в данных сочетаниях слов есть переносное значение, но уже нет яркого образа с изобразительной функцией;
3) случаи, когда глаголы обозначают некоторое постоянное свойство, которым характеризуется предмет или живое существо, типа ножницы режут (т. е. имеют свойство резать), петух поёт (т. е. имеет свойство петь), пылесос гудит (т. е. имеет свойство гудеть), корова мычит (т. е. имеет свойство мычать); у этих сочетаний слов нет изобразительной функции.

22. Изобразительно-выразительные средства языка. Аллегория. Метонимия. Синекдоха.

Аллего́рия (от др.-греч. ἀλληγορία — иносказание) — условное изображение абстрактных идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалог

Как троп, аллегория используется в стихах, притчах, моралите. Она возникла на почве мифологии, нашла отражение в фольклоре и получила своё развитие в изобразительном искусстве. Основным способом изображения аллегории является обобщение человеческих понятий; представления раскрываются в образах и поведении животных, растений, мифологических и сказочных персонажей, неживых предметах, что обретают переносное значение.

Аллегория — художественное обособление посторонних понятий с помощью конкретных представлений. Религия, любовь, душа, справедливость, раздор, слава, война, мир, весна, лето, осень, зима, смерть и т. д. изображаются и представляются как живые существа. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются от поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению, например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — с помощью соответствующих им цветов, плодов или же занятий, беспристрастность — посредством весов и повязки на глазах, смерть — посредством клепсидры и косы.

Метони́мия (др.-греч. μετονυμία — «переименование», от μετά — «над» и ὄνομα/ὄνυμα — «имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.

Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.

Пример: «Все флаги в гости будут к нам», где «флаги» означают «страны» (часть заменяет целое, лат. pars pro toto). Смысл метонимии в том, что она выделяет в явлении свойство, которое по своему характеру может замещать остальные. Таким образом, метонимия по существу отличается от метафоры, с одной стороны, большей реальной взаимосвязью замещающих членов, а с другой — большей ограничительностью, устранением тех черт, которые не заметны в данном явлении непосредственно. Как и метафора, метонимия присуща языку вообще (ср., например, слово «проводка», значение которого метонимически распространено с действия на его результат), но особенное значение имеет в художественно-литературном творчестве.

Сине́кдоха (др.-греч. συνεκδοχή) — троп, разновидность метонимии, основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. Обычно в синекдохе употребляется:

1. Единственное число вместо множественного: «Всё спит — и человек, и зверь, и птица». (Гоголь);

2. Множественное число вместо единственного: «Мы все глядим в Наполеоны». (Пушкин);

3. Часть вместо целого: «Имеете ли вы в чём-нибудь нужду? — В крыше для моего семейства». (Герцен);

4. Родовое название вместо видового: «Ну что ж, садись, светило». (Маяковский) (вместо: солнце);

5. Видовое название вместо родового: «Пуще всего береги копейку». (Гоголь) (вместо: деньги).

23. Изобразительно-выразительные средства языка. Эпитет. Сравнение. Перифраза.

Эпитет

Обычно определение к предмету уточняет его отличительные свойства (горячая вода, холодная вода), показывает отношение данного предмета к определённой группе (деревянные столы — это особый вид столов; мамин костюм — это один конкретный костюм из всех костюмов). Но есть определения, которые служат для другой цели: образно охарактеризовать предмет, создать живое, необычное представление о нём. Например, в словосочетании горячая любовь определение горячая имеет переносное значение «очень сильная, пылкая, как будто бы физически горячая». Изобразительность достигается за счёт скрытого в определении образа, или скрытого сравнения (я ощущаю горячую любовь, как горячую воду, воздух, предмет и т. п.). Такое определение называется эпитетом.

Эпитет (от греч. epitheton — пpиложение, прибавление) — изобразительный приём, состоящий в образном определении предмета, например:

А ну-ка песню нам пропой, весёлый (т. е. быстро двигающийся, летящий, резвый, похожий на весёлого человека) ветер (В. Лебедев-Кумач)

Эпитеты чаще всего выражаются прилагательными в переносном значении, образно характеризующими предмет (свинцовые тучи, прозрачный сумрак, серебряное пение). При этом важно знать, что не всякое переносное значение создает эпитет. Например, в выражении Красная книга прилагательное обозначает не цвет, а определённый вид книги: это издание, куда заносятся данные о редких или вымирающих животных или растениях. Значит, у слова красный значение переносное. Тем не менее, оно не содержит в себе скрытого сравнения, поскольку цель данного определения заключается только в том, чтобы назвать вид предмета. Значит, в словосочетании Красная книга прилагательное красный не будет являться эпитетом. Точно так же не будут эпитетами прилагательные в словосочетаниях типа мягкий согласный (определённый вид согласного), жёсткий диск (определённый вид диска), белое вино (определённый вид вина) и т. п. Все эти прилагательные, хотя и имеют переносное значение, не содержат образной характеристики предмета, а называют его вид.

Сравнение

Сравнение — изобразительный приём, основанный на сопоставлении одного предмета или явления с другим.

Сравнение можно выразить различными способами. Наиболее распространены следующие.

1. Предложения со сравнительными союзами как, будто, как будто, словно, точно; эти союзы употребляются как в составе сравнительных оборотов, так и в сложноподчинённых предложениях с придаточным сравнения, например:

а) И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом (М. Лермонтов); Лед неокрепший на речке студёной, словно как тающий сахар, лежит (Н. Некрасов) (сравнительные обороты);

б) Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке (М. Булгаков); На улицах не было ни души, словно весь город внезапно вымер (придаточные сравнения).

2. Формы сравнительной или превосходной степени прилагательных и наречий:

Свет мой, зеркальце! скажи Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее? (А. Пушкин); Георгины всегда для меня были красивее роз; Вася пел тоньше Пети, но зато мелодичней и проникновеннее.

3. Творительный падеж со значением сравнения: петь петухом (=как петух), заливаться соловьём (=как соловей), На душе тоскливо — хоть волком вой (=вой, как волк).

Перифраза

Перифраза (иногда перифраз — от греч. periphrasis — пересказ, описательное выражение) — изобразительный приём, состоящий в замене какого-либо слова или выражения описательным оборотом, который называет существенные признаки обозначаемого, например: красный петух (об огне, пожаре), братья наши меньшие(животные), корабль пустыни (верблюд) и т. д.

Перифразы бывают авторские и языковые. Авторские перифразы часто встречаются в художественных произведениях, например: Приветствую тебя, пустынный уголок,приют спокойствия, трудов и вдохновенья (о деревне — А. Пушкин). Языковые перифразы представляют собой образные штампы и являются одной из характерных примет публицистического стиля, например: стражи правопорядка (милиционеры), голубые береты (десантники), голубые каски (миротворческие силы), Страна восходящего солнца (Япония), город на Неве (Санкт-Петербург) и т. д.

24. Изобразительно-выразительные средства языка. Гипербола. Литота.

Гиперболой (от гр. gyperbolē - преувеличение, излишек) называется образное выражение, состоящее в преувеличении размеров, силы, красоты, значения описываемого (Мою любовь, широкую, как море, вместить не могут жизни берега. - А.К. Т.).

Литотой (от гр. litótēs - простота) называется образное выражение, преуменьшающее размеры, силу, значение описываемого (- Ваш шпиц, прелестный шпиц,не более наперстка. - Гр.) Литоту называют еще обратной гиперболой.

Гипербола и литота имеют общую основу - отклонение от объективной количественной оценки предмета, явления, качества, - поэтому могут в речи совмещаться (Андерсен знал, что можно до боли в сердце любить каждое слово женщины, каждую ее потерянную ресницу, каждую пылинку на ее платье. Он понимал это. Он думал, что такую любовь, если он даст ей разгореться, не вместит сердце. - Пауст.).

Гипербола и литота могут выражаться языковыми единицами различных уровней (словом, словосочетанием, предложением, сложным синтаксическим целым), поэтому отнесение их к лексическим образным средствам отчасти условно. Другая особенность гиперболы и литоты заключается в том, что они могут и не принимать форму тропа, а просто выступать как преувеличение или преуменьшение (Не родись богатым, а родись кудрявым: по щучью веленью все тебе готово. Чего душа хочет - из земли родится; со всех сторон прибыль ползет и валится. Что шутя задумал - пошла шутка в дело; а тряхнул кудрями - в один миг поспело. - Кольц.). Однако чаще гипербола и литота принимают форму различных тропов, причем им всегда сопутствует ирония, так как и автор и читатель понимают, что эти образные средства неточно отражают действительность.

Гипербола может «наслаиваться», налагаться на другие тропы - эпитеты, сравнения, метафоры, придающие образу черты грандиозности. В соответствии с этим выделяются гиперболические эпитеты [ Одни дома длиною до звезд, другие - длиной до луны; до небес баобабы (Маяк.); Пароход в стоярусных огнях (Луг.)], гиперболические сравнения (...Мужик с брюхом, похожим на тот исполинский самовар, в котором варится сбитень для всего прозябнувшего рынка. - Г.), гиперболические метафоры (Свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мертвых воскрешал, потому что, если не любил, - значит, и не жил, и не дышал! - Выс.). Литота чаще всего принимает форму сравнения (Как былинку, ветер молодца шатает... - Кольц.), эпитета (Лошадку ведет под уздцы мужичок в больших сапогах, в полушубке овчинном, в больших рукавицах... а сам с ноготок! - Н.).

Как и другие тропы, гипербола и литота бывают общеязыковыми и индивидуально-авторскими. К общеязыковым относятся гиперболы: ожидать целую вечность, задушить в объятиях, море слез, любить до безумия и т.п.; литоты: осиная талия, от горшка два вершка, море по колено, капля в море, близко - рукой подать, выпить глоток воды и т.п. Эти тропы включаются в эмоционально-экспрессивные средства фразеологии.

25.Стилистически не оправданное употребление тропов в тексте

Употребление тропов может стать причиной разнообразных речевых ошибок. Неудачная образность речи-довольно распространенный недостаток стиля авторов, которые плохо владеют пером. Степь цвела: словно факелы, стояли красные и желтые тюльпаны, голубые колокольчики, степные маки, - пишет очеркист, не замечая, что сравнивает с факелами непохожие на них голубые колокольчики.

Объективное сходство сближаемых в тропе предметов - необходимое условие изобразительной силы переносного словоупотребления. Однако в речевой практике это условие нередко нарушается. Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет, - читаем в заметке; Она была также мила и еще милее, чем ее белое платье в синий горошек, - находим в очерке. Какое сходство усмотрели авторы этих строк в сопоставляемых предметах? Невольно вспоминается ироническое сравнение А.П. Чехова: «Похож, как гвоздь на панихиду». Обращение к тропам должно быть стилистически мотивировано. Если содержание высказывания не допускает эмоциональности речи, метафоризация не может быть оправдана. Необоснованное увлечение тропами в погоне за «красивостью» речи приводит к нагромождению метафор, перифраз, эпитетов, сравнений, выполняющих лишь орнаментальную функцию, что создает многословие: В среде хоккейных поединков, которыми в эти дни обильно одаривает нас стремительно разбежавшийся по стране чемпионат, сердце болельщика выделяет те, которые в концентрированном виде доказывают несомненную истину, что «в хоккей играют настоящие мужчины»... Риторичность подобных тирад придает им пародийную окраску, вызывая улыбку читателя. Особенно злоупотребляют тропами спортивные комментаторы (Сегодня выясняют отношения столичные бойцы клинка; Захватывающая дуэль шахматных амазонок продлится завтра; Двое, имя которым - команды, вышли на ледяную сцену, чтобы в стремительном диалоге, на языке хоккея поспорить, кто из них сильнее, умнее, мужественнее, благороднее).

Высокопарное звучание металогической речи, создающее ложный пафос и неуместный комизм, не так давно было отличительной чертой публицистического стиля. В небольших заметках, имеющих строго информативное назначение, писали: Монтажники пересекли экватор монтажных работ; Доярки увлеченно готовят коров к технической революции на ферме; Наши питомцы (о крупном рогатом скоте) стали отцами и матерями новых молочных стад; Миллиард пудов зерна - вот какой венок из колосьев сплела в прошлом году одна лишь только Украина! Стремление журналистов придать речи особую действенность с помощью тропов в подобных случаях создавало неуместный комизм.

Журналистика 90-годов избавилась от этого порока. Теперь в газетах мы часто встречаем иронические перифразы. Так, в спортивном репортаже журналист использовал перифразу в заголовке «В городе трех революций обошлось без четвертой» и далее, описывая футбольный матч в Санкт-Петербурге, постоянно прибегает к ироническим перифразам:

Московскому вокзалу в Санкт-Петербурге и Невскому проспекту вполне можно было дать в этот день и вечер спартаковские имена из-за заполонивших центр северной столицы фанатов «Спартака». Многие добирались сюда с помощью этакой эстафеты электричек из четырех этапов через Тверь, Бологое, Малую Вишеру. В городе трех революций определенно опасались, как бы эти молодые люди не сотворили четвертую, но вроде пронесло.

Крепких слов в адрес питерской милиции довелось от них услышать немало, и корреспондент «Известий» готов был разделить их возмущение, когда больше часа ушло на то, чтобы от остановки транспорта возле стадиона подойти к воротам. Сначала один кордон сдерживал толпу, затем - второй, а уж у ворот нужно было вести себя в соответствии с рекомендацией начальника питерского УОП Николая Федорова: «При приближении к милицейским коридорам лучше сразу принять вид военнопленных и распахнуть верхнюю одежду»...

Металогическая речь всегда экспрессивна, поэтому тропы обычно соседствуют с эмоционально-оценочной лексикой и применяются вместе с другими средствами речевой экспрессии. Обращение же к тропам в жанрах, исключающих использование экспрессивных элементов (например, в протоколе, объяснительной записке, отчетном докладе и под.) приводит к смешению стилей, создает неуместный комизм: Следствием установлено, что самовольно отчужденный автомобиль вследствие нарушения угонщиком правил дорожного движения унес две молодые жизни; Мэрия проявляет постоянную заботу о благоустройстве жилых кварталов; три четверти города занято зелеными друзьями; Дарам земли обеспечена хорошая сохранность.

Употребление тропов может стать причиной неясности высказывания или исказить мысль автора. Еще М.В. Ломоносов предупреждал, что загромождение речи «переносными словами» дает «больше оной темности нежели ясности». Об этом следовало бы помнить тем, кто пишет: Перед зрителями выступят опытные укротители огня (можно подумать, что это будут факиры, на самом же деле речь идет о пожарных); В гости к жителям микрорайона придут народные мстители (готовится встреча с бывшими партизанами); Завод кует ключи к подземным кладовым (имеются в виду буровые установки для добычи нефти).

Наибольшую угрозу точности, ясности речи представляют перифразы, к которым особое пристрастие имеют журналисты.

В текстах строго информативного назначения не следует употреблять образные перифразы [Московским капитанам сухопутных кораблей приходится иметь дело осенью с листопадом, зимой - с гололедицей, круглый год - с неопытными соседями по трассе (лучше: Московским таксистам приходится преодолевать трудности, связанные осенью - с листопадом, зимой - с гололедицей, и постоянно встречаться на трассе с неопытными водителями)]. В произведениях публицистического характера, допускающих использование эмоционально-экспрессивных средств речи, к употреблению образных перифраз следует подходить очень осторожно.

Неясность высказывания может возникнуть и при антономасии: имя, используемое как троп, должно быть достаточно известно, иначе читатель не поймет образного выражения. Например; Робин Гуды трубят сбор, - сообщает заметка, однако не всякий может уяснить смысл этой информации, требующей от читателя специальной подготовки по зарубежной литературе. Другой автор явно переоценивает читательскую память на фамилии героев детективного жанра: Работник милиции имеет оружие и владеет приемами самбо. Однако основная сила Анискиных - в другом.

В иных случаях искажает смысл высказывания неуместная синекдоха: Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперед (употребление единственного числа вместо множественного наводит на мысль, что у стюардессы был только один глаз). Еще пример: Мы испытываем острый дефицит рабочих рук: их у нас двадцать пять, а требуется еще столько же (у специалистов получилось нечетное число рук).

Следует остерегаться также неоправданной гиперболизации, вызывающей недоверие и удивление читателя. Так, журналист пишет о своем герое: Больше жизни он полюбил свою профессию землекопа за ее особую, скромную, неброскую красоту. Искажает смысл высказывания и неоправданная литота: Небольшой сибирский городок Ангарск, хорошо знакомый любителям конькобежного спорта своими двумя скоростными катками, пополнился еще одним собратом - катком «Ермак» (Ангарск - большой город, развитой промышленный центр); Экс-чемпион мира получил микроскопическое преимущество...

При метафорическом словоупотреблении иногда появляется двусмысленность, что также мешает правильному пониманию высказывания. Так, в очерке о новых русских фермерах читаем: Трудно было им сделать первый шаг и еще труднее шагать по этому пути. Но у тех, кто избрал его, крепкие руки и большая воля. И поэтому они не свернут с избранной дороги... (читателю может показаться, что герои задумали ходить на руках).

Серьезный недочет металогической речи - противоречивость тропов, соединенных автором. Используя несколько метафор, эпитетов, сравнений, пишущий должен соблюдать единство образной системы, чтобы тропы, развивая авторскую мысль, дополняли друг друга. Несогласованность их делает металогическую речь нелогичной: Молодая поросль наших фигуристов вышла на лед (поросль не ходит); Дворец спорта сегодня надел будничную одежду: он окружен строительными площадками... здесь вырастет крытый каток, плавательный бассейн, комплекс спортивных площадок (не сочетаются метафоры одежда - площадки, не могут вырасти каток, бассейн); Человек - чистая доска, на которой внешнее окружение вышивает самые неожиданные узоры (на доске можно рисовать, но не вышивать, а вышивают по канве, да и сравнение человека с доской не может не вызвать возражения).

Пародийные примеры соединения противоречивых образов обыграл М. Булгаков в пьесе «Бег». Журналист, лишенный способности трезво оценить обстановку, восклицает: «Червяк сомнений должен рассеяться», - на что один из офицеров скептически возражает: «Червь не туча и не батальон». Реплика о командующем белой армии: «Он, подобно Александру Македонскому, ходит по платформе», - вызывает иронический вопрос: «Разве при Александре Македонском были платформы?».

Метафорическое значение слова не должно вступать в противоречие с его предметным значением. Например: Следом за тягачами и колесными тракторами по дороге скачет серая проселочная пыль - метафорическое употребление глагола не рождает образа (пыль может подниматься, клубиться).

Слова, используемые в тропах, должны сочетаться друг с другом и в своем прямом значении. Неправильно, например, построена метафора: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, блиндажи, воронки от бомб - шрамы не лечат, они остаются навсегда как следы прежних ран. Поэтому при стилистической правке этого предложения лучше отказаться от метафоризации: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами старалась уничтожить следы войны: они засыпали траншеи, блиндажи, воронки от бомб.

Образная речь может быть и высокой, и сниженной, но, употребляя тропы, нельзя нарушать закон эстетического соответствия сближаемых понятий. Так, отрицательную оценку вызывает у читателя сравнение в стихотворных строчках: Ты рта раскрыть мне не даешь, а я не богородица, и седина - она не вошь, - не с грязи, чай, заводится. О седине мы привыкли думать с уважением, и снижение этого понятия представляется немотивированным.

Г.Р. Державина его современники порицали за то, что он сравнил поэзию с лимонадом в оде «Фелица» (Поэзия тебе любезна, приятна, сладостна, полезна, как летом вкусный лимонад). В.Г. Белинский осмеял А. Марлинского за метафору: «укус страсти». Пародируя «дикое сближение несближаемых предметов», критик писал: «Третий чудак... затянет: «Что макароны есть с пармезаном, что Петрарку читать: стихи его сладко скользят в душу, как эти обмасленные, круглые и длинные белые нити скользят в горло...».

Многие писатели, анализируя использование тропов, подчеркивали недопустимость сопоставления несопоставимых предметов. Так, М. Горький указал молодому писателю на его сравнение: «...Черные глаза блестели, точно выпуклые носки новеньких, купленных на прошлой неделе галош». Комизм сравнения здесь обусловлен несоответствием эстетической оценки сопоставляемых предметов.

При употреблении тропов необходимо учитывать особенности содержания речи. Еще М.В. Ломоносов в «Риторике» замечал: «К вещам высоким непристойно слова переносить от низких, например: вместо дождь идет непристойно сказать небо плюет». С этим требованием нельзя не считаться и в наши дни. Нельзя, например, описывая награждение шофера, совершившего героический поступок, прибегать к снижающим эпитетам, как это сделал журналист: Он стоял на пьедестале почета и сжимал медаль своими грубыми, заскорузлыми пальцами и не чувствовал металла... Недопустима также эстетизация явлений, лишенных в нашем представлении романтического ореола (На вывозке органических удобрений занято все живое тягло, работа кипит, но в эту мажорную симфонию вплетаются минорные нотки...).

Метафорические выражения не должны «подрывать» логическую сторону речи. В известных строчках из песни «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор» летчику Валерию Чкалову не понравилась метафора, и он заметил автору: если мотор охватывает пламя, самолет терпит аварию, пилот гибнет, так что поэтический образ в этом случае неудачный... Тем не менее подобные «промахи» в металогической речи не единичны. Не задумываясь над смыслом сравнения, журналист пишет: Почему-то всегда домой корабль идет быстрее, словно хочет поскорее прижаться к родной земле. Однако мореплаватель знает, если корабль «прижмется» к берегу, не миновать аварии, а то и гибели судна.

Проявление основного, необразного значения слов в металогической речи самая непростительная оплошность автора, результатом которой оказывается неуместный комизм высказывания (За стеклом стоят, прижавшись. Скотт, Горький, Бальзак, Моруа...; Лиза с матушкой жили бедно, и, чтобы прокормить старушку-мать, бедная Лиза собирала в поле цветы...).