Логико-семантические основания трансформации смысла. Типы модуляций

§ 1. Логические категории и семантические преобразования

Модуляции представляют собой группу трансформационных операций, в основе которых лежат разные типы логико-семанти­ческих отношений между понятиями. В предыдущем параграфе мы упоминали положение, выдвинутое В.Г. Гаком, о том, что все семантические преобразования основываются на разных типах логических отношений между понятиями. Гак отмечает универ­сальность семантических трансформаций, основанных на логи­ческих отношениях между понятиями, полагая, что «они обнару-

 

живаются всюду, где имеет место изменение наименования. Пос­леднее наблюдается при переходе одного языка к другому (пере­вод), от одного синхронного среза языка к другому (историческая семасиология), от одного стиля к другому (поэзия, арго, техни­ческая терминология и т.п.)»¹.

Это положение представляет немалый интерес для теория пере­вода, так как позволяет проанализировать и описать преобразования смыслов в переводе с позиции единых логических оснований путем различения типов отношений между понятиями. Такой подход соответствует нашему пониманию переводческой трансформации как процесса преобразования смыслов. В самом деле, ведь едини­цами смысла являются именно понятия, концепты, из которых создаются более сложные смысловые системы — суждения, логи­ческие высказывания, умозаключения и т.д.

В то же время давно известно, что категории логики и кате­гории языка не есть одно и то же, что понятие и смысловая струк­тура слова также не совпадают полностью, что логическое выска­зывание и соответствующее ему речевое произведение могут быть содержательно различными.

Посмотрим, каким образом логические категории, прежде всего характер логических связей между понятиями, проявляются в трансформационных операциях в переводе. Это позволит нам понять, насколько надежной основой являются логические кате­гории для построения типологии переводческих операций.

Исследуя характер связи между типами логических отноше­ний и семантическими трансформациями, В.Г. Гак принимает за основу пять типов логических отношений: равнозначность (совпа­дение объемов двух понятий), внеположенность или исключение, контрадикторность, подчинение или включение, перекрещивание или пересечение, которым соответствуют пять типов семантичес­ких процессов и типов трансформации наименования: синонимия, смещение, антонимия, расширение или сужение, перенос (по сходству — метафора, по смежности — метонимия)². Для боль­шей наглядности представим отношения между логическими ка­тегориями и семантическими в виде параллельных рядов:

 

Тип логического отношении	Семантическое преобразование
Равнозначность	Синонимия
Внеположенность	Смещение
Контрадикторность	Антонимия
Подчинение	Расширение/сужение
Перекрещивание	Перенос (метафора, метонимия)

¹ Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. С- 471.

² Там же. С. 470-471.

Термины семантических преобразований, которые мы видим в правой колонке, обозначают универсальные семантические процессы изменений наименований, в том числе и в переводе. Однако эти термины не используются, как мы видели выше, при описании трансформационных операций в переводе. Разумеется, они показывают глубинный, универсальный характер семанти­ческих процессов, перевод же является частным случаем измене­ния наименования. Соответственно теория перевода использует и собственные термины для обозначения описываемых ею про­цессов. Поэтому, например, терминам «расширение» и «сужение» в теории перевода соответствуют термины «генерализация» и «конкретизация», термину «антонимия» — «антонимический пе­ревод» и т.д.

Попытку непосредственно соотнести формально-логические категории и приемы лексической трансформации в переводе предпринимает Рецкер. Если сопоставить эти приемы с универ­сальными процессами семантических преобразований, то можно увидеть определенные соответствия:

 

Тип логического отношения	Семантическое преобразование	Приемы лексической трансформации
Равнозначность	Синонимия
Внеположенпос1ь	Смещение	Целостное преобразова­ние, компенсация
Контрадикторность	Антонимия	Антонимический перевод
Подчинение	Расширение/сужение	Генерал изация/конкрети-зация, дифференциация
Перекрещивание	Перенос (метафора, метонимия)	Целостное преобразова­ние, смысловое развитие

Рецкер иллюстрирует характер отношений между типами ло­гических отношений и типами переводческих лексических транс­формационных операций, графическими фигурами¹, известными в логике как «эйлеровы круги» или «диаграммы Венна»².

¹ Рецкер Я.И, Указ. соч. С. 57.

² Леонард Эйлер (1707—1783) — крупнейший математик и логик XVIII в.,
член Петербургской Академии наук, широко использовал круги для изображения
отношений между объемами понятий. Английский логик Джон Венн (1834—1923),
опираясь на графическую систему Эйлера, логиков И.Ламберта (1728—1777),
Б. Больцано (1781—1848) и др., предложил графическое изображение отношений
между объемами понятий посредством пересекающихся кругов — «диаграммы
Венна». Однако первоначально обозначение отношений между объемами поня­
тий посредством кругов было применено еще представителем афинской неопла­
тоновской школы Филопоном (VI в.), написавшим комментарии на «Первую
Аналитику» Арис.тотеля (см.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник.
М., 1975. С. 142. 675).

Интересно, что Рецкер не приводит первую диаграмму, ил­люстрирующую отношение равнозначности, полагая, видимо, что логическое отношение равнозначности не влечет за собой каких бы то ни было переводческих преобразований, т.е. что отноше­нию логической равнозначности в переводе соответствовует эк­вивалентность.

На самом деле равнозначность объемов понятий еще не яв­ляется обязательным условием полной эквивалентности, т.е. от­сутствия каких бы то ни было преобразований. Ведь при равном объеме понятия могут отличаться своим содержанием. Иначе гово­ря, один и тот же предмет может быть представлен через разные комбинации его признаков. Рассмотрим отношение равнозначно­сти и связанные с ним переводческие преобразования подробнее.

§ 2. Отношение равнозначности объемов понятий

В логике отношение равнозначности, равнообъемности, тож­дества принято обозначать одним кругом с размещенными в нем двумя понятиями, что показывает полное слияние двух окружно­стей и, соответственно, полное совпадение объемов сравнивае­мых понятий:

В логике тождество объемов понятий иллюстрируют обычно примерами, подобными следующему: А.П. Чехов = автор пьесы «•Чайка». Это означает, что с точки зрения логики нет объекта, названного именем А. П. Чехов, который не был бы одновременно объектом, к которому полностью применимо имя автор пьесы «Чайка».

Перенесем данное логическое тождество в межъязыковый план и, оставив неизменной левую часть, передадим правую сред­ствами другого языка, например французского: А.П. Чехов = auteur du drame «La Mouette».

С точки зрения характера логических отношений между по­нятиями ничего не изменится, так как и имя, выраженное сред­ствами русского языка, Чехов, и имя, выраженное по-французски, auteur du drame «La Mouette» будут обозначать один и тот же «де­сигнат», т.е. один и тот же объект реальной действительности. Но вряд ли можно считать русское и французское имена полностью эквивалентными, тождественными друг другу с точки зрения пе­ревода. Напротив, они асимметричны. Появление в тексте пере­вода имени auteur du drame «La Mouette» вместо А.П. Чехов будет

свидетельствовать о проведении переводчиком трансформацион­ной операции, причем довольно радикальной.

Рецкер называет подобную трансформацию приемом целост­ного преобразования, который, как ему представляется, даже по сравнению с антонимическим переводом «обнаруживает в значи­тельно меньшей степени логическую связь между планами выра­жения ИЯ и ПЯ»¹. Этот прием, в процессе которого преобразует­ся внутренняя форма какого-либо отрезка речевой цепи, осуще­ствляется, как полагает Рецкер, «в рамках либо перекрещивания, либо внеположенности»², а основой такой замены, обеспечиваю­щей адекватность перевода, оказывается «отнесенность исходной и преобразованной единицы перевода к одному и тому же отрезку действительности»³. В качестве примеров целостного преобразо­вания Рецкер приводит такие пары, как: How do you do — Здрав­ствуйте! Don't mention it — He стоит благодарности. Have done — Довольно! и пр., которые мы рассматривали в параграфе, посвя­щенном приему эквиваленции.

Получается, что имена, которые логика размещает в пределах отношения равнозначности, в теории Рецкера оказываются логи­чески наименее связанными. Рецкер относит отношения между по­добными именами либо к внеположенности, либо к перекрещи­ванию. Если же взглянуть на соотношение логических категорий и переводческих трансформационных операций с другой сторо­ны, т.е. отталкиваться именно от операций, то оказывается, что одна и та же операция целостного преобразования может иметь в своей основе три различных типа отношений между понятиями: равнозначности, перекрещивания и внеположенности. Очевидно, что такая типология лишена всякого смысла.

Попытаемся понять, почему происходит такой «логический сбой», и определить, возможно ли последовательно использовать логические категории в качестве основы как для выявления сущ­ности переводческих трансформационных операций, так и для построения их непротиворечивой типологии. Для этого обратим­ся прежде всего к структуре самого понятия как логической кате­гории и вспомним, что структура эта — двухчастная, что понятия обладают не только объемом, но и содержанием.

§ 3. Объем и содержание понятий

Для понимания процесса переводческого преобразования пе­ревода различие объема и содержания понятий принципиально важно. Содержание понятий — это «отображенная в нашем созна-

¹ Рецкер Я.И. Указ соч. С. 53.

² Там же.

-¹ Там же. С. 54.

нии совокупность свойств, признаков и отношений предметов, ядром которой являются отличительные существенные свойства, признаки и отношения»¹. Содержание понятий складывается из ряда более или менее четко различаемых элементов смысла, име­нуемых также семантическими элементами. Объем понятия — это «отображаемое в нашем сознании множество (класс) предметов, каждый из которых имеет признаки, зафиксированные в исследу­емом понятии»². Иначе говоря, объем понятия предстает как со­вокупность объектов (десигнатов), обладающих признаками, за­фиксированными в его содержании. Эти совокупности (классы) могут быть пустыми, единичными и общими. В качестве примера пустого класса можно привести высказывание московская Темза. Нет такого объекта, который бы носил имя Темза и одновремен­но характеризовался бы признаком принадлежности Москве. Пока мы оставим в стороне вопрос о том. что такое имя, внешне обозначающее понятие с нулевым объемом, вполне может суще­ствовать в реальной речи и представлять собой вполне реатьную проблему для перевода³, равно как и двуногая змея (змея по опреде­лению, т.е. логически, не может иметь ног) или лысый козел (у коз­лов черепа не лысеют, т.е. свойство несовместимо с объектом). Наличие таких имен свидетельствует о более сложных логико-се­мантических отношениях. Приведенный выше пример с Чеховым характеризует единичный класс, так как писатель А.П. Чехов -единичный предмет. К общим классам относится большинство понятий, обозначенных общими (несобственными) именами.

Отношения между содержанием и объемом понятия весьма существенны для теории перевода. Пример с именем А.П. Чехов наглядно показывает: то, что равнозначно в логике понятий при сравнении их объемов, оказывается различным, когда речь захо­дит о смыслах, заключенных в именах, которые могут сталкивать­ся в переводе. Мы специально подробно рассматриваем самый

¹ Кондаков Н.И. Указ. соч. С. з57.

² Там же. С. 403.

³ Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить замешательство переводчи­
ков, продемонстрированное на весь мир. когда во время переговоров президента
России и премьер-министра Великобритании им пришлось переводить фразу,
произнесенную Пугиным: «Аллах над нами — козлы под нами». Замешательство,
впрочем, не совсем понятое, ведь даже в Библии, значительно предшествующей
мусульманским догмам и переведенной на многие языки мира, есть близкий по
значению пассаж, в котором говорится: «И соберутся перед Ним все народы; и
отделит одних от других, как пастырь отделяет овей от козлов; и поставит овец
по правую Свою сторону, а козлов — по левую» (Матф. 25: 32. 33). Ассоциатив­
ная связь между высказыванием, использованным Путиным, и библейским тек­
стом очевидна. Во всяком случае эта ассоциация помогла бы найти нужный,
адекватный эквивалент для перевода слова «козлы», которое, видимо, и привело
переводчика в замешательство.

простой класс, класс единичных предметов, так как при переходе к именам общим картина окажется еще многообразней, а отноше­ния еще противоречивей. Имена единичного предмета А.П. Че­хов — auteur du drame «La Mouette» обозначают, естественным об­разом, один и тот же предмет, т.е. объемы их понятий полностью совпадают. Содержание же этих понятий совершенно различно. В имени на русском языке присутствуют такие смыслы, как при­надлежность к определенному роду (Чехова}, к определенной се­мье (Я. — Павлович), индивидуальная маркированность в кругу семьи (А. — Антон). Французское имя, называя тот же объект, имеет совсем иные элементы смысла: принадлежность к лицам творческой деятельности (автор), наличие хотя бы одной литера­турной работы для театра (драмы), авторство конкретного литера­турного произведения («Чайка»).

Различение содержания и объема понятия возвращает нас к проблеме эквивалентности, рассматривавшейся с позиций семио­тики, точнее, к проблеме семантической эквивалентности, внутри которой последовательно различаются денотативный и сигнифика­тивный уровни, значение и смысл.

Объем понятия, заключенного в том или ином имени, от­правляет нас на денотативный уровень: мы определяем, какой предмет (или предметы) могут быть обозначены данным именем, не особенно задумываясь над тем, какие смыслы несет в себе имя. Главное — это то, что оно может обозначать данный объект, однако то, каким образом оно его обозначает, какие элементы смысла, характеризующие объект, использует, только через объем понятия определить невозможно. Соответственно и невозможно найти наиболее точный эквивалент в переводе, ориентируясь только на равенство объемов понятий. Эта информация заключена в содержании понятий, в той комбинации элементарных смыс­лов, которую оно заключает.

В то же время отношения между понятиями, в которых учи­тываются не только их объемы, но и содержание, оказываются весьма существенными для теории перевода.

Так, важными для перевода являются такие логические опе­рации, как обобщение и ограничение понятий. В результате этих операций объем понятий либо увеличивается (обобщение), либо, напротив, сокращается (ограничение). Одновременно либо сокра­щается, сужается, либо расширяется содержание понятия. Таким образом, объем и содержание понятия оказываются в прямо про­тивоположной зависимости: чем шире объем понятия, тем более обобщенным и размытым оказывается его содержание, и наоборот.

Операции обобщения и ограничения могут осуществляться с помощью различных языковых средств. Они осуществляются с помощью определений (ветер — сильный ветер, слабый ветер,

резкий ветер, порывистый ветер, легкий ветер), аффиксов (ветерок = легкий ветер), использования иной лексемы (ураган = ветер разру­шительной силы, буран = зимний ветер со снегом, буря = сильный ветер, обычно с осадками и пр.). В каждом из приведенных при­меров к содержанию понятия ветер добавляется новый признак, содержание увеличивается, одновременно сокращается объем по­нятия: не всякий ветер является ураганом и т.п.

Некоторые переводческие трансформационные операции — модуляции, — обусловленные межъязыковой лексико-семанти-ческой асимметрией, построены именно на основании данной логической операции. Так, содержание понятия, заключенного в русском слове вихрь, включает в себя больше признаков, нежели содержание понятия ветер. Главным отличительным признаком оказывается «вращательное движение»; вихрь — это вращающийся ветер. При переводе на английский или на немецкий язык пере­водчик найдет эквивалент в сложных словах whirlwind, Wirbelwind, где признак вращения оказывается представленным в одной из частей слова, а признак движения воздуха, т.е. ветра, — в другой. При переводе же на французский, испанский или румынский языки признак вращения оказывается уже в прилагательных, оп­ределяющих слово ветер: vent lourbillonnant, viento vortiginoso, vint turbionar.

вихрь = whirlwind (англ.); = Wirbelwind (нем.); = vent tourbiiionnant (фр.); = viento vortiginoso (исп.); = vint turbionar (рум.).

Напротив, для перевода на русский язык французского слова rafales в высказывании Le vent souffle par rafales переводчику при­дется использовать словосочетание, в котором признак внезапно­сти, скорости, кратковременности будет выражен отдельным сло­вом: порывистый ветер — дует порывистый ветер. Аналогичным образом ему придется поступить и при переводе английского высказывания it was blowing a gale — дул сальный ветер. Для пере­вода английского breeze, французского brise, немецкого Brise пе­реводчик не всегда сможет использовать сходную по внешней форме лексему бриз, ведь понятие, выраженное этим русским словом, значительно шире по содержанию и уже по объему. По­нятие, выраженное русским словом, означает «местный слабый ветер, дующий днем с моря на нагретый берег, а ночью — с охлаж­денного берега на более теплое море»¹. То есть в нем обязатель­ным признаком является близость моря. Понятия, заключенные

¹ Словарь русского языка: В 4 т. Т. 1. С. 115.

в соответствующих словах английского, французского и немецкого языков, имеют менее специфическое содержание и могут обозна­чать просто легкий, слабый ветер, ветерок. Именно такие формы и придется использовать в переводе.

Тип межъязыковой асимметрии, которую мы попытались продемонстрировать на примерах, называется семантическим пе­рераспределением. Ее суть состоит в том, что элементы значения, заключенные в одних языках в содержании одного понятия, ока­зываются размещенными в разных понятиях, выражаемых другими языками. Трансформационная операция, учитывающая данный тип межъязыковой асимметрии и основанная на логических опе­рациях обобщения и ограничения понятий, может быть опреде­лена как переводческая парафраза.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: