И насильственных действий сексуального характера

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ»

ФАКУЛЬТЕТ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ

ДЛЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ ОЧНОЙ ФОРМЫ ОБУЧЕНИЯ

(ОЧНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ)

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Уголовное право России»

 

Проблемы квалификации изнасилований

 

Выполнил:

Студент 3 курса

очной формы обучения

Дмитриев Олег Игоревич

 

Научный руководитель:

к.ю.н. доцент

Федик Е.Н.

 

Работа защищена

«____» _____________ 2014 г.

Оценка ___________________

Подпись __________________

 

 

Дата предоставления работы

«___» _______________ 2014 г.

 

Москва 2014

Оглавление

Введение
Глава 1. Актуальные проблемы квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера
§ 1. Вопросы квалификации деяний сексуального характера 1.1.1. Проблемы квалификации деяний, совершаемых с применением насилия. 1.1.2. Уголовно-правовая оценка признаков насильственных действий сексуального характера 1.1.3. Вопросы квалификации половых преступлений
§ 2. Проблемы теории и правоприменения в сфере половых преступлений 1.2.1. Актуальные проблемы теории половых преступлений 1.2.2. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки изнасилования
Глава 2. Проблемы отграничения половых преступлений от смежных составов
§ 1. Разграничение смежных составов половых преступлений и насильственных действий 2.1.1. Квалификация убийств, сопряженных с изнасилованием 2.1.2. Квалификация насильственных действий сексуального характера, сопряженных с убийством
§ 2. Разграничение составов насильственных и ненасильственных действий против половой свободы и половой неприкосновенности личности 2.2.1. Отграничение изнасилования и насильственных действий сексуального характера от понуждения к действиям сексуального характера 2.2.2. Характеристика «беспомощного состояния» потерпевшего
Заключение
Список использованной литературы

Введение

Рост преступности в целом и половой преступности в частности обусловлен прежде всего произошедшими в нашей стране изменениями экономической основы общества, которые породили все более увеличивающийся разрыв в материальном благополучии различных социальных слоев, обострение межличностных отношений и т.д.

Согласно данным, полученным группой ученых под руководством И.П. Кудрявцева и А.В.Наумова, в результате обобщения материалов уголовной статистики и судебной практики в настоящее время вновь наблюдается увеличение числа половых преступлений, среди которых, как и прежде, большую часть занимают изнасилования[1].

Между тем, насильственные действия сексуального характера как уголовно-правовой состав имеют ярко выраженные, присущие только ему особенности, а изнасилование – скорее специальный, чем общий состав по отношению к насильственным действиям сексуального характера, в связи с чем подведение таких деяний под состав изнасилования, как и под состав иных преступлений не может быть признано верным.

Но если ранее такое положение объяснялось отсутствием в уголовном законе состава насильственных действий сексуального характера, то теперь имеющие место случаи объединения двух самостоятельных уголовно-правовых составов в один, квалифицируемый как изнасилование, обусловлены, как представляется, лишь незнанием отдельными правоприменителями уголовно-правового аспекта состава насильственных действий сексуального характера, предусмотренного УК РФ.

Кроме того, рост числа насильственных сексуальных преступлений связан с недостаточно эффективной профилактической работой, проводимой правоохранительными органами в данном направлении, а потому нельзя преуменьшать роль изучения личности преступника и потерпевшего от насильственных сексуальных действий.

Значительный вклад в исследование преступлений в сфере сексуальных отношений и проблем борьбы с ними внесли отечественные ученые: А.А. Андреева, Ю.В. Александров, Б.А. Блиндер, С.В. Бородин, Б.В. Даниэльбек, А.П. Дьяченко, Г.Б. Елемисов, А.Н. Игнатов, Н.Н. Изотов, И.И. Карпец, Т.В. Кондрашова, А.В. Наумов, П.П. Осипов, Н.К. Сущенко, Н.И. Трофимов, С.Я. Улицкий, Я.М. Яковлев и др. Следует отметить, что в основном эти исследования, касающиеся данной темы, написаны в 60-е, 70-е годы на эмпирических материалах прошлых лет. Ситуация в сфере борьбы с преступностью, в том числе с сексуальными преступлениями, изменилась и требует нового внимания исследователей.

С учетом вышесказанного целью настоящей работы является выявление объективных и субъективных признаков насильственных половых преступлений, уяснение принципиальных отличий данного преступления от иных уголовно-правовых составов, предусматривающих уголовную ответственность за совершение половых преступлений.

Основными задачами для осуществления указанной цели являются:

1) анализ теоретических источников и материалов судебной практики по вопросам квалификации деяний сексуального характера;

2) проведение сравнительного анализа и раскрытие особенностей квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков составов преступлений против половой неприкосновенности личности;

3) обобщение особенностей правового регулирования в соответствующей области судебной практики.

Объектом исследования являются совершенные с применением насилия преступления в сфере сексуальных отношений во взаимодействии с социальными процессами и специальными профилактическими мероприятиями, противодействующими этим преступлениям, а также эффективность применяемых уголовно-правовых мер.

Предмет исследования – проблемы квалификации изнасилований, а также разграничение смежных составов по уголовно-правовым признакам.

Методологической основой работы являются общие положения логики, философии, теории государства и права, уголовного и уголовно-исполнительного права Российской Федерации. В работе использованы исторический, системный, сравнительно-правовой и логический методы научного познания.

Теоретическое и практическое значение. Содержащиеся в работе выводы могут быть использованы в кодификационной и иной нормотворческой деятельности, связанной с совершенствованием уголовно-правовых норм в сфере сексуальных отношений.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.

 

Глава 1. Актуальные проблемы квалификации изнасилования

и насильственных действий сексуального характера

 

§ 1. Вопросы квалификации деяний сексуального характера

 

1.1.1. Проблемы квалификации деяний, совершаемых с применением насилия

 

На практике нередко возникают проблемы, связанные с квалификацией преступлений, совершенных с применением насилия. Это обусловлено главным образом двумя основными причинами: конкуренцией уголовно-правовых норм, а также тем, что термином "насилие" обозначается оценочный признак объективной стороны деяния.

При совершении преступлений может применяться как физическое, так и психическое насилие. Степень физического насилия варьируется от минимального воздействия на потерпевшего (удержания, связывания, выкручивания рук и т.п.) до причинения ему тяжкого вреда здоровью или смерти. Под психическим насилием понимается угроза применения физической силы различной интенсивности. Правильная квалификация преступлений, совершаемых с применением насилия, во многом зависит от того, насколько точно этот признак определен в норме уголовного закона.

Специальный юридический термин "насилие" обозначает в уголовном праве понятие, которое характеризует противоправное физическое воздействие одного человека на другого, в результате чего возникает угроза для жизни или здоровья либо причиняется реальный вред здоровью потерпевшего, а в некоторых случаях и смерть.

Одна из причин, усложняющих процесс квалификации преступлений, - это конкуренция норм уголовного права. Насилие является способом совершения преступлений. В то же время насилие в виде побоев, истязания, причинения легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью образует самостоятельные составы преступлений против личности (ст. ст. 111, 112, 115, 116, 117, 119 УК РФ). По этой причине каждый раз приходится сталкиваться с такой разновидностью конкуренции норм уголовного права, как конкуренция части и целого. В подобных случаях правоприменителю при квалификации преступлений следует руководствоваться легальным определением совокупности преступлений (ст. 17 УК РФ), а также рекомендациями, которые выработала наука уголовного права и судебная практика.

В.Н. Кудрявцев писал, что "при конкуренции части и целого... всегда должна применяться та норма, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния. Она имеет преимущество перед нормой, предусматривающей лишь часть того, что совершил преступник"[2]. Л.Д. Гаухман также полагает, что в случаях, когда "деяние предусмотрено двумя или несколькими нормами, одна из которых охватывает содеянное в целом, а другие - его отдельные части, преступление квалифицируется по той норме, которая охватывает с наибольшей полнотой все его фактические признаки"[3]. Л.В. Иногамова-Хегай отмечает, что это правило необходимо закрепить на законодательном уровне и предлагает ст. 17 УК РФ дополнить частью четвертой следующего содержания: "Если преступление предусмотрено нормой-целым и нормой-частью, одна из которых охватывает признаки преступления полностью, а другая - частично, совокупность преступлений отсутствует, и уголовная ответственность наступает по норме-целому". Несмотря на то что эти предложения до настоящего времени не получили законодательного развития, ими вполне можно руководствоваться при квалификации преступлений.

Современная судебная практика также выработала некоторые рекомендации по квалификации отдельных видов преступлений, совершаемых с применением насилия. В рамках данной статьи остановимся на отдельных проблемах квалификации таких преступлений.

Так, в ч. 1 ст. 131 УК РФ насилие или угроза его применения указаны в качестве конститутивного признака изнасилования. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" разъяснил, что применение насилия при изнасиловании и совершении насильственных действий сексуального характера, в результате которого такими действиями потерпевшему лицу причиняется легкий или средней тяжести вред здоровью, охватывается диспозициями ст. ст. 131 и 132 УК РФ (п. 15 Постановления).

Ц. осужден по ч. 1 ст. 131 УК РФ. В ходе совершения изнасилования он умышленно нанес Г. не менее двадцати ударов по голове и не менее двенадцати ударов по другим частям тела, которые повлекли за собой кратковременное расстройство здоровья, причинив потерпевшей легкий вред здоровью [4]. По другому делу Р. осужден по ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132, ч. 1 ст. 139 УК РФ. Причинение потерпевшей в процессе изнасилования и насильственных действий сексуального характера вреда здоровью средней тяжести не потребовало дополнительной квалификации по статье об умышленном причинении вреда здоровью [5].

В указанном Постановлении Пленум Верховного Суда РФ также разъяснил, что если при изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера потерпевшему умышленно причиняется тяжкий вред здоровью, действия виновного квалифицируются по соответствующей части ст. 131 или ст. 132 УК РФ и по ст. 111 УК РФ (п. 15 Постановления). В связи с этим возникает вопрос: почему причинение вреда здоровью средней тяжести охватывается ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 УК РФ, а в случае причинения тяжкого вреда здоровью требуется дополнительная квалификация по ст. 111 УК РФ?

По этому поводу рядом авторов высказаны соображения, что при решении вопроса о содержании насилия в составном преступлении немаловажная роль принадлежит санкциям[6]. А.В. Наумов указывает на необходимость квалификации по совокупности преступлений, если санкция за одно из деяний, образующих составное преступление, строже санкции, предусмотренной за составное преступление [7]. Л.Д. Гаухман отмечает, что "более полная норма не должна быть менее строгой по сравнению с менее полной нормой"[8].

Наказание по ч. 1 ст. 131 УК РФ предусмотрено в виде лишения свободы на срок от 3 до 6 лет. Санкция по ч. 1 ст. 111 УК РФ строже - до 8 лет лишения свободы. Таким образом, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей не охватывается составом изнасилования, образуя с ним совокупность преступлений. Действия виновного лица, повлекшие причинение тяжкого вреда по неосторожности, должны квалифицироваться по п. "б" ч. 3 ст. 131 УК РФ как единое составное преступление.

Д. применил физическую силу к П. с целью ее изнасилования. Подавляя сопротивление потерпевшей, он нанес ей удар рукой по голове, но не смог совершить половой акт по физиологическим причинам. Продолжая свои действия, он еще несколько раз ударил потерпевшую по лицу, нанес не менее десяти укусов в область кончика носа, ушных раковин, молочных желез, губ, предплечья и грудной клетки. В результате рвано-укушенных ран у П. на ушных раковинах, в области носа и губ образовались рубцы, которые нарушают симметрию лица, искажают мимику и являются неизгладимыми, вследствие чего обезображивают лицо, что свидетельствует о причинении ей тяжкого вреда здоровью. Д. признан судом виновным в покушении на изнасилование по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 131 УК РФ и по п. "б" ч. 2 ст. 111 УК РФ в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью [9].

 

1.1.2. Уголовно-правовая оценка признаков насильственных действий сексуального характера

 

Федеральными законами от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ и от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ, по существу, установлена новая система преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности (сексуальных преступлений). Принципиально по-другому определяются уголовно значимая градация возраста потерпевшего (потерпевшей) и субъективное отношение преступника к такому возрасту; введено (точнее, возвращено в УК) понятие "половая зрелость"; в качестве особо отягчающего обстоятельства стал расцениваться специальный рецидив при совершении сексуальных преступлений. Вновь появилась разница в уголовно-правовой оценке тяжести противозаконного полового сношения, с одной стороны, и мужеложства и лесбиянства - с другой (ч. ч. 1, 2 ст. 134 УК). Перечисленные новеллы заставляют переосмыслить многие признаки сексуальных преступлений.

1. Одной из неожиданных новелл УК стало размежевание по степени общественной опасности таких деяний, как противозаконные половое сношение, с одной стороны, и мужеложство и лесбиянство - с другой. Изначальная редакция УК вполне справедливо исходила из равенства мужчины и женщины в плане охраны их половой свободы и неприкосновенности: основные и квалифицированные составы изнасилования и насильственных действий сексуального характера предусматривали (и предусматривают) одинаковую меру уголовно-правовой репрессии. Более того, в ч. 1. ст. 133 УК противозаконные половое сношение, мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера уравнены в характере и степени своей общественной опасности (что представляется вполне оправданным и справедливым, хотя бы в силу конституционного предписания о равенстве полов).

Однако буквальное прочтение ч. ч. 1 и 2 ст. 134 УК позволяет утверждать, что традиционное половое сношение в уголовно-правовом смысле все же "менее опасно" по сравнению с актом мужеложства или лесбиянства. Действительно, добровольное половое сношение взрослого с лицом, не достигшим 16 лет или половой зрелости, максимально карается четырьмя годами лишения свободы. С другой стороны, добровольный акт мужеложства или лесбиянства в отношении лица, не достигшего 16 лет или половой зрелости, может повлечь наказание взрослого партнера вплоть до шести лет лишения свободы.

Но совершенно непонятно отсутствие в ст. 134 УК указания на совершение иных действий сексуального характера (хотя в названии статьи они есть). Получается, что в силу буквального понимания закона, например, добровольный оральный секс взрослого с несовершеннолетним партнером от 12 до 16 лет не наказуем (квалификация содеянного в данном случае как развратных действий означала бы применение уголовного закона по аналогии, что прямо и однозначно запрещено в ст. 3 УК).

2. Особое место в системе квалифицирующих и особо квалифицирующих сексуальные преступления признаков имеет возраст потерпевшей (потерпевшего). Традиционно в системе половых преступлений существовало указание на три возраста: малолетний (до 14 лет), несовершеннолетний (от 14 до 18 лет) и взрослый. В настоящее время применительно к составам преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 134 и ч. 2 ст. 135 УК, появилась новая градация уголовно значимого возраста потерпевшего: лицо от 12 до 14 лет.

Возможно, выделение данной возрастной группы потерпевших имеет веские основания. Однако создается определенная коллизия между ч. 4 ст. 134 УК, с одной стороны, и частями ст. ст. 131 и 132 УК, предусматривающими ответственность за сексуальное насилие в отношении малолетних, - с другой. Дело в том, что традиционно добровольное половое сношение либо иное сексуальное действие в отношении малолетнего лица считалось сексуальным насилием по причине того, что малолетние лица расценивались в качестве беспомощных и, соответственно, не отдающих отчет в истинном характере производимых с ними действий.

Теперь, по всей видимости, насильственным сексуальным преступлением должно расцениваться добровольное сексуальное действие с лицом, не достигшим 12-летнего возраста. В силу примечания к ст. 131 УК лицо, не достигшее 12-летнего возраста, считается находящимся в беспомощном состоянии, т.е. такое лицо не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий. Таким образом, половая неприкосновенность как объект уголовно-правовой охраны в настоящее время подразделяется на два, если можно так выразиться, подвида: абсолютная – ею обладают лица в возрасте до 12 лет, и относительная, присущая лицам в возрасте от 12 до 16 лет.

Интересно другое: как известно, субъект преступления, предусмотренного ст. 134 УК, - взрослое лицо. Субъект изнасилования и насильственных действий сексуального характера – лицо, достигшее 14 лет. Возникает вопрос: как расценить добровольное сексуальное действие, совершенное, допустим, 16-летним подростком и 13-летним ребенком? Раньше 16-летнее лицо однозначно несло бы ответственность по статьям о насильственных сексуальных преступлениях. В настоящее время это исключено, так как даже взрослый партнер в указанной ситуации не может нести ответственности по соответствующим частям ст. ст. 131 или 132 УК. Думается, что это – один из наиболее серьезных просчетов Федерального закона от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ, по существу, ослабляющий общую линию на усиление борьбы с сексуальными преступлениями.

3. В ч. ч. 1 и 2 ст. 134 и ст. 135 УК возраст потерпевшего (потерпевшей) безальтернативно связан с понятием половой зрелости. На половую зрелость как признак сексуальных преступлений имелось прямое указание в ст. 119 УК РСФСР 1960 г. ("Половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости"). Само же это понятие обычно трактовалось как определенное физиологическое состояние организма, характеризующееся "способностью полного выполнения половых функций"[10]. Возникает вопрос: всегда ли лицо младше 16 лет должно считаться не достигшим половой зрелости? Ответ очевиден – конечно, нет, ведь "полное выполнение половых функций" (в первую очередь, способность к зачатию и деторождению) может иметь место и в более раннем возрасте. Как, впрочем, половая зрелость может и не наступить у лиц, перешагнувших 16-летний возрастной рубеж.

Поэтому увязка возрастной планки потерпевшего и достижения им половой зрелости выглядит излишней: приоритет при решении вопроса об уголовной ответственности должен отдаваться возрасту потерпевшего (потерпевшей). Это означает, что в случаях, когда возраст жертвы менее 16 лет, но она достигла половой зрелости, добровольные сексуальные и развратные действия с ней должны расцениваться в качестве преступления (естественно, если партнер обладает возрастным признаком субъекта).

4. Практически сразу же после опубликования Федерального закона от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ развернулась научная дискуссия о том, оправданно ли исключение признака заведомости виновного относительно возраста потерпевшего в сексуальных преступлениях[11]. Традиционно Закон и судебная практика исходили из постулата о том, что виновный в сексуальном преступлении должен был осознавать возраст жертвы, имеющий уголовно-правовое значение, либо такой возраст должен был быть очевидным для виновного. При этом сомнения в осознании истинного возраста потерпевшей (потерпевшего) толковались в пользу лица, совершившего сексуальное посягательство.

В одном из решений Верховного Суда РФ указано, что на момент совершения преступления фактически потерпевшей исполнилось 13 лет 3 месяца и 10 дней. Ранее она преступников не знала. При знакомстве с ними на вопрос о ее возрасте ответа не дала. Возраст виновных на этот день составлял от 15 до 16 лет. Как видно из их показаний, все они полагали, что потерпевшей было 15 – 16 лет, так как она была одинакового роста с ними, применяла косметику, ее поведение и разговор не свидетельствовали о ее малолетнем возрасте. В результате Верховный Суд РФ отменил квалификацию изнасилования по данному пункту [12].

Исключение признака заведомой осведомленности виновного о возрасте потерпевшего (потерпевшей), имеющем уголовно-правовое значение, открывает широкий путь объективному вменению в уголовном праве, нарушая основополагающие предписания ст. 5 УК.

На момент совершения преступления потерпевшей Т. было полных 17 лет и 4 месяца. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, ее рост – 166 см, половой зрелости Т. достигла, что подтверждено ее антропометрическими данными и сведениями о физиологическом развитии. Обстоятельства знакомства Г. с потерпевшей, данные о ее физическом развитии и другие доказательства дают основание прийти к выводу о том, что Г. заблуждался в оценке возраста потерпевшей, и поэтому пункт об изнасиловании заведомо несовершеннолетней вменению не подлежит [13]. Если бы Г. совершил данное деяние в настоящее время, у него были бы все шансы быть осужденным по п. "а" ч. 3 ст. 131 УК.

Однако Верховный Суд РФ принял обоснованное решение, указав, что внесение Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ изменений в ст. 131 УК РФ (т.е. исключение из прежней редакции указания о "заведомости" совершения изнасилования потерпевшей, не достигшей 14 лет) не освобождает органы следствия от обязанности доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий. Из этого следует, что сторона обвинения должна доказывать наличие у виновного умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей именно четырнадцатилетнего возраста [14].

Данную позицию Верховного Суда РФ можно только приветствовать: в предмет доказывания по делам о сексуальных преступлениях должна входить осведомленность виновного о возрасте потерпевшей (потерпевшего), если он (возраст) имеет непосредственное уголовно-правовое значение.

5. На фоне усиления борьбы с сексуальными преступлениями и педофилией (теперь это и уголовно-правовой термин) в систему сексуальных преступлений введено ультраотягчающее обстоятельство: совершение сексуального преступления в отношении малолетнего потерпевшего (потерпевшей) лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего. По существу, речь идет о возрождении в УК института специального рецидива, упраздненного в декабре 2003 г.

Исходя из сопоставительного анализа ст. ст. 18, 86, 131 - 135 УК, специальный рецидив в системе сексуальных преступлений имеет место, если у лица на момент совершения сексуального посягательства на малолетнюю жертву имеется судимость за любое из преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 131, п. "б" ч. 4 ст. 131, п. "а" ч. 3 ст. 132, п. "б" ч. 4 ст. 132, ч. 2 ст. 133, ч. ч. 1 - 5 ст. 134 и ч. ч. 1 - 4 ст. 135 УК.

Конечно, ужесточать уголовно-правовые средства борьбы с сексуальными посягательствами против малолетних лиц нужно. Однако смущает вопрос: можно ли ставить на одну полку (в плане характера и степени общественной опасности) сексуальное насилие в отношении малолетней жертвы и, например, квалифицированное убийство и акты геноцида (все эти преступления караются вплоть до пожизненного лишения свободы)? Скорее всего нет, хотя это уже вопрос к законодателю.

 

1.1.3. Вопросы квалификации половых преступлений

 

На практике возникают вопросы при квалификации деяний, связанных с применением сексуального насилия.

Это связано как с реформированием законодательства об ответственности за эти посягательства, так и со спорами по поводу обоснованности толкования соответствующих норм уголовного закона высшим судебным органом.

1. В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" разъяснено, что "под половым сношением следует понимать совершение полового акта между мужчиной и женщиной, под мужеложством - сексуальные контакты между мужчинами, под лесбиянством - сексуальные контакты между женщинами. Под иными действиями сексуального характера следует понимать удовлетворение половой потребности другими способами..." [15].

По сути, предложенная Пленумом дефиниция вводит в состав указанных насильственных половых преступлений признак цели, который вряд ли возможно различить с мотивом: совершая, в частности, изнасилование, утверждает Пленум, лицо желает удовлетворить половую потребность, т.е. ощутить удовлетворение от того, что испытало особо приятные физиологические и психологические ощущения как от полового акта, так и, возможно, от того, что секс был "окрашен" сопровождающим его насилием над жертвой.

Такое определение существенно ограничивает пределы действия ст. ст. 131 и 132 УК, поскольку в действительности не каждые половое сношение и сексуальные контакты, совершаемые в результате физического или психического принуждения, направлены на удовлетворение половой потребности посягателя. Как указывал один из наиболее авторитетных исследователей вопросов квалификации половых преступлений А. Игнатов, хотя "мотивом изнасилования чаще всего выступает стремление удовлетворить половую потребность, но могут быть и мотивы мести, желание опозорить женщину, принудить ее выйти замуж и др."[16]. Так же считает А. Чучаев, добавляя к этому перечню мотивы совершения изнасилования по найму, из-за национальной и религиозной ненависти или вражды[17].

Бывший сожитель под угрозой применения насилия заставлял потерпевшую вступать с ним в половую связь, но половой акт физиологически специально не заканчивал, стремясь лишь продемонстрировать женщине сохраняющуюся над нею власть. Следовательно, не всегда при насильственном половом акте насильником преследуется соответствующая цель, что ответственность за изнасилование не исключает.

2. Не менее сложен ввиду той же причины – ограничительного толкования Пленумом пределов действия нормы – вопрос о квалификации разнообразных насильственных действий сексуального характера, часть которых – лесбиянство и мужеложство – Пленум назвал сексуальными контактами. Под контактами следует понимать любые за исключением собственно полового акта действия, состоящие в оральном сексе, во введении в генитальное или анальное отверстие какого-либо предмета, прикосновении к интимным частям тела потерпевшего или, напротив, половыми органами к телу другого лица[18]. Можно ли отнести такой контакт, совершенный с использованием насилия либо угрозы его применения, к деяниям, предусмотренным ст. 132 УК? Думается, толкование ст. 132 УК допускает положительный ответ на этот вопрос. Однако ограничение действия этой статьи обсуждаемой целью удовлетворения виновным своей половой потребности такой широкой подход к толкованию исключает, и вот к чему это приводит на практике.

Районным судом установлено, что К. и П. в бытовой комнате школы-интерната сняли с несовершеннолетнего потерпевшего одежду и ввели в анальное отверстие зубную щетку, причинив физическую боль. Указанные действия квалифицированы по ст. 132 УК как групповое насильственное действие сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица.

Однако суд кассационной инстанции, сославшись на понимание Пленумом Верховного Суда действий сексуального характера как действий, направленных на удовлетворение половой потребности, указал: данных о том, что К. и П. совершением указанных действий удовлетворяли свою половую потребность, в материалах дела нет. Объективно их действия характеризуются нарушением порядка в общественном месте, каким является школа-интернат, пренебрежением к нормам морали и нравственности, принятым в обществе, что выразилось в издевательстве над потерпевшим. При таких данных в кассационном порядке приговор изменен, действия осужденных переквалифицированы на ч. 2 ст. 213 УК [19].

Это решение было принято, когда квалификация подобных действий по "резервной" ч. 2 ст. 213 УК еще была возможна, т.е. в период действия самой первой редакции этой нормы - до 2003 г. Теперь же содеянное, если исключить по названным причинам ответственность по ст. 132 УК, квалифицировалось бы по п. "а" ч. 2 ст. 116 УК как совершение из хулиганских побуждений насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК, по совокупности с п. "е" ч. 2 ст. 117 УК как причинение группой лиц по предварительному сговору психических страданий насильственными действиями, не повлекшими последствий, указанных в ст. ст. 111 и 112 УК.

Представляется, однако, что в обсуждаемых случаях имеет место посягательство именно на половую свободу лица - его насилием или угрозой насилия принуждают участвовать в том, что в законе очень широко определено как действия сексуального характера. А потому содеянное и в последнем случае должно квалифицироваться по п. "а" ч. 3 ст. 132 УК как совершенные группой лиц по предварительному сговору действия сексуального характера с применением насилия к несовершеннолетнему потерпевшему.

3. Обсуждаемая проблема еще более обостряется при уголовно-правовой оценке иных, помимо сексуальных контактов (включая половой акт), насильственных сексуальных посягательств. Некоторые криминалисты утверждают, что ст. 132 УК не охватываются насильственные развратные действия, например демонстрация порнографических фильмов, половых органов, совершение полового акта в присутствии потерпевшего, и вообще исключают их из перечня преступных деяний. Вывод о непреступности содеянного делается на том основании, что а) ст. 135 УК ответственность предусмотрена за совершение развратных действий без применения насилия и б) перечисленные развратные действия - демонстрация половых органов и т.п. – не отвечают понятию действий сексуального характера как непосредственно направленных на удовлетворение половой потребности виновного.

С некоторой оговоркой надо поддержать ту точку зрения, что "развратные действия с применением насилия как средства принуждения потерпевшего или как способа совершения развратных действий, например, разрыв пальцем девственной плевы, должны квалифицироваться по статье 132 УК"[20]. Оговорка состоит в том, что приведенный в качестве иллюстрации пример охватывается понятием сексуального контакта, подразумевающего физическое соприкосновение с половыми органами виновного и/или потерпевшего. Такие действия в литературе называют развратными действиями физического характера, по сути, презюмируя, что они не могут не быть направлены на удовлетворение половой потребности[21]. В приведенных же случаях (демонстрация порно и т.п.), вызывающих споры о квалификации, речь идет о визуальном, звуковом или ином (например, когда жертву насильно заставляют принять сильнодействующее сексуально возбуждающее средство в целях последующего наблюдения за ее поведением), но не физическом сексуальном контакте, т.е. о развратных действиях интеллектуального характера. Так можно ли и "интеллектуальные" развратные действия расценить как действия сексуального характера?

Ответ на этот вопрос должен быть положительным, пусть сами по себе развратные действия нередко не направлены на непосредственное удовлетворение половой потребности виновного (хотя порой такое удовлетворение им достигается и за счет собственно демонстрации потерпевшему порно, половых органов и т.п.), например, если виновный, получив за это вознаграждение, связав потерпевшую, заставляет ее наблюдать, как он производит физиологические отправления. Прав В. Коняхин, когда, не ограничивая перечень действий, квалификацию которых он предлагает, целью удовлетворения виновным своей половой потребности, пишет: "При перерастании развратных действий в изнасилование или насильственные действия сексуального характера содеянное полностью поглощается ст. ст. 131 или 132 УК. Исключением является ситуация, когда изнасилование потерпевшей, к примеру, совершается на глазах ее малолетнего ребенка[22].

4. Отнесение "интеллектуальных" развратных действий к действиям сексуального характера актуализирует проблему, связанную с указанием в примечании к ст. 131 УК, на то, что к изнасилованию и совершению насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних и малолетних относятся, в частности, развратные действия, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т.е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий. Следовательно, не должна создавать проблем квалификация по ст. 132 УК развратных действий с применением насилия, с угрозой его применения либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего, когда деяние состояло в совершении развратных действий физического характера.

Например, когда, как установлено по одному из уголовных дел, спящей малолетней потерпевшей ощупывали грудь, гладили половые органы и т.п. Однако, скажем, демонстрация гениталий малолетнему, не понимающему действительного характера совершаемых действий или склонение малолетних к тому, чтобы они за денежное вознаграждение били плеткой по ягодицам оплачивающего такие действия лица, испытывающего в результате сексуальное удовлетворение, не всегда может быть расценено как преступление, предусмотренное ст. 132 УК. Как не могло оно в некоторых случаях охватываться и ст. 135 УК до дополнения в 2012 г. Уголовного кодекса упомянутым примечанием к ст. 131 УК.

В чем состоит посягательство на половую свободу, половую неприкосновенность личности, когда, лицо, страдающее педофилией, рассматривает голого малолетнего втайне от последнего: принимающего душ, спящего, на пляже и т.п.? Или обнажается перед спящим или психически больным малолетним, не осознающим происходящего? Педофил удовлетворяет с помощью таких дейс<

123Следующая ⇒

Поделиться: