 |
Седина в голову, бес в ребро
|
|
|
|
Сказки Эльфики.
Книга 1 «ЖИЗНЬ КАК ЧУДО»
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. О ВОЛШЕБНОМ ПЕРЫШКЕ
2. ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
3. В ТРЕХ СОСНАХ
4. ЧУДОВИЩЕ
5. ЭКСПРЕСС «СПУТНИК»
6. ПРО БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ
7. ЛЕКАРЬ
8. КЛИНИКА «ИДЕАЛ»
9. ПРО ОБИДУ ПЕРЕТЕРОВНУ
10. СУББОТНИК
11. КОРОБЕЙНИК
12. МАРИОНЕТКА
13. ШЛЯПНИЦА
14. АМУРНЫЕ ДЕЛА
15. ДИАЛОГ С ЛЮБОВЬЮ
16. ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
17. УБЕЖИЩЕ
18. ДЕВОЧКА БАЮСЯ
19. СЕДИНА В ГОЛОВУ, БЕС В РЕБРО
20. ЛЮДИ-ПТИЦЫ
21. ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
О ВОЛШЕБНОМ ПЕРЫШКЕ
Перышко было легким и невесомым, очень подвижным и непоседливым. Это вызывало неодобрение у родственников. Родственники работали в Перьевой Подушке и очень гордились достигнутой стабильностью.
- Взрослей, Перышко, присматривайся. Скоро и ты пойдешь на работу. Мы за тебя замолвим словечко, и тебя возьмут в Самую Большую Подушку, — внушала мама.
Перышко не хотело в Подушку. Оно наблюдало, какие после работы бывают родственники: усталые, слежавшиеся, помятые, придавленные какие-то. Перышку это ужасно не нравилось. «Ах, я вовсе не хочу, чтобы на меня давили! Как мне хочется летать, повидать мир, поучаствовать в разных Чудесах!» — мечтало Перышко.
- Какое-то ты легковесное, — оценивающе прикидывал дед. – Легкомысленное, я бы сказал! Нет, с таким несерьезным отношением к жизни все закончится Пылесосом!
Пылесосом Перышко пугали часто. Все боялись Пылесоса, потому что там заканчивали свою жизнь Перья-бунтари, отбившиеся от общей массы. Говорили, что те, кто попадает в Пылесос, пролетают по темному тоннелю, а потом они видят Свет, где их кто-то встречает, и тогда происходит Воссоединение. Никогда, ни в одной Подушке не видели Перьев, вернувшихся Оттуда. Но Перышко даже Пылесоса не очень-то боялось, потому что было любознательным и хотело познать Мир во всем его разнообразии.
- Ну и что ты тут разлеталось? – ворчала бабушка. – Что тебя мотыляет из стороны в сторону? Нельзя так разбрасываться! Бери пример с дяди – вот он свое место в жизни нашел!
Дядя работал в большом городе, в музее, третьим хвостовым пером чучела павлина. Его никто никогда не видел, но всегда ставили в пример как солидное, состоявшееся Перо.
- Охрана, регулярная чистка, бесплатный нафталин! – вздыхала бабушка. – Чтоб нам так жить!
Но так жить Перышко не хотело. Ему не нравилось долго находиться на одном месте, а тем более пахнуть нафталином. Перышко чувствовало, что предназначено для чего-то другого, гораздо более интересного. Но никак не могло понять, для чего именно.
- Да, не удалось ты у нас…- сокрушался отец. — Все Перья как Перья, держатся вместе, не разлетаются. А ты??? Куда тебя несет? И кто ты такое, чтобы от коллектива отделяться?
Перышко наслушалось столько критики в свой адрес, что совсем загрустило. Оно с тоской поглядывало на Самую Большую Подушку, и понимало, что скоро, совсем скоро займет свое место среди собратьев – и тогда прощай мечты! Прощай свобода!
И однажды весной, когда открыли форточку и в нее ворвался озорной легкий ветерок, Перышко подпрыгнуло, поймало свежую струю – и вылетело за пределы привычного Маленького Мирка.
Большой Мир оглушил Перышко обилием красок, звуков и совершенно новых ощущений. Какое-то время Перышко наслаждалось радостью полета, а когда ветерок приустал, наигрался и стал затихать, Перышко грациозно опустилось на садовую скамейку. Тут же рядом с ней сел Воробей.
- Привет, чего разлеглось в одиночку? – спросил Воробей.
- Я улетело от своих. Я хочу повидать Мир, — доверительно сообщило Перышко.
- И чем ты будешь заниматься? – поинтересовался Воробей.
- Я еще не знаю, — сказало Перышко, — ведь я так мало видело в жизни, а вокруг столько интересного!
- Рисковое ты, — не то одобрил, не то осудил Воробей. – Мы и то в стае держимся. А по одному опасно. То кошки, понимаешь ли, дерут…То вороны нападают…Неспокойно!
- А чем Перья занимаются в Большом Мире? – спросило Перышко.
- А кто чем! – жизнерадостно сказал Воробей. – Я вот когда в Китай летал, так там модно в Пуховики устраиваться.
- Не хочу в Пуховик. Почти ничем не лучше Подушки, — отвергло мысль Перышко.
- А чего тебе хочется? – поинтересовался Воробей.
- Мне хочется разнообразия. Творчества. И чтобы меня и мой труд кто-нибудь ценил! А самое главное – мне хочется быть не просто нужным, но и уникальным! Я не хочу быть как все, я хочу чего-то особенного! – заявило Перышко.
- Ну, тогда не знаю! – призадумался Воробей. – Какое-то ты…необычное. И запросы у тебя странные. Знаешь, если хочешь, прицепляйся ко мне – я тебя отнесу в одно странное место. Там живет один странный человек. Может, там найдутся ответы на твои вопросы?
- Хорошо, спасибо! – радостно ответило Перышко и прицепилось к спинке Воробья.
Полет оказался чудесным! Внизу мелькали дома и люди, деревья и водоемы, а сверху пригревало яркое весеннее солнышко. «Да, именно этого я и хотело! — с восторгом думало Перышко. – Как прекрасен Мир! И как жалко пролежать всю жизнь в Подушке и ничего этого не увидеть!»
- Ну вот, прилетели, — повернул голову Воробей. – Снижаемся, держись крепче!
Через несколько секунд они оказались на веранде большого загородного дома. В углу веранды стоял большой круглый стол, а за ним в кресле восседала обширная и жизнерадостная Дама в Разноцветном. Она выглядела весело, как цветущая клумба – Перышку очень понравилось.
- Привет, Воробышек! – весело сказала Дама.
- Чирик-чирик, — ответил ей Воробышек.
- Что нового творится в этом Прекрасном Мире? – продолжала Дама. – Какие новые сказки ты на крылышках принес?
- Ну что, Перышко, как тебе она? – спросил Воробей.
- Очень необычная Дама, — оценило Перышко. – Я таких еще никогда не видело. А чем она занимается?
- Она Сказочница. Сочиняет Самоисполняющиеся Волшебные Сказки. Она и меня в сказках не раз описывала, вот! – с легкой гордостью похвастался Воробей.
- Про сказки я слышало, — заинтересовалось Перышко. – У нас часто на ночь сказки рассказывали. Но как их сочиняют – на разу не видело!
- Воробышек, обедать! – позвала Дама, успевшая вынести из дома блюдечко с какими-то зернами вперемешку с разноцветными сушеными ягодами. Блюдечко выглядело так же пестренько и нарядно, как и сама Дама. Воробей радостно поскакал к блюдечку. А Перышко не удержалось и мягко спикировало с Воробья прямо в центр стола.
- Ого! – весело удивилась Дама. – Какой Подарок Судьбы! Перо явно не воробьиное. Необычное, я бы сказала, перо. Интересно, для чего ты его приволок? А, Воробышек?
- Чик-чирик, чик-чирик, — с набитым ртом проверещал Воробей.
- Ага, понятно, — сообразила Дама. – Это Волшебное Перышко. Ты его принес из другой сказки. И преподнес мне в подарок. А я сейчас узнаю, что оно может делать…
С этими словами Дама взяла Перышко в руки и слегка покачала на ладошке, прикрыв глаза.
- Так…Тааааак….Стоп! – Дама кинулась к столу, пристроила Перышко перед собой, пододвинула стопку бумаги и лихорадочно начала выводить на ней какие-то пестренькие значки.
- Что это она делает? – обеспокоилось Перышко.
- Тише, не мешай! – цыкнул Воробей. – Это у нее Вдохновение. Оно время от времени приходит и заставляет ее писать Сказки.
- А где оно, Вдохновение? – завертелось Перышко.
- А я знаю? – отмахнулся Воробей. – Оно каждый раз разное, маскируется под что попало. Однажды ее даже Лопата вдохновила, представляешь такое?
- Нет, не представляю, — Перышко зачарованно следило за процессом рождения Сказки.
- Все! Вуаля! – через какое-то время громко провозгласила Дама, откинувшись в кресле. – Слышишь, птица-Воробей? Новая Сказка на свет появилась! Это надо срочно протанцевать!
И Дама, вскочив с кресла, закружилась по веранде, сметая мелкие предметы и распугивая весенних мух. Наскакавшись вволю, Дама снова метнулась к столу.
- Слушай, Воробышек, я еще никогда не испытывала ТАКОГО вдохновения! Уже следующая сказка наружу просится! Это что же случилось?
Тут Дама увидела Перышко и замерла.
- Ах, вот в чем дело! Ну конечно! Ты принес мне Волшебное Перо! И меня прет! Правильно, ведь все писатели знают в этом толк: еще Пушкин и Гоголь писали специальными перьями, а потом как-то подзабылась традиция. Похоже, напрасно…
Перышко слушало, замерев и затаив дыхание. Воробей тоже застыл с открытым клювом.
- Конечно! Перо ведь такое легкое, воздушное, невесомое! Оно и приносит Вдохновение! Теперь оно будет моим Вдохновенным Пером! Единственным и неповторимым! Ах, дорогой Воробей, как я рада, что мы с тобой знакомы! – Дама колыхала всеми разноцветными одеждами, и это было весело и прикольно.
- Меня от сказок прямо распирает, — не унималась Дама. – И это все благодаря Перышку. Я знаю, я чувствую: стоит им хорошенько помахать, и поднимется Свежий Ветер Перемен, а он принесет все, что пожелаешь!
- Господи, что она такое говорит? – пробормотал ошеломленный Воробей.
- Она все правильно говорит, — взволнованно сказало Перышко. – Я и само что-то такое чувствовало. Что я не простое, а Волшебное. Только до конца понять не могло. Но теперь…
- Да уж, похоже, я тебя точно по адресу принес, — констатировал Воробей.
- ПЕР и парение, ПЕР и парение! – ликовала Дама-Сказочница. – Перышко, дорогое, да мы теперь горы свернем! Начинается время Волшебства! Мы еще с тобой в Париж поедем! На презентацию нашей Сказочной Книги! А потом у тебя появятся Новые Возможности, тебя заметят! И ты сможешь попробовать себя в Высоком Искусстве Моды. Или в театре. Или даже в кино!
- Я согласно, — не стало протестовать Перышко. – И в Париж согласно, и в другие места.
- А теперь, дорогой Воробей, извините, нам с Перышком надо работать, а то у нас ПЕР попер, — строго сказала Сказочница. – Ждем Вас завтра, как обычно, к обеду. И спасибо за такой Королевский Подарок! Вместе мы сочиним столько сказок! Две книги! Или даже пять!
- Обязательно! – уверенно сказало Перышко.
Теперь оно знало, зачем пришло в этот Мир. И что оно единственное и неповторимое. И что впереди – столько интересного!!!
Перышко уже не вспоминало о скучной Подушке и зловещем Пылесосе. Оно уже прикидывало, как будет вдыхать запах парижских улочек и ловить Свежий Ветер Перемен.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА.
Род когда-то был сильным и богатым. В нем было много энергии и жизненной силы, и поэтому в роду рождались сильные и энергичные люди. Писатели и флибустьеры, золотоискатели и укротители, гардемарины и купцы, путешественники и промышленники - кем только не становились представители этого рода. Они всегда были впереди, и все им удавалось. Сила такая была им дана не просто так - а чтобы прогресс двигать, тем, кто слабее дорогу прокладывать.
И в какой-то момент (никто и не заметил как!!!) случилось так, что род стал забывать о том, кто и для чего им все это подарил - о Творце. А этого делать ни в коем случае нельзя, потому что стоит человеку возомнить, что он - царь и Бог, и сразу же открывается лазейка для кума Гордыни и кумы Жадности.
|
|
|
Кум Гордыня сгубил немало блестящих офицеров, великих государей и прочего люда. Он выжидает удобный момент, просачивается в любую лазейку, прилипает к человеку сзади, обнимает его за плечи и тихо нашептывает ему в ухо: «Ты лучший… Ты исключительный… Ты баловень судьбы… Тебе все можно!». А следом за ним в другое ухо шелестит кума Жадность: «Зачем тебе о других думать? Самому мало! Для себя старайся, нечего слабакам потакать. Пусть выживает сильнейший! То есть ты…».
Здравый человек сразу обеспокоился бы: «Чего это я? С чего бы я вдруг такой исключительный стал??? И зачем мне столько всего?». А тот, кто забыл о Творце - не здоров, всяким инфекциям подвержен. И случается с ним «звездная болезнь»: начинает он думать, что он сам себе Творец, а в его руках судьбы людей, а то и Мира!
Но и Мир не дремлет. Как только такая зараза где объявится - Мир сразу начинает меры предпринимать, чтобы эпидемии не случилось. Хотя бывает, и не поспевает, про фашистов-арийцев все ведь помнят? Вот это и была эпидемия, и сколько жизней унесла!
В общем, род, про который мы говорим, заболел. Поселился в нем кум Гордыня. Нет, жизненной силы в нем все еще много оставалось, и энергии тоже, но только вот люди рода стали это употреблять не на пользу Миру, а в корыстных целях, для себя. Зацепились они за славу, за богатство, за почет, за материальные ценности. А о духовных напрочь забыли!
И предавали, и убивали, и унижали, и обманывали, и растаптывали - все было. Мир обеспокоился: такой род хороший, такие люди сильные в нем рождаются! Жалко такой человеческий материал изводить - лучше полечить.
А лечение у мира простое: за что зацепились - то отнимает. Если человек правильно поймет, исправится, то может снова подняться. А если обидится, судьбу проклинать начнет или у других отбирать - Мир его еще пуще лишениями лечить станет.
Вот и этот род начал Мир лечить по-своему. Только Гордыня с Жадностью там уж как-то очень прочно поселились, корни пустили. Стал род свою былую славу и силу терять. Мужчины начали умирать рано. Женщины стали от детей отказываться. Самоубийцы в роду появились. Болезни да травмы пошли.
Тут бы людям рода остановиться, призадуматься… Но нет! Не остановились. Власть, она ведь штука соблазнительная, когда тебя люди боятся и трепещут, Эго-то как тешится, растет-раздувается! Вот, бывает, понаблюдает Мир за чересчур властным и гордым человеком, который других тиранить да обманывать привык, свысока поглядывать, покачает головой, да и отнимет у человека, скажем, ноги… Мол, как ты теперь-то свысока поглядишь? А человек не понимает, тиранит теперь тех, кто поближе да поменьше - детишек, например. Не вылечился, значит, не понял… Если в роду не появится кто-нибудь понимающий, так роду и до смерти недолго, сойдет на нет.
Вот и стали в роду получаться вместо путешественников - игроки, вместо хозяек - бездельницы, вместо купцов - ростовщики, вместо моряков - пьяницы. Вырождаться стал род, мельчать.
Да только Мир всегда дает последний шанс, последнюю надежду - приходит в род Обновитель. Задача ему достается трудная, но если справится, не спасует - почистит свой род, и снова сила и энергия в него вернется.
Вот такого ребенка Мир и решил послать роду. Спасителя-Обновителя.
Еще до того, как ребенку на Земле родиться, Творец с его душой личное собеседование имел.
- Вижу, что Душа ты сильная, светлая и чистая. Зачем воплощаешься, понимаешь?
- Понимаю, Отче. Обновитель я, род мне спасать предстоит.
- Что трудно тебе придется, осознаешь? Уж больно инфекция обширная, все члены рода поражены Гордыней да Жадностью. Столько дел понаворотили!
- Осознаю.
- Не струсишь, не спасуешь?
- На все воля твоя, Отче. Направь и поддержи. Все усилия приложу, обещаю.
- Знай же, что в тебе будут заложены все пороки твоих предков. Так надо, чтобы ты их осознала, почувствовала и исправила. И тебе придется пройти все их пути, всякие ужасы там будут. Нелегко это, больно!
- Знаю, Отче. Готова к этому тернистому пути. Уж очень хочу свой род спасти.
- А самое главное - ты ж, когда родишься, не будешь помнить, о чем мы тут договаривались. Там, на Земле, начнут тебя страсти родовые одолевать-колошматить. Выбор, оно конечно, как обычно, за тобой. Можешь глубже в пороки скатиться, а можешь подняться над ними и весь свой род поднять.
- Боязно, конечно, Господи. Знаю, какие соблазны на пути запланированы. Знаю, что Гордыня сразу мне на плечи присядет, Жадность грудь сдавит, они в нашем роду уж своими заделались. Знаю, что легко не будет. Но раз без этого никак - то что ж… С Богом помолясь!
- Хорошая ты Душа. Светлая. Все правильно понимаешь. Только знай, что я тебя без поддержки и там не оставлю. Закалю тебя с детства! Дам тебе мускулы душевные нарастить.
- Это как, Господи?
- А так. Ребенком еще будешь впотьмах в одиночку через кладбище ходить - это чтобы смерти не бояться. Пока бежишь через погост - научишься духов слышать. От них много пользы бывает, если спросить чего у них…
- Ясно. Буду бегать, не забоюсь.
- Мать на тебя внимания обращать не будет - так ты научишься только на себя рассчитывать.
- Это хорошо, это мне потом понадобится.
- Познаешь ты и венец славы, и бездну падения - чтобы Гордыню смирить, не заноситься, милость к падшим иметь. На своей шкуре почувствуешь, каково это - бездомным, гонимым и зависимым быть. Это чтобы Жадность усмирить.
- Что ж… Если это для рода надо - я готова.
- Ощутишь ты весь кошмар метаний - от Бога к Черту, от Света к Тьме, от Зла к Добру. Будет тебя разрывать - то туда, то сюда. Иной раз ни сил, ни даже слез не будет - но ты знай, помни, что это нужно, чтобы потом к середине прийти, к равновесию. Сама придешь - и род за тобой потянется.
- Род потянется - это хорошо. Значит, все спасемся!
- Буду в нужное время и в нужном месте тебе хороших людей посылать, Помощников. В каждом из них я тебе явлюсь. Каждый из них тебе Силы дать сможет, ты только взять умей.
- Буду брать, Отче.
- Крыша над головой у тебя будет, и сила воли, и ясный ум, и муж, и детки - не обижу. Может, еще чего попросить хочешь?
- Хочу, Господи. Прямо тебе скажу: не боюсь ни лишений, ни труда, а боюсь Гордыни да Жадности. Я вот о чем тебя попрошу: как только увидишь, что на меня соблазны напали, и я зашаталась, не справляюсь, ты помоги мне - отними то, к чему у меня страсть и жажда проявятся. Сделаешь?
- Склонил бы пред тобою голову, коль тело имел бы. Сильная ты душа, самоотверженная. Исполню твою просьбу, так тому и быть. Зацепишься за мужа - разлучницу пошлю. Зацепишься за богатство - огнем спалю. Зацепишься за человека - разочарование устрою. Рано или поздно помудреешь. Все у тебя получится. Я в тебя верю.
- Благодарю, о Господи. Для меня это очень важно. Если я буду знать, что ты в меня веришь - я точно справлюсь. Я буду смирять Гордыню, ограничивать Жадность и стремиться к Свету. К тебе, Господи.
- Я тебе противоядие от инфекции дам. Бескорыстное Служение называется. Помогай людям всегда, везде, просто так, задаром, от души - этим чиститься будешь, ко мне приближаться. Не дели людей на плохих и хороших, всем помогай, тем и спасешься.
- Но я же при рождении забуду! Как я пойму, что надо бескорыстно служить?
- Как научишься смирению и к Небесам душою обратишься, вспомнишь, кто ты и для чего. Тогда сможешь со мной разговаривать, советы получать. Многое тебе откроется, многое свершить сможешь. Будут тебе особые Дары.
- Что за Дары, Отче? Можно мне знать?
- Сейчас - можно. А потом - нет. Самой тебе до всего доходить придется. А Дары - такие: сможешь сквозь время и пространства видеть, красоту творить, поддерживать, руками лечить, энергию посылать, людям свет нести, путь открывать, ко мне обращать.
- Не много ли, Господи??? Не возгоржусь???
- Это тебе испытание такое, особенное. Возгордишься - и сама погибнешь, и роду не поможешь. Сумеешь Дары принять, правильно использовать - возвысишь свой род до Небес. Не славой, не богатством. Светом моим Божественным возвысишь!
… И в скором времени на Земле, в родильном зале, раздался крик ребеночка. Он вопил громко и требовательно, широко разевая беззубый рот, и так крепко ухватил акушерку за палец, что та аж охнула.
- Цепкая девчонка, - подивилась она. - Захапистая будет, жадная до жизни. Как назовете-то, мамаша?
- Надеждой, - сказала измученная мать.
- Хорошее имя, - похвалила акушерка. - Когда в роду Надежда есть, это славно.
Она была опытной акушеркой и правильно угадала: этот маленький горластый человечек был Последней Надеждой древнего, некогда сильного, а ныне ослабленного грехами и пороками рода. Был тем самым Обновителем, который должен был влить в холодеющие жилы рода исцеляющий свет бескорыстия и Божественной Любви.
В ТРЕХ СОСНАХ
- Аууууу! Людииииии! Помогите!!!!! – вызвал женский голос. Судя по изрядной охриплости, взывал уже давно.
- Дура, чего орешь? – спросил мужичок бомжеватого вида с большой клеенчатой сумкой, в которой позвякивали бутылки. Он с недоумением смотрел на женщину очень приличного вида, мечущуюся в пяти метрах от дорожки в треугольнике, образованном тремя большими соснами. – Чего голосишь, спрашиваю?
- А вам какое дело? – раздраженно спросила дама. – Я не вас звала. Шли себе – и продолжайте движение.
- Дык это… ну, тогда извиняйте, - смешался бомж и пошел дальше, звеня бутылками и поминутно оглядываясь.
- Ауууу! Ауууу! Людииии! – снова завела свою песнь дама.
- Красавица, замерзла? Может, помочь? – весело спросил симпатичный мужчина в стиле «мачо», поравнявшись с тремя соснами.
- Что еще за вольности? – обиделась дама. – Какая я вам красавица?
- А по-моему, очень даже ничего, - белозубо улыбнулся мачо. – Может, познакомимся?
- Я с незнакомыми не знакомлюсь, - гордо сообщила дама. – Особенно с такими.
- А какой я? – завеселился мачо. – Ну-ка, дайте мне характеристику! Очень интересно!
- Выпендрежник, бабник, донжуан, казанова. Еще врун, болтун и хохотун, - охарактеризовала его дама. Потом подумала и добавила: - И еще, наверное, ненадежный.
- Да, я такой, - весело согласился донжуан и хохотун. – Но зато добрый, веселый и бескорыстный. Ну так помощь-то нужна?
- Нет! Подожду кого-нибудь понадежнее, - смерила его холодным взглядом дама.
- Ну, как знаешь, красавица, - не стал настаивать он, и пошел себе, насвистывая, дальше по дорожке.
- Женщина, что вы там кричите? – спросила полная высокая старуха, выгуливающая болонку. – Тишину нарушаете, собачку беспокоите. Нельзя так в парке себя вести. Что у вас случилось?
- Да вот еще вы меня не поучали, - тут же парировала дама. – Надо – вот и кричу. Я помощи прошу у Мира.
- Ну так не надо же вопить так, что люди пугаются. Между прочим, за нарушение общественного порядка выписывается штраф, чтоб вы знали. Что надо-то, чем я могу помочь? – спросила старуха.
- Вы – ничем. Вы слишком высокомерная и склонны к нотациям. Я не приму от вас помощи, - неприязненно сказала дама.
- Ну, милая моя, была бы честь предложена, - обиделась старуха и дернула за поводок. - Пойдем, Гера!
- Людиии! Помогиииитеееее! – снова раздалось на весь парк.
- Гав! Гав, гав, гав! – рядом с соснами притормозила большая дворняга, мчащаяся куда-то по своим собачьим делам.
- Ой! Мамочки! Да что же это? Тьфу, как я напугалась. Чего тебе, ты, псина?
- Гав! Гав!
- Господи, какая страшная, вся в репьях каких-то. И облезлая. Да она, наверное, лишайная. Иди отсюда! Прочь! Место! Ой, что я говорю-то? Какое там место? Наверное, ее место на соседней помойке. А если она кусается? А вдруг у нее еще и бешенство??? Фу! Уходи! Уходи!
Собака неодобрительно гавкнула, развернулась и потрусила в обратную сторону. А дама осталась между своих трех сосен и снова начала взывать к Миру:
- Эге-ге-гей! Лююююди! Ауууууу!
- Тетенька, тетенька, что вы кричите? – окружила сосны группка подростков.
- Кричу, потому что заблудилась, - объяснила «тетенька».
- А где вы заблудились? – удивились подростки. – Тут же все насквозь видно, во все стороны!
- Вам, может быть, и видно, а мне – нет, - парировала дама. – Вам все равно, где болтаться, а я ищу Мудрость.
- Ненормальная какая-то, - прокомментировал пацан. – Вы ее точно здесь потеряли?
- Я ее не теряла, я ее просто ищу, - объяснила дама.
- Как грибы, что ли? – допытывался подросток. – Она какая, ваша Мудрость? Может, мы вам поможем поискать?
- Нет, дети, вам еще рано думать о Мудрости, вы не поймете. Тем более что я сама не знаю, как она выглядит.
- А раз сами не знаете, как же вы тогда узнаете, что вы ее нашли? – очень мудро спросил подросток.
- Ах, это пустяки! Уж как-нибудь узнаю. Может, мне кто-нибудь подскажет. Мне, главное, дорогу к Мудрости найти, а уж там как-нибудь.
- Так вы идите сюда, на дорогу, где все люди ходят, - предложил подросток. – А то что вы там, в соснах, туда-сюда бродите?
- Нет, мальчик, по этой дороге я уже ходила, но Мудрость не нашла. Мне нужна другая дорога, настоящая.
- Шизнутая какая-то, - сообщил товарищам подросток. – Ну ее, айда лучше на скейтах погоняем.
И подростки рванули дальше, сразу переключившись на свое и забыв о странной тетеньке. Они вообще не умели долго морочиться чем-то одним.
- Аууууу! Кто-нибууууудь! Помогите мнеееее! – вновь заголосила дама.
- Здравствуй, дорогая моя! – приветствовала ее подошедшая девушка. – Ну, слава богу, я тебя нашла.
Дама уставилась на нее раскрыв рот. Девушка была крепкотелая, пышногрудая, длинноногая, одетая в вызывающие короткие шортики и очень открытую майку. В общем, даже не девушка, а девица. Возможно, даже легкого поведения. Она улыбалась и протягивала руку, но дама вовсе не спешила ее принять.
- А зачем ты меня искала? – подозрительно спросила она девицу.
- Я пришла научить тебя Мудрости, - сообщила девица.
- Ты? Меня? Мудрости? – очень удивилась дама.
- Ну да, я. Тебя. Мудрости. Что тебя так удивляет? – спросила девица.
- Ты такая… молодая… И какая-то, прости, несерьезная, - с сомнением поглядела не нее дама. – Чему ты меня можешь научить?
- Тебе придется мне поверить. И довериться, - сказала девица. – Иначе какая из тебя ученица?
- Ученица? Я должна стать твоей ученицей? Ну, знаешь! – расстроилась дама. – Ну сама посуди, как я могу воспринимать тебя как Учителя?
- А каким должен быть твой Учитель? – поинтересовалась девица.
- Ну… я не знаю. Наверное, немолодым, или хотя бы зрелым человеком. Без глупостей в голове. Каждое его слово – как бриллиант, в душу западает. Да, и желательно, чтобы с белой бородой!
- М-да, - сказала девушка. – «Слово – бриллиант с белой бородой». Образно, ничего не скажешь. Только вот знаешь… Путаница у тебя в голове какая-то.
- Нет у меня никакой путаницы, - обиженно возразила дама. – Одно дело, когда тебя соплюшка в шортах учить пытается – извини, конечно, а другое дело – когда старец в длинных белых одеждах, борода грудь прикрывает, в руках – такая большая книга в кожаном переплете, с металлическими застежками. И голос у него тихий, проникновенный, убедительный… Ну вот это – Учитель!
- Ну, понятно, - покивала девица. – Теперь все с тобой понятно.
- Что тебе понятно? – насторожилась дама.
- Понятно, почему ты запуталась в трех соснах и никак не можешь обрести Мудрость, - пояснила наглая красотка. – Что ж, каждый имеет право на свои заморочки. Тогда жди дальше, а я пошла! Пока! Удачи!
И девица беззаботно зашагала по дорожке в глубь парка, развратно покачивая бедрами.
«Учительница, блин!», - неприязненно посмотрела ей вслед дама и присела под сосной. Устала она искать Мудрость самостоятельно, а на помощь никто серьезный не приходил – зови-не зови. И так ей жалко стало себя, что она даже тихонечко застонала:
- Господи, ну пришли ты мне уже настоящего Учителя! Которому я смогу довериться! И в которого я поверю!
- Присесть-то можно? – раздался голос от соседней сосны. Из-за нее величественно выплыл старец в длинных белых одеждах, с роскошной седой бородой, держащий в руках огромный фолиант в кожаном переплете, с металлическими застежками. Видение повергло даму в кратковременный шок.
- Ой… а… да! Пожалуйста, присаживайтесь! – придя в себя, спохватилась дама.
- Ты не против, если я и книжечку эту на землю положу? - проникновенно спросил он тихим голосом. – А то, знаешь ли, она килограмм 15 весит, все руки оттянула.
- Да, конечно, - залопотала дама. – Пожалуйста, кладите. А вы, простите, кто?
- Ну вот здравствуйте, - обреченно сказал старец. – Как еще мне извернуться, чтобы ты признала во мне Учителя? Я в белом? В белом! С книгой? С книгой. Борода имеется? Имеется! Что тебе еще надо, чтобы ты перестала сомневаться?
- Нет, нет, вы меня извините! Я просто немного не в себе… Неожиданно как-то все это, - стала оправдываться дама.
- Ничего себе «неожиданно»! – не согласился старец. – Ты целый день зовешь, кричишь, голосишь, просишь – и что, не ожидая результата, что ли?
- Да нет, конечно, ожидая, - заторопилась дама. – Но я уже отчаялась. Ко мне все время приходили не те! Какие-то странные личности.
- Такие, что ли? – спросил Старец и превратился в бомжеватого мужичка, причем книга тут же стала клеенчатой сумкой и издала отчетливый стеклянный звон.
Дама поперхнулась, зажмурилась и затрясла головой. Когда она открыла глаза, разумеется, бомж исчез. Зато вместо него возник развязный подросток, который ей подмигнул и шмыгнул носом.
- Тетенька, может, все же помочь? – спросил насмешливо невоспитанный пацан.
Дама вскочила и завертела головой, ища глазами что-нибудь привычное и понятное. За это время пацан превратился в облезлую собаку, которая склонила голову набок, и на ее морде явственно проступило лицо бескорыстного донжуана, которое ехидно спросило: «Ну что, глазам своим не веришь?».
- Я сошла с ума, - констатировала дама. – Это точно.
- И очень хорошо, - сообщила ей, все еще стоя на четвереньках, развратная девица, которая секунду назад была собакой с мужским лицом. – Тебе давно полезно сойти с ума, а то он влечет тебя исключительно по накатанной колее.
- Ты мне кажешься! – твердо сказала дама, взирая на девицу. - Ты – моя иллюзия.
- А Мир вообще состоит из иллюзий, - подтвердила старуха, держащая на руках не то книгу, не то болонку. – У каждого – свои. Но каждый вправе выбирать наиболее подходящие для него иллюзии. Об этом много говорили древние индусы. Правда, Гера? - и она нежно погладила не то болонку, не то книгу.
- Господи, господи, да что же это? – забормотала дама, озираясь. – Да что же это со мной? Это я сошла с ума или Мир сошел с ума?!
- Сядь и помолчи! – веско сказал ей старец, который вновь стоял пред нею. Он подождал, пока дама плюхнется на землю, и продолжил:
- Ты действительно в поисках Мудрости заблудилась в трех соснах. При этом ты даже не можешь сформулировать, что ты сама считаешь Мудростью. Ты просила у Мира помощи, и он тебе ее исправно посылал через разных людей, а ты – отвергала протянутую руку. Он показывал тебе дорогу – но ты в ней разочаровалась. Что хочешь ты от меня, женщина?
- Я хочу, чтобы вы мне объяснили! Ну какой мудрости я могу научиться у бомжа? Или у пацана? А тем более у собаки? А уж бабник, старуха и девица – мне так просто даже неприятны! – с отчаянием заговорила дама. – И почему надо скрывать Мудрость под такими масками??? Я хочу понять!
- А между тем все просто, - сказал старец. – Мудрость не валяется на дороге, не растет на дереве, не продается в магазине. Она скрыта внутри каждого создания Божьего. Каждого! И бомжа, и мужчины, и женщины, и ребенка. Потому что каждый получил свой опыт и обрел свою Мудрость. И если ты открыта и непредвзята – ты можешь ее взять, и можешь так же поделиться своей Мудростью с другими.
- Да, мне раньше это уже говорили, - неохотно согласилась дама. – Но в мире столько несимпатичных мне людей, у которых я не хочу ничему учиться! Это – не мой путь!
- А какой твой путь? – поинтересовался старец.
- Я не знаю! – гордо сказала дама. – Но знаю, что должна его найти.
- Вот смотри, - терпеливо стал объяснять старец. – Вокруг нас – огромный парк. Это – своего рода модель Мира. В нем очень много всего: трава, кустарники, клумбы, аттракционы, скамеечки, скульптуры, посетители и служители – всего не перечесть. И все это соединено дорожками, которые проложили люди. А между дорожками есть газоны, по которым ходить, в целом, запрещается – но, по крайней мере, можно попробовать! И все так и делают: ходят, изучают, ищут новые тропинки, обретают милые сердцу уголки. А ты из всего огромного Мира выбрала маленькую площадочку между тремя соснами, и мечешься от того, что твое пространство ограничено, и ты уже в этом треугольнике все изучила. А расширить свое пространство ты сама себе и не даешь. Разве не так?
- Так, - неохотно согласилась дама. – Возможно, это действительно так. Я ведь в этом парке еще не видела ни статуй, ни аттракционов. Или видела, но не замечала. Я все время искала Мудрость, но не думала, что она не вовне, а внутри!
- Молодец, мудреешь на глазах, - одобрил старец. – И еще: Учитель приходит, когда Ученик готов. Но если Ученик сомневается, подозревает в других злой умысел или считает, что кто-то значит в этом Мире больше, а кто-то – меньше, он просто не заметит своего Учителя. Ведь Учитель приходит в самых неожиданных обличьях.
- Просто я столько раз представляла себе своего Учителя, что у меня сложился определенный образ, - робко сказала дама.
- Вот именно! И из-за этого я сегодня приходил к тебе шесть раз, а ты увидела меня только на седьмой. Ты все еще не открыта миру и не готова видеть Бога во всем сущем. А значит – и в себе. И если ты в себе сомневаешься, следовательно, не веришь сама в себя.
- Выходит, я как бы хочу, но не хочу? Зову, но отвергаю? Ищу, но не вижу? – догадалась дама.
- Выходит, так, - согласился старец. – Но я как-то помог тебе?
- Да, конечно! – горячо заговорила дама. – Но вот скажите, если Бог есть во всем сущем, значит, он есть и во мне?
- Разумеется, красавица, - с удовольствием подтвердил возникший ниоткуда давешний донжуан, сверкая рекламной улыбкой.
- И во мне? – задорно спросил подросток, держащий под мышкой не то книгу, не то скейтборд.
- Тогда и во мне, - авторитетно заявила старуха с болонкой.
- Ну, стало быть, того… и во мне, - смущенно признался бомж.
- А уж во мне-то! – огладила крутые бедра развратная девица.
- То есть я – это все вы? А вы – это я? И все мы – одно и то же? – уточнила дама.
- Именно так! – поднял палец вверх старец. – Во всем присутствует Творец. И понимание этого – и есть Высшая Мудрость.
- Гав! – поставила точку счастливая дворняга. И от полноты чувств напустила лужицу. Ведь она тоже была Богом, а Богу – можно!
ЧУДОВИЩЕ
Чудовище не любило день. Днем было светло, и солнце беспощадно выставляло напоказ его уродливое бугристое тело, его неопрятную бурую шерсть и унылую, словно сведенную судорогой морду.
Чудовище предпочитало вылезать из своей норы по ночам. При тусклом свете луны можно было немного расслабиться и полежать на лугу, глядя на звезды. А еще можно было брать воду из темной речки, не закрывая глаз – днем-то собственное отражение отбивало всякую охоту и к еде, и к питью. Можно было даже поплескаться в прохладных струях – ночь, все спят, никого не напугаешь…
Несмотря на весь свой кровожадный вид, Чудовище было вполне мирным и вовсе не злым. А если копнуть еще глубже – обладало тонкой, нежной, ранимой душой. Его радовали акварельные краски рассвета, и утренняя дымка над водой, и прихотливый полет бабочки. Оно любило слушать далекую музыку и шепот листвы, обонять запах меда и шиповника. Только кто бы мог подумать, что в этом кошмарном создании такая тяга к прекрасному? Никто не мог… и даже само Чудовище думало не о своих эстетических пристрастиях, а о своем неэстетичном уродстве.
Чудовище жило в глубокой норе, в самой чаще дремучего леса, куда даже звери редко забегали. Это было хорошо, потому что Чудовище предпочитало одиночество. Ведь в глазах других существ оно видело свое отражение – и каждый раз ужасалось: как такая кошмарная нелепица могла появиться на белый свет? Но вот появилась зачем-то… На страх окружающим, на горе себе…
Чудовище плохо помнило свое детство. Разумеется, когда-то у него были родители – как же без них? Но оно так давно удалилось в свое самоизгнание, что уже и воспоминания стерлись, стали какими-то зыбкими и нереальными. Помнилось только, что никакой шерсти у него тогда в помине не было, а была розовенькая гладкая кожица, без бугров и шрамов. Но родители почему-то его не любили, старались пореже смотреть в его сторону, а когда Чудовище лезло, чтобы погладили – оно слышало равнодушное «не лезь», «отстань», «не до тебя сейчас», «уйди, маленькое чудовище». Наверное, оно уже и тогда было страшненьким – иначе с чего бы родителям так шарахаться от собственного дитяти???
Позже, когда Чудовище подросло и ушло в самостоятельную жизнь, оно все еще страстно хотело любви. Просто – чтобы кто-нибудь играл с ним, гладил, бегал наперегонки и говорил ему ласковые, глупые слова. И оно пошло к людям. Напрягаясь, страшась, без надежды на взаимопонимание – его просто тянуло туда.
Но люди его сторонились. Наверное, оно уже тогда было ужасным… А может быть, его страх и напряжение передавались окружающим? Как знать… Во всяком случае, никакие его попытки сблизиться с кем-то и, может быть, подружиться, успеха не имели. Чудовище жадно ловило выражение лиц, глаз – ничего там хорошего не было. Замешательство, непонимание, порой <
|
|
|
