Семейное право х акасов в XIX начале XX века

Реферат

По этнографии народов Сибири

 

Иркутск, 2007 г

Семейное право х акасов в XIX начале XX века

 

Интерес к истории семьи объясняется той важной ролью, которую она играла в развитии и становлении правовой системы общества, в воспитании детей, формировании социального и индивидуального сознания и межпоколенной передаче характерных черт этноса.

Вопрос о семье и семейном праве затрагивался в некоторых этнографических работах исследователей. Необходимо особо отметить публикацию Н.И. Иссарцева, материалы которого являются важным источником для изучения семьи и семейного права хакасов. На основании утвержденного в 1822 г. «Устава об управлении инородцев в Восточной Сибири» в Хакасии были созданы степные думы, с тем, чтобы населения управлялось «по... собственным степным законом и обычаям».[2] Почти в это же время был опубликован проект свода степных законов скотоводческих народов Восточной Сибири. Благодаря этому сохранились некоторые параграфы «изложенных обычаев и законов кочевых инородцев в Восточной Сибири», представляющий ценный материал для изучения их семейных обычаев.

У хакасов существовали определенные экзогамные нормы. Счет родства велся строго по отцовской линии. Родственная номенклатура сохраняла четкое деление родственников по отцу и матери, по жене и мужу. Браки между представителями одного сеока не допускались. Родовая экзогамия была правилом, однако уже с середины XIX века ее начали нарушать. На смену сеокам пришли фамилии. Обычное право разрешало браки между лицами даже одной фамилии, если в их родословном дереве по отцовской линии до седьмого колена не прослеживалось кровного единства. [3]

К началу XX века запрет стал считаться до пятого колена. Однако по материнской линии брак разрешался в более близкой степени родства. У хакасов существовало два вида кузенных браков: с дочерью брата матери (тайылыF чеенiлiг) и с дочерью сестры матери (поле алысханы).

В рассматриваемое время у хакасов доминировало индивидуальная малая семья, состоявшая из родителей и их детей, хотя иногда еще встречались большие патриархальные семьи. Главой семьи был старший мужчина. Дети полностью зависели от родителей. Согласно проекту хакасских степных законов, «родительская власть не прекращается. Но ограничивается:

1) совершеннолетием детей;

2) вступлением их в брак;

3) выделом, или предоставлением им свободы снискивать себе пропитание по собственному усмотрению». [3]

Без согласия родителей сыновья не имели права вступать в брак. В противном случае они лишались наследства.

У хакасов существовали различные нормы заключение брака. Основной формой является позищение - тутхын, с уплатой калыма. По хакасским обычаем принято было «холостыми невесту себе в жены воровать, но все-таки обычай этот должен (был) исполняться, во-первых, - с согласия невесты и, во-вторых, - без всяких насилий, буйств и драк». Если девушка соглашалась «с известным ей молодым человеком обвенчаться без предварительного согласия родителей», то давала задаток (киртic.-В.Б.): серьгу или что-нибудь другое» и назначалась «день кражи ее...». [3]

Иногда совершали насильственное похищение - тухтам, без предварительного сговора с девушкой. Если девушку увозили силой и не добивались её согласия, то жених вынужден был вернуть её прибывшей погоне (сургун) и заплатить 25 рублей за «бесчестие».

Стариной формой заключение брака считался сговор - саблыF той (свадьба чести) или чахсынаn алысханы (брак по чести). В данном случае детей сватали в возрасте 3 или 5 лет. Со времени обучения и вплоть до совершеннолетия детей родители мальчика ежегодно весной и летом привозили сватам арчу - ценные подарки, продукты и вино. При сговоре саблыF той калым не платили, так как он окупался арчой. На кануне свадьбы невеста со своими подругами устраивала теенджiк (своего рода девичник) и объезжала всех своих родственников, которые делали ей ценные подарки. В рассматриваемое время такие браки заключались только в байской среде. В более отдаленные времена практиковалось сватание еще не родившихся детей - туюх худа. Если рождались мальчики, то они должны были стать побратимами.

Среди бедной части населения существовал брак отработкой кiзоге кiрген («вошел в зятья»). Родители невесты, у которых не было сыновей. Принимали себе в дом бедного зятя. Он обязан был работать в их хозяйстве и этим заслужить себе жену. Если за невесту платили 300 рублей калыма, то зять поступал работником к её родным на 5 лет. [7] Но если жених, «вступивший в семейство, чтоб заслужить калым на невесту», сам от неё отказался, то за время работы получал только половину причитающейся платы». Иногда бедняк женился на богатой вдове. Такая форма брака по-хакасски носила название упке кiрген - «вошедший в наследство жены». В данном случае калым не платился.

У хакасов соблюдался обычай левирата (халдых). Если умирал муж, то вдову, при ее согласии, отдавали замуж за холостого младшего брата или младшего родственника умершего. Через год после смерти мужа, на последних поминках, в юрту вдовы родственники приводили младшего деверя. По обычаю навьючивал на спину седло и переметную суму, а в руках держал уздечку и ружье. При входе в юрту жены стершего брата деверь клал седло на кровать, а из ружья стрелял в домовое отверстие юрты. На следующий день вдове заплетали косы и устраивали небольшой той. При женитьбе по обычаю левирата калым не платился и раздел имущества не производился. Если при таком браке женщина оказывалась на много старше мужа, то обычаем разрешалось мужчине брать в жены ее младшую сестру или младшую родственницу (пасты), когда первая состарится.

Существовал у хакасов и сорорат - пастылас. В этом случае, когда умирала жена, вдовец мог жениться на ее младшей сестре или младшей родственнице. При сорорате имущество умершей жены сохранялось в доме, а дети вырастали среди своих родственников.

Одна из форм заключения брака связана с обычаем дарения птицы хысхылых - фламинго. Подстреливший фламинго, которые весной и осенью пролетают над Хакасией, мог сватать любую девушку. На птицу надевали красную шелковую рубаху, на шею повязывали красный шелковый платок и отправлялись с ней в юрту родителей девушки. Родители должны были принять подарок, а взамен отдать дочь. Калым не полагался. Если девушку не отдать, то, по хакасским поверьям, птица хысхылых проклянет этот дом и дочь умрет. В данном обычае виден культ священных птиц, который, очевидно не связан с тотемизмом, как предполагает Л. П. Потапов. Хакасы особо почитали кукушку, турпана, дрофу, журавля, лебедя и фламинго - считалось, что они могут проклясть и наслать несчастья на людей. Кукушек и турпана вообще не убивали, ибо считалось, что за это пострадает сам стрелок. За принесенный в дом дрофу, журавля или лебедя нужно было отдарить или устроить пиршество, иначе, считалось, убитая птица пошлет проклятия.

Например, если охотник приносит кому-нибудь убитого лебедя (хуу), завернутого в красную шелковую рубаху и подпоясанного шелковым кушаком, то его отдаривали конем. Так, в 1832 году А. Покоянов привез Кулерекову «в подарки застреленного лебедя по их обыкновению. За которого он, Кулереков, и отдарил вышеописанного жеребенка иноходного». [3]

Заключение брака требовало уплаты Колыма (кроме указанных некоторых форм). В рассматриваемое время калым (халых, халын)платили деньгами, которые считали хапами. Один хап равнялся 100 рублей. Бедняки платили треть или половину хапа, середняки - один хап, баи давали десять хапов и более. У кызыльцев калым платили скотом, чаще всего по десять голов (одного коня и восемь коров). Бедняки уплачивали пять или семь голов, а баи могли давать 15 и более. [2].

Калым платили или сразу, как к родителям жениха прибудет погоня (сургун) за девушкой, или во время «мировой» (чарас). Деньги получал отец невесты, и обычно он делил их между ее братьями. Помимо калыма жених обязан был отдать за невесту лучшего коня - пас ат. Пас ат получали отец невесты или её родные братья. Сверх всего требовали еще 25 рублей ат чобаа, то есть «за усталость лошади». Эти деньги делились между всеми участниками погони (сургун).

Наряду с калымом матери девушки дарили шелковое платье или платок. Этот подарок по-хакасски назывался имджек аFы, то есть «за грудное молоко» матери. Интересно отметить, что в настоящее время, когда калым уже исчез, имджек аFы, стали платить деньгами - от 50 до 100 рублей.

В свадебных обрядов хакасов строго соблюдались ритуалы, связанные с заплетением волос невесты. У сагайцев и кызыльцев сразу после привоза невесты совершали сас тойы - нечто вроде помолвки, где невесте расплетали девичьи косички сурмес и заплетали две косы тулун - признак замужней женщины. У качинцев этот обряд совершался во время свадьбы.

Хакасы придавали большое значение женской прическе. Согласно обычаям, если девушка родит внебрачного ребенка (сурас), то родители ей заплптили одну косу - киджеге. Старые девы носили три косички - ус сурмес. Замужняя женщина (но не вдова) к концам своих кос приплетала суFынды - ложную косу, сплетенную из волос мужа и посаженной матери (пазыртхан iдже). Если замужняя женщина имела братьев, то к двум косам приплетала по маленькой косички - тулун сурмезi. По поверьям. Они были оберегами ее братьев и, с другой стороны, показывали ее связь со своим родом.

Другим важным обрядом на свадьбе была поклонение невесты луне и солнцу - айFа - кунге пазыртханы. Этот обряд был своего рода венчанием и присягой на верность в супружестве. Если мужчина брал вторую жену, то «венчание» перед луной и солнцем совершали, но эту жену в дом вводили через окно. Если он брал третью жену, то этот обряд не совершали. [3] После обряда поклонения луне и солнцу невесту заводили в юрту, где исполнялся обряд приобщение к огню - отха пазыртханы. С этих пор она становилась хозяйкой домашнего очага. Огонь в очаге юрты сына разводили от углей, которые приносили из дома отца.

Накануне основной свадьбы обычно дядя по матери - тайы - устраивал у себя хыс тойы - девичью свадьбу. Он исполнял роль посаженного отца - пазыртхан паба, а его жена - посаженной матери, пазыртхан tie, невесты. Из этого имитированного «дома родителей» невесту увозили на основную свадьбу - оол тойы (свадьба парня). На третий день оол тойы дядя тайлы получал подарок парFаа ( заднюю часть коровьи туши). Его жена, бывшая посаженной матерью невесты, отдаривалась гостинцем чооча - грудной частью туши коровы. Это мясо дядя тайы увозил к себе в аал, где угощал своих родственников и соседей.

Свадьба тяжело отражается на семейном бюджете. Обычно на мясо забивали лошадь, быка и яловую корову. Поэтому родственники делали крупные подарки (сыйых), давли лошадь или корову на мясо, на второй день свадьбы они по очереди приглашали народ на пиршество к себе домой. Этот обычай назывался, уча кодiрерге. Все подарки и материальная помощь были долговым обязательством: в свою очередь на свадьбе родственников надо было их отдарить тем же.

Родители невесты не имели права присутствовать на свадьбы. Они устраивали пиршество при приезде молодых (у сагайцев и кызыльцев сразу после свадьбы, а у качинцев - через три месяца). Эта часть свадебного обряда у сагайцев называлась кузее, а у качинцев - торгiн. Здесь совершали основные ретуалы: жених должен был преклонить колени перед родителями невесты, выдержать три удара кнутом и с одного удара расколоть чурбан. На торгiн жених привозил подарок чооча - целую тушу барана. Есть чооча приглашались все родственники. У кызыльцев подарок назывался пазыртыF и включал в себя различную одежду для родителей и братьев невесты. Когда пиршество торгiн заканчивалось, родители девушки дарили дочери лошадь изерат, то есть с верховым убранством, а зятя отдаривали гостинцем нандыт - бочонком вина и задней частью туши барана. По возвращении домой молодым созывали соседей и родственников есть нандыт.

Когда молодая семья обрастала детьми и родители удостоверялись в её крепости, происходило выделение сына из хозяйства (аалынансыFарарFа). Отец обязан был выделить сыну долю наследства, улус, состоявшую из скота и имущества. Давали одного ездового коня, 40-50 овец, 10-15 коров. Богатые наделяли еще косяком лошадей. Покос и пашню выделяла аальная община. Улус давали весной, когда скот перезимовал и ожидался приплод. При выделении сына родственники отца помогали скотом. Эти подарки являлись долговым обязательством и назывались харо. В свою очередь, когда родственники отца выделяли своих детей, указанная молодая семья должна была отдарить их тем же. Хакасская пословица гласить: сыйых сызырын - дыдыF - «каждый подарок имеет равноценный отдаток».

Выделенный сын становился самостоятельным хозяином. Он имел право организовать новый аал своего ведомства. Но обычно сын оставался жить рядом с отцом. В выделенном новом хозяйстве на мелкий скот ставили свои метки (ип). Однако лошади оставались под общей отцовской тамгой (танма). У баев. Имевших сотни и тысячи лошадей, выделенные сыновья несколько изменяли отцовскую тамгу. Младший сын сохранял отцовские метки и тамгу, так как по хакасским обычаям он оставался при родителях в их доме и получал две доли наследство улус - свою и отцовскую. Вероятно, не зря по- хакасски его называют очы (от+чы), то есть хранитель очага.

Когда замужняя дочь становится матерью, то родители выделяли ей инджi - приданое, состоящее из скота. Приданное обычно было пропорционально калыму или немного меньше. В среднем хозяйстве выделяли обязательно ездовую лошадь, 5-15 коров, быка, 40-50 овец и барана. Например, в 1875 году, Мойнагашева получила надел «рогатого скота пятнадцать штук, овец сто одну, лошадей десять штук и деньгами трицать рублей...» [2]

В выделений инджi принимали участие родственники девушки по отцовской линии, которые дарили ей скот (кус хосханы). Подобные подарки, как уже было сказано, со времени требовали равноценного возврата - харо. Однако само приданное инджi является полной и безвозмездной собственностью жены. Если жена умирала, а детей у неё не было, то приданное возвращалось её родителям. Приданное матери, скончавшейся во вдовстве, разделялось «между всеми её детьми обоего пола, сколько бы от разных браков их не имела, по равным частям; родственники же ее как было зафиксировано «Сводом», требовать оного не могут. [1]

Помимо инджi для девушки готовили ис - приданое, состоявшее из предметов домашнего обихода. За получение ис родителям девушки дарили одежду и коня, то есть «возврат за приданое».

Укреплению материального положения молодой семьи способствовал обычай моргiр - поездка в гости близким родственникам жены для получение скота. Когда рождался ребенок, то, заготовив вина и гостинцев, отправлялись в гости моргiр к братьям жены, то есть дядьям майы новорожденного. Каждый дядя майы обязательно дарил новоиспеченному племяннику скот (корову или теленка), который с этих пор становился его собственностью.

После рождение ребенка, в дни новолуния, справляли именины - палатойы. Приглашенные родственники в этот день нарекали малыша именем и дарили ему подарки мiс, то есть «на зубок». Обычно дарили скот, который становился собственностью ребенка. Подарки мiс были долговым обязательством, на который распространялся обычай харо. Когда рождались дети у родственников, то их на именинах необходимо было отдаритьтаким же подарком.

Колыбель для ребенка обязательно должен был делать дядя тайы. После этого совершали праздник первой колыбели пизiк тойы и торжественно помещали в неё малыша. За изготовление колыбели дядя тайы отдаривали одеждой ахта. Когда ребенок достигал годовалого возраста, устраивали праздник iспiк тойы, на котором дядя тайы первый раз постригал волосы племяннику и делал ему подарки.

При выходе девушки замуж вступал в силу обычай избегания - хазынас. Невестка должна была обращаться к свекру только через третье лицо; ей запрещалось вместе с мужчинами садиться за стол, показываться без головного убора и обуви; в присутствии старших родственников она не должна была заходить на мужскую половину юрты и.т.д. На невестку налагался запрет называть по имени и даже по фамилии мужа и его старших родственников.

После выделение сына их хозяйства совершался обряд «примирения», на который собирались родственники. Свекор снимал с невестки наброшенный на плечи платок, после чего она становилась перед ним на колени. Родственники подавали невестки бокал вина, который она преподносила сверку. Мировая заканчивалась обменом поцелуями. Сверок в честь мировой дарил невестки платок, платья или скот. Подаренный скот являлся личной собственностью невестки.

Обычное право разрешало брать вторую жену, если по истечении шести лет первая жена не родит сына или останется бездетной. Когда же и от второй жены были одни дочери, то еще через шесть лет можно было брать третью жену. Более трех жен иметь запрещалось. [1] Многоженство практиковалось только у богачей. Наряду с баями по две три жены имели некоторые шаманы - пугдуры.

Большим позором для девушки считалось рождение внебрачного ребенка - сурас, это выражалось в плате за неё небольшого калыма. Обычно узнавали имя отца внебрачного ребенка и заставляли его женица. Если парень отказывался, то должен был заплатить ады-тоны - коня и овчинную шубу - и за бесчестия 25 рублей. Кроме того, от «незаконного» отца требовалось зарезать для рожнецы барана для приготовление мунджук и подарить ребенку чергек - овчинный комбинезон. Если парень не мог заплатить указанные ады-тоны, то аальный суд в лице главы селения аалбазы наказывал его 25 ударами розог по обнаженному торсу. [3]

Хакасский степной закон гласил: дети, «прижитые вне брака, должны воспитываться семейством матери до семилетнего возраста; в сие время переходит сын на воспитания к отцу до совершеннолетия, и ежели отец находится под властью еще отца своего, то сей входит в обязанность до сказанного срока воспитывать внука своего, то сей; будем мать прижитой дочери вне брака выйдет замужество, то в праве будет взять к себе дочь по согласию мужа, который обязан уже воспитывать содержать её до супружества, но награда при оном зависит от матери. Ежели мать не пожелает, выходя замуж, взять своей дочери, то она остается до совершенного возраста на воспитании семействе её. При совершеннолетнем возрасте, буде ни отец, ни мать, ни семейство матери, ни семействе отца не пожелает наградить сына и дочери частью их имения и сего желания своего не заявит определительно в Управе, то получают дети сии право отыскивать пропитания по произволу. Ежели мать или отец до брака вступят в супружество, то дети их получают их все права на равнее с прижитыми после брака». [1]

Если нареченная по сговору чахсынан алысханы невеста отказывалась от брака или умирала, то её родители или отдавали вместо неё сестру, или должны были вернуть стоимость арчи за все годы сватовства. В том же случае, когда жених отказывался от невесты, родители её ни чего не возвращали. Если жених умирал, то нареченную невесту выдавали за кого-нибудь из его братьев.

В случае ухода жены от мужа ей возвращался полученный приданный скот без приплода, а мужу должны были вернуть стоимость калыма и свадебных расходов. Дети и весь приплод от приданого оставались у мужа. Если муж разводился с женой, то помимо приданого он был обязан выплатить штраф ады-тоны - коня и овчинную шубу. Дети оставались в семействе отца.

За «прилюбодияния» с замужней женщиной в пользу её мужа взыскивался ады-тоны - конь и овчинная шуба - и за «бесчестие» 25 рублей. За нарушение супружеской верности женщины подвергались телесному наказанию, которое производилось ближайшими родственниками, «не снимая с них летней одежды». За изнасилование женщины виновник платил пострадавшей стороне 25 рублей за бесчестия и наказывался 25 прутьями на аальном суде.

Овдовевшую жену вплоть до последних поминок, которые делали через год, называли тул. Вероятно, предполагалось, что в течении этого времени тул имело контакты с душой умершего. И лиж через год после смерти мужа она получала названия окic ипчi, то есть вдова. Тул надевала свою лучшую одежду и подпоясывалась кушаком, который она носила до года. Траурная одежда становилась её погребальной.

После смерти мужа тул сажали у изголовья покойного на белую кошму или помещали в специально устроенный войлочный шатер. В левой руке она должна была держать посох, а в правой - открытые ножницы. Волосы распускались; но если у неё оставались сыновья, то волосы расплетались не до конца. До семи дней тул должна была сидеть, не вставая с места, её кормили и по необходимости выводили на улицу. Через семь дней ёй делали вдовью прическу и меняли одежду. На каждых поминках через (7, 20, 40 дней, пол года и год) тул обязана была сидеть в траурном одеянии на указанном месте. До сорока дней она не имела права заходить в другие дома, здороваться за руку, присутствовать на свадьбе и.т.д. На сороковой день родственники приглашали тул к себе домой, где угощали и одаривали её одеждой.

Вдова не могла выйти замуж до тех пор, пока не исполниться год после смерти мужа. После этого ей представлялась свобода выбора. Если у неё не было детей, и она уходила к родителям, то по обычаю половина калыма возвращали. При вступлении вдовы в новый брак ни родственники мужа, ни её родственники не имели права требовать за неё в свою пользу калым. Согласно обычаю, родители второго мужа дарили её первому свекру лошадь харазы, то есть «за умершую душу».

Вдова при выходи замуж могла взять с собою «приданое, платье и весь убор, умершим мужем заведенный», а «следующая ей часть из имущества мужа» отдавалось в его род. Вдове определялась «из имения умершего мужа пятая часть». Если же после него оставалось несколько вдов, то означенная пятая часть делилась между ними поровну.

Согласно обычному праву, если умирал отец, имевших малолетних сыновей и дочерей, то все имущество переходило во владение вдовы, которая считалась хозяйкой и собственницей до тех пор, пока не подрастал и не женился один из сыновей. После женитьбы сын вступал в права полного хозяина: брал за выходящих замуж сестер калым, давал им приданое, женил своих братьев, отделял их в отдельные хозяйства и.т.п.

Если малолетние дети оставались сиротами, то глава селения аалбазы назначал опекуна. Обычно ставили опекуном дядю по матери - тайы. Он приобщал к своему хозяйству малолетних, и они жили в его доме, пока они не женились, причем воспитатель брал за девушек калым и платил его за женившихся, «наделяя по своему усмотрению девиц приданным, а женившихся и отделившихся хозяйством». В том случае, когда умирал дядя, тайы у него не было детей, наследство переходило к племяннику - чеен.

В начале XIX века незамужние дочери получали «из оставшегося после отца имущества по одной десятой части», а остальное делилось сыновьями поровну. При отсутствии потомков мужского пола, согласно обычному праву, в наследование вступали не замужние дочери; но при выходе их замуж посторонний род удерживалось «в пользу ближайших родственниках умершего или того общества, к коему он принадлежал, третья часть наследства». Однако в начале XX века это положение изменилось. Н. Иссарцев отмечал, что если «остается одна дивиться от братьев, то при выходе замуж все наследство не сет мужу. [3]

При смерти бездетного человека имущество переходило к ближайшему родственнику по линии отца или матери, «а при не имении близких родственниках - к родственникам дальним той же кости» - по нисходящей линии до седьмого колена. При отсутствии таких родственниках, как отмечалось в проекте, имущество поступало «в общий доход рода, к коему он принадлежал».

Итак, обычное семейное право хакасов неразрывно связанное с историческим развитиям народа, отражало в целом правовую систему патриархально - феодальных отношений с сильно выраженными родовыми пережитками. Многие юридические обычаи хакасов (калым, плата «за грудное молоко» матери и.т.д.) имеют параллели в правовых системах других скотоводческих народов Южной Сибири, что свидетельствует об общих условиях их исторического развития.

Список использованной литературы

 

1. Гумелев И.Н. Традиционные верования и быт народов Сибири. / И. Н. Гумелев. - Новосибирск: Наука, 1987. - 155 с.

2. Бутанаев В. Я. Из истории семьи и семейного права хакасов. / В. Я. Бутанаев. - Новосибирск: Наука, 1987. - 165 с.

3. Бутанаев В.Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии). / В.Я. Бутанаев. - Абакан: Наука, 2002. - 125 с.

4. Гемуев И.Н. К вопросу о классификации большесемейных общин в этнографической литературе. / И. Н. Гемуев. М.: Наука, 1989.- 251 с.

5. Косых А.П. История земли Иркутской. / А. П. Косых. - Иркутск: Символ, 2002. - 52 с.

6. Яковлев И.К. Этнографический обзор долины Южного Енисея. / И.К. Яковлев. - М.: Наука, 1987.

7. Лаппо Д.Э. Преступление и наказания по степному праву сибирских кочевых инородцев. / СПб.: Наука, 1976.

8. Патачаков К.М. Семейно-родственные отношения у хакасов. / Абакан: Наука, 1981.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: