Формирование идеи социального закона

А.Б. Гофман

«ИЗ КАКИХ ИДЕЙ РОДИЛАСЬ СОЦИОЛОГИЯ:

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ИСТОКИ НОВОЙ НАУКИ»

[сокращение по А.Б. Гофман. Семь лекций по истории социологии: Учебное пособие для вузов. - 5-е изд. - М.: Книжный дом «Университет», 2001.]

 

Формирование идеи общества

Обнаружение социальной ре­альности — это не событие, а длительный многовековой процесс. «Открытие» социальной реальности следует понимать в том смыс­ле, что в определенный исторический момент в определенной точке мирового культурного пространства идея общества настолько завладела умами, что оно выступило как реальность первостепенной значимости, обнаруженная впервые и требующая новых специфических средств по­знания и практического воздействия. «Открытие» социальной реально­сти, как и ее поиски, означало и ее конструирование в качестве нового объекта исследования. Идея общества пробивала себе дорогу, с тем, чтобы в конце концов выступить в качестве онтологического обосно­вания необходимости и возможности новой науки - социологии.

Уже в античную эпоху началось формирование двух традиций в объяс­нении возникновения общества и сущности социальности.

Первая (реалистическая) традиция: общество - это естественное образование; человек - су­щество по природе и изначально социальное и альтруистическое; вне общества он существовать не может. До-общественной стадии в формировании человека не существует, или она означает одновременно дочеловеческую стадию. Отсюда следует, что государство, основанное на политической власти и юридических нормах и объединяющее население на опреде­ленной территории, представляет собой лишь продолжение, развитие и укрепление социального по природе состояния человека. Например, Аристотель считает общество абсолютно необходимым условием существования человека. С его точ­ки зрения, тот, кто вследствие своей природы живет вне государства, - либо недоразвитое в нравственном отношении существо, либо сверхчеловек.

Вторая (номиналистическая) традиция: общество - это искусственное образова­ние; человек - существо по природе и изначально антисоциальное и эгои­стическое; естественное состояние человека - внеобщественное и до-общественное. Общество — это своего рода искусственный механизм, сконструированный людьми для блага индивидов. Государство, которое опирается на волю людей и на силу, выступает либо как сам этот меха­низм, либо как главное средство сделать его прочным и эффективным: оно подчиняет себе своих подданных в конечном счете по их собственной воле и для их собственного блага. Например, Платон, Эпикур и его последователи, считая общество изобретением человека, как правило, исходили из того, что оно выполняет важнейшие функции. Общество есть не более как договор, заключаемый отдельными людьми вполне сознательно и вполне намеренно, для впол­не определенной и осуществимой имущественной цели. Заключая его, иными словами, вступая в общество, каждый член вносит свой вклад, имущественный или иной.

Не следует, однако, преувеличивать противоположность указанных двух точек зрения на сущность социальности и ее происхождения. И первая (общество — произведение природы), и вторая (общество — про­изведение человеческого искусства) основывались на представлении о том, что общество жизненно необходимо для человека и соответствует его фундаментальным потребностям.

На рубеже XVIII-XIX вв. в европейской социальной мысли возника­ет реакция против социального номинализма и индивидуализма. Начинает ощущаться различие между обществом и государством: их уже не только не отожде­ствляют, но и противопоставляют друг другу. За государством еще признается некоторый элемент «искусственности», поскольку оно очевидным образом формируется и управляется людьми (монархами, законодателями, чиновниками). Но в обществе все чаще видят «естественное» образование, формирующееся и развивающееся само-произвольно и живущее по своим собственным законам, не лежащим на поверхности и еще не познанным. Общество рассматривается как сущность, скрытая, но незримо присутствующая «за» государством, находящаяся в его основе. 

Таким образом, онтологический статус общества существенно изменился: оно стало мировоззренческой парадигмой. Из искусственного, произволь­ного образования, творения человеческих рук, оно превратилось в фун­даментальную сферу реальности, определяющую самые разные сторо­ны человеческого существования, политику, право, государственную жизнь. Иными словами, социология родилась из соедине­ния идеи общества с идеей науки об обществе.

Формирование идеи социального закона

Важнейшей интеллектуальной предпосылкой возникновения социо­логии как науки было представление о социальном детерминизме, т. е. о том, что в обществе господствуют не хаос и произвол, а пространствен­ная и временная упорядоченность, причинно-следственные связи, обусловленность одних явлений и процессов другими. На этом представле­нии основывалась вера в то, что наука об обществе способна (если не теперь, то в будущем) открывать, формулировать и изучать законы: универсальные, устойчивые и глубинные связи, зависимости, тенден­ции. Существование законов в социальной реальнос­ти и способность познавать их служили главными аргументами в пользу того, что социология как наука возможна и необходима.

Понятие закона в целом имеет два смысла: 1) Онтологический, т. е. относящийся к сфере реального, сущего, того, «что есть», точнее, того, что регулярно «бывает»; 2) деонтологический, т. е. относящийся к сфе­ре нормативного, обязательного, того, что «должно быть», точнее, регу­лярно «бывать». Основательно они разделились лишь в Новое время, в результа­те великой научной революции XVI-XVII вв. Онтологические законы - это правила, принципы и свойства, кото­рые относятся к «естественному», стихийному, самопроизвольному ходу вещей. Они исключают вмешательство чьей-либо воли (человеческой или божественной) или же включают ее в себя как одно из своих соб­ственных проявлений. С такого рода законами имеет дело наука; это научные законы, теоретические или эмпирические. Деонтологические законы - это такие правила, принципы и свой­ства, которые выступают в качестве обязательных для исполнения норм. Это нормы религии (божественные законы), права (юридические зако­ны), морали (законы нравственности) и даже эстетической культуры («за­коны красоты»). Исторически все эти нормы восходят к обычаю

Естественнонаучное понимание закона противостояло провиденциалистскому взгляду, согласно которому структура и развитие обще­ства определяются извне замыслом и волей божественного провидения. Научное понятие закона существенно отличалось также от понятия судьбы, хотя и было в одном отношении сходно с ним. Как и научный закон, судьба — не нормативная, а онтологическая категория. Но судьба темна, иррациональна и непостижима, ее можно лишь угадать, но ее невозможно исследовать и рационально объяснить.

Сен-Симон считал, что принци­пы естественнонаучного детерминизма должны быть перенесены в сферу социальных наук. Сен-Симон преклонялся перед гением Ньютона и до­казывал, что основной закон, действующий в социальном мире так же, как и в физическом, — это закон всемирного тяготения. Ш. Фу­рье считал, что общество должно строиться на принципе «страстного притяжения».

В известном смысле можно утверждать, что социология выросла из констатации трех законов, относящихся к социальному развитию: 1) со­циальное развитие существует, оно носит постоянный и универсальный характер; 2) в его основе лежит рост знания, прежде всего научного, которое практически реализуется в развитии техники и промышленнос­ти; 3) общество в своем развитии совершенствуется, т. е. в нем действует закон прогресса.

 

Закон прогресса

В истории социальной мысли существовали четыре те­ории, оценивающие направленность и качество социального развития. Это теории прогресса, регресса, циклического развития (круговорота) и маятникового развития. Последнюю теорию можно считать разно­видностью предыдущей, так как маятниковое движение составляет часть или разновидность кругообразного.

Во многочисленных мифах древности присутствует идея о том, что общество деградирует, т. е. развивается регрессивно. Древнегреческий поэт Гесиод (VIII—VII вв. до н. э.) пред­ставил идею регресса в виде последовательной смены пяти веков: золо­того, серебряного, медного, героического и железного.

Весьма популярным в античности было и представление о цикличес­ком характере социального развития. Для Древнего Рима характерно истолкование социального развития по аналогии с возрастными фазами жизненного цикла человека; в истори­ческом процессе различали детство, юность, зрелость, старость. Каждый цикл развития завершается кризисом и разрушением данного общества.

В середине XVIII в. среди просветителей начала зреть другая тенденция. Это была рационалистическая теория прогресса, согласно которой, несмотря на разного рода коллизии, драмы и отступления, че­ловечество, общества, социальные институты постепенно и неуклонно развиваются поступательно, совершенствуются, движутся по восходящей линии. В основе этого прогресса лежат успехи человеческого разума, воплощаемые в развитии наук, техники, искусств.

Первым, кто сформулировал и обосновал рационалистическую тео­рию прогресса, был Анн Робер Тюрго. Он утверждал, что в отличие от природы, где господ­ствуют неизменные законы, повторяемость и круговорот одинаковых явлений, мир людей — это мир изменчивости и новизны. Скорость прогресса зависит от сочета­ния обстоятельств и талантов людей. Тюрго различал три стадии в культурном прогрессе человечества: религиозную, спекулятивную и научную.

Прогресс для Сен-Симона — универсальный закон природы: он управляет людьми даже независимо от их воли. Основа общественного прогресса - в разуме, воплощенном в научных знаниях, технических достижениях, индустрии и в людях, которые осуществляют прогресс в этих областях: ученых, изобретателях, «индустриалах».

Рационалистическая те­ория прогресса служила источником не только социального, но и познавательного оптимизма, внушая веру в то, что общество может быть познано рациональными средствами. Эта теория обосновывала со­циологическое представление о временной связи и преемственности раз­личных обществ и общественных состояний, причинной обусловленно­сти социальных явлений. Закон стали понимать как выражение «исторической необходимости».

 

Идея метода

В противовес теологическому, схоластическому и гуманистическому стандартам научности и «учености» в XVI—XVIII вв. в ходе и в результа­те великой научной революции в Европе сформировался новый эталон научности. Его основу составляла ориентация на создание и развитие «ес­тественной» науки, не в том смысле, что это была только наука о приро­де, но и, главным образом, в том, что она должна была опираться на «естественное» мировоззрение. «Естественное» при этом понималось в трех смыслах: «во-первых, как свободное от всего сверхъестественно­го, во-вторых, как рациональное, основанное на чистом разуме или, как тогда выражались, естественном свете; наконец, в-третьих, как возмож­но более согласованное с успехами механического естествознания.

Общенаучным методологическим эталоном стала тогдашняя физика, особенно такой ее раздел, как механика. «Физика» и «физиология» представляли собой определенный, «естественный» спо­соб видения всего мира, включая мир человека и общества.

Помимо рационализма и эмпиризма другими характерными чертами научной методологии стали: 1) феноменализм, т. е. идея о том, что наука способна познавать не сущность вещей, а только явления и отношения между ними; 2) антителеологизм: исключение из научного мышления понятия цели, тенденция к замене вопроса «зачем?» вопросами «как?», «каким образом?»; 3) стремление к точному измерению изучаемых объектов; 4) активность (в отличие от созерцательного характера античной науки): тенденция к теоретическому конструированию объекта науки в виде идеального объекта, с одной стороны, и к практическому его кон­струированию (в виде эксперимента и механико-технических приложе­ний и нововведений) - с другой; 5) тесная связь научной и практической методологии, выразившаяся в невиданном ранее и вне Европы сближении науки и техники.

Таким образом, идея общества как особого естественного образова­ния соединилась с идеей естественной науки, т. е. знания о неизменных естественных законах, прежде всего законе прогресса, знания, получае­мого рациональными и эмпирическими методами и способного обеспечи­вать практическое усовершенствование социальных механизмов (или, ина­че говоря, прогрессивное развитие социальных организмов), опираясь на их естественные тенденции и подчиняясь им.

 

Заключение: когда и где начинается социология?

Существуют различные точки зрения на вопрос о времени и месте возникновения социологии. Одни историки науки относят зарождение социологии к античности, другие - к XVII-XVIII вв., третьи - к XIX в., а четвертые - лишь к XX столетию. По-разному определяется и место возникновения этой науки. Одни считают, что социология - это явление изначально европейское. Другие находят ее зачатки в обществах древнего Востока, например, в Индии или в Китае.

Тем не менее, в древних и восточных обществах можно обнаружить лишь некоторые элементы социологического знания, но еще не социо­логию как таковую. То, что мы сегодня воспринимаем эти элементы как социологию, обусловлено тем, что у нас есть возможность ретроспек­тивного взгляда на них, взгляда с позиций науки уже сформировавшей­ся, но сформировавшейся в целом в другое время и в другом месте. Точно так же, например, мы можем найти элементы буддизма или исла­ма внутри европейской культурной традиции.

Возникновение социологии явилось результатом соединения ряда интеллектуальных и социальных факторов, которые пересеклись в определенный исторический период в определенной точке мирового культурного пространства. Этим периодом стала первая половина XIX в., а этой точкой - Западная Европа. В это время и в этом месте произошло рождение новой науки — социологии.

Когда мы говорим, что история социологии началась в Западной Евро­пе в первой половине XIX в., то имеем в виду следующее. Соединение идейных предпосылок привело к тому, что нача­ли определяться базовые критерии социологического знания, соответ­ствовавшие тем эталонным общенаучным критериям, которые сформи­ровались в научном сообществе. Это сообщество и его социальная среда осознали необходимость и возможность создания новой науки. Она нача­ла обретать собственное самосознание, что выразилось, в частности, в появлении нового термина - «социология», который постепенно стал главным, а затем единственным термином, обозначающим новую науку.

 

П. Сорокин

«СИСТЕМА СОЦИОЛОГИИ»

[сокращено по: П. Сорокин. Система социологии. М., 1993. С. 160–167]

 

Раз мы пришли к выводу, что явление взаимодействия представляет коллективное единство, то встает вопрос о реальности этого коллективного единства. Этот вопрос гласит: суть ли коллективное единство или общество – реально существующее явление или же они реально не существуют, а реально даны только индивиды, их составляющие?

Основные ответы на этот вопрос вылились в два течения. Первое из них можно охарактеризовать как течение социологического реализма, второе – как течение социологического номинализма.

Сущность ответа первого течения состоит в утверждении, что общество есть реальность особого класса, отличная и даже независимая от реальности составляющих его индивидов; общество имеет свое существование, свои функции, свои органы, короче – оно живет как всякое подлинно существующее явление, говорят нам «реалисты».

Крайнюю позицию в социологическом реализме занимали органицисты, то есть сторонники органической школы в социологии. Они утверждали, что общество не только есть реально существующее явление, но что реальность его такова же, как и реальность всякого организма, ибо общество само представляет организм... Как всякий организм, оно имеет свои органы и клетки. Такими клетками являются индивиды. Как в организме каждый орган выполняет свои функции, так и в обществе надлежащие органы выполняют свои. Словом – общество есть подлинно реальное существо, независимое от составляющих его индивидов. Социальным является «всякий образ действий... имеющий свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений».

Социологический номинализм, в противоположность социологическому реализму, утверждает: 1) что единственно реальны индивиды, составляющие общество, 2) что вне индивидов как реальности нет никакой другой реальности; с удалением индивидов от общества не остается ничего, 3) что нет общества как реальности ни в смысле физического тела, ни в смысле особого от сознания индивидов надындивидуального сознания или коллективной души.

Наиболее ярким представителем его в последнее время был Г. Тард. Он отрицает, прежде всего, реальность общества как организма или как реальность физического тела. «...Органицизм не только неверен, – говорит он далее, – но он опасен. Если я не вижу его услуг, то я отлично вижу заблуждения, которые он усилил. Прежде всего, к ним относится тенденция создания социологической онтологии, конструирования сущностей в качестве вещей, постоянного употребления слов вроде «социальный принцип», «душа толпы» или других смутных понятий вроде «социальной среды» в смысле биологической метафизики». «Признаюсь, мне очень трудно понять, как может случиться, что, «отбросив индивидуумов, получим в остатке общество»». «Чем может быть общество, если мы отвлечемся от составляющих его индивидов?», – спрашивает Тард и отвечает: ничем. Эта точка зрения, приложимая в химии и биологии, по Тарду, неприложима к социологии: в последней при удалении индивидуального исчезает и социальное. В обществе нет ничего, что в частичном виде не существовало бы в индивидах.

Спрашивается, которое из этих двух направлений мы должны признать истинным? Прав ли социологический реализм или социологический номинализм?

Весь спор социологического реализма и номинализма в значительной степени основан именно на двусмысленности и неодинаковом понимании термина «реализм» и его производных. Поэтому поставим вопрос о природе реальности коллективных единств несколько иначе.

Спросим себя, правы ли реалисты, утверждая, что общество как реальность особого класса существует независимо и вне составляющих его индивидов? Ответ на этот вопрос может быть только отрицательный: никакая конкретная вещь не может существовать вне и независимо от ее элементов: отнимите от воды ее элементы – кислород и водород – и воды не будет; отнимите от организма его клетки – и организма не будет; отнимите от солнечной системы ее членов – и солнечная система исчезнет. Отнимите от общества его элементы – индивидов – и общество исчезнет. Без индивидов – общества людей не создашь.

Спросим себя далее, правы ли реалисты, утверждая, что есть «коллективная душа», или «коллективное сознание», имеющее свое собственное бытие, независимое от сознания и души составляющих общество индивидов? Если буквально понять такие утверждения (а реалисты дают достаточно поводов для такого буквального понимания), то ответ опять-таки может быть только отрицательным. Правда, выражения «душа общества», «душа народа», «народный дух» и т. д. фигурируют постоянно. Но значит ли это, что есть какое-то «сознание общества» или «душа общества», независимые от сознания составляющих общество индивидов или имеющие свое собственное существование вне существования индивидуальных душ? Ответ дает «метод вычитания». Отнимите от этой «коллективной души общества» «души» всех составляющих его индивидов, вычтите из «социального сознания» сознание всех его членов, бывших и сущих, и вы получите пустое место...

Наконец, равно ли общество как совокупность взаимодействующих индивидов простой сумме последних, – это зависит от смысла, придаваемого «сумме индивидов»: если под суммой индивидов разумеются индивиды взаимодействующие, тогда сумма их равна обществу или коллективному единству, ибо сумма взаимодействующих индивидов сама составляет «общество». Если же под суммой индивидов разумеются индивиды не взаимодействующие, изолированные, отделенные друг от друга, как лейбницевские монады или две сардины, закупоренные в двух разных коробках, тогда сумма индивидов не равна обществу. Не равна по очень простой причине: по той, что во втором случае изолированные индивиды не взаимодействуют, в первом – взаимодействуют. В последнем случае присоединяется новое условие – взаимодействие. В силу добавочного условия создается ряд явлений, которого нет и быть не может при его отсутствии. Его наличность превращает простую сумму индивидов в общество, в коллективное единство...

Сказанное дает ответ и на второй поставленный вопрос. Как вода – результат взаимодействующих кислорода и водорода – резко отлична от каждого из элементов, порознь взятых или их простой суммы, так и коллективное единство как совокупность взаимодействующих индивидов обладает рядом свойств, процессов и явлений, которых нет и быть не может в простой сумме изолированных индивидов.

Общий вывод из всего сказанного о социологическом реализме и номинализме таков: ни то, ни другое из этих двух течений неприемлемо. Каждое из них, в пылу спора, выставляет такие положения, которые либо логически абсурдны, либо эмпирически неверны. Общество или коллективное единство как совокупность взаимодействующих людей, отличная от простой суммы невзаимодействующих индивидов, существует. Вопреки реализму, общество существует не «вне» и «независимо» от индивидов, а только как система взаимодействующих единиц, без которых и вне которых оно немыслимо и невозможно, как невозможно всякое явление без всех составляющих его элементов.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: