Церковный раскол в русской православной церкви

В XVII в. в России довольно отчетливо прослеживались два общественных течения. Одно из них, которое позже назовут “западническим”, объединяло “теоретиков” и практиков, наукой и опытом познавших сладость и превосходство европейской цивилизации. Другое, национально-консервативное, было направлено против реформ как в гражданской, так и в церковной сфере.

В духовно-идеологической сфере начинали сталкиваться позиции российских западников и проводников национально-культурной самобытности России. Перед общественным сознанием вставали вопросы, вызванные историческим развитием страны. Активная часть русского общества, ощутив новизну ситуации, серьезно задумалась о месте России в мире.

Много внимания этому вопросу уделялось и православной церковью. Не отрицая задач восполнения недостатка светской культуры, развития науки и техники, наиболее дальновидные представители православного духовенства призывали к усилению нравственного начала в русском обществе и русском человеке. Передовые священнослужители ратовали за такой вариант эволюции России, который вел бы к политической и экономической мощи при сохранении своеобразия духовной культуры. Русский народ ими представлялся хранителем подлинной христианской нравственности, поэтому они протестовали против распространившихся из Немецкой слободы нравов, нередко переходящих грань распущенности, выступали против действий правительства Алексея Михайловича, которое само содействовало курению табака (“дьявольское зелье”) и расширяло сеть кабаков, заметно разлагавших прежнюю мораль. Церковь призывала к ликвидации пьянства, а кабак представляла как исчадие ада, некие антихрам и антиобщину умерших при жизни, уподобившихся бездушным скотам.

Традиционная нравственность русских людей оберегалась прежде всего церковью, поэтому была связана с религиозностью. Это качество большинства русских не имело ничего общего с фанатизмом и мракобесием. Главным духовным интересом верующих было спасение души, религия для них была не только обрядом, но и высокой нравственной дисциплиной. Православная мораль не являлась кодексом отвлеченных правил, а направлялась на ясное понимание житейского смысла христианских норм: человеколюбия, благочестия, великодушия и т.п. Церковные установки к тому времени прочно впитались в русский быт. Религиозно-нравственное подвижничество русских поражало многих приезжих из-за границы. Церковь строила свою деятельность так, чтобы влиять на все стороны общественной жизни. Духовенство России не было замкнутой кастой, пополнялось за счет наиболее уважаемых и образованных мирян. Монашество представляло все слои народа - от князей до бездомных. Воздействие царской власти на церковь не было односторонним: для церкви царь был только самым высокопоставленным из мирян, для которого требования христианской этики были обязательны в первую очередь.

Эпоха Смуты наложила своеобразный отпечаток и на православную церковь. В настроения духовенства и монахов были привнесены элементы ратоборства, воинственности. Многим монастырям во время иноземной интервенции пришлось выступать в качестве крепостей и держать оборону против захватчиков. Многочисленные осады выдержали Троице-Сергиев монастырь - против поляков и Печерский монастырь - против шведов, привыкнув воевать, сохранили дух воинственности и после Смуты. Он проявлялся в непримиримости к влиянию неправославных вероучений.

В представлениях православного духовенства Смута связывалась с идеологической экспансией Ватикана, с интригами иезуитов. Настороженное отношение к западнохристианским течениям усиливалось тем, что большой приток образованного духовенства шел в Россию с Украины, где сильны были антикатолические настроения. На Украине была развита широкая сеть православных школ, в которых обучались дети духовенства, горожан, казачества. Еще до воссоединения Украина являлась поставщиком кадров образованного духовенства для России. Многие выходцы с Украины заняли высокое положение в церковной иерархии, стали в Московии митрополитами или богословскими писателями. Они приносили с собой ревностное отношение к чистоте православия, культивируемое в условиях господства над Украиной католической Речи Посполитой.

Эти настроения поддерживались и царской администрацией, на которую церковь оказывала заметное воздействие. Достаточно сказать, что с 1619 по 1633 г. патриархом русской православной церкви был Филарет- отец царя Михаила, ставший фактическим правителем страны, активно влиявший на мысль и поступки сына. Церковь формировала державную идеологию, поставив свою проповедь на службу государственному и национальному единству, развивая идеи школы Сергия Радонежского, несущие сильный заряд патриотизма. Церковью поддерживалась геополитическая концепция “Москва - третий Рим”, согласно которой Москва объявлялась центром православного мира и защитницей всех православных. Русская православная церковь в первой половине XVII в. владела монополией в духовно-идеологической сфере, держа в своих руках образование, написание книг и пропаганду. Русское духовенство боролось за нравственную чистоту общества, преодолевая в этом немалые трудности, одной из которой было распространившееся после введения кабацкой системы пьянство. Царская власть находилась под постоянным религиозно-этическим контролем церкви.

Стремление сохранить сильные позиции в отношениях с царской администрацией просматривалось в поведении преемников Филарета. Особенно это было характерно для Никона (в миру Никита Минов), ставшего патриархом в 1652 г. Никон получил титул “Великого государя” и потребовал, чтобы его голос имел решающее значение в любом государственном деле.

В 1653 г. Никон стал инициатором церковно-обрядовой реформы (1653-1656), которая была проведена без должной подготовки массового сознания. Была введена греческая обрядность вместо старорусской: двоеперстие было заменено троеперстием, символом культа был объявлен четырехконечный крест вместо восьмиконечного и “аллилуйя” петь трижды, а не дважды, крестные ходы, вокруг храмов совершать по ходу солнца и т.п. Никон объявил об исправлении старославянских церковных текстов по греческим образцам.

Исправлением церковных книг занялись выходцы с Украины. Еще до реформы они исподволь проводили мнение, что дело образования на Украине было поставлено лучше, чем в Московии, и поэтому украинская церковная культура должна быть принята в качестве образца. Переписка текстов означала вытеснение московской редакции древнерусского языка киевской редакцией. Украинское влияние нарастало также в иконописи и литургии.

Никоновская реформа имела политический подтекст. Именно в это время решался вопрос о присоединении Малороссии. Период относительной стабилизации усилил Русское государство, поэтому правительство вплотную начало заниматься проблемой воссоединения древнерусских земель. Украина продолжала оставаться в сфере Константинопольской патриархии, в то время как Русская православная церковь давно уже получила автокефалию. На Украине к тому времени были проведены изменения в обрядах по греческому образцу. Стремление Никона также внести греческую обрядность и объяснялось желанием сделать в глазах малороссов воссоединение с Россией максимально привлекательным, продемонстрировать отсутствие каких-либо различий между православием в Московии и на Украине. При этом он опирался как на влиятельную прослойку выходцев с Украины, так и на поддержку царя. Украинские священники в течение длительного времени до этого призывали к ликвидации обрядовых различий.

Как дипломат и политик, Никон действовал осмысленно, как глава русской православной церкви - допустил поспешность. Реформа вызвала первый серьезный раскол русской церкви. Никону противостояла группировка церковных деятелей во главе с протопопом Аввакумом, выступившая под флагом “хранителей древнего благочестия” с резким протестом против нововведений. Сказалась приобретенная в Смутное время тенденция воинствующей непримиримости к любому покушению на старорусскую православную традицию. Сторонников Аввакума больше всего раздражало то, что исправление церковных текстов вольно или невольно ставило под сомнение канон русских православных святых. Реформа Никона зачеркивала решения Стоглавого собора 1551 г., канонизировавшего “старину”, бросала тень на традицию школы Сергия Радонежского, делавшую акцент на особый характер русского православия, его отличие от византийского. С точки зрения исторических фактов были правы Аввакум и его союзники: не русские, а греки отступили от традиций первых христиан, перейдя в XII веке от двоеперстия к троеперстию, пересмотрев и другие обрядовые нормы.

И хотя раскол произошел не столько по мировоззренческим мотивам, сколько из-за внешней атрибутики, он принял формы крайнего противостояния. Церковный раскол приобрел характер широкого народного движения. В общем-то сторонники Никона были не меньшими патриотами, чем старообрядцы. Реформы не были направлены против духа православия, однако, внесли расстройство в массовое сознание. Пострадало единство церкви. Боровшаяся в годы ордынского ига, в Смутное время за государственную и народную консолидацию, она на этот раз сама оказалась инициатором раскола, что неизбежно роняло ее авторитет в народе.

В лоне старообрядческой церкви осталась треть верующих. Раскольники проявили фанатичную духовную стойкость. В борьбе против них официальная церковь обращается за содействием к государству, волей-неволей сделав шаг в сторону подчинения светской власти. Алексей Михалович этим воспользовался, а его сын Петр окончательно расправился с самостоятельностью православной церкви. Петровский абсолютизм на том и строился, что он освободил государственную власть от всех религиозно-нравственных норм.

Государство преследовало старообрядцев. Ответом стали акции массового самосожжения, когда люди горели целыми родами и общинами. Оставшиеся старообрядцы внесли своеобразную струю в русскую духовно-культурную мысль, много сделали для сохранения старины. Они были более грамотными, чем никониане. Старообрядчество продолжило древнерусскую духовную традицию, предписывающую постоянный поиск истины и напряженный нравственный тонус. Раскол ударил по этой традиции, когда после падения престижа официальной церкви советская власть установила контроль над системой образования. Наметилась подмена главных целей образования: вместо человека - носителя высшего духовного начала стали готовить человека, выполняющего узкий круг определенных функций.