Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

Софи Уэстон

Ласковый тиран

 

Даже самая сильная женщина нуждается в любви.

Даже самый богатый мужчина способен на романтические чувства.

Кто мог предположить, что знакомство, начавшееся с недоразумения, заставит Наташу Ламберт поверить в любовь и приведет в объятия шейха?

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

Нью-Йорк — рай для полуночников. Он никогда не спит. Наташа Ламберт, прижав лоб к оконному стеклу, смотрела на город с высоты двадцатого этажа. Пять утра. Свет фар разгоняет дождливую ноябрьскую темень, по улицам спешат пешеходы. Кто эти люди? Куда торопятся? Из-под козырька отеля показались мужчина и женщина, сели в такси, портье помог сложить в багажник многочисленные чемоданы… Какая причина гонит эту пару в ненастное осеннее утро?

Мужчина и женщина… Пара… Наташа вздрогнула, хотя в номере было тепло, и повернулась к письменному столу. Изящество и простота меблировки была одной из причин, почему она выбрала этот шикарный люкс в отеле, где обычно останавливаются деловые люди. Хотя сейчас, в пижаме и тапках с котятами, она меньше всего походила на руководителя высшего звена, усмехнулась про себя Наташа.

На столе слабо светился экран открытого ноутбука. Наташа в задумчивости пощелкала мышкой, выбирая фон для демонстрационных слайдов. Синий, пожалуй, слишком холодно. Красный — агрессивно. Совсем как недавний разрыв с бойфрендом, меланхолично подумала она. Сначала он заморозил ее логическими выкладками, объясняя причины, по которым им следует расстаться. Но стоило согласиться с его выводами — взорвался от ярости.

Зазвонил телефон. Не отрывая взгляда от экрана, Наташа взяла трубку.

— Да?

— Могу я оставить сообщение для Наташи Ламберт? — услышала она голос Иззи Даре, своей близкой подруги.

— Можешь, — улыбнулась Наташа. — Это я.

— Прости, ради бога, я хотела поговорить с портье, — разволновалась Иззи. — У меня и в мыслях не было тебя будить.

— Я не сплю. — Наташа продолжала водить курсором по экрану. Может, использовать оба цвета? Логика и агрессия. Очень подходящее сочетание для бизнеса. Хотя лично ей удалось достичь успеха и без этих качеств. Или это только так кажется? Наташа давно уже не задумывалась, какое впечатление производит на окружающих. Она оставила мышку в покое. — Так что все-таки случилось, Иззи?

— Но разница между Нью-Йорком и Лондоном пять часов. Сколько у вас сейчас? Ты уже проснулась или еще не ложилась? — продолжала переживать Иззи.

Наташа бросила взгляд на свои маленькие, безумно дорогие платиновые часики.

— Пять утра. Еще не ложилась. — Она снова перевела взгляд на экран. — Сегодня за завтраком у меня важная встреча с одним Большим Боссом. Всю ночь пришлось готовить презентацию.

— Он симпатичный, этот твой Большой Босс? — В голосе Иззи слышался неподдельный интерес.

— Дэвид Френкель, — Наташа мысленно вздохнула, — толстый низенький пьяница, который имеет отвратительную привычку трогать тебя руками, если ты нечаянно подойдешь к нему слишком близко. При этом обладает острым как бритва умом.

— Какой ужас!

— Вот поэтому он Большой Босс, — миролюбиво сказала Наташа. — Люди, добившиеся такого высокого положения, всегда ужасны. Это одно из условий их успеха. Поверь, милая. Мне приходится сталкиваться с ними постоянно. Они не всегда так отвратительны, как Дэвид, но на свидание ни с одним из них я бы не пошла. Так зачем все-таки ты звонишь? — Наташа передвинула курсор. Экран замерцал пронзительно-зеленым. Она в задумчивости склонила голову набок. Молодость и задор? Или чересчур легкомысленно?

— Я насчет нашего девичника. — Иззи слегка замялась, но Наташа была слишком занята собственными мыслями, чтобы заметить. — Планы несколько изменились…

— Как жаль. Я мечтала об этом уик-энде. Все отменяется?

— Нет-нет, — заторопилась Иззи. — Встреча состоится. Только… она пройдет не там, где мы договаривались.

— А где? — без особого интереса спросила Наташа.

— В одном частном доме. Мне удалось взять его в аренду. Некоторым образом. Но есть еще одно «но»… — Иззи смущенно замолчала. Растерянность подруги заставила Наташу отвести взгляд от экрана.

— Продиктуй мне адрес и выкладывай, что тебя так беспокоит. Там нет света, горячей воды и туалета? Или туда можно добраться лишь вертолетом?

— А тебя бы это остановило? — вопросом на вопрос ответила Иззи.

— Нет. Куда все — туда и я. Мы не виделись больше полугода. Так что, мне действительно придется нанимать пилота?

— Нет, место всего в часе езды от лондонского аэропорта. Ты прилетаешь из Нью-Йорка утром, и у нас будет целый день, чтобы поболтать до того, как соберутся все остальные. — Иззи заговорила вдруг высоким фальшивым голосом. Она явно торопилась сменить тему. — Просто дорога до виллы «Серената Плейс» довольно запутанная, но я покажу тебе на карте…

Наташа нахмурилась и отвернулась от компьютера. Тон подруги заставил насторожиться.

— Что случилось, Иззи? — жестко спросила она.

В ответ та издала полувздох-полустон и перешла на торопливый шепот:

— Я выхожу замуж. Знаю, знаю, все так неожиданно. Ты его не знаешь… Но он уезжает в экспедицию, поэтому приходится спешить… В общем, в этот уик-энд состоится наша помолвка. — Наташа представила, как подруга согнулась за своим рабочим столом, прикрывая трубку ладонью, чтобы коллеги не слышали их разговор. — Послушай, в пятницу мы увидимся, и я все-все тебе расскажу, ладно? — В трубке раздались гудки отбоя.

Наташа ничуть не возражала. Насколько она знала Иззи, та засыплет ее подробностями. Но деловой и искушенной в жизни женщине не стоило особых трудов представить финал этой истории — скорее всего, брак взбалмошной подруги продлится лишь несколько часов. Она повернулась к компьютеру. Курсор вновь заскользил по экрану.

 

Интерьер парадного зала представлял забавную смесь стилей рококо и модерн. Эмир Сараха восседал в кресле, которое уместнее смотрелось бы где-нибудь в Версале, а вошедшему он жестом предложил опуститься на строгую кушетку. Но высокий смуглый человек в белой восточной одежде остался стоять.

— Дедушка, при всем моем уважении, вы не можете мне указывать, — произнес он ровным голосом.

— Но ты все-таки приехал, — чуть повысил голос Эмир.

— Лишь на несколько минут. — Взгляды мужчин скрестились, как шпаги дуэлянтов. Эмир умел скрывать свои чувства, его лицо оставалось спокойным. Но он первым опустил глаза.

— Оставим споры, Казим. Это дело исключительной важности.

— У вас для меня очередное брачное предложение?

— Нет. — Глаза Эмира блеснули. Он говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Я согласен. Ты будешь сам решать, когда и на ком тебе жениться.

— Если я вообще соберусь жениться, — уточнил Казим.

— Ты нарушаешь наши традиции и не уважаешь мнение старших, — негромко произнес Эмир. Казим сделал вид, что не расслышал. Иногда это был единственно возможный ход в их непростых, похожих на шахматную партию семейных отношениях. Но следующая фраза деда заставила его внутренне подобраться. — Я хотел видеть тебя для того, чтобы кое о чем предупредить.

— Речь идет об очередных угрозах в ваш адрес?

— Нет. — Эмир позволил себе слегка улыбнуться. — На этот раз — в твой. Ты понимаешь, о чем я?

На мгновение Казим почувствовал растерянность. Он не знал за собой ни одного достаточно серьезного греха. Но дедушка был мастером вести двойную игру, поэтому прежде всего следовало уйти от прямого ответа.

— Основанием для угроз в мой адрес могут служить только сплетни.

— А ты с удовольствием даешь для них повод, — неожиданно взорвался Эмир. — Международный комитет по защите мира — очень благородная идея. Но деятельность подобных организаций будет целесообразна лет через пятьдесят. Не раньше! — Это была старая песня. Казим слышал ее много раз с тех пор, как год назад занялся благотворительностью. Эмира беспокоила публичная жизнь, которую теперь приходилось вести его внуку, и он требовал соблюдения повышенных мер безопасности, мечтая в глубине души, чтобы Казим вообще никогда не покидал пределов Сараха. — Но сейчас дело не в Комитете. Считай, что своим последним решением ты лично внес себя в списки смертников!

— У вас прекрасные осведомители. — Лицо Казима окаменело. — Но, поверьте, я принимаю взвешенные решения.

— Ничего подобного! — продолжал бушевать Эмир. — Решение отправить в отпуск на целый уик-энд всю службу безопасности, включая личных телохранителей, нельзя назвать взвешенным. Почему ты решил оставить виллу в пригороде Лондона без охраны? Если в этом замешана женщина, никто не мешает тебе привезти ее сюда!

— Женщина здесь ни при чем. — Впервые за время беседы подбородок Казима дрогнул.

— Жаль, — неожиданно улыбнулся Эмир. — Последнее время ты слишком много работаешь.

Уже больше года Казим не ночевал во дворце. И на этот раз он появился здесь лишь на короткое время. Сразу после их беседы личный самолет опять унесет его из Сараха. А если разговор закончится ссорой, то он может уехать навсегда и не испытать при этом даже тени сожаления. Эмир вдруг почувствовал себя не правителем государства, а обычным пожилым человеком, озабоченным безопасностью единственного внука.

— Хотя бы расставь охрану по периметру ограды «Серената Плейс». — В просьбе звучали почти умоляющие ноты.

— Я не хочу, чтобы мои лучшие друзья думали, будто попали в гости к параноику с манией преследования. — Голос Казима смягчился. Он присел на софу. — Хорошо, я прикажу прочесать территорию до приезда гостей. Дедушка! Это ведь всего два с половиной дня, стоит ли так беспокоиться.

— Два с половиной дня! — усмехнулся Эмир. — Снайперу будет достаточно секунды. И что, кто-то из твоих лучших друзей согласится прикрыть тебя собственным телом? Ты хотя бы удосужился проверить список приглашенных?

— Дедушка, Доминик — мой самый близкий друг. Мы знакомы с детства. Бывали случаи, когда мы встречались лицом к лицу с настоящей опасностью. Я не считаю возможным проверять людей, которых он пригласил на свою помолвку.

— Пошли к дьяволу эту вечеринку!

— Разве вы на моем месте смогли бы так поступить? — В голосе Казима послышался металл. Но это была скорее игра. Он знал достаточно историй из жизни Эмира, где тот в полной мере проявил храбрость и безрассудство, свойственное всему их роду.

— Не умничай! — Эмир устало прикрыл веки. — Наступит день, когда и твой сын побьет тебя твоими же аргументами.

— Когда это случится, — в черных, как у Эмира, глазах Казима пряталась улыбка, — я немедленно дам вам знать. — Он слегка склонил голову и вышел.

Личный помощник Мартин ждал шефа во внутреннем дворе возле автомобиля. В ответ на его вопросительный взгляд Казим раздраженно бросил:

— Кто-то из моего окружения стучит старику. Теперь он требует взять «Серената Плейс» под круглосуточную охрану. Дай мне ключи от машины.

Внутреннее состояние шефа заставило Мартина напрячься. Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас он пребывал в тихом бешенстве. Это случалось редко, но могло длиться по нескольку дней. Мартин протянул связку и осторожно сказал:

— Если речь идет о помолвке Доминика, то у Эмира есть некоторые основания для беспокойства.

— Мартин, слушай меня. — Казим сел в машину и сцепил руки над рулем. Его голос звучал тихо и непреклонно. — Вся моя жизнь проходит под неусыпным наблюдением нескольких десятков человек. Но на этой вечеринке я буду присутствовать как частное лицо. Потому что если я не могу доверять другу, с которым рос, то значит, не могу доверять вообще никому в этом мире. Это понятно?

Понятно. Все, кто работал с Казимом, умели отличать моменты, когда хозяину лучше не перечить. Но в обязанности Мартина входило удерживать шефа от необдуманных поступков.

— К сожалению, вы не росли с его невестой и ее гостями.

— Ты, как и мой дед, всерьез считаешь, что «Сыны Сараха» способны прислать в «Серената Плейс» группу боевиков?

— Честно говоря, не считаю, — хмыкнул Мартин.

— Тогда больше не о чем говорить. Надеюсь, хотя бы невеста Доминика окажется блондинкой… — Шеф счел дискуссию законченной, впервые с начала разговора улыбнулся и погнал машину в аэропорт.

Все первые часы полета из Сараха в Лондон шеф продолжал пребывать в фривольном расположении духа. Мартин успокоился. В конце концов, в его обязанности входит умение примиряться с неизбежным. Но фраза, вскользь оброненная Казимом за час до посадки, заставила вновь насторожиться и его, и Тома Солтано, главу службы безопасности. Самое неприятное — оба мужчины знали, что, несмотря на легкость тона, шеф говорит серьезно. Он никогда не позволял себе шутить, если дело касалось распорядка его дел. Поэтому Мартин молча поднялся и положил перед Казимом календарь-ежедневник на ближайшие три месяца.

— Позволю себе напомнить, — чуть вежливее, чем это было необходимо, произнес он, — ваш график расписан на девяносто дней вперед. Париж, Нью-Йорк, Сарах, Индонезия, Турция. Чудо, что удалось выкроить уик-энд для помолвки Доминика. Но времени на организацию его бракосочетания у вас просто нет.

— Значит, придется его найти. — Казим блеснул своей обаятельной улыбкой, которая растопляла сердца мужчин, превращая их в друзей, и заставляла женщин терять голову, превращая их в рабынь. Но Мартин и Том не относили себя ни к первой, ни ко второй категории. Они были на службе, поэтому позволяли себе оставаться равнодушными к белоснежным зубам и чеканному профилю хозяина.

— Наверное, вы достигли таких выдающихся успехов в борьбе за мир потому, что лично вас не любить просто невозможно.

В ответ на замечание Мартина Том не удержался и фыркнул. Но, взглянув на коллегу, поспешил сделать вид, будто закашлялся. Кажется, тот всерьез разозлился. И Казим тоже понял это. Он примирительно сказал:

— Я не собираюсь ничего организовывать. Доминик попросил меня предоставить ему виллу и быть шафером на свадьбе. Подать жениху и невесте блюдечко с кольцами — не такой уж большой труд.

Мартин и Том переглянулись.

— Вы хорошо представляете себе, что такое настоящая английская свадьба? — осторожно поинтересовался Том. — Больше сотни приглашенных, мужчины — в смокингах, дамы — в шляпках, матушка невесты — в слезах. Мне однажды довелось быть шафером на свадьбе друга.

— Независимо от страны традиции брачных церемоний очень похожи одна на другую, — сухо заметил Казим. — Матушка в слезах — обязательный атрибут для любой культуры. Или я чего-то не понимаю? Тогда просветите меня.

— На английской свадьбе шафер отвечает за все, включая самого жениха. — События принимали серьезный оборот. Мартин заставил себя внутренне собраться. — На слово отвечает обращаю особое внимание. Первая ваша обязанность — организовать мальчишник накануне свадьбы. Причем организовать так, чтобы всю последующую жизнь жених без разочарования вспоминал последний день свободной холостяцкой жизни.

— Но при этом был в состоянии на следующее утро присутствовать в церкви, — вставил Том.

— Доминик хорошо тренирован. — Перспектива мальчишника, похоже, ничуть не испугала Казима. — Он вернулся живым из экспедиции к Южному полюсу.

— Ах так! — Мартин завелся не на шутку. — А как насчет остальных приглашенных? Мало того что вы никого из них не знаете, половина гостей не знакома между собой. Не говоря уже о журналистах, цветочницах и подружках невесты. Кроме того, вам придется произносить спичи, говорить тосты, сыпать анекдотами и вспоминать милые истории из прошлого жениха. Скажите, пожалуйста, сколько историй о Доминике вы можете рассказать в присутствии невесты без риска навсегда разрушить его семейное счастье?

— Почему тебя так пугает словосочетание организация мероприятия? — Тирада Мартина оставила шефа равнодушным. — Это моя профессия. А в части произнесения спичей мне нет равных.

— Ваша профессия — поручать нам с Томом организовывать мероприятия. Со свадьбой так не получится. Вы не можете рассчитывать, что события будут разворачиваться сами собой, словно по мановению волшебной палочки. Не берите на себя этот груз ответственности. Я настоятельно советую отказаться.

— Вы забыли о главной подружке невесты, — поддакнул Том с видом человека, сумевшего рогаткой отразить танковую атаку противника. — Она обязательно окажется уродиной. Во время церемонии вы оба будете стоять позади жениха и невесты и выслушивать восхищенный шепот гостей, какая удивительно гармоничная пара из вас получилась. А потом вам придется с ней танцевать. Весь вечер. — С большим удовлетворением он отметил, что лицо Казима слегка побледнело. — А журналисты! — с энтузиазмом продолжал Том. — Вам придется оттаскивать их от стола с подарками до того, как они успеют вскрыть упаковки. При этом следить, чтобы матери новобрачных не поскандалили, а отцы не напились. И чтобы соседские мальчишки не исписали машину, на которой жених и невеста отправятся в свадебное путешествие, соответствующими случаю высказываниями.

— Вы преувеличиваете, — упавшим голосом сказал Казим.

— Ни слова лжи.

— Если Том был шафером и выжил, значит, справлюсь и я! — Казим выпрямился в кресле и расправил плечи. — Прекрасный случай доказать всем, что и я на что-то способен. А если говорить серьезно, то я дал Доминику слово.

Плохо! — одновременно подумали оба мужчины. Все усилия пошли прахом. Шеф никогда не отказывался от данного слова.

— Вы всегда были чересчур порядочны, — мрачно произнес Том. Мартин отличался большим рационализмом.

— Зато как повезло с кавалером уродливой подружке невесты!

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

 

Вопреки предположениям, невеста Доминика оказалась не блондинкой, а яркой рыжеволосой женщиной с великолепной фигурой. Чуть-чуть, пожалуй, нервной, но это простительно любой невесте в канун помолвки.

— Иззи подавлена роскошью твоего дома, — заметил Доминик. — Она никогда раньше не видела столько старинных портретов. Количество твоих предков впечатляет.

Казим окинул взглядом картинную галерею. Декоратор оформил лестницу и холл в викторианском стиле, как и полагалось в далеком девятнадцатом веке. Картины в основном изображали сцены охоты. На ближайшей к Казиму какой-то толстый аристократ пытался заставить еще более толстую лошадь перепрыгнуть через живую изгородь.

— Успокой Иззи. Это не мои предки, — заверил он приятеля. — По-моему, она слишком нервничает.

— У нас непредвиденные осложнения. Ближайшая подружка невесты куда-то запропастилась. Мы не можем объявлять о помолвке без нее.

— И что ты собираешься делать?

— Убить эту даму. А если серьезно, то, с твоего разрешения, мы перенесем все на завтра. Надеюсь, цветы не завянут. Просто счастье, что в нашем распоряжении весь уик-энд. Я очень благодарен тебе за гостеприимство. В отличие от Иззи, мне действительно повезло с другом.

— Ты знаком с пропавшей подружкой? Может, надо отправиться на ее поиски?

— Даже не подумаю! Лично я ее не видел, но то, что рассказывает Иззи, не вызывает желания бросаться с предложением помощи.

— Ты меня интригуешь.

— Поверь, дамочка не в твоем вкусе. Слишком современна, слишком успешна, слишком самостоятельна. Образец деловой женщины двадцать первого века. Никаких цветов и сантиментов, до которых ты так охоч. И никакого желания запереться на кухне и посвятить себя мужу и детям. Ты ведь по-прежнему считаешь, что удел мужчины — в одиночку спасать мир, а удел женщины — заниматься хозяйством?

Казим собирался ответить, но в этот момент зазвонил его мобильный.

— Доминик, прости. Срочные дела. Увидимся позже. Не забудь договориться с пиротехниками на завтра.

 

Для Наташи ситуация складывалась ужасно. Дэвид Френкель оказался очень навязчивым. Ему было мало совместного завтрака и презентации. Он требовал более подробных комментариев, причем исключительно от самой Наташи и исключительно во время ужина. В данном случае хозяином положения был тот, кто платил деньги, и это не оставляло ей права выбора. За ужином Наташа с вымученной улыбкой отвечала на бесконечные вопросы, чувствуя, что шансы успеть на самолет тают на глазах. Она пыталась дозвониться Иззи, сбежав от Дэвида в дамскую комнату, но в сети подруга оказалась недоступной. Наташа в отчаянии послала сообщение. Ответа не было.

Закончив, наконец, изнурительную трапезу, она кинулась в аэропорт для того, чтобы увидеть, как мелькнули в ночном воздухе прощальные огни взлетевшего самолета. Следующего рейса приходилось ждать до утра. Утром время вылета задержали на два часа из-за погодных условий. Наташа нервничала. Телефон Иззи по-прежнему не отвечал. Она опаздывала больше чем на сутки.

Был уже вечер субботы, когда лимузин, арендованный в аэропорту, остановился где-то среди бескрайних полей осенней Англии. Молчавший всю дорогу шофер коротко сказал, глядя в темноту:

— Здесь.

Выдержкой этого человека можно было восхищаться. Следуя сбивчивым указаниям Наташи, они два часа плутали в окрестностях Лондона, побывав не менее чем в пяти деревнях. Наташа осмотрелась. Справа от дороги простиралось поле, слева чернела высокая живая изгородь. В свете фар она разглядела витые ворота и большой указатель: «„Серената Плейс“. Частное владение».

— Слава богу! — чуть слышно выдохнула Наташа. У нее уже не осталось сил даже громко говорить. Она открыла окошко и наклонилась к переговорному устройству. — Мисс Ламберт к мисс Даре. Я приглашена.

Никакого ответа. Лишь завывание осеннего ветра. Наконец ворота медленно и беззвучно отворились. Машина въехала на аллею среди вековых деревьев, в темноте казавшуюся бесконечной. Просто сказочный лес какой-то, думала Наташа, глядя по сторонам. Кто здесь живет, Спящая Красавица? Великан? Чудовище? Машина остановилась перед парадным подъездом. Шофер достал из багажника ее небольшую сумку и, пока Наташа дергала шнурок старинного звонка, держал над ее головой раскрытый зонт. На звонок не отвечали. В доме стояла подозрительная тишина. Никто не спешил открыть дверь опоздавшей гостье. Ни в одном окне не вспыхнул свет. Наташа почувствовала, что еще мгновение — и она, в модном легком пальто, начнет клацать зубами от холода. Шофер продолжал с невозмутимым видом стоять рядом, держа зонт в вытянутой руке. Что, интересно, он про нее думал?

— Какое милое местечко, — Наташа попыталась сгладить неловкость, продолжая изо всех сил дергать звонок. Печальная трель разносилась по пустому дому, наполняя сердце тревогой и испугом. Она взяла себя в руки. — Наверное, привратник идет сюда от ворот пешком. — И снова с отчаянием дернула шнурок. И снова никакого результата. Только какой-то осторожный звук вдруг коснулся ее слуха. Но не в доме, а там, за спиной, в непроглядной ночи ноябрьского леса. Наташа втянула голову. Она привыкла доверять своим чувствам. В прошлом был случай, когда интуиция спасла ей жизнь.

— Кто здесь? — она резко повернулась, вглядываясь в темноту. Высокая мужская фигура в черном шагнула к крыльцу из тени деревьев. Первой мыслью Наташи было, что перед ней профессионал. Не понятно, в какой области, но, безусловно, профессионал. Воплощение уверенности, сосредоточенности, выдержки. И еще надменности. Ее она умела определять безошибочно. Потому что люди, с которыми приходилось встречаться по работе, как правило, являлись эталонами этого не лучшего человеческого качества. Она рефлекторно выпрямилась и слегка вскинула подбородок.

Мужчина смотрел на нее, не говоря ни слова. Темные внимательные глаза мерцали, отражая свет. Словно тростниковый кот на охоте, подумала Наташа. Неторопливый, собранный и опасный. Кто говорит об опасности? — оборвала она себя. Нельзя давать волю разыгравшемуся воображению.

— Добрый вечер, — преувеличенно вежливо сказала она. Лицо человека оставалось бесстрастным. — Я приглашена. Мисс Ламберт к мисс Даре. Я уже представилась вам у ворот. Вы не расслышали? — Если до этого у нее было ощущение, будто она говорит со сфинксом, то последняя фраза заставила незнакомца слегка поморщиться.

— Почему вы опоздали? Помолвка должна была состояться вчера вечером. Крайний срок — сегодня утром.

Это было довольно необычное приветствие. Но пронизывающий порыв ветра закрутил опавшую листву на ступеньках и забрался под легкое пальто. Наташе мучительно захотелось попасть в дом. Сил отстаивать право на неприкосновенность личной жизни не было.

— Я опоздала на самолет из-за важной встречи в Нью-Йорке. Потом задержали утренний рейс. Потом я заблудилась. — Она старалась скрыть дрожь. — Послушайте, я приехала на встречу с друзьями, а вовсе не для того, чтобы давать отчет привратнику.

— Что?! — Мужчина оторвал взгляд от лица девушки и внимательно осмотрел ее с ног до головы. Начиная с эксклюзивного шарфика и кончая мысками очень дорогих туфель. Наташа испытала некоторое удовлетворение. Теперь он понял, наконец, что перед ним важная персона.

— Будьте любезны, возьмите мой багаж и проводите к мисс Даре. — В ответ на ее просьбу губы мужчины сжались, образовав прямую линию. Наверное, Наташа погорячилась, назвав его привратником. Может, он дворецкий?

— Предъявите ваши документы.

— Что?! — настала ее очередь возмутиться. — Да как вы смеете! Кем вы себя возомнили: полицейским? Налоговым инспектором?

— Ваш паспорт. Надеюсь, он у вас с собой. — Не допускающим возражений жестом он потянул руку. Спорить было бесполезно. Вне себя от негодования, Наташа вытащила из сумочки целую кипу документов, включая паспорт и билет, и сунула привратнику. Тот начал невозмутимо листать страницы.

— Не очень удачная фотография, — вдруг сказал он. В его голосе явно слышалась насмешка. Самое неприятное, что сама Наташа считала свою фотографию в паспорте ужасной. Но какое право имел этот человек смеяться над ней! Ее терпение лопнуло.

— Я немедленно звоню мисс Даре! — Она вытащила мобильник. В следующую минуту от удара он вылетел из ее рук и упал в клумбу около крыльца. Такого чувства унижения Наташа не испытывала давно. — Вы… вы…

— Вам нет нужды пользоваться телефоном. Если это действительно телефон. — Он снова углубился в изучение паспорта. Секунду Наташа хватала воздух открытым ртом, а потом неожиданно для себя со всей силы врезала носком изящной туфельки по его лодыжке. Мужчина неуловимым движением отступил. Удар пришелся по ее собственной сумке. Несколько томительных секунд оба наблюдали, как сумка, переворачиваясь с боку на бок, неторопливо скатывается с крыльца.

— Ну, вот. Теперь вы довольны? — беспомощно спросила Наташа, когда сумка замерла, наконец, на последней ступеньке.

— Идите за мной. Гости собрались в саду, — не глядя в ее сторону, мужчина подхватил сумку и стремительно зашагал по дорожке, даже не удосужившись убедиться, что Наташа идет следом.

Она еле поспевала на своих высоких шпильках. Он, как назло, свернул с дорожки и зашагал прямо по траве, собираясь, видимо, сократить путь. Наташа поняла, что безнадежно отстает, но ни за что на свете не попросила бы незнакомца сбавить шаг. Пришлось сбросить туфли. Интересно, удастся ли утром отыскать и их и несчастный мобильник? Она бегом догнала почти скрывшуюся в темноте фигуру.

— Наверное, вы устроились на это место после того, как вас уволили из крокодильего питомника за жестокое обращение с животными, — задыхающимся голосом произнесла она и ничуть не удивилась, не услышав ответа.

Неожиданно деревья расступились, открыв глазам зрелище сказочной красоты. На опушке у лесного озера пылал огромный костер, рассыпая в темное небо снопы мерцающих искр. У накрытых столов толпилось не меньше двадцати человек. Они болтали, смеялись, жарили на барбекю сосиски и пили вино. На женщинах были теплые куртки и жакеты, мужчины были в толстых свитерах. Наташа, в элегантном пальто и босиком, и привратник, в строгом черном костюме, представляли резкий диссонанс с этой веселящейся толпой. Их заметили.

— Наташа! Я уже думала, ты про меня забыла! — Иззи бросилась навстречу подруге и заключила ее в свои объятия.

— Прости меня, но я все время пыталась с тобой связаться. Что у тебя с телефоном?

— Я оставила дома зарядное устройство, — виновато сказала Иззи. — Просто было столько суеты… Но как я счастлива, что ты все-таки приехала. Казим, где вы ее нашли?

— На крыльце перед парадной дверью, — ответила за привратника Наташа. — Как рождественский подарок.

— Или как коробку с пиццей, — неожиданно добавил тот. Наташа замерла, глядя в прищуренные, совершенно непроницаемые темные глаза. Похоже, он не разделял радости Иззи по поводу ее приезда. Ну и бог с ним. Слишком много позволяет себе для привратника, или дворецкого, или кем он там на самом деле является.

— Представляешь, — сказала она подруге, — в довершение ко всему я еще лишилась мобильника и туфель.

— Какой ужас! Тебя ограбили?!

— Почти, — коротко ответила Наташа, глядя на Казима. Она заметила, как дрогнули его тонкие ноздри. Что ж, она готова дать отпор. Пусть сколько угодно смотрит на нее своими темными как вино и холодными как лед глазами.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 

— Бедняжка, ты вся продрогла, — продолжала щебетать Иззи. — Пойдем в дом. Если у тебя нет с собой свитера, — она с сомнением посмотрела на маленькую сумку Наташи, — я выдам тебе куртку и туфли. Ты, как всегда, путешествуешь налегке.

— Свитер у меня есть, но, кажется, одного будет мало. — Наташа старалась не дрожать.

— Я покажу мисс Ламберт ее комнату и помогу подобрать одежду, — подал голос Казим. — Вам лучше остаться с гостями. Через несколько минут начнется фейерверк.

Странные у Иззи отношения с дворецким, подумала Наташа. Или в его обязанности входит указывать хозяевам? Хотя в словах имелся определенный смысл. Наташа с удовольствием провела бы лишние полчаса в обществе подруги, но у той были определенные обязанности перед гостями. Жаль, конечно, что эта вечеринка совсем не похожа на девичник, которого она так ждала.

— Останься здесь, — попросила она подругу. — Если… Казим, я правильно расслышала? — Она посмотрела через плечо и холодно улыбнулась, стараясь, однако, не встречаться с ним глазами. — Если он будет любезен проводить меня, я вернусь очень быстро.

— Хорошо. — Иззи задумчиво посмотрела на дворецкого. — А потом мы выпьем по бокалу подогретого вина, так что торопись.

Казим широким шагом направился к дому. Наташе ничего не оставалось, как снова броситься за ним. Ледяная трава колола босые ступни. Какой глупой оказалась мысль сбросить туфли! Она наступила на сучок и запрыгала на одной ноге. Хорошо, в темноте ее никто не видит. Наташа разозлилась. Пришла пора развязать военные действия.

— Ну, что? Моя личность наконец установлена? — бросила она в широкую спину.

— Да, — не оборачиваясь, ответил дворецкий.

— Какое облегчение. — Голос девушки был полон сарказма. — А что, позвольте спросить, вызвало такое недоверие? Или я не понравилась вам лично?

— Дворецкий не имеет права испытывать к гостям личные чувства. Это не входит в его обязанности. — В его голосе сквозил легкий акцент. Или это особенность произношения? Странно, что такой надменный человек выбрал профессию дворецкого.

Он распахнул дверь и замер, пропуская гостью вперед. Наташа словно споткнулась. В освещенном проеме высокая фигура, облаченная в черный костюм, казалась еще более внушительной. Но причина заминки была в другом. Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она встречала в жизни. И под его холодной отстраненной внешностью скрывалась дикая, почти первобытная сила. Наташа почувствовала, что просто не может пройти к нему так близко.

Она мысленно приказала себе успокоиться и шагнула вперед. Дверь вела в старинную оранжерею со стеклянным потолком и стенами. Ноздри с удовольствием втянули теплый воздух, наполненный запахом апельсиновых и лимонных деревьев. Наташа вдруг оступилась и чуть слышно вскрикнула.

— Осторожнее. — Казим придержал ее за локоть. — Вы поранили ногу?

Секунду Наташа молчала, сдерживая готовый сорваться стон, потом осторожно перевела дыхание и вежливо улыбнулась:

— Просто от этого запаха слегка закружилась голова.

Казим распахнул следующую дверь. Нет, во всем происходящем было что-то нереальное. Словно мы оба разыгрываем спектакль перед невидимой публикой, подумала Наташа. Она оглядела холл и парадную лестницу, отделанные дубовыми панелями и украшенные картинами викторианской эпохи.

— Интересно, что за ископаемое хозяин этого дома? — Вопрос был задан вполголоса, однако спина дворецкого окаменела.

— Хозяин этого дома чтит английские традиции.

— Заметно, — подлила масла в огонь Наташа. — На этом групповом портрете даже собаки кажутся затянутыми в корсет.

— Не любите живопись? — Глаза дворецкого были опущены.

— Не люблю склонных к помпезности снобов.

— Мисс Даре приготовила для вас Египетскую комнату. — Казим проигнорировал последнее замечание. — Она сказала, вам понравится люстра и отделка ванной комнаты. Рад буду показать.

Ощущение театральности не отпускало Наташу. Он был слишком дворецкий. Как плохой актер, переигрывающий роль. Но она забыла обо всем, стоило открыть тяжелую дубовую дверь комнаты и включить свет. Она замерла, растерянно моргая. Комната поражала великолепием. От антикварной люстры и старинной кровати на ножках в виде львиных лап до картины кисти Моне в изголовье. Наташа была готова поспорить, что это подлинник.

Но измученные пробежкой по ноябрьскому лесу босые ноги постепенно отходили в тепле и начинали сильно ныть. Ступня, которую она все-таки подвернула в оранжерее, налилась пульсирующим жаром. Пусть Казим немедленно прекратит разыгрывать образцового дворецкого и оставит ее в покое. Но он, как назло, преувеличенно медленно водрузил сумку на кушетку и теперь открывал шкафы с одеждой, источающей слабый запах лаванды.

— Благодарю вас, вы свободны. Дальше я разберусь сама. — Наташа, прихрамывая, вошла в комнату и опустилась на кровать. Казим словно не слышал.

— Здесь ваша ванная. — Он открыл двустворчатую дверь, которую она приняла бы за очередной шкаф. — Мисс Даре просила вас проинструктировать.

— Спасибо. Я приблизительно догадываюсь, как пользоваться ванной.

— Это ванная особенная.

Господи, он никогда не уйдет. Наташе пришлось подняться и заглянуть в ванную из-за его спины.

— Замечательно, спасибо… — Она осеклась. Интерьер комнаты по сравнению с отделкой ванной вполне можно было назвать убогим. Огромное помещение зеленого мрамора, раковина, инкрустированная золотом, душевая кабина, напоминающая кабину звездолета, золотые краны и сама ванна, утопленная в пол и больше похожая на бассейн. — Вот это да! Египетский стиль, говорите?

— Голливудский египетский стиль, — уточнил Казим. — Напоминает декорацию к фильму, не правда ли?

— Что-то из жизни шейха, — согласилась Наташа.

— Да? — Он внимательно посмотрел на нее. — При желании это можно устроить.

Наташа была настолько переполнена впечатлениями, что не уловила смысл фразы. Она вообще едва слушала Казима, который принялся объяснять, как пользоваться душем и джакузи. Почему сорвался их девичник? Сейчас они с Иззи уселись бы прямо на мраморный пол с подогревом и до слез хохотали бы, рассказывая друг другу события последних шести месяцев. Вместо этого приходится принимать участие в чужом, плохо поставленном и совершенно непонятном спектакле.

— Вам нехорошо? — неожиданный вопрос Казима вывел ее из задумчивости. — В оранжерее вы поранили ногу? — Он спрашивал так, будто обвинял ее в чем-то.

— Да, поранила, — с вызовом ответила Наташа. — Что удивительного, если мне пришлось босиком бежать за вами по темному лесу?

— Так вы считаете, это я виноват?

— А кто? А сейчас оставьте меня, наконец, в покое! — Она с удовлетворением заметила искру ярости в его глазах.

— Не могу. Я должен оказать вам помощь. Вы мой гость.

— Я не ваш гость. — Улыбка Наташи больше напоминала оскал. — Я гость Иззи Даре. Т

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: