 |
в заговоре – они даются в виде списка.
|
|
|
|
ПОНЯТИЕ МИФА. МИФОЛОГИЯ
(конспект)
Понятие мифа.
Обычно миф понимается как сказка, в которой рассказывается о сотворении мира, о подвигах героев, о богах. Это подтверждается и этимологически, поскольку миф (греч.) – предание, повествование, басня.
Мифы –– создания коллективной общенародной фантазии, обобщённо отражающие действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевлённых существ, которые мыслятся первобытным сознанием реальными (С.С.Аверинцев).
В первобытной культуре мифы выполняли роль науки, это целостная система, в терминах которой воспринимается весь мир. Позже мифология распадается на различные формы общественного сознания:
- литература;
- наука;
- религия;
- политическая идеология и др.
Но все эти формы сохраняют некоторые признаки мифа, которые, вступив в новую структуру, переосмысливаются.
Интерес к мифам возник в период Возрождения. Тогда Европе были известны только античные мифы. Постепенно начали узнаваться мифы арабские, американских индейцев, иранские, древнеиндийские, германские, славянские, немного позже – африканские, австралийские, мифы Океании.
Господствующей теорией была теория аллегорического толкования мифов, распространённая ещё в античности, прежде всего – у стоиков. (Аллегория – приём, при котором общее, абстрактное понятие заменяется конкретным образом, и связь между этим понятием и конкретным образом постоянна и всем известна, например, вместо общего понятия «глупость» употребляется конкретный образ «осёл»). При аллегорическом толковании мифов боги считались конкретными образами определённых общих понятий: например, Афина – мудрость, Гефест – огонь.
|
|
|
Одной из самых ранних и самых основательных работ о мифах была работа Дж. В и ко (1725) «Основания новой науки». Вико считает, что через мифы можно понять всё в древнейшей литературе. Мифы отражают свойственный древности первобытный идеологический синкретизм. Вико сравнивает мифы с детской психологией, называет их «божественной поэзией», из которой потом развилась героическая поэзия гомеровского типа. Вико считает, что все особенности мифа связаны с особенностями первобытного мышления.
Особенности мифа:
· чувственная конкретность;
· эмоциональность и богатство воображения;
· отсутствие рассудочности;
· антропоморфизм, т.е. перенесение на предметы человеческих свойств;
· неумение абстрагировать атрибуты и форму от субъекта;
· замена сущности прецедентом, эпизодом («генетизм»).
В 18 в. была распространена и противоположная точка зрения (Вольтер, Дидро, Монтескье): миф – обман, суеверие, продукт невежества.
Особая страница в изучении мифов – эпоха Романтизма (Гердер, Ф.Шлегель, бр. Гримм). Миф понимается романтиками прежде всего как эстетический феномен, т.е аллегорическое толкование мифа сменилось символическим. Ф.Шеллинг полагал, что миф не исчезает с уходом первобытности, а продолжается в искусстве. Искусство, таким образом, – мифотворчество, в котором творчество принимает форму индивидуальной мифологии.
Ко 2-ой пол. 19 в. в изучении мифов сформировались две школы:
1) мифологическая (натуралистическая): бр. Гримм, Ф.И.Буслаев, А.Н.Афанасьев и др.; считали, что миф – отражение народного национального сознания и, изучив мифы, можно выйти к пониманию национальной ментальности, истокам культуры; собирали все древнейшие источники: песни, предания, сказки, пословицы, загадки, суеверия, составляли словари «живого» языка (В.И.Даль) и т.п.
2) антропологическая (эволюционистская): Г.Спенсер, Э.Тайлор; Сложилась в Англии на основе сравнительной этнографии.
|
|
|
Антропологическая школа очень влиятельна, у неё много последователей.
Э.Тайлор считает, что основная характеристика мифа – анимизм, т.е. такое свойство сознания, при котором всё одушевляется. Миф – «первобытная наука». Дикарь логическим, рационалистическим путём строит мифы. Это его размышления о непонятном мире. С развитием культуры миф, по Э.Тайлору, изживает себя(эволюционирует), становится пережитком.
Теорию Э.Тайлора развивает ещё один представитель английской антропологии Дж.Фрейзер. Вместо анимизма Дж.Фрейзер называет основным признаком мифологического сознания магию и понимает её как древнейшую универсальную форму мировоззрения. Миф – слепок древнейшего ритуала, его отражение. Ритуал главенствует над мифом. Миф – только часть ритуала.
Взгляды Дж.Фрейзера послужили началом ритуалистической концепции, которую в некоторой степени разделял и русский филолог, представитель компаративистики (сравнительно-исторического литературоведения) Александр Николаевич Веселовский.
В начале 20 в. сложилась функциональная школа. Её основатель – английский учёный Бронислав Малиновский («Миф в первобытной психологии», 1926). Отрицал полностью мнение Дж.Тайлора о мифе как о пережитке. Миф – это устное «священное писание» для первобытного человека. В архаических культурах миф выполняет практическую функцию, он кодирует мысли, моральные установки и этим поддерживает космический и общественный прядок.
Существенный вклад в мифологию внёс французский исследователь Леви-Брюль. Он рассматривает миф внутри социальной психологии и соотносит миф с религиозным сознанием. Это привело его к постановке проблемы специфики мифологического мышления. Леви-Брюль называет мифологическое мышление до логическим. Мифологические представления – это предмет веры, а не рассуждений. Мифологическое сознание имеет императивный характер (императив – от лат. – «повелительный»): дикарь воспринимает мир единым, не дифференцирует его на «естественное» и «сверхестественное». Леви-Брюль считает, что в коллективных представлениях действует закон сопричастия («партиципации»), т.е. тотемическая группа сопричастна стране света, цветам, животным, ветрам и т.д.
|
|
|
Самый выдающийся представитель символической школы в мифологии – немецкий философ Эрнст Касс и рер («Философия символических форм», 1923-1929). Он рассматривает мифологию наряду с языком, искусством – как автономную символическую форму культуры. Миф – замкнутая символическая система. При символизации конкретно-чувственные предметы, не теряя своей конкретности, становятся знаками других предметов, заменяют их. Поэтому мифическое сознание – это код, но кодирует, шифрует мир. К нему нужен ключ. Кассирер установил некоторые фундаментальные структуры мифологического мышления: неразделённость реального/идеального, вещи/образа, тела/свойства, начала/принципа. В связи с такими свойствами мифа сходство и смежность осознаются как причинно-следственный процесс (по выражению Е.Мелетинского, это «материальная метафора»). Кассирер пишет, что отношения между предметами не синтезируются, а отождествляются. Вместо «законов» выступают унифицированные образы, частьфункционально тождественнацелому. Отсюда следует, что весь космос построен по единой модели и артикулирован посредством оппозиции сакральное/профанное. Миф – тотален, в его терминах воспринимается весь мир.
Мифы стали предметом интереса и изучения в психоаналитической школе (З.Фрейд, К.Г.Юнг), которая акцентировала в мифологическом сознании роль аффектов. Юнг полагал, что у содержания коллективного бессознательного есть особое свойство – его мифологический характер. Юнг ввёл понятие архетипа. Это некое архаическое образование, праобраз, модель, отпечаток, в смысле и форме которого содержатся мифологические мотивы.
Наиболее распространена структуралистская теория (К.Леви-Стросс). Леви-Стросс – основатель структурной антропологии («Структурная антропология», 1958). Он возражал против мысли Леви-Брюля о до логичности мифологического мышления и утверждал, что «человек всегда мыслил хорошо». Леви-Стросс считает, что мифологическое мышление способно к логическому анализу, классификациям и обобщениям и структурации (структура – модель, отвечающая трём условиям: 1)целостности – целое независимо от составляющих его элементов; 2)трансформации – упорядоченный переход одних элементов структуры в другие; 3)саморегулирования – внутреннее функционирование правил внутри системы).
|
|
|
Первобытное мышление – это совокупность бессознательных логических операций, но мифологическая логика достигает своих целей окольными путями (принцип бриколажа – «игра отскоком», «рикошетом»). Основной инструмент мифологического мышления – медиация (посредничество): фундаментальная противоположность подменяется менее резкой. Принцип нагнетания новых смыслов и систем называется «порождающей семантикой».
Близка к структуралистской теории трактовка мифа в работах Р.Барта («Мифологии», 1957). По Р.Барту, миф – слово, знак, коммуникативная система, сообщение, это форма, способ обозначения.
Р.Барт опирается на теорию знака Ф. де Соссюра, который различает в знаке акустический образ (означающее) и понятие (означаемое.).
Барт рассматривает миф внутри системы языка.
Барт предлагает схему, показывающую соотношение языка и мифа.
| 1.означающее | 2.означаемое | |
| 3.знак I. означающее | II. означаемое | |
| III. знак |
«Встреча» 1 означающего с 2 означаемым даёт 3 – знак в системе языка.
«Встреча» I означающего с II означаемым превращает III знак в миф.
Таким образом, миф – этодвойная кодировка, вторичная семиологическая система,этометаязык.
В отечественной науке крупнейший исследователь мифологии – А.Ф.Лосев («Диалектика мифа», 1930). По его мнению, миф – это непосредственное вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа. Нераздельность идеального и вещественного порождает стихию чуда. Миф – не вымысел, но последняя полнота реальности, «непосредственно ощущаемая действительность», «само бытие в его самораскрытии». Миф всегда личностен, это «в словах данная чудесная личностная история».
Предвосхищением работ К.Леви-Стросса в русской филологии были работы О.М.Фрейденберг (двоюродная сестра Б.Л.Пастернака). Она исследовала миф в связи с его семантикой и поэтикой.
В этом же ключе написаны и работы Я.Э.Голосовкера («Логика мифа», 1967). Он считает, что миф – не выдумка, а познание объективного мира. Голосовкера интересует гносеологическая модель миф а, но строит он её на анализе структуры мифа, выявляя прежде всего семантику структуры.
В работах А.М.Пятигорского, В.В.Ив а нова, В.Н.Топор о ва миф рассматривается как модель мира, основанная на системе бинарных оппозиций. Исследователи соединяют в своих работах принципы структурализма и лингвистического анализа.
|
|
|
Таким образом, термин миф многозначен. Сейчас часто используется термин мифологема (мифема) для обозначения сознательных заимствований из мифа мотивов и тем, которые воспроизводятся в более поздних фольклорных и литературных произведениях. Этот термин тоже неоднозначен. Мифологемы понимаются и как мифологический пережиток литературной практики, и как её структурообразующий принцип. Обычно в мифологемах усматривают особо важные общечеловеческие смыслы. Можно констатировать повышенный интерес к мифологии и даже некоторый культ мифологии в современной художественной практике и гуманитарных науках.
Мифы и обряды
Обряд – инсценировка мифа.
Миф – объяснение, истолкование обряда.
Проблемой является – что из них первично.
Мифологическая ( бр. Гримм, А.Н.Афанасьев) и эволюционистская ( Э.Тайлор) школы считали первичным миф.
Примерно с 1880-х гг. преобладает ритуалистическая теория мифа, которая настаивает на первичности обряда. В отечественной науке особенно последовательно на этом настаивал Ю.Н.Францев. Он считал, что словесная часть обряда постепенно разрастается и может стать самостоятельным повествованием – мифом.
Подробное изложение ритуалистической концепции и критику её односторонности дал Е.М.Мелетинский, но наиболее резко возражал против ритуалистической теории К.Леви-Стросс. Тем не менее, до сих пор ритуалистическая теория остаётся преобладающей.
Общепризнанным фактом является теснейшая связь мифа и обряда. Особенно наглядно эта связь проявляется в тотемических мифах австралийских аборигенов.
В обрядах разыгрывается в лицах эпизоды священных преданий о предках, и каждому действию и движению исполнителей соответствует эпизод в мифологическом повествовании. Миф, таким образом, как бы поясняет обряд и даёт ему сакральное обоснование.
Множество фактов собрано Дж.Фрейзером («Золотая ветвь»). Он собрал и реконструировал аграрную мифологию и показал теснейшую связь мифов и обрядов на примере египетского культа Осириса.
Античная мифология, напротив, даёт мало примеров связи обряда и мифа. Очевидная связь прослеживается в мифах о Деметре и Персефоне, Дионисе, Орфее.
Видна связь между мифами и обрядами в книгах Ветхого завета: жертвоприношение Авраама предположительно может толковаться как обоснование обряда посвящать богу первых сыновей.
В Новом завете история крещения Христа, возможно, является мифологическим обоснованием водяного обрядового очищения.
Уже в древности мифология, связанная с религиозными обрядами, разделилась на 2 типа:
· эзотерическую (священные мифологические сказания, предназначенные только «посвящённых»);
· экзотерическую (мифы, предназначенные для всех, с целью, как правило, отпугнуть их от совершаемых тайных священных церемоний).
В дальнейшем это разделение становилось ещё более резким. Эзотерические мифы, вероятно, «отвердевали» и превращались в «абракадабру» - магические формулы с утраченной семантикой, кроме магической силы. Экзотерические, как можно предположить, и послужили основой для собственно мифов (повествований о предках, богах, героях).
Мифы и обряд инициации.
Инициация (лат. – «начинать, посвящать, вводить в культовые действия», «совершение таинств, мистерий») – переход человека из одного статуса в другой, включение в замкнутый круг лиц (в число членов племени, в круг жрецов, шаманов); обряд, который оформляет этот переход. Это переходный или посвятительный обряд. Именно он обязательно включает в себя миф как составную часть.
Обычно этот обряд состоит из трёх частей:
1. выделение субъекта из общества;
2. переходный (пограничный) период (от нескольких дней до нескольких лет);
3. возвращение (реинкорпорация) в новом качестве.
Инициация понимается как смерть (выход за пределы территории, которую освоила община) и новое рождение. Отсюда – оставшиеся в сказках мотивы испытаний:
· проглатывание и освобождение героя из чрева чудовища;
· пленение мальчика демонической старухой и др.
Характерным мотивом является и повышенный эротизм героя, доказывающий его силу и зрелость. Иногда это даётся с негативным оттенком, как деструкция (разрушение), в соединении с мотивом инцеста (кровосмешения). Гонителем героя часто выступает отец. В.Я.Пропп видел отголоски инцестуальных мотивов в сюжете об Эдипе.
Инициационные мотивы тесно связаны с мотивами инкарнации, но в инициационных – герой уходит в тот мир и возвращается, а в инкарнационных – герой приходит из того мира и возвращается обратно.
Считается, что инициационные мотивы есть везде, они – возможная основа любого повествовательного текста, особенно о человеческом пути.
Современный исследователь М.Элиаде считает, что инициация воспроизводит ситуацию возникновения хаоса и нового творения из него космоса (например, сознательное нарушение запретов в начале ритуала). Кроме того, обряды инициации проясняют такую юридическую практику древности, как юниорат (переход наследства к младшему сыну). В мифах об этом свидетельствует предпочтительное внимание к младшим героям: у младшего есть «шанс» перейти в старшие – он может быть героем.
Мифы и заговоры.
Заговоры – особые тексты формульного характера, которым приписывается магическая сила, способная вызвать желаемые результаты.
А.Н.Веселовский считал заговоры «сокращёнными мифами».
Общие черты заговора и мифа:
1. логика: причинно-следственные отношения понимаются как глобальные. Весь мир понимается как система детерминистических связей (реальных и фантастических). Эти связи носят
- всеохватывающий (глобальный) и
- всепроникающий (интегральный) характер.
Т.е. мир изображается в заговорах в виде «гигантской вариации на тему
принципа причинности» (М.Мосс).
2. тождество микро- и макрокосмоса, Природы и человека. Человек – один из крайних ипостасных элементов космогонической схемы. Плоть человека, его состав восходит к космической материи:
кровь – вода
земля – плоть
волосы – растения
кости, зубы – камни
глаза/зрение – солнце
уши/слух – страны света
душа/дыхание – ветер
голова – небо
части тела – социальные группы.
Многие мифы описывают и объясняют эти тождества. Как правило, такие мифы связаны с жертвоприношениями (имитация расчленения космоса и опять его интеграция). Кроме того, мифы устанавливают иерархию между элементами мира.
Отличие мифа и заговора:
В мифе элементы мира называются и описываются порознь, они «разбросаны» по сюжету;
в заговоре – они даются в виде списка.
Поэтому именно заговоры дают наиболее полные и глубокие классификации, заговоры более таксономичны (таксон о мия – от греч. «расположение по порядку» – систематика).
Принцип таксономии в заговорах: членение вглубь и вовне.
Таким образом, заговоры – важнейший источник для реконструкции мифических топографии, сюжетов, набора персонажей, хронотопов и т.п. Это и вход в «чёрную» (теневую) мифологию.
Мифология и религия.
В мифологической школе этот вопрос не ставился, так как мифы понимались как древняя поэзия и не отграничивались от народных религиозных верований.
Раньше религией считались только сложные системы верований: христианство, иудаизм, ислам.
Впервые понятие «миф» применил к христианскому учению богослов Д.Штраус в книге «Жизнь Иисуса» (1835). Он хотел очистить «исторического» Христа от мифологических наслоений.
Более подробно разрабатывали это сопоставление этнографы эволюционистской школы (Э.Тайлор). Они считали, что в основе религии и мифологии лежит одно основание – анимизм.
Противопоставлением, а не сопоставлением мифов и религии активно занимались с конца 19 в. Основными отличиями считались:
· мифология – 1)наука; 2)вымысел; 3)совокупность рассказов;
· религия – 1)выбор на основе собственных правил; 2)не рассказы, а выражение эмоций.
Более всего богословам не нравилась в мифологии её «грубость», отсутствие «морали».
Часто мифологию связывали с представлениями о д у хах, а религию – о богах.
Современные исследования полагают, что мифология и религия самостоятельны, но очень тесно связаны. Их общая черта – фантазия, сакрализация прошлого. Мифологичность – свойство мышления, её элементы наблюдаются почти повсеместно.
Мифы и история.
Мифы помогают восполнить историю.
Соотношение мифов и истории стало проблемой в эпоху, когда появились первые исторические сочинения. А истоки исторических описаний можно усмотреть уже в мифологических текстах, прежде всего, – в космогоническихмифах (мифы о сотворении мира).
В этих мифах наметились характерные особенности исторических описаний:
1. построение текста как ответа на вопрос (принцип «вопрос – ответ»);
2. членение текста на события и временн ы е отрезки, соответствующие этим событиям и с обязательным указанием начала;
3. описание пространства извне вовнутрь;
4. описание этапов творения как рождения;
5. последовательное нисхождение от космологического и божественного к историческому и человеческому;
6. совмещение последнего члена мифологического ряда с первым членом исторического. На этом стыке обычно появляется культурный герой, который завершает устроение космоса и устанавливает нормы социального поведения;
7. устанавливаются брачные нормы и, следовательно, – схемы родства.
Таким образом, уже в первых мифопоэтических текстах формируется мифоисторическая традиция, в которой совмещаются мифы и исторические предания. Отделить мифы и исторические предания друг от друга трудно, хотя сами носители исторической традиции это делают легко.
Общим для мифов и исторических преданий считается наличие нарративности (повествовательности): это нарративная проза наряду с легендой, сказкой, священной историей, преданием.
Б.Малиновский выделяет характерные черты мифов и исторических преданий:
· в мифах случаются события, которые нигде больше происходить не могут (превращения и т.п.);
· в исторических преданиях – 1)участвуют люди, которые подобны носителям данной традиции, 2)описываются события, которые охватываются актуальной памятью (для большинства бесписьменных народов это – примерно 7 поколений).
Кроме этих, называют ещё один признак исторических преданий: это истории о своём прошлом. Истории соседнего племени осознаются как лежащие в мифопоэтическом времени, т.е. как мифология. За пределами актуальной памяти всё прошлое предстаёт недифференцированным.
Некоторые исследователи предложили различать мифы и исторические предания при помощи 2-х пар признаков: сказочный/несказочный
сакральный/несакральный
Получилось:
Миф – сказочен, сакрален.
Священная история – несказочна, сакральна
Сказка – сказочна, несакральна
Историческое предание – несказочно, несакрально
При переходе мифопоэтических текстов в исторические сложилось несколько переходных форм:
-хроникальные заметки;
-воспоминания;
-свидетельские показания;
-агиографические легенды (от греч. «святой» и «пишу» - жизнеописания святых).
Ранние исторические тексты сохранили многие приёмы, характерные для мифоисторической традиции:
· построение вопрос – ответ. Эта композиция всё более становилась только приёмом, но всё же оставалась даже в тех текстах, где автор не мог быть свидетелем и ему никто не мог рассказывать об этих событиях (например, Геродот);
· циклическая концепция времени, которая стала усложняться тем, что последний по времени цикл авторы «распрямляли», вытягивали и составляли генеалогические списки. Таким образом, мифологические представления становились «рамкой» для исторических нарративов. Это – свидетельство десакрализации космогонических понятий;
· схема описаний: 1) рождение – рост – деградация – смерть; 2) фигура родоначальника (Ромул и Рем), который находится и в мифе, и в истории. Поэтому первые исторические описания ведут историю по нисходящей: начало, как в мифах, наиболее сакрально («золотой век»), а потом всё становится «грубее» («железный век»). Только в христианстве всё стало наоборот. Христианство наиболее радикально «вышло» в историю, так как утверждает историчность Христа, который пострадал во времена исторического лица (Понтия Пилата).
Разные культурные традиции по-разному совмещают мифы и историю. Например, древнеиндийские эпосы «Махабх а рата» и «Рама я на» более мифологичны, чем испанский эпос («Песнь о моём Сиде») или исландские королевские и родовые саги.
Мифы и предания.
Предание – (греч.) – передача, преподавание. В широком смысле – близок термину «традиция» – передача учения, знания из поколения в поколение. Первоначально – устно, потом – и в других формах.
Есть разница в понимание этого термина в русской традиции и тем, как он понимается в западноевропейской культуре. В западноевропейской традиции предание –
- научное знание;
- религиозное знание;
- бытовое знание.
В русском языке предание относится только к сфере религиозного знания и употребляется только в ед.числе. В остальных смыслах используется слово традиция.
В религиях, которые ориентированы на письменные тексты (христианство, иудаизм, ислам), священное Предание существует параллельно священному Писанию.
У них есть общие черты и, тем не менее, это не одно и то же:
· и то, и другое – откровение, но Предание первично по времени, а иногда и по значению;
· и то, и другое – способ передачи религиозного учения, но Предание передаёт его в устной форме, в виде проповеди, обряда и т.п.
Предание – это сокровенное знание церкви, но не эзотерический текст, так как он может быть в случае необходимости публично оглашён во время проповеди.
Предание – это истинное знание в отличие от «преданий» (во мн. числе).
Другое значение термина:
Предание – фольклорные тексты
1) с установкой на достоверность (быль, бывальщина); в этом смысле предание противоположно легенде: в предании – исторические лица, а в легенде – персонажи священной истории, святые, мифологические персонажи;
2) с факультативной ролью «чудесного»: границы чудесного и реального размыты.
Как правило, тема преданий – биография героя: чудесное рождение, чудесные свойства героя, владение чудесным предметом), но признаки мифологического героя в преданиях осовремениваются (модернизация), социализуются и герой превращается в героя-заступника или героя-защитника угнетённых.
Постепенно предания видоизменяются и превращаются в исторический анекдот, тогда как для легенды характерно сакрализация и тяготение к жанру жития.
Мифы и легенды.
Легенда -(лат. – то, что надо прочитать) – фольклорные произведения, для которых характерно:
1) наличие в тексте элементовчудесного, которые воспринимаются как достоверные;
2) разворачивание действия на границе мифического и исторического времени или – только в историческом времени;
3) описание персонажей священной истории.
В некоторых традициях легенда – рассказ о начале рода и только для членов рода (Э.Сепир).
Генетически легенда зависит от мифа и занимает место между мифом и историческим описанием.
Мифы и эпос.
Мифы – важнейший источник формирования героического эпоса.
Исторические предания – вторичный источник.
Из мифов в эпос переходят:
1) дуальная система враждующих племён – человеческое – демонское;
2) изображение врагов как хтонических персонажей, а своих – как тех, которые живут на средней земле и которым покровительствую т боги неба (шумеро-аккадский Гильгамеш, грузинский Амирани, германо-скандинавский Зигмунд, англосаксонский Беовульф);
3) образ матери, хозяйки демонских богатырей (у якутов – старая шаманка, хозяйка абасы; у алтайцев – мать чудовищ «старуха-куропатка»; у бурят – безобразная мангадхайка; у хакасов – «лебединые старухи»; в тюркском «Алпамыше» – старуха Сурхайиль; в «Беовульфе» – мать Гренделя).
В архаическом эпосе свои не имеют исторических имён. Герои сопоставимы с первопредками, а их время – время сновидений.
Постепенно архаический эпос начинает
· наполнятся точными географическими названиями;
· историческими наименованиями царей, племён, государств;
· начальное время становится началом не творения мира, а национальной истории;
· борьба за космос становится защитой родственной группы племён, своей веры;
· шаманский ореол героя заменяется чисто воинской этикой,
т.е. постепенно архаический эпос превращается в классический.
Мифы и сказки.
Мифы и сказки в архаическом фольклоре почти не различимы.
Общепризнанный факт – сказки произошли из мифов (из тотемических мифов – мотив брака с тотемным предком; из шаманских походов за душами – мотив посещения других миров; из инициационных обрядов – мотив пленения детей и др.).
Демифлогизация мифа и превращение его в сказку реализуется:
1) в демифологизации времени и места: строгая локализация времени и места уступает место пространственно-временн о й неопределённости;
2) в демифологизации результатов действия, т.е. в мифе присутствует этиологизм (объяснение), в сказке – его нет:
· в мифе деяния имеют коллективное и космическое значение, определяют космогонический процесс (происхождение огня, воды и т.п.);
· в сказке – добываемые объекты и достигаемые цели составляют индивидуальное благополучие героя, а приобретения носят семейно-бытовой характер,
т.е. этиологический смысл мифа постепенно вытесняется моралью (в сказках о животных) и стилистическими формулами, подчёркивающими недостоверность (в волшебных сказках).
3) в демифологизации героев:
· тотемические животные обогащаются бытовыми мотивами;
· герои волшебной сказки становятся всё более антропоморфными, идеологизированными (божественные родители, чудесное рождение), лишёнными магических сил;
· героями становятся обыкновенные люди (сближение мифа с быличками);
· внимание к низкому слою, к героям, которые «не подают надежд»: дурачок, незнайка, неумейка, запечник (атрибуты – грязь, зола, очаг, лень, безумие).
Наиболее ранние сказки – о животных.
Волшебные сказки – более поздние, они формируются уже за пределами первобытной культуры.
Волшебные сказкиотличаются от архаической сказки больше, чем архаическая сказка – от мифа:
1) в архаической сказке фантастика конкретно этнографична; в волшебной сказке присутствует поэтическая мифология: волшебная сказка поэтизирует не только образы мифологических существ, но и сами магические превращения;
2) характерная для семантики всех сказок гегемония социального кода реализуется в архаической и волшебной сказке по-разному:
· оппозиция жизнь – смерть, характерная для архаической сказки, постепенно заменяется внутрисемейными отношениями;
· в архаической сказке семейная тема только намечается, тема женитьбы периферийна; потом средства и цель меняются местами: в сказках почти всё (даже добывание чудесных объектов) – прелюдия свадьбы; женитьба выполняетмедиативную функцию (посредническую): повышение социального статуса, переход в «иное»;
· в волшебной сказке магические силы отрываются от героя. Их помощь мотивируется общей моделью поведения героя. Его основной признак – положительный ответ на любой вызов (предписание должно быть выполнено, запрет – нарушен);
· для волшебной сказки типична особая вежливость героя: волшебные силы действуют, но в правильном поведении героя всегда проявляется его добрая воля.
Структура мифа и сказки похожа – это цепь потерь.
Но архаическая сказка – это метаструктура по отношению к волшебной сказке:
1) цепь потерь в мифе и в архаической сказке состоит из неопределённого числа звеньев; в волшебной сказке – 2 или чаще всего 3 звена;
2) в мифе и архаической сказке все звенья равноценны и обособлены; в волшебной сказке – все звенья связаны жёсткой иерархией, ступенчатой структурой (кумулятивные сказки);
3) в мифе и архаической сказке финал не обязательно счастливый; в волшебной сказке – счастливый (женитьба);
4) в основе мифа и архаической сказки – обряд инициации; в основе волшебной сказки – обряд свадьбы;
5) в волшебной сказке появляется особая стилистика: сказочные традиционные формулы (зачины, концовки, речь и т.п.).
|
|
|
