 |
А) Общее понятие о морфеме
|
|
|
|
ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
§ 139. Термин «грамматика» (из др.-греч. grammatike techne—букв письменное искусство' -- от gramma 'буква') неоднозначен: он обозначает и науку — раздел языковедения, и объект этой науки — объективно существующий в каждом языке грамматический строй. Последний понимается либо в широком смысле — как совокупность законов функционирования единиц языка на всех уровнях его структуры (см. § 8), либо (чаще) в более узком смысле — как совокупность правил построения: 1) лексических единиц, прежде всего слов (и их форм) из морфем, и 2) связных высказываний и их частей — из лексических единиц, отбираемых в процессе речи каждый раз соответственно выражаемой мысли.
Все эти правила построения прямо или косвенно соотнесены с какими-то чертами передаваемого содержания. Так, в русском языке употребление или неупотребление возвратной частицы на конце глагольной формы отражает отчетливое различие в значении глагола (ср. моюсь — мою), а выбор формы согласованного определения может зависеть от реального пола соответствующего лица и, следовательно, указывать на этот пол, например в этот плакса и эта плакса, мой Саша и моя Саша. Иначе говоря, грамматические правила входят в общую систему соответствий между планом содержания и планом выражения языка, т. е- между значением (смыслом) и особенностями внешнего облика формируемых языковых единиц. Поэтому правила построения являются одновременно и правилами понимания выражаемых смыслов, правилами перехода от воспринимаемого адресатом плана выражения высказывания к закодированному в нем плану содержания.
§ 140. Те элементы содержания, которые стоят за грамматическими правилами, называют грамматическими значениями. С этим понятием мы уже встретились выше, когда начали рассмотрение содержательной стороны слова (см. §95). Однако грамматические значения представлены, конечно, не только в отдельных словах и их формах, но в еще большей мере — в осмысленных сочетаниях знаменательных слов и в целом предложении. Если в слове грамматические значения выражаются особенностями построения слова, его отдельными частями (например, окончаниями), чередованиями, ударением и т. д., то в словосочетании и предложении к этим грамматическим средствам присоединяются другие — порядок расположения слов, интонация, служебные слова, обслуживающие все предложение или словосочетание, и т. д. Грамматические средства (или способы), применяемые в языках, являются формальными показателями соответствующих грамматических значений.
|
|
|
§ 141. Своеобразие грамматических значений состоит в том, что они, в отличие от лексических значений, не называются в нашей речи прямо, а выражаются попутно, как бы мимоходом. Они сопутствуют лексическим значениям, которые одни только и называются прямо (именуются) в высказывании. Нетрудно, однако, убедиться в том, что в создании целостного значения высказывания, а также значения всех его осмысленных частей грамматические значения играют весьма существенную роль, ничуть не меньшую, чем лексические значения использованных в высказывании слов. Ср., например, сочетания подарок жены и подарок жене (слова те же, но изменено одно окончание и получается совсем другой смысл); или достань палку! и достань палкой!: или — с более тонким различием — выпил воды и выпил воду; двести человек и человек двести (в последнем примере словоформы те же, но изменение порядка их расположения создает добавочное значение приблизительности); ср., наконец, одно и тоже слово вперед, употребленное в качестве однословного предложения с повелительной интонацией (Вперед!) и с вопросительной интонацией (Вперед?). Именно грамматические значения организуют высказывание, делают его адекватным выражением мысли 1.
|
|
|
Для того чтобы лучше понять, что такое грамматическое значение и какова его роль в языке, рассмотрим короткое, состоящее всего из двух слов, русское предложение Петров—студент. Слова, входящие в состав этого предложения, выражают два лексических значения: 1) имя собственное Петров выражает представление о конкретном лице, носящем такую фамилию, 2) нарицательное существительное студент выражает понятие о классе лиц, учащихся в вузах. Но значение предложения Петров — студент не сводится к простой сумме этих двух значений. Смысл данного предложения заключается в нарочитом (специальном, стоящем в центре внимания) сообщении того факта, что личность «Петров» есть член класса (множества) «студенты». Мы можем выделить здесь следующие грамматические значения:
1) Значение утверждения некоторого факта (ср. вопрос о факте при другой, вопросительной, интонации: Петров студент?).
2) Значение нарочитого отождествления (в определенном отношении) двух мыслимых единиц (ср. попутное упоминание о тождестве тех же единиц в Студент Петров не явился на экзамен).
3) Значение отнесенности факта к настоящему моменту (или периоду) времени, что выражено здесь отсутствием глагола (ср.: Петров был студентом, Петров будет студентом).
4) Значение безусловной реальности факта, также выраженное отсутствием глагола (ср.: Петров был бы студентом, если бы не провалился на вступительных экзаменах или Будь Петров студентом, он получил бы место в общежитии).
5) Значение единственного числа, выраженное и в одном, и в другом слове отсутствием окончания (ср. Петровы—студенты).
6) Далее оба существительных относятся к мужскому грамматическому роду, что в данном случае, поскольку это существительные, обозначающие лиц, указывает на мужской пол (ср. Петрова—студентка).
1 В том, что слова, взятые «сами по себе», «без грамматики», не дают законченного смысла, убеждает и практика изучения неродного языка: тот, кто пытается переводить иноязычный текст, не разобравшись в его грамматической структуре, «методом» поиска в словаре значений всех слов и комбинирования этих значений в некое «правдоподобное целое», обречен на фантазирование и на грубейшие ошибки.
|
|
|
§ 142. Мы видим, что грамматические значения (как и очень многое другое в языке) выявляются в противопоставлениях. Грамматические противопоставления (оппозиции) образуют системы, называемые грамматическими категориями. Грамматическую категорию можно определить как ряд противопоставленных друг другу однородных грамматических значений, систематически выражаемых теми или иными формальными показателями. Грамматические категории чрезвычайно разнообразны — и по количеству противопоставленных членов, так называемых граммем 1, и по способам их формального выражения, и по характеру выраженных значений и их отношению к действительности.
Так, есть категории двучленные, например, в современном русском языке число (единственное: множественное), глагольный вид (совершенный: несовершенный); трехчленные, например, лицо (первое: второе: третье); многочленные, например, в русском и многих других языках — падеж. Чем больше граммем в данной грамматиче-ской категории, тем, как правило, сложнее оппозитивные отношения (отношения логической противопоставленности) между ними, тем большее число семантических дифференциальных признаков выделяется в содержании каждой граммемы (ср. § 105).
§ 143. Есть грамматические категории, находящие выражение в формах слова, простых (синтетических) или сложных (аналитических). Именно такие категории охотнее всего обозначают термином «грамматическая категория». В свою очередь они подразделяются на а) формообразовательные, т.е. проявляющиеся прямо в образовании форм данного слова (например, падеж и число в русских существительных, наклонение и время в глаголе) и б) классификационные, т.е. присущие данному слову во всех случаях его употребления и тем самым относящие это слово к какому-то классу (разряду) слов. Классификационные категории проявляются косвенно, например, в формах других слов, связанных с данным в контексте (такова категория рода в русском имени существительном: каждому существительному присущ, как правило, какой-то определен-ный род — мужской, женский или средний, а проявляет себя эта принадлежность к определенному роду в формах того слова, которое согласуется с именем существительным).
|
|
|
1 Граммема — образование от корня слова грамматика с суффиксом, указывающим на абстрактную единицу языковой системы. Примеры граммем — каждый из противопоставленных падежей, каждое из противопоставленных лиц и т. д.
Грамматическим категориям, связанным с отдельным словом, противостоят грамматические категории, проявляющиеся только в рамках целого предложения или сочетания знаменательных слов (такие, как «утверждение: вопрос» или «простое: приблизительное указание количества», см. § 141).
§ 144. По характеру передаваемых значений грамматические категории можно разделить на три типа: 1) Объективные по преимуществу отражают наблюдаемые и преломляемые сознанием человека связи и отношения объективной действительности (например, число в именах существительных). 2) Субъективно-объективные отражают соотношение между описываемой ситуацией и положением субъектов — участников общения (категории лица, времени) или устанавливают тот угол зрения, под которым рассматривается действительность (залог, вид, определенность/неопределенность, выражаемая в ряде языков артиклем). 3) Формальные используются главным образом для сигнализации факта связи между словами, но не отражают каких-либо различий в объективной действительности или в ее субъективном восприятии (грамматический род у тех существительных, у которых он не связан с полом).
§ 145. Грани между перечисленными типами изменчивы. Граммемы большинства категорий многозначны; из своего «с е м а н т и ч е с к о г о спектра», т. е. из набора потенциально присущих им в языке значений, они в речи, в разных случаях употребления «актуализируют» то одно, то другое. Так, в русском языке 2-е лицо может выступать и в значении 'адресат речи', и в так называемом обобщенно-личном значении, например в пословицах типа Что посеешь, то и пожнешь, где 2-е лицо относится к любому человеку. Множественное число чаще всего обозначает раздельное множество предметов, единиц («Книги лежали на столе», «Студенты пришли на консультацию»), а у некоторых существительных множество разновидностей, сортов данного вещества («сухие вина», «эфирные масла»). Оно может экспрессивно указывать на большое количество чего-либо, не исчисляемого единицами (снега, пески), либо относиться к одному человеку, субъективно трактуемому как некое (фиктивное) «множество» (в официальном обращении на «Вы», в «авторском» мы и т. п.). Наконец, в таких географических названиях, как Новосокольники, Афины, Фивы, множественное число, собственно, вообще не выражает никакой множественности (или «расчлененности») предмета, а выступает как чисто формальная примета, служащая лишь для согласования другого слова с данным существительным («древние Афины»),
|
|
|
Не является всегда одинаковым и значение единственного числа. Чаще всего оно указывает на единичность («Рыба сорвалась с крючка»), но может употребляться и в собирательном смысле, когда говорят о некотором (не расчленяемом мыслью) множестве (торговля рыбой), а также и в самом общем смысле, когда противопоставление единичности и множественности оказывается несущественным («Рыба дышит жабрами», т. е. рыба как общее понятие, всякая рыба и тем самым все рыбы). Можно утверждать, что единственное число составляет в русском и во многих других языках как бы «фон» для более специфического и яркого множественного. Также и в других грамматических категориях типичны случаи большей или меньшей смысловой неравноценности составляющих их граммем.
§ 146. От грамматических категорий нужно отличать грамматические разряды слов. Среди этих разрядов есть семантико-грамматические и формальные.
1. Семантико-грамматические разряды характеризуются семантическими особенностями, проявляющимися в грамматическом функционировании соответствующих слов. Самые крупные из этих разрядов — так называемые части речи (§ 181 и след.). Внутри частей речи выделяются группировки помельче, например, среди существительных — личные и неличные или (в русском языке) одушевленные и неодушевленные, далее — «имена единиц» и «имена масс», или, шире, считаемые и несчитаемые, наконец, конкретные (предметные) и абстрактные (непредметные, или «фиктивно-предметные»), среди прилагательных — качественные и относительные и т. д. Особое место занимают словообразовательные разряды, проявляющиеся в словообразовательной структуре слова, например «имена действия» (ношение, несение, подписывание, подписка), «имена действующего лица» (носитель, подписчик) и др.
2. Формальные разряды различаются по способу образования грамматических форм входящих в них слов. Это деклинационные классы, т. е. разные склонения (ср. склонение слов весна и осень), конъюгационные классы, т. е. разные спряжения (например, 1-е и 2-е спряжения в русском или сильное и слабое спряжения в германских языках), разные типы образования степеней сравнения и т. д. Между формальными разрядами в принципе отсутствуют отношения смыслового противопоставления: это параллельные способы выражения одних и тех же грамматических значений, обслуживающие традиционно закрепленный за каждым способом круг лексем.
§ 147. Остановимся на взаимодействии грамматических категорий с семантико-грамматическими разрядами слов. Один тип такого взаимодействия — модификация конкретного содержания граммем при их «накладывании» на слова определенного семантико-грамматического разряда.
Выше мы видели, как граммема «множественное число» наполняется разным содержанием в зависимости от ее приложения к «именам единиц» или некоторым «именам масс»; как мужской и женский род в применении к существительным, обозначающим лиц (и некоторых животных), указывают на пол, а в применении к другим служат лишь средством формального согласования.
Другой тип влияния семантико-грамматических разрядов и даже лексического значения слов на грамматические категории — явление семантически обусловленной дефектности граммем: иногда значение граммемы и значение разряда (или отдельных входящих в него слов) оказываются несовместимыми или трудно совместимыми, и тогда соответствующие формы вообще не образуются (или же теоретически могут быть образованы, но на практике не употребляются). Так, многие «имена масс», названия абстрактных понятий, а также некоторые имена собственные не образуют множественного числа, например, в русском языке такие слова, как пух, молоко, молодость, гнев, Москва, Днепр — так называемые singularia tantum (т. е. имеющие только единственное число) 1. Другие слова этих же семантико-грамматических разрядов, напротив, не имеют форм единственного числа. Таковы в русском языке так называемые pluralia tantum: духи, дрова, дрожжи, хлопоты, сумерки, географические имена вроде Афины, Карпаты, имена «двуединых» предметов — ножницы, щипцы, брюки, сани и т. д. Важно то, что категория числа и в одной, и в другой группе оказалась (в данном языке) неприложимой к словам определенной семантики. Еще пример: значение сравнительной и превосходной степеней несовместимо с лексическим значением прилагательных босой (нельзя быть «более босым» или «самым босым»), полый, двойной, дедушкин — отсюда невозможность форм вроде «босее», «босейший» и т. д.2
Взаимодействие лексических и грамматических значений в языке совершенно естественно. Ведь области тех и других не составляют каждая какого-то «отдельного царства». Напротив, одна и та же информация нередко может быть выражена то как грамматическое, то как лексическое значение, то как сочетание одного и другого. Ср. че-ловек двести (грамматическое выражение приблизительности порядком слов), приблизительно двести человек, около двухсот человек (лексическое выражение той же идеи особым словом) и приблизительно человек двести (комбинация того и другого).
Числительные либо слова много, несколько, множество дублируют (и одновременно уточняют) информацию, передаваемую грамматическими формами множественного числа; слова вроде вчера, давно, в прошлом дублируют (и уточняют) информацию, даваемую формами прошедшего времени, и т. д. Некоторые языки избегают в определенных случаях подобного дублирования. Так, в венгерском, финском, тюркских и многих других языках существительное при числительном ставится всегда в форме ед. ч. (азерб. ики адам 'два человека') как в форме «фоновой», имеющей более общее, как бы нейтральное значение.
§ 148. Грамматическая наука традиционно подразделяется на два больших отдела — морфологию 3, или грамматику слова, и синтаксис 4, или грамматику связной речи (и вообще единиц, больших, чем отдельное слово). Разделение на морфологию и синтаксис в известной мере условно, так как грамматические значения, стоящие за изменением форм слова, полностью раскрываются только при учете синтаксических функций этих форм, т. е. их функций в рамках
1 От singularia tantuni формы множественного числа все-таки возможны, хотя употребляются они крайне редко. Ср. у М. А. Шолохова в эмоционально-окрашенном восклицании: «Нету времени молоки распивать!»
2 Иногда дефектность может быть вызвана не семантическими, а формальными причинами, сложившейся традицией и т. п. Так, в русском литературном языке глагол писать не имеет деепричастия настоящего времени.
3 Морфология от др.-греч. morphe 'форма' — букв. "наука о форме' (или ј формах'); имеется в виду структура слова и его словоформ.
4 Синтаксис от др.-греч. syntaxis "построение, порядок, устройство, связь' и т. д.
словосочетания и предложения. В составе «грамматики слова» выделяются область, связанная с образованием слов как лексических единиц языка, и область, связанная с образованием грамматических форм слова. Первую область называют наукой оперефразировать словообразовании (иногда дериватологией)1, вторую— собственно морфологией. В грамматиках многих языков немалую роль играет описание технических правил, связанных с функционированием формальных грамматических категорий, с различиями между формальными разрядами и распределением слов по этим разрядам. Но подлинную «душу» грамматики составляет не такое техническое описание, а выявление смысловых различий, стоящих за грамматическими правилами, т. е. выявление грамматических значений и категорий. Поэтому и в словообразовании, и в собственно морфологии, и в синтаксисе на первое место выдвигаются проблемы грамматической семантики (как в комплексе лексикологических дисциплин ведущее место принадлежит семасиологии).
а) Общее понятие о морфеме
§ 149. Выше мы уже не раз имели дело с морфемой — минимальной двусторонней единицей языка, т. е. такой единицей, в которой 1) за определенным экспонентом закреплено то или иное содержание и которая 2) неделима на более простые единицы, обладающие тем же свойством.
Понятие морфемы ввел И. А. Бодуэн де Куртенэ (1845—1929) как объединяющее для понятий корня, приставки, суффикса, окончания, т. е. как понятие минимальной значащей части слова, линейно выделимой в виде некоторого «звукового сегмента» (отрезка) при морфологическом анализе. Наряду с этими, как теперь говорят, сегментными морфемами Бодуэн рассматривает и нулевые морфемы, «лишенные,— как он пишет,— всякого произносительно-слухового состава»2, выступающие, например, в формах им. п. ед. ч. дом, стол или род. п. мн. ч. мест, дел (нулевые окончания). Позже в работах многих лингвистов разных стран понятие морфемы было значительно расширено и углублено и постепенно стало одним из центральных понятий в мировом языкознании. Теперь морфема рассматривается как универсальная языковая единица. Наряду с сегментными морфемами — частями слов — выделяются сегментные морфемы, функционирующие в качестве целого слова — служебного (например, наши предлоги к, на, союзы и, но) или знаменательного (здесь, увы, метро, рагу). Есть языки, например вьетнамский, в которых подобные морфемы-слова (или, как их иногда называют, «свободные морфемы») являются количественно преобладающим типом. Выделены и другие разнообразные типы морфем, описываемых как «морфемы-операции» (см. § 160 и след.).
1 Дериватология— от дериват 'производное (слово)', деривация 'образование производных слов' (ср. лат. derivatio— первоначально 'отведение воды из реки', затем 'образование новых слов от существующего корня').
2 Бодуэн де Куртеэ И. А.. Избранные труды по общему языкознанию. В 2 т. М., 1963. Т.2. С. 282.
§ 150. Вычленение морфем — частей слов — основывается на параллелизме между частичными различиями, наблюдаемыми во внешнем облике (звучании) слов и их форм, и частичными различиями в значениях (лексических и грамматических), передаваемых этими словами и формами. Так, между формами груша, груши, грушу, груш наблюдается частичное различие в звучании: начало этих форм / grusа / во всех взятых формах одинаково, а концы /а/, /ы/, /u/ и нулевое—во всех формах разные. Этому частичному различию в звучании параллельно частичное различие в значении: хотя все формы обозначают известный съедобный плод, каждая сочетает это значение с особой комбинацией грамматических значений падежа и числа. Естественно считать, что общий элемент звучания является носителем общего элемента в значении, а специфические для каждой взятой формы элементы звучания являются носителями специфических компонентов значения. Таким образом, элементу / grusа / мы можем приписать значение 'известный съедобный плод'; а элементам /а/, /ы/, /u/ и /#/ соответственно значения: им. п. ед. ч., род. п. ед., вин. п. ед. ч. и род. п. мн. ч. Этот же вывод подтверждается сравнением словоформы груша (и других привлеченных словоформ) с иными частично различными формами. Так, груша может быть сопоставлена с формами нива, лампа, собака. В этом ряду тождественными окажутся концы (везде /а/), а различными начала, причем параллельно мы будем наблюдать тождество грамматического значения (во всех взятых формах значение им. п. ед. ч.) и различие лексических значений. Сравнивая, далее, груша, например, с грушка, мы отмечаем в звучании грушка добавочный элемент /k/ и параллельно в значении этой формы тоже добавочный элемент — значение малого размера (или эмоциональный оттенок «ласковости»). Естественно, что именно это /k/ мы будем считать носителем этого значения или эмоционального оттенка.
Так, путем сравнения форм, частично различных (и тем самым частично сходных) по звучанию и по значению, мы выявляем различия (и сходства) в звучании, параллельные различиям (и, соответственно, сходствам) в значении, и таким образом устанавливаем единицы, в которых за определенным экспонентом (отрезком звучания, иногда нулем звучания и т. д.) закреплено определенное содержание (значение). Если эти единицы окажутся минимальными, т. е. не поддающимися дальнейшему членению на основе того же принципа, то это и будут морфемы. Во взятых нами примерах это именно так: выделенный элемент / grusа / уже не обнаруживает частичного различия по звучанию и одновременно по значению (и, соответственно, частичного сходства по звучанию и одновременно по значению) ни с каким другим элементом современного русского языка.
Есть формы, частично сходные по звучанию (скажем, грубый, грусть, рушить), но по значению они не имеют ничего общего с груша. Есть в языке в той или иной мере близкие значения (скажем, названия других съедобных плодов), но они выражаются звуковыми комплексами, не имеющими ничего общего с / grusа /. Следовательно, единица, представленная отрезком звучания / grusа /, неделима далее на двусторонние, «звукосмысловые» единицы, т. е. это элементарная двусторонняя единица — морфема. Морфемами являются и другие единицы, выделенные в приведенных примерах, представленные однофонемными отрезками /а/, /ы/, /u/, /k/ и /#/.
§ 151. Как абстрактная единица в системе языка, всякая морфема есть инвариант, но очень многие морфемы выступают в виде ряда (набора) языковых вариантов — а л л о м о р ф е м (или алломорфов) '. В тексте, в потоке речи морфема, как уже упоминалось (§ 30), представлена своими конкретными речевыми экземплярами — морфами. Поскольку морфема — единица двусторонняя, ее языковое варьирование оказывается двояким. Это может быть варьирование в плане выражения, т. е. варьирование экспонента, либо варьирование в плане содержания, т. е. полисемия морфемы, аналогичная полисемии слова. Пример экспонентного варьирования: глагольный префикс над- в русском языке выступает в вариантах /nad/, /nat/, /nado/, /nada/ (ср. надрежу, надстрою, надорван, надорву). Пример содержательного варьирования: тот же префикс вносит в глагол либо значение прибавления сверху к чему-то, уже имеющемуся (подрисую, надстрою, надошью), либо значение проникновения на малую глубину, на небольшое расстояние от поверхности предмета (надрежу, надкушу, надорву).
Между экспонентными вариантами морфемы наблюдаются либо отношения неперекрещивающейся дистрибуции (так обстоит дело с рассмотренными экспонентными вариантами префикса над-), либо отношения «свободного варьирования» (ср. варианты окончания /oj/ и /oju/ в формах тв. п. ед. ч. вроде рукой и рукою). Соответственно двум указанным типам дистрибутивных отношений можно говорить об обязательных экспонентных вариантах морфемы (/nad/'-, /nat/- и т. д.) и о вариантах факультативных (-/ oj/ и -/oju/) (ср. §55). Что касается содержательного варьирования, т. е. полисемии морфемы, то, как и всякая полисемия, она разграничивается и снимается контекстом, прежде всего с помощью соседних морфем: над- реализует одно из своих значений в сочетании с -рисую, и другое значение — в сочетании с -режу.
Б) Корни и аффиксы
§ 152. Сегментные морфемы — части слов (части простых, синтетических словоформ) — разделяются на два больших класса: 1) корни и 2) некорни, или аффиксы 1. Эти классы противопоставлены друг другу прежде всего по характеру выражаемого значения и по своей функции в составе слова.
В составе знаменательных слов корни являются носителями лексических значений, обычно совпадающих с лексическими значениями слов, содержащих эти корни и наиболее простых по морфологической структуре. Так, значение корня рук- совпадает с лексическим значением слова рука. В знаменательных словах более сложной структуры корень (или каждый из корней, если их в слове несколько) несет какую-то часть целостного лексического значения слова или же выступает как «опора» мотивировки. Ср. значение того же корня рук-(руч-) в ручка 'маленькая рука' и ручка (дверная, для писания и т. д.), рукомойник, ручной, рукав, приручить, выручить и др., а также значение второго корня мой- (мы-) в рукомойник. Аффиксы не несут самостоятельных лексических значений, их значения либо лексико-грамматические (словообразовательные, деривационные), либо собственно грамматические (как иногда говорят, реляционные, т. е. выражающие отношения), либо, наконец, они выполняют формально-структурные и формально-классифицирующие функции. В приведенных словоформах представлены все три типа аффиксов. Так, деривационными аффиксами являются -к- в ручка, -ник в рукомойник, при- и вы- в приручить и выручить; реляционными — -а в рука и ручка, -ой в ручной; формально-структурным — соединительный гласный, связывающий два корня в сложном слове рукомойник; формально-классифицирующим — показатель формального разряда (типа спряжения) -и-, стоящий в приручить и выручить перед реляционной морфемой — показателем инфинитива -ть /t'/.
Корень (или сочетание корней) образует смысловое ядро и структурный организующий центр слова 2. Деривационные аффиксы участвуют вместе с корнем (сочетанием корней) в формировании целостного лексического значения слова. Так, лексическое значение слова ручка 'маленькая рука' складывается из значения корня и значения уменьшительности (или ласкательности), вносимого аффиксом -к-; в ручка (дверная, для писания и т. д.) значения корня и особенно аффикса менее отчетливы, они почти растворены в целостном лексическом значении слова, развившемся как переносное; можно сказать, что значения корня и аффикса превратились здесь в компоненты мотивировки. Вполне отчетливо значение аффикса -ник 'орудие, приспособление для...' в слове рукомойник; значение же деривационного аффикса -н- 'относящийся к...' в ручной является очень общим.
1 Аффикс (лат. affixum 'прикрепленное') — общий термин для всех некорневых сегментных морфем, входящих в состав синтетических форм слова.
2 Известны единичные случаи, когда может казаться, что в знаменательном слове представлены одни только аффиксы и вовсе нет корня. В русском языке сюда относят глагол вынуть, где вы- префикс, а -ну- и -ть — суффиксы. На деле, однако, здесь есть корень -н-. Другие варианты этого корня: -ним- в вы-ним-а-ть, -ня- в с-ня-ть. Вычленение корня -н- в словоформе вынуть затруднено из-за так называемого наложения морфов: звук [н] принадлежит одновременно и корню, и суффиксу. Ср. еще: об-ман- + -ну-ть = обмануть.
Грамматические значения, присущие словоформе и слову в целом, выражаются разными способами — реляционными аффиксами, нулевыми морфемами (например, в род. п. мн. ч. рук) и другими типами несегментных морфем (см. ниже), отчасти также деривационными аффиксами, а в некоторых случаях даже и самими корнями. Последнее наблюдается в супплетивных рядах, когда разные грамматические формы одного слова образуются от разных корней 1. Так, в ряду хорошо — лучше значение сравнительной степени выражено не только аффиксом -ш- (как в раньше), но и заменой корня хорош-корнем луч-. Что касается формально-структурных (соединительных) и формально-классифицирующих аффиксов, то они несут чисто вспомогательные функции, не связанные, по крайней мере прямо, с передачей каких-либо смысловых противопоставлений. Можно сказать, что аффиксы эти не обладают значениями в обычном смысле слова, даже такими «формальными» значениями, как значение грамматического рода, где оно не связано с полом. Содержательная сторона этих аффиксов сводится к их соединительной функции, к указанию на принадлежность слова к тому или иному формообразовательному разряду и т. д. Такого рода содержание беднее, чем у обычных грамматических морфем, и все же структурные и формально-классифицирующие морфемы вычленяются как отдельные единицы.
§ 153. Экспонент сегментной морфемы — части слова — включает следующие характеристики:
1) он представлен сегментом определенной протяженности (фонемой или некоторой последовательностью фонем), причем фонемный состав сегмента может быть постоянным (например, у префиксов при-, у-, вы-, у корня груш-) или же переменным (например, у префикса над-, у корня рук-), а сегмент — непрерывным (в приведенных примерах) или прерывистым (см. ниже);
2) этот сегмент занимает определенную позицию в линейной последовательности сегментов, представляющих морфемы, на чем основано выделение понятий префикса, окончания и т. п.;
3) этот сегмент может воздействовать на фонемный состав соседних сегментов, вызывая в них те или иные чередования фонем. Например, суффикс прилагательных -н-вызывает в корне чередования /k/ ¥ /č/, /g/ ¥ /ğ/, /h/ ¥ /š/, /1/ ¥ /l'/ (ср. рука — ручной, нога — ножной, смех — смешной, дело — дельный);
4) во многих языках (в частности, и в русском) сегмент, представляющий морфему, обладает определенной супрасегментной, просодической характеристикой, проявляющейся как в нем самом (скажем, он может быть всегда ударным или, напротив, всегда безударным), так и в рамках других сегментов того же слова;
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 Супплетивные ряды, супплетшизм — от лат. suppleo 'пополняю, восполняю': недостающие образования от одного корня как бы восполняются образованиями от другого.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
так, суффикс -ша-/-ыва-, оформляющий образования несовершенного вида, перетягивает ударение на слог, который непосредственно предшествует этому суффиксу: ср. прочитать — прочитывать, перебаллотировать—перебаллотировывать (ср. также §80,1). Между экспонентами корней и аффиксов наблюдаются различия, которые могут относиться к любому из указанных пунктов.
§ 154. Различия в линейной протяженности и фонемном составе. В среднем протяженность корневого сегмента оказывается больше средней протяженности сегмента аффиксального, а наиболее короткими являются сегменты формально-структурных и формально-классифицирующих морфем. Бывает так, что набор фонем, используемых в аффиксальных сегментах, уже полного набора фонем, имеющихся в данном языке. В арабском, иврите и других семитских языках экспонент корня, как правило, содержит одни только согласные фонемы (обычно в количестве трех). Эти согласные составляют «скелет» слова (и ряда слов, связанных словообразовательными отношениями) и в реальных словоформах бывают разделены вставкой гласных, принадлежащих аффиксам. Так, в араб. kataba 'он написал', kutiba. 'был написан', kдtibun 'пишущий', 'писец', 'секретарь', kitabun 'книга, письмо', maktabun 'школа, кабинет, контора, письменный стол' (вообще 'место, где пишут') выделяется трехсогласный корень k...t...b и разные аффиксы, экспоненты которых состоят либо из одних гласных, либо из гласных и немногих согласных.
§ 155. Различия в позиционной характеристике. В соответствии с ролью корня как смыслового ядра слова, сегмент, представляющий корень, служит ориентиром, по отношению к которому определяется позиция всех аффиксальных сегментов. В русском языке (и ряде других) возможны три позиции и, сообразно этому, три главных позиционных класса аффиксов:
1) позицию перед корнем или корнями (нередко, исходя из письменного облика слова, говорят «слева от корня») занимают префиксы, или приставки, что особенно типично для глаголов и отглагольных имен, но широко наблюдается и в других частях речи (ср., например, префикс наи- в превосходной степени прилагательных);
2) позицию после корня или корней («справа») занимают постфиксы (в широком смысле), нередко представленные в русском языке цепочками из нескольких единиц в одной словоформе;
3) позиция между двумя корнями нередко бывает заполнена интерфиксом; в качестве интерфиксов выступают формально-структурные, соединительные аффиксы, например орфографическое -о- (собственно -/а/-) в лесоруб или орфографическое -е- (собственно -/i/-) в бурелом 1.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 Префикс— от лат. praefixum 'прикрепленное спереди', постфикс соответственно 'прикрепленное после', интерфикс — 'прикрепленное между' (имеется в виду 'между корнями'). Правда, в последнее время термин «интерфикс» иногда используют для обозначения формально-структурных и формально- классифицирующих аффиксов, стоящих между любыми морфемами, например и для таких, как -и- в выручить или -и- в резать
------------------------------------------------------------------------------------------------------------.
Постфиксы в широком смысле в свою очередь подразделяются дальше, исходя из смешанных функционально-позиционных критериев. Так, выделяют окончания (или флексии), которые в большинстве случаев (а в некоторых языках всегда) занимают пози-цию на самом конце простой словоформы, а главное выражают те или иные синтаксические связи данного слова с другими словами. Поэтому говорят о падежных, личных и родовых (например, в несла, несло) окончаниях, но обычно не считают окончанием стоящий всегда на конце показатель инфинитива. Большинство постфиксов, не попадающих в число окончаний, называют суффиксами 1. В русской грамматике выделяют еще одну группу — постфиксы в узком смысле. Это возвратная морфема -ся/-сь, которая всегда ставится после окончания, также -то, -либо в какой-то, какой-либо.
Префиксы и постфиксы разного рода широко представлены во многих языках, однако есть языки, в которых один из этих типов почти вовсе отсутствует или используется редко (см. § 264). Интерфиксы есть, в частности, в немецком («соединительное -s-»), например, в Arbeitstag 'рабочий день') 2. В некоторых языках система позиционных классов морфем является более сложно
|
|
|
