 |
Вечно истинное, вечно прекрасное и вечно справедливое
|
|
|
|
Во вступлении к философскому курсу я говорил, что нередко бывает полезно поставить вопрос о предмете исканий того или иного философа. Вот я и спрашиваю: изучением чего занимался Платон?
Совсем коротко можно сказать, что Платона интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и «текучим», подвижным, изменяемым – с другой. (Иными словами, в точности то же, что досократиков!)
Мы также упоминали, что софисты и Сократ, уйдя от натурфилософских проблем, уделяли больше внимания человеку и обществу. Это верно, но, помимо всего прочего, и софистов, и Сократа тоже отчасти интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и тем, что «течет», с другой. Более того, они занимались этой проблемой в свете человеческой морали и общественных идеалов, или добродетелей. Грубо говоря, софисты считали: решение вопроса о том, что справедливо, а что несправедливо, меняется от полиса к полису и от поколения к поколению. Таким образом, вопрос о справедливости и несправедливости относится к изменяющимся, «текучим». Сократ не был согласен с софистами. По его мнению, существует ряд вечных, не подверженных влиянию времени правил о том, что хорошо, а что плохо. Каждый человек может дойти до этих неизменных норм с помощью разума, поскольку человеческий разум как раз относится к вещам вечным и неизменным.
Ты следишь за моей мыслью, София? Тогда переходим к Платону. Его интересует вечное и неизменное как в природе, так и в морали и общественной жизни. Да, для Платона это одно и то же. Он пытается познать свое – вечное и неизменное – «бытие». Собственно говоря, в этом и заключается предназначение философов. Они существуют вовсе не для того, чтобы выбирать самую красивую девушку года или самые дешевые помидоры этой недели. (Поэтому философы не всегда пользуются популярностью!) Они закрывают глаза на подобные эфемерные, «сиюминутные» вещи, стараясь привлечь внимание к тому, что «вечно истинно», «вечно прекрасно» и «вечно справедливо».
|
|
|
Итак, мы по крайней мере в общих чертах обрисовали себе предмет философских исканий Платона. Теперь рассмотрим отдельные его детали. Попытаемся вникнуть в удивительное мировоззрение, наложившее отпечаток на всю последующую европейскую философию.
МИР ИДЕЙ
И Эмпедокл, и Демокрит указывали на то, что все явления бытия «текучи», хотя должны существовать и некие другие феномены – никогда не изменяющиеся первоначала («четыре корня» или «атомы»). Платон согласен с такой постановкой вопроса, но совершенно иначе подходит к его разрешению.
По Платону, в природе «течет» все, что мы воспринимаем и ощущаем, иными словами, не поддающихся разложению «первовеществ» не существует. Абсолютно все относящееся к «чувственному миру» сделано из материала, который подвержен воздействию времени. При этом все создано по определенной «форме», по вечному и неизменному образцу.
Ясно? Хорошо, зайдем с другого конца…
Почему все лошади похожи, София? Возможно, ты так не считаешь, однако у всех лошадей есть нечто общее, нечто, помогающее нам безошибочно отличать лошадь от других животных. Естественно, отдельная лошадь «течет», то есть она может быть хромой или старой, со временем она начинает болеть и умирает. Однако сама «форма» лошади вечна и неизменна.
Для Платона вечно и неизменно отнюдь не физическое «первоначало», а некие духовные или абстрактные формы, образцы, по которым создаются все предметы и явления.
Уточняю: досократики предложили правдоподобное объяснение природных изменений, не предусматривавшее того, чтобы вещи по-настоящему «менялись». Они утверждали, что в круговороте природы существуют некие вечные, постоянные мельчайшие частицы, которые не поддаются разрушению. «Конечно, София! Так оно и есть!» – говорю я. Но у досократиков не было приемлемого объяснения того, как эти мельчайшие частицы, некогда бывшие «кирпичиками», составлявшими лошадь, по прошествии четырех-пяти веков могут вдруг опять слепиться вместе и воссоздать лошадь… или слона… или, скажем, крокодила! Платон подчеркивал, что из Демокритовых атомов никогда не получается «кроколон» или «слонодил». Эта мысль и дала толчок его философским размышлениям.
|
|
|
Если ты уже поняла, к чему я клоню, можешь пропустить следующий абзац. На всякий случай привожу еще пример: ты берешь часть конструктора «Лего» и строишь из него лошадь. Потом разбираешь ее и кладешь детали в коробку. Тебе не приходится рассчитывать, что, потряся коробку с конструктором, ты получишь целую лошадь. Разве детали могут сами по себе соединиться в новую лошадь? Нет, София, построить лошадь можешь только ты… и только потому, что у тебя в голове есть представление о внешнем виде лошади. Таким образом, лошадь из конструктора создается по образу, который неизменен от одной лошади к другой.
Удалось ли тебе справиться с заданием про 50 одинаковых пирожных? Давай исходить из того, что ты свалилась на землю с луны и никогда в жизни не видела кондитерской. И вот ты заглядываешь в довольно соблазнительную кондитерскую и видишь 50 разложенных на столе одинаковых пряничных человечков. Полагаю, ты бы почесала в затылке и стала соображать, как они могли получиться одинаковыми. Впрочем, у одного из них, скажем, не хватает руки, у другого отвалилась голова, а у третьего вырос огромный живот. По зрелом размышлении ты, однако, склонишься к выводу, что все пряники имеют, так сказать, общий знаменатель. Хотя ни один из них не идеален, у них явно должно быть общее происхождение. Ты поймешь, что все пряники сделаны одной и той же формой. Более того, София: тебя охватит сильнейшее желание увидеть эту форму. Ведь ясно, что сама форма должна быть несравненно более совершенной – я бы сказал, более красивой, – чем любое из ее менее казистых подобий.
|
|
|
Если ты справилась с заданием самостоятельно, значит, ты решила одну из философских проблем точно так же, как Платон. Подобно большинству философов, он «свалился с луны». (И устроился сверху кроличьего меха, на самом кончике шерстинки.) Его заинтересовало, почему все явления природы схожи друг с другом, и он пришел к выводу, что это объясняется существованием ограниченного числа форм, лежащих за всем или в основе всего сущего. Эти формы Платон называет идеями. За всеми лошадьми, свиньями и людьми находится «идея лошади», «идея свиньи» и «идея человека». (К примеру, в вышеупомянутой кондитерской могут делать пряничных человечков, пряничных свиней и пряничных лошадей, ведь в любой порядочной пекарне есть не одна, а несколько форм. Однако на каждый вид пряников приходится одна-единственная форма.)
Вывод: согласно Платону, за «чувственным миром» должна стоять особая действительность. Такую действительность он называет миром идей. Здесь находятся вечные и неизменные «первообразы» (образцы) всех явлений, с которыми мы сталкиваемся в природе. Это примечательное мировоззрение известно как платоновская теория идей.
ИСТИННОЕ ЗНАНИЕ
Надеюсь, София, ты поняла все, что я рассказывал. Но ты вправе спросить: неужели Платон всерьез утверждал такое? Неужели он действительно считал возможным существование подобных форм в некоем ином мире?
|
|
|
