 |
Отдельные разновидности кредитного договора и правовые основы обеспечения законности получения кредита
|
|
|
|
Кредитный договор может предусматривать условие об использовании заемщиком полученного кредита на определенные цели. В этом случае речь идет о целевом кредите, к которому применяются нормы об отношениях целевого займа. В этом случае кредитор получает право контроля за целевым использованием предоставленного кредита, а заемщик обязан обеспечить ему необходимые для этого условия. Нецелевое расходование кредитных средств дает кредитору право на односторонний отказ от дальнейшего исполнения договора, в частности на отказ от дальнейшего кредитования (п. 3 ст. 821 ГК), и на досрочное взыскание полученного кредита с причитающимися кредитору процентами (п. 2 ст. 814 ГК).
В банковской практике кредиты различаются по способу их оформления и выдачи. Так, кредитование может осуществляться путем «кредитования счета» (ст. 850 ГК). В этом случае банк оплачивает требования кредиторов своего клиента (заемщика) в пределах обусловленного договором лимита даже при отсутствии средств на счете клиента либо на большую сумму, чем находится на счете[58].
Онкольный кредит предусматривает право клиента (заемщика) пользоваться кредитом банка со специально открытого для этого счета, обычно до определенной договором суммы (лимита), и право банка (кредитора) в любой момент в одностороннем порядке прекратить кредитование и потребовать от заемщика полного или частичного погашения задолженности. Онкольный кредит предусматривает обязательное обеспечение в виде залога банку принадлежащих заемщику ценных бумаг, рыночная стоимость которых может колебаться и потому является неопределенной. Со своей стороны, клиент вправе в любое время внести на счет снятую им сумму (с процентами) и потребовать возврата обеспечения.
|
|
|
Аваль или акцепт векселя банком в качестве плательщика, по существу, также является формой банковского кредитования. В международном обороте он нередко именуется рамбурсным или акцептным кредитом. В современной отечественной практике вексельным кредитом стала называться выдача банками своих векселей заемщикам-клиентам, при которой в роли кредиторов формально выступают уже не банки, а векселедержатели (заемщики), рассчитывающиеся этими векселями со своими контрагентами. Ситуация, при которой кредитор становится векселедателем, а заемщик – векселедержателем, искажает назначение и смысл вексельного обязательства[59].
Центральный банк РФ предоставляет коммерческим банкам краткосрочные кредиты под залог государственных ценных бумаг главным образом в бездокументарной форме, т.е. под залог прав требования), которые называются ломбардными по аналогии с кредитами, предоставляемыми гражданам ломбардами под залог имущества. Специфику этих кредитов составляет особый состав их участников и особый способ обеспечения их возврата.
Самостоятельную разновидность кредитных отношений представляет бюджетный кредит (ст. 76 БК) [60]. В отличие от обычного кредита он предоставляется не кредитными организациями, а публично-правовыми образованиями – Российской Федерацией, ее субъектами, муниципальными образованиями – за счет средств соответствующего бюджета, т.е. своей казны. Бюджетный кредит всегда носит не только возмездный, но и строго
целевой характер. Государственным и муниципальным унитарным предприятиям бюджетные кредиты могут предоставляться и на беспроцентной (безвозмездной) основе (ст. 77 БК).
Бюджетный кредит предоставляется на основании кредитного договора с органом, уполномоченным на это соответствующим публично-правовым образованием (обычно с министерством или управлением финансов), с обязательным обеспечением в виде банковской гарантии, поручительства или залога. При этом осуществляется обязательная предварительная проверка финансового состояния получателя кредита (заемщика), а впоследствии – и систематические проверки целевого использования полученного кредита. Средства бюджетного кредита перечисляются на бюджетный счет заемщика в кредитной организации и затем расходуются им самостоятельно на предусмотренные договором цели. В таком порядке, например, кредитуется капитальное строительство объектов для федеральных государственных нужд[61].
|
|
|
В данном разделе я считаю важным рассмотреть действия (сделки), совершаемые предпринимательскими структурами и их должностными лицами в условиях «теневого» бизнеса. Подобные сделки всегда завуалированы под законоприемлемую модель, которая по цели своего исполнения кардинально отличается от декларируемой в договоре. Такие сделки можно назвать ложными, а значит по сути своей, они недействительны.
В Уголовном кодексе Российской Федерации нет определенной статьи, которая предусматривала бы уголовную ответственность за подобные сделки. Однако фактически каждая лжесделка в зависимости от характера, объективной стороны деяния и при наличии достаточных доказательств могла бы быть квалифицирована по УК РФ[62] как мошенничество (ст. 159 УК), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК), незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК), лжепредпринимательство (ст. 173 УК), легализация денежных средств или иного имущества (ст. 174 УК), незаконное получение кредита (ст. 176 УК), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК), неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК), преднамеренное и фиктивное банкротство (ст. 196, 197 УК), злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК), коммерческий подкуп (ст. 204 УК).
В коммерческих и некоммерческих структурах лицами, ответственными и уполномоченными на совершение сделок и подписание практически всех договоров, выступают единоличные или коллективные исполнительные органы в лице их руководителей (директоров, президентов,
председателей правления и т.д.). Некоторые действия (крупные сделки или сделки, связанные с заинтересованностью) совершаются советами директоров или высшими органами управления – общими собраниями участников (собственниками предприятий).
|
|
|
Следует признать, что перспектива быть втянутыми в лжесделку и оказаться потерпевшими от недобросовестных действий исполнительного органа может постигнуть наряду с контрагентами по сделкам и собственников предприятий (пайщиков, акционеров). Дело в том, что во многих организациях исполнительные органы образуются из наемных работников, интересы которых нередко расходятся с интересами собственников этих организаций. Но и там, где руководителями исполнительных органов выступают сами же акционеры или пайщики, также возможен конфликт их интересов с другими собственниками, и лицо, возглавляющее исполнительный орган, прибегает в таких случаях к лжесделкам с целью обмана соучредителей или иных собственников своей же фирмы и извлечения на этой основе собственных выгод.
Понятия сделки и договора определяют общие нормы гражданского законодательства (Ст. 153 ГК РФ)[63].
Определяющим элементом сделки является волеизъявление сторон. Если нет волеизъявления не ту или иную сделку или ее отдельный элемент, то не существует и самой сделки или, соответственно, ее части.
По официальной трактовке, принятой в международной и судебной практике, в случае, если волеизъявление сторон выражено свободно, а не в результате умышленно навязанных условий, либо угрозы, обмана или введения в заблуждение, то оно определяется наличием в договоре двух- или многосторонней сделки – организации, то и печати организации, или, соответственно, наличием оферты или акцепта.
Если сделка неравноправная, совершена с нарушением законодательства или при иных равных обстоятельствах, когда ущемлены интересы какой-либо стороны, то такая сделка, хоть и подписанная (акцептованная) стороной, но не выражающая ее волеизъявления на то или иное действие, в соответствии с § 2 гл. 9 ГК РФ может быть признана судом недействительной по иску этой стороны. Но следует помнить, что после подписания договора (акцепта, оферты) признание сделки недействительной достаточно нелегкое дело, требующее необходимых доказательств, веских аргументов и филигранного юридического мастерства[64].
|
|
|
Понятия лжесделки в ГК РФ нет, и в рамках данной дипломной работы оно применяется лишь условно. По своей юридической природе практически все недействительные сделки являются лжесделками. Однако сделка будет считаться ложной лишь для той стороны, волеизъявление которой было направлено на достижение посредством сделки целей, не соответствующих декларируемым в договоре. То есть сторону, которую обманули, нет оснований обвинять в совершении лжесделки. Возникает вопрос: применимо ли в подобных случаях общеустановленное понятие «недействительная (ничтожная, оспоримая) сделка», и имеет ли смысл введение нового термина?
Дело в том, что понятие «недействительная сделка» обозначает гражданско-правовое явление, а ложная (лже-) сделка – явление, кроме того и криминальное, ибо по своему правовому характеру ее основные отличительные признаки – обман (как способ совершения) и корысть (как цель)[65].
Как показывает практика рассмотрения судебно-правовых исков в системе Арбитражных судов города Москвы и Московской области в основной своей массе лжесделки по своей направленности совершаются с цель неправомерного получения кредита или невозврата его в последующем путем признания кредитного договора незаконным.
Практика исследования недействительных сделок, в том числе и лживых соглашений, дает ясное представление об основных признаках лжесделки.
К таковым признакам следует относить:
- нарушение законности при их совершении (часто связанное, например, с наличными расчетами, утаиванием истинных сумм договорных отношений (объекта налогообложения);
- предварительные переговоры с каким-либо ответственным лицом – представителем партнера в целях притупления бдительности последнего, иногда сопровождающиеся его подкупом;
- излишняя и подозрительно эмоциональная спешка (при этом приводятся «уважительные» причины, делаются заверения в благорасположенности, продолжении партнерских отношений, досылке недостающих оправдательных документов и т.д.);
- связь с другими мнимыми и притворными сделками, прикрывающими уже состоявшиеся или предстоящие расчеты и перевод денег в оффшорные компании или в зарубежные банки[66];
- зачастую очень небрежное оформление в юридическом плане: в подписанных договорах отсутствуют указания на многие существенные условия, порой оформление осуществляется постфактум и не соответствует закону, уставу и т.д.;
|
|
|
- в ряде случаев – неодобрение со стороны юридических, бухгалтерских и иных служб предприятий-участников, которые направляют руководству свои заключения о сомнительности или незаконности предстоящих правоотношений;
- участие в сделке организации, созданной кем-либо из руководства или акционеров, а также их родственниками, равно как и участие самих родственников, иных аффилированных и заинтересованных лиц;
- использование подставных фирм, фирм-однодневок, использование второстепенных и несведущих в бизнесе людей;
- изменение места нахождения участников лжесделки, внезапное банкротство их фирм и т.д. после подписания соответствующих документов о совершении лжесделки;
- активная имитация руководителями, подписавшими договор, возмущения, негодования, создание видимости попыток привлечь виновную сторону к ответственности. О том, что такая деятельность не отражает истинных намерений означенных лиц, а является показной, говорит формализм реагирования (как правило, по истечении довольно длительного времени со дня совершения сделки в различные инстанции направляется множество неаргументированных жалоб, писем, заявляются иски, организуется притворный розыск, и в то же время должная настойчивость в правоохранительных органах не проявляется, а реальных же действий, например, по найму частных детективов, поиску имущества и капиталов обманувшего партнера, внутренних служебных расследований по выявлению следов и доказательств преступной деятельности, применению иных мер к виновным, не происходит);
- в случае возбуждения уголовного дела по факту лжесделки и обмана – стремление потерпевшей организации в лице ее руководителя затормозить расследование путем пассивного участия в следствии или открытой просьбы прекратить дело[67].
Рассматривая виды и основные отличительные признаки лживых сделок нетрудно заметить, что такого рода коммерческие соглашения, безусловно, являются частным случаем сделок, регламентированных гражданским законодательством как недействительные. Однако именно такого рода сделки составляют на сегодняшний день подавляющее большинство абсолютно или относительно недействительных соглашений незаконного получения и использования кредита заключаемых в условиях интенсивного становления и развития российского рынка.
Как показывает практика правоприменения Уголовного и Гражданского законодательства, криминал в таких сделках трудно доказуем. Именно по этой причине правоохранительные органы крайне неохотно идут на возбуждение по ним уголовных дел, обосновывая свой отказ наличием в действиях участников гражданско-правовых отношений обоюдного умысла или иными причинами.
Так, управляющий филиалом коммерческого банка гражданин Б. еще в 1997 г. выдал крупный кредит фирме «Альфа-Омега». В порядке обеспечения возвратности кредитных ресурсов был оформлен залог товаров на складе. Но, как выяснилось, срок годности товаров истекал задолго до срока погашения кредита, и ликвидность этого предмета залога была нулевой, а сам залог, таким образом, оказывался ничтожным. Кроме того, должник систематически нарушал условия кредитного договора, уклонялся от уплаты процентов, возврата ссудной задолженности и т.д., однако ему начислялись новые кредиты, а по старым осуществлялась пролонгация договоров.
Правление банка не приняло меры к виновному управляющему, не проводило служебное расследование в целях выявления причин грубых нарушений внутренних инструкций банка о порядке выдачи кредитов. Управляющий филиалом (он же – сын председателя совета директоров) вскоре уволился с работы. Только по истечении трех лет после случившегося руководство банка потребовало от юридической службы принять меры по возврату кредита или по привлечению виновных к ответственности. Организация-должник к этому времени оказалась совершенно несостоятельной, а срок исковой давности для предъявления каких-либо претензий к управляющему филиалом давно истек[68].
Разрешить подобную достаточно стандартную ситуацию можно следующими способами:
· заявить в арбитражный суд иск к должнику о возврате кредита и процентов по нему, о применении штрафных санкций и возмещении убытков. Дело формально выигрышное, однако это может обернуться для банка новыми убытками, связанными с оплатой огромной пошлины, расходами на адвокатские услуги;
· после выигрыша в арбитражном суде подать заявление на руководителя организации-должника о привлечении того к уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ за невозврат кредита. Однако это дело заведомо бесперспективно: во-первых, было объявлено несколько амнистий, под которую подпадала и указанная выше статья; во-вторых, привлечение к уголовной ответственности директора фирмы-должника по данному составу не всегда возможно в силу многих препятствующих этому обстоятельств (например, отсутствие вины директора, отсутствие средств в фирме и т.д.);
· попытаться, хотя бы и с огромным запозданием, провести внутреннее служебное расследование в филиале на предмет установления сделки по выдаче необеспеченного кредита (лжесделки) и вины бывшего управляющего филиалом банка в злоупотреблении полномочиями – в целях подачи заявления о привлечении его к уголовной ответственности. Но и это мероприятие малоэффективно и вряд ли приведет к положительным результатам;
· попытаться продать (переуступить) кредиторские обязательства другим за половину (либо еще меньшую часть) цены;
· наконец, списать дебиторскую задолженность на убытки. Решение о том, как именно следует действовать, принимает не юридическая служба, а правление банка[69].
Можно привести и такой пример:
Прокуратура Омской области в интересах Омского социального коммерческого банка (далее – Соцкомбанк) обратилась в Арбитражный суд Омской области с иском о признании недействительными кредитных договоров от 6 мая 1996 г. №1, от 25 июня 1996 г. №2, от 25 июля 1996 г. №3 и от 3 декабря 1996 г. №4, заключенных между Соцкомбанком и обществом с ограниченной ответственностью «Финансист», о применении последствий недействительности названных сделок и взыскании с общества 2 226 410 900 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.
Решением от 7 августа 1997 г. на основании ст. 174 ГК РФ указанные кредитные договоры были признаны недействительными и в соответствии со ст. 167 Кодекса стороны приведены в первоначальное положение. Одновременно с ООО «Финансист» согласно ст. 395 ГК РФ в пользу Соцкомбанка было взыскано 2 262 333 333 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.
Постановлением апелляционной инстанции от 20 октября 1997 г. данное решение было оставлено без изменения.
Однако Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа постановлением от 17 декабря 1997 г. отменил названные судебные акты Арбитражного суда Омской области, а в иске отказал.
В протесте заместителя Председателя ВАС РФ предлагалось отменить постановление суда кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции.
Президиум ВАС РФ посчитал[70], что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, с мая по декабрь 1996 г. между Соцкомбанком и ООО «Финансист» было заключено четыре кредитных договора на общую сумму 9 000.000 000 руб. со сроками возврата в 1998 г. и уплатой процентов за пользование кредитами в размере от 10 до 1% годовых.
Согласно уставу банка вопросы кредитования отнесены к компетенции правления банка. Решение правления банка о выдаче кредитов ООО «Финансист» отсутствует.
Кроме того, в соответствии с п. 3.1 Положения о совете банка, утвержденного общим собранием участников банка, вынесение решений о выдаче кредитов на сумму более 300 000 000 руб. отнесено к компетенции совета банка, о чем председатель правления и его заместители знали.
Таким образом, лица, подписавшие кредитные договоры от имени банка, вышли за пределы установленных для них ограничений, другая сторона в сделках знала об этом, в связи, с чем выводы суда первой и апелляционной инстанций о недействительности четырех кредитных договоров являются правильными.
Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 187–189 АПК РФ, Президиум ВАС РФ постановил отменить постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 17 декабря 1997 г. по делу №14–100 Арбитражного суда Омской области, а решение Арбитражного суда Омской области от 7 августа 1997 г. по тому же делу оставить в силе.
В качестве основания таких исков часто используется аргумент о том, что руководитель юридического лица, заключая кредитный договор, подписывая и выдавая банковскую гарантию, действовал с превышением полномочий. И здесь следует подчеркнуть, что данный руководитель имеет право первой подписи денежно-финансовых документов (такое право подтверждается наличием надлежаще оформленной и заверенной нотариально банковской карточки с образцами подписей), действует на основании приказа о назначении или протокола об избрании, его подпись на договоре скреплена печатью организации, где он работает, но при этом специального полномочия, закрепленного в доверенности либо уставе, на подписание указанной сделки не имеет.
На основании описанной выше ситуации можно сделать вывод, что в данном случае вне зависимости от принятого решения безнадежность сделки очевидна. И очевидно это было с момента обращения заемщика в банк за кредитом, ибо в филиале банка и в его головной структуре никто должным образом не изучал экономическое положение заемщика, не проверял качество заложенного имущества и его ликвидность, а заемщику явно и заведомо были созданы условия кредитования, отличающиеся от общепринятых в банке, что говорит о типичной картине совершения управляющим филиалом в сговоре с заемщиком лжесделки.
Итак, назрела необходимость разработки новых подходов к защите бизнеса и частной собственности, в связи с чем практически полезным представляется следующее:
· разработка реально действующих и помогающих предпринимательству законов, в том числе направленных на защиту от лжесделок и других способов отъема денег и имущества у граждан и организаций, а особенно – изощренных, с использованием особенностей национального законодательства, а также основанных на фактах недобросовестной конкуренции;
· оказание частному бизнесу помощи со стороны практических работников правоохранительных органов, разработка защитных мер по предупреждению «теневого» бизнеса, причем эти меры должны быть предупредительно-профилактическими и экономическими, а не карательными;
· создание новых методик расследования криминальных случаев обмана партнеров в предпринимательской деятельности, выработка соответствующей тактики следствия по делам, возбужденным по заявлениям обманутых предпринимателей, владельцев фирм, рядовых акционеров.
Таким образом, защита бизнеса, предпринимательства, частной собственности настоятельно требует конкретной, а не декларативной работы всех государственных властных структур и на законодательном, и на исполнительном уровнях, и в правоохранительной системе, и в судебной практике. Требуется незамедлительный переход от слов к фактической реализации конституционных гарантий свободы и прав личности, к реальной защите ее имущественных интересов.
Заключение
На основании проведенного исследования, в рамках написания данной дипломной работы, можно утверждать, что выдвинутая мною цель достигнута: проведено всестороннее изучение правовой регламентации договора займа и кредитного договора в практике гражданско-правового оборота. Для достижения данной цели в рамках данного диплома были детально проанализированы:
- сущность, виды и формы заключения договора займа;
- правовая базисная основа действия кредитного договора;
- механизмы защиты предпринимателей от заключения заведомо ложных договоров займа и получения кредита;
- степень эффективность реализации нормативно-законодательной базы в части признания подобного рода договоров недействительными в судебном порядке.
На основании проведенного исследования в целом можно сделать вывод о том, что в практике коммерческих отношений просматривается недостаток обеспечения гражданско-экономического института договорных отношений эффективным и отлаженным комплексом правовых методик защиты законности сделки, в том числе договоров займа и кредитных договоров. Заключение которых, (как показывает статистика отечественного денежно-кредитного рынка) в данный момент превалирует над другими видами гражданско-правовых сделок.
В целях обеспечения нормативно-правового поля предлагается создание системы документооборота, которая должна предусматривать:
- фиксацию в регистрирующих органах смены учредителей и руководителей;
- введение законодательного императива, предписывающего обязательное парафирование всех страниц подписываемых документов;
- применение ответственности юридических лиц. за беспрепятственное использование в незаконных целях печати организации, повлекшее за собой причинение убытков контрагента.
При этом особое внимание следовало бы уделить юридической защищенности выдаваемых и оформляемых документов юридических лиц (банковской гарантии, векселя и т.п.), реальность существования или однозначная юридическая принадлежность которых трудно доказуема и на практике подтверждается вторичными документами, такими как выписки со ссудного и расчетного счета, подтверждающие факт выдачи и перечисления денежных средств по кредитному договору, реальность перечисления и получения денежных средств определенными лицами.
Важнейшей гарантией против действий недобросовестного контрагента является следование положениям существующих нормативных актов.
На сегодняшний день реализация нормативных предписаний действующего законодательства РФ, регулирующего проблему юридического ограничения полномочий, вопросы, связанные с превышением полномочий, является одним из самых слабых звеньев системы правоотношений и нуждается в существенной коррекции. Классическим подтверждением данного тезиса служит реальное функционирование большинства государственных организаций, наделенных властными полномочиями в сфере правового регулирования деятельности юридических лиц различных организационно-правовых форм. Несмотря на значительное их количество и многообразие, степень эффективности их действий крайне незначительна. Иначе чем можно объяснить, что на сегодняшний день отсутствуют или существуют в зачаточном состоянии самые элементарные правовые конструкции (локальные, ведомственные нормативные акты), регулирующие на основе принципа открытости и гласности базовые элементы взаимоотношений субъектов гражданского оборота, а именно:
- закрепление, ведение и опубликование реестра акционеров, участников ООО и т.д., приводивших свои структуры к банкротству на территории данного региона;
- закрепление, ведение и опубликование реестра акционеров, участников ООО и т.д., не выполняющих обязательств по исполнению решений судов, вступивших в законную силу более трех месяцев на территории данного региона;
- закрепление, ведение и опубликование реестра руководителей юридических лиц-банкротов, а также руководителей юридических лиц, не выполняющих обязательств по исполнению решений судов, вступивших в законную силу более трех месяцев на территории данного региона;
- закрепление, ведение и опубликование реестра руководителей юридических лиц, не выполнивших своих обязательств в связи с попыткой признать сделку недействительной, т. к. якобы данная сделка была подписана неуполномоченным лицом, в случаях, когда данные факты (превышения и отсутствия полномочий) не были подтверждены в судебном заседании и решение суда вступило в законную силу;
- опубликование судебных решений, вступивших в законную силу, по делам, где контрагент, желая уйти от гражданско-правовой ответственности, пытался признать сделку недействительной в связи с подписанием ее неуполномоченным лицом, а в суде было доказано наличие таких полномочий у лица, подписавшего сделку.
Перечисленные конструкции призваны заставить недобросовестных субъектов гражданского оборота играть по правилам и дорожить деловой репутацией.
Действенной гарантией участников гражданского оборота от злоупотреблений недобросовестных контрагентов стала бы постановка на государственном уровне задачи сокращения подобных правонарушений (говорить о полном пресечении действий недобросовестных контрагентов преждевременно, да это и нереально) посредством закрепления в ряде нормативных актов перечня документов, которые обязаны представить контрагенты по сделке.
|
|
|
